Глава 3Когда коридор опустел, Джеймс предпринял еще одну попытку проникнуть в подземелья. Однако замок, по всей видимости, решил сыграть с ним злую шутку. Куда бы мальчик ни шел, где бы ни сворачивал, всякий раз он выходил в точности к горгулье перед кабинетом директора.
- Опять эта горгулья, - всплеснул он руками. – Как же она мне надоела! Так и лезет под ноги!
Отчаявшись разыскать палочку, Джеймс поднялся по винтовой лестнице и устало упал в пустующее кресло.
- Что же мне теперь делать?
Заливистая трель феникса отвлекла его от мрачных мыслей. Конечно же, мальчик был наслышан о легендарной птице, судьба которой после смерти ее хозяина оставалась покрытой мраком.
- Что ты скажешь мне, Фоукс? – Джеймс провел рукой по огненно-красным перышкам.
Феникс склонил голову набок, наблюдая.
- Мне никак нельзя сейчас покидать замок, - Джеймс сжал кулаки. – Оставлять Хогвартс в руках Амбридж и Малфоя совершенно невозможно! Не говоря уже о том, что я должен выяснить, кто превратил меня в это полено!
Феникс покачал головой и как будто вздохнул.
- Я живу в этом замке уже сто лет, - признался он, укоризненно глядя на мальчика. – Я многое повидал, Джеймс. Вот тебе мой совет: брось баловаться, слушайся Альбуса, делай то, что он говорит, и как можно скорее начни ходить в школу. Иначе ждут тебя ужасные опасности и страшные приключения.
Джеймс не задумывался над тем, откуда Фоукс знает его настоящее имя, и с каких это пор он начал понимать язык фениксов, до сих пор казавшийся неразборчивым курлыканьем.
- Нашел, чем напугать, - рассмеялся он. – После того, что случилось, я скорее прямиком направлюсь к Волдеморту, чем начну доверять директору.
Феникс ничуть не удивился.
- Жаль мне тебя, Джеймс. Прольешь ты горькие слезы. С этого дня я бы не дал за твою жизнь и сухой дохлой мухи.
- Это почему? – Джеймс возмущенно сверкнул глазами. В том, что Фоукс окажется абсолютным единомышленником своего хозяина, он не сомневался, но пророчествами в этом замке ведала явно не глупая птица.
- Потому что у тебя глупая деревянная голова, - бескомпромиссно отрезал феникс, в голосе которого прорезались визгливые интонации тети Петуньи, которую Джеймс видел лишь однажды, но запомнил надолго.
Намек на инцидент с поленом показался ему и вовсе оскорбительным. В гневе он вскочил на ноги и импульсивно запустил в птицу тяжелой чернильницей, одиноко стоявшей на столе Дамблдора.
Феникс в последний раз печально курлыкнул и вылетел из окна.
После случая с Фоуксом в кабинете Дамблдора стало совсем скучно. Соваться в кишащие аврорами коридоры замка без волшебной палочки наготове было крайне глупо, выбраться на улицу другим способом – невозможно.
Говорящие портреты игнорировали Джеймса. Даже знание истории своей семьи нисколько не помогло. Как ни пытался он убедить Финиаса Найджелуса Блэка передать сообщение в штаб Ордена, надменный слизеринец обращал на него внимания ни больше, чем на жужжащего комара.
Помимо общего состояния уныния, Джеймс обнаружил, что проголодался. Как назло, в комнате было хоть шаром покати.
Джеймс устало слонялся между книжных стеллажей. Если верить отцу, как-то Дамблдор признался, что в подарок на каждый праздник получает книги. И в самом деле, старинные фолианты заполняли собой все пространство.
Вызвать сюда эльфов, судя по всему, мог только действующий директор. На призывы Джеймса не реагировали ни Добби, ни Винки.
Перед Джеймсом вдруг вырос выложенный керамической плиткой камин с яростно полыхающим пламенем. Мальчик расцвел в улыбке. Ведерко с летучим порохом стояло тут же, на полу, словно специально приготовленное для пленника.
Небрежно швырнув горсть порошка в очаг, Джеймс уверенно шагнул вперед, называя адрес дома Уизли. Очаг повел себя неадекватно. Вместо того чтобы вспыхнуть зеленым пламенем, он резко оттолкнул путешественника.
Джеймс недоверчиво вытянул руку, и она встретилась с ровной гладью зачарованного холста. Камин для перемещений был совершенно непригоден. Дамблдор, злодей, знал свое дело.
Изучив холст со всех сторон, Джеймс обнаружил, что с одной стороны полотно слегка отстает. Пространство по ту сторону нарисованного очага манило непроглядной темнотой. Присмотревшись внимательнее, мальчик заметил небольшую изящную дверцу, затянутую лохматой серой паутиной.
Не иначе, как очередной тайник Дамблдора.
За окном сгущались сумерки. Джеймс сидел на подоконнике, болтая ногой, и мрачно ожидал, когда во внутреннем дворе школы появится хоть одна живая душа. Едва ли директор сильно обидится, если его гость для привлечения внимания швырнет вниз тяжелый бронзовый кубок со стершейся от времени гравировкой.
- Что ты здесь сидишшшь, вынюхивашшшь? – кого не ждал мальчик встретить в пустом директорском кабинете, так это ужасную змею, словно сошедшую с гравюр битвы за Хогвартс.
Нагини возвышалась над ним и в темноте казалась сказочным монстром.
- Где хочу, там и сижу, отправляйся к своему хозяину, - огрызнулся Джеймс. Он не находил тем для светского разговора со змеей.
- Я тебе не фениксссс, - презрительно прошипела Нагини, - все крошки здесь мои!
И кинулась на Джеймса в смертельном броске. Совсем некстати мальчик подумал, что без волшебной палочки проявлять невежливость по отношению к гигантской кобре – верх легкомыслия.
Схватив Джеймса за горло, Нагини поволокла его прочь из кабинета. Мальчик успел только пропищать что-то невразумительное, как вдруг ядовитые зубы ослабили хватку, и змея неслышно скользнула прочь.
Вдоль стен вспыхнул добрый десяток свечей, и их огоньки затанцевали в металлической оправе очков Альбуса Дамблдора.
- Вот до чего доводит баловство! – укоризненно погрозил пальцем директор.
Джеймс недоуменно воззрился на директора. Пусть легилименции он так и не научился, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: Дамблдор не просто не узнает в нем сына Гарри Поттера. Директор ведет себя так, будто и вовсе не знаком с его отцом.
