Тихоня

Глава 3

Это было солнечное июльское утро. Как и любое другое утро в последние несколько лет, для Петунии Дурсль оно началось рано. В шесть тридцать она встала, умылась, разбудила Дадли, поскольку подошла его очередь помогать с завтраком, и взялась за работу, тихонько напевая себе под нос. Вместе с сыном она накрыла на стол и поставила чайник, отправив его будить своего кузена.
- И напомни Гарри, чтобы заглянул в почтовый ящик! – крикнула она ему вдогонку. Услышав громкое «Ладно!», она удовлетворенно кивнула. Ее сын становился, наконец, тем послушным и ответственным молодым человеком, которым она хотела его видеть.
Дадли вернулся за стол как раз вовремя, чтобы получить в руки заварочный чайник с инструкцией «Налей себе и Гарри. Я буду кофе», что без возражений и сделал, с надеждой покосившись на тарелочку с печеньем, которую мать водрузила посередине стола. Он уже не был таким болезненно толстым как раньше, благодаря внимательной слежке и строгой диете Петунии, но все еще питал слабость ко всему сладкому и мучному.
Дадли и Петунья сели, но не приступили к еде. Такова была их маленькая семейная традиция – не начинать трапезу, пока за столом не собрались все члены семьи. К счастью для истекающего слюной Дадли, Гарри не заставил себя долго ждать и появился в дверном проёме с письмами в руках. Петунья моментально заметила, что они были помяты и сжаты слишком сильно в его кулаке, и собралась сделать ему замечание, но тут ей на глаза попалось письмо, которое он держал в другой руке, и на которое смотрел так сосредоточенно, словно оно должно было вот-вот взорваться фейерверками. Она так и застыла на секунду с открытым ртом, узнавая пергаментный конверт и сургучную печать.
Гарри же не мог заставить себя заговорить, переводя взгляд с тети на конверт и обратно. Он не верил своим глазам, вернее, боялся поверить. Петуния рассказывала ему истории про магию, и даже учила писать пером, но к семи годам Гарри уже не был достаточно наивным, чтобы поверить в сказку. Он наслаждался красивой фантазией, но, не смотря на настойчивые напоминания тетушки, никогда не задумывался даже, что что-то из ее слов может быть правдой. Конверт у него в руке, однако, был тяжелым и жестким, тяжелее и жестче всех остальных конвертов, и это делало его куда как реальнее.
Все еще не в состоянии выражаться словами, Гарри медленно сел, положил обычные письма на стол и подковырнул ногтем печать. Внутри обнаружились два листа пергамента, немного тоньше и белее чем сам конверт. Тут Дадли, не в состоянии больше сдерживать любопытство, вырвал один из листов у него из рук и стал читать вслух:
- Школа чародейства и волшебства Хог-вартс… Нифига себе! Альбус Дамбл-дор, бла-бла-бла… Дорогой мистер Поттер… предоставлено место в школе чародейства и волшебства «Хогвартс»… Мам, это что, шутка такая? – спросил он у матери, не отрывая глаз от пергамента. Та странно улыбнулась, обреченно-радостно.
- Нет, солнышко. Не шутка. Гарри, - она обратилась к племяннику, подвинувшись к нему поближе и взяв за руку. – Я тебе рассказывала об этом… Конечно, я многого не знаю, я никогда не расспрашивала Лили о том, что они там учили… Но в том, что Хогвартс существует, и в том, что преподают там настоящие волшебники, я убедилась на собственном опыте, – видя, что мальчик неверяще вертит головой, она вздохнула. – Мы с твоей мамой рассорились, когда ей пришло такое же письмо, а мне – нет. Я… завидовала ей – ведь это такая удача, родиться с даром творить чудеса! После этой ссоры мы больше не были близки, как в детстве, и наши пути разошлись, но я знаю, что Джеймс, твой отец, определенно был магом.
- Мам… это значит, что Гарри типа… волшебник? И тетя Лили? – уточнил Дадли, хмурясь. Гарри поднял взгляд на тетку.
- Но тетя… этого не может быть… Я – никакой не волшебник… Я же Гарри, просто Гарри… Будь я волшебником, я бы никогда не заболел, верно? И вообще… Я не могу быть особенным. Это наверно для Дадли, просто имя перепутали…
- Нет, Гарри, поверь мне, волшебники ничего так просто не перепутают. Письмо пришло тебе, и в этом нет ничего удивительного. И кроме того… Помнишь, как ты один раз разбил чашку, а она сама по себе склеилась? Или как волосы у тебя раньше отрастали за ночь… Я не сомневалась, что ты пойдешь в своих родителей. Ты всегда был особенным, Гарри, ты просто не представляешь насколько, - она обняла племянника, притянула к себе поникшие плечи, и он облокотился на нее без возражений, позволяя заботливому прикосновению рассеять свои сомнения.

