Глава 3Утром следующего дня Джинни было не до дневника – она чуть не проспала завтрак, в итоге явившись в Большой зал с опозданием. Да и даже если бы она проснулась вовремя – где бы она писала ответ? Нужно было срочно придумать какую-то легенду для того, чтобы «разговаривать» в присутствии других людей.
Перси и близнецы критически посмотрели на Джинни, когда она, запыхавшись, села за стол, но ничего не сказали. Возможно, потом бы они и поспрашивали ее о чем-нибудь, но прилетел Эррол с громовещателем, сосредоточив внимание всего Большого зала на получателе – Роне. Правда, многие быстро вернулись к еде, среди них была и Джинни.
Ей, кстати, теперь можно было вести себя нормально при Гарри Поттере – в школе ведь никому не придет в голову обыскивать ее спальню, если она будет как-то необычно себя вести. Девочка покосилась в сторону трио – им явно было не до нее. «Вот и прекрасно!» - подумала она, радуясь тому, что больше не надо притворяться.
Впрочем, даже если и надо было бы – Джинни было бы уж слишком трудно.
Учеба давалась очень сложно. А еще на первом курсе не было своей «Гермионы Грэйнджер», которая бы от случая к случаю помогала нерадивым однокурсникам. Легче всего учеба давалась, естественно, когтевранцам, но они держались замкнутым кругом, редко разговаривая со студентами других факультетов.
И вот, однажды, читая что-то в высшей степени непонятное для уроков трансфигурации, Джинни захлопнула книгу и вытащила из-под подушки дневник.
«Если честно, я не знал, что Шляпа позволяет выбирать. Лично я попал в Слизерин, Шляпа сразу вынесла свой вердикт, я и опомниться не успел.
Однако я думал, что ты уже как минимум второй год учишься, а ты, оказывается, только поступила.
А кто такой «Тот-Кого-Нельзя-Называть»?
P.S. Заметил, что ты долго не пишешь. Рад, что ты не привязалась ко мне…»
Джинни ошеломленно смотрела на буквы, слагающиеся в слово «Слизерин». Она общается со слизеринцем. Что сказала бы мама?
Отчаянно не желая думать о том, что на самом деле сказала бы Молли Уизли своей дочери на такие новости, Джинни застрочила:
«То есть, моя дружба с тобой была замечена Шляпой, и та подумала, что я вполне могу попасть в Слизерин?»
Ответ появился быстро:
«Возможно.
Ты не ответила на мой