Глава 3. «Квиддич, квиддич, квиддич...»Глава 3. «Квиддич, квиддич, квиддич...»
С тех пор мы не стали видеться чаще. В основном, мы случайно встречались после тренировок или между уроками и перебрасывались парочкой бессмысленных фраз; если вдруг пересекались в какой-нибудь день за завтраком, то просто улыбались друг другу.
Ориана не одобряла эти мои «переглядки» с Пиксом. Она считала его «типичным самонадеянным и глупым гриффиндорцем». Мне же было все равно, что она говорила. Я не искала встреч с ним. А собственно говоря, зачем?
Я не помню, когда мы с ним разговаривали в последний раз – дождливый октябрь пролетел так же незаметно, как и прошествовавший перед ним солнечный сентябрь.
В ноябре должен был пройти первый матч по квиддичу в этом году. Игра Когтевран – Пуффендуй открывала новый сезон. Роджер Дэвис «тренировал» нас каждый Божий день. За неделю до игры выяснилось, что она назначена на субботу, 8 ноября.
***
И вот этот странный день наступил. Утро 8 ноября началось самым интересным образом. Я проснулась в пять часов утра, что уже само по себе явление интересное. Ори в приступе очередной истерики громко шаркала ногами по полу нашей спальни.
Удивительно, но ни одна из наших однокурсниц до сих пор не проснулась от такого шума. Кэти Маррен, Анжела Стоун и Лора Чамберс – сестра Энди, бывшего загонщика нашего факультета, – спокойно себе спали, пока...
– Мы ни за что не выиграем этот матч! – Ориана редко так паниковала.
– Что за глупости?! Конечно, выиграем. С чего ты взяла, что не выиграем?
«С такой подготовкой не выиграть – значит опозориться на всю школу. А тем более проиграть пуффендуйцам… Лучше отсидеть пожизненный срок в Азкабане или отдаться на съедение арахнидам, нежели быть задушенной капитаном собственной же команды по квиддичу…» – вот такой была беспощадная правда жизни на нашем факультете.
– Дэвис столько нас гонял, что у меня нет сил играть... – тихо произнесла она.
«С трудом верится...» – подумалось мне.
– Перестань, мы не можем не обыграть пуффендуйцев. – сказала я.
«Почему она не верит? Ведь это же очевидно!» – здравый смысл кричал во все горло.
– Дэвис... – продолжила я, но меня тут же прервала Ори.
– Что, Дэвис?! Этот Роджер Дэвис на выходных гулял со своей подружкой Чжоу Чанг в Хогсмиде, пока мы тут вкалывали! – подруга раскричалась не на шутку.
– Что за бред ты несешь? – я взбесилась.
– Она права. – Анжела, видимо, уже проснулась и решила вступить в нашу и без того очень милую беседу... – Они встречаются чуть ли не весь семестр.
– Не чуть ли, а именно, что весь. – Лора тоже захотела поучаствовать в разговоре.
Дело в том, что Лора и Анжела, лучшие подруги, – жуткие сплетницы. Они все всегда знали от сплетниц других факультетов. И, соответственно, мы с Орианой все узнавали практически первыми, ведь эта парочка не могла удержаться перед искушением кому-нибудь рассказать в ярких красках совершенно новый слух.
– Помнишь, как Голдстейн играл на отборочных испытаниях? – спросила Ори, пытаясь намекнуть мне о чем-то.
– Ну... да. Он был в другой команде, и я, кажется, сбила его бладжером пару раз, – я с некоторой гордостью вспоминала ту игру.
– Вот именно. Но помнишь ли ты, кто первым обнаружил снитч и как этот человек летал? – Ориана явно чего-то добивалась.
– Энтони – хороший ловец, – добавила от себя Лора, которая в квиддиче ничего не смыслила... Но это был намек.
– Хм, да. Но снитч взяла Чжоу... – тут до меня начало доходить, что же происходит на самом деле. – И Дэвис взял ее в сборную...