Потом были разговоры и объяснения. Петуния позвонила на работу и взяла выходной, и после обеда все трое отправились в Лондон где, как запомнилось Петунии, находилась заколдованная улица. К счастью, она не забыла, на какой улице должен находиться вход в это необычное место, и Гарри заметил его почти сразу. Между ларьком компакт-дисков и большим книжным магазином паб под названием «Дырявый котел» выглядел уж очень не к месту. Но для того, чтобы провести туда тетку и Дадли, Гарри пришлось буквально тащить их за руки – они не видели на месте паба ничего, кроме серой стены. Попав внутрь, однако, они сразу прозрели и поняли, что находятся именно там, где надо.
Петуния, не отпуская рук Гарри и Дадли, подошла к неопрятного вида бармену и, дождавшись, когда он закончит разговор с одним из посетителей, наклонилась к нему.
- Извините, мистер, не могли бы вы показать мне и детям вход в Косой переулок? Гарри только что получил письмо, а сама я не из ваших… - негромко сказала она, покосившись на подозрительную компанию у стойки. (Ведьмы они и есть ведьмы. Не совсем же зря нормальные люди их так боятся?)
Бармен поднял на нее глаза, потом оглядел мальчиков, и, не найдя видимо ничего необычного, криво улыбнулся.
- Конечно, мэм. Не вы первые, не вы последние. Хотя, должен предупредить, - продолжил он тихо, провожая небольшую кампанию через заднюю дверь к кирпичной стене. – Таким как вы и ваши детки в нашем обществе не все рады. Я-то, конечно, не верю во всю это чушь про чистокровность – бред рогатой жабы, я вам скажу… Но вы все же… эээ… не прислушивайтесь больно. – Он стукнул палочкой по нужным кирпичам, и стена начала расходиться, открывая проход в залитую солнцем аллею. Мальчишки наблюдали за переменой с открытыми ртами. – И если чего не понимаете… или какие проблемы – вы идите ко мне. Или к Фортескью, он владеет кафе где можно полакомиться неплохим мороженным… Думаю, молодым людям это понравится, – он улыбнулся уже немного радушнее. – И добро пожаловать в волшебный Лондон.
Торопливо отблагодарив бармена, двое восторженных мальчишек и одна сбитая с толку женщина впервые ступили на мостовою Косого переулка.

Звуки, запахи, цвета – все это переливалось, завораживало, пугало… Гарри не мог перестать вертеться по сторонам, задирая голову, чтобы разглядеть из-под кепки вывески всех магазинов. Этот странный мир бурлил жизнью, и Гарри быстро понял, что стоит ему только отпустить руку тети – и он потеряется, растворится в этой толпе. И он держался за нее, может быть даже слишком крепко. Но тетя не возражала – она была так сосредоточена на исследовании волшебного переулка, что, отруби ей кто-нибудь ногу, она бы и не заметила.
По смутным воспоминаниям детства она разыскивала ориентиры («… а еще там есть магазин с метлами – они правда на них летают, Туни, представляешь? – и зоомагазин, там продаются разные совы и кошки, и даже жабы, а еще я видела волшебный банк! Он такой здоровый, белый, с колоннами, а там гоблины работают! Представляешь? Настоящие гоблины! Я даже видела их – они вход охраняли… Такие низенькие и скрюченные. А еще…»). Банк Гринготтс в конце концов найти было не трудно – он отличался от прочих зданий переулка величественными колоннами, видными издалека. Петуния задумчиво почесала щеку. Ей мало что было известно о последних годах жизни сестры, но у нее были основания подозревать, что в деньгах они с мужем не нуждались. Мысленно обещая себе разузнать об этом, она повела мальчиков ко входу, почти силой оттаскивая Дадли от кондитерской. Шоколад шоколадом, но обычные фунты в этой части Лондона цены не имели. Никакой.