– ...только потому что они встречались. – своим обычным превеселым голосом заключила Анжела.
Я не могла в это поверить. Чжоу Чанг всегда хорошо играла, и это – факт. Но Энтони Голдстейн оказался лучше. Если бы я его не сбила... Хотя Дэвис не допустил бы этого. И я могла не попасть в команду. Все сложилось для него наилучшим образом...
«Значит, победа для него вовсе не главное...» – печально закончила для себя я.
Так и не заснув, мы с Орианой спустились в общую гостиную когтевранцев, а Лора и Анжела остались наверху – им же не предстояло сегодня играть на поле за свой факультет.
В такую рань было, естественно, тихо, но в углу на голубом диване сидела подозрительная троица и о чем-то бурно перешептывалась. Среди них я распознала темную шевелюру шестикурсника Майкла Корнера и черную макушку Роджера Дэвиса. Судя по низкому голосу, третьим участником их «шептаний» был наш вратарь Терри Бут.
Похоже, что Майк и Терри отвоевывали своему другу-однокурснику Энтони Голдстейну место в сборной, а Дэвису это совершенно явно не нравилось.
«Ха, еще бы…» – подумала я, но меня тут же потянула Ориана.
Мы осторожно вышли из гостиной своего факультета, пока нас не заметили, и медленно поплелись в Большой Зал.
Как бы мы ни пытались продлить время до приближающегося матча, нам это никак не удавалось: бесконечные петляния по длинным коридорам и скучные разговоры только усугубили сложившуюся ситуацию.
Наконец, мы добрались до Большого Зала. Погода была ясная – самое то для квиддича.
Казалось, весь Хогвартс собрался здесь. Мы сели на последние свободные места за факультетским столом – гуляли мы все-таки долго.
Во время завтрака мне пришло два письма – можно сказать, что в ту субботу меня прямо завалили почтой.
«Эту почту еще и разгребать…» – я смеялась своим мыслям.
Первая сова была от родителей – они писали мне каждые выходные и изредка что-то присылали, что-то вроде коробки с печеньем или какие-нибудь колдографии. Только в этом письме еще были отеческие напутствия по поводу предстоящей игры.
Вторую сову я не узнала. Серебристо-серая неясыть смотрела на меня такими же, как и перья, серебристыми переливчатыми глазами. К ее лапке был привязан кусок пергамента.
Неизвестный почерк, синие чернила: «Удачи». Всего лишь одно слово. Ни подписи, ни чего-либо другого, что могло бы указать мне на отправителя.
Мой интерес разыгрался не на шутку. Я уже было повернулась обратно к сове, но та улетела раньше, чем я могла передать с ней ответ...
***
Роджер Дэвис собрал нас в раздевалке в последний раз перед выходом на поле:
– Пуффендуйцев мы в любом случае побьем. Тем более с такой хорошо подготовленной командой. Я знаю, что вам всем приходилось, мягко говоря, не очень хорошо, но нам и не нужна легкая победа. Нам надо набрать как можно больше очков и сильно оторваться от пуффендуйцев в счете, вырваться вперед, пока это возможно. Тогда шанс выигрыша в этом году для нашего факультета увеличится. Удачи всем!
Эти слова ничуть меня не воодушевили. Наверное, потому что искренность в его пожеланиях отсутствовала...
***
Это была моя первая игра. Разумеется, было страшно. Я не помню, как вышла на поле – я была сосредоточена на матче.
На трибунах собралась вся школа. Даже профессор Дамблдор пожаловал на квиддич.
Матч вела Луна Лавгуд – когтевранка, как и я. Из нее вышел достаточно специфический диктор...
Ну, что ж. Первые пятнадцать минут матча прошли весьма и весьма удачно, разумеется, для нашей команды – вратарь пуффендуйцев Захария Смит уже пребывал в нокауте, благодаря моему бладжеру. Это мое действие сопровождалось длительными овациями на трибунах Когтеврана.
– Двести десять – девяносто. Ведет Когтевран, – объявила Луна после очередного броска Майкла Корнера.
Прошел примерно час от начала игры. Роджер махнул Чжоу, что пора ловить снитч.
Все это время она гоняла ловца пуффендуйцев Пола Саммерби по всей площади поля, что ей прекрасно удавалось. Говорят, что после Седрика Диггори в Пуффендуе не было достойных ловцов.
И вдруг что-то сильно стукнуло меня в затылок: я падаю с метлы и вижу, только как Чжоу хватает правой рукой золотой шарик, пытающийся улететь дальше...
«Это конец. Победа...» – после этой мысли мир окунулся в темноту.
***
– Где я? – скорее, это было первое, что пришло мне на ум, потому что на самом деле меня больше интересовало, где моя команда и почему я не на поле.
– Мисс Дерет, Вы находитесь в больничном крыле, – спокойный голос прозвучал прямо надо мной.
– В каком еще крыле? Я же была на поле... – я все равно не понимала, что происходит.
– Мисс Дерет, Вы в лазарете. Вы упали с метлы во время матча – мисс Турпин промахнулась, и бладжер сбил Вас. К счастью, высота была небольшая и Вы не пострадали.
– Что со мной?
– Вы пролежали без сознания несколько часов. – объяснила мадам Помфри.
– Сколько сейчас времени? – вопросы сами с собой слетали с губ.
– Четверть седьмого.
И как мадам Помфри не надоели мои вопросы? Порой я сама удивлялась своей настойчивости, надоедливости и иногда даже бестактности.
Я попыталась встать, но у меня начала жутко кружиться голова.
– Мисс Дерет. Не вставайте, пожалуйста. – предупредила медсестра.
– Но я хочу увидеть свою команду...
– Они уже к вам заходили, – оборвала она меня, – я им сообщила, что Вы находитесь в бессознательном состоянии. Мистер Дэвис просил меня Вам передать, что Вы великолепно играли. Ваша команда выиграла со счетом триста семьдесят – девяносто.
Я долго пыталась понять, что же значат эти слова... Для меня – совершенно ничего.
– Что-нибудь не так? – мадам Помфри была все еще обеспокоена моим состоянием.
– Нет-нет, – быстро ответила я.
Женщина кивнула и после некоторого молчания встала, чтобы вернуться в свой кабинет.
– А ко мне никто больше не заходил? – вдруг пришло мне в голову.
– Я никого не пускала сюда. Лазарет был закрыт. Так что я не могу Вам точно сказать...
– Спасибо, – грубо прервала ее я.
– ...но Вам записка. – поспешно сообщила мадам Помфри.
– Да? – сама представить себе не могу, какое же у меня было тогда выражение лица.
– Правда, неизвестно от кого оно...
«А это уже интересно!» – быстро пробежала шальная мысль.
– Дайте мне ее, пожалуйста, – вежливо попросила я.
– Конечно, – произнесла она и передала мне обрывок пергамента.
Тот же неизвестный почерк, те же синие чернила: «Выздоравливай». Только лишь одно слово и снова без подписи.
– Спасибо, мадам Помфри...
***
Утром воскресенья меня выписали из лазарета, хоть медсестра считала, что мне стоит остаться еще на день. К счастью, Ориане удалось убедить ее, что в этом нет нужды.
Но, видимо, подруга успела пожалеть о своих действиях уже следующим утром. В понедельник за завтраком я снова встретила Джимми Пикса:
– Привет, – он улыбался.
– Привет.
О, Мерлин! Как же заразительна эта улыбка.
– Как ты... себя чувствуешь?
– Намного лучше, спасибо – голова в порядке, – я усмехнулась.
Я была рада с ним разговаривать. Это было гораздо лучше, чем слушать то, что «передавал мистер Дэвис», или выслушивать постоянные истерики и жалобы Орианы...
Мы с ним могли бы болтать хоть весь завтрак или даже весь день, но я почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд и вспомнила, что мне надо было идти на занятия...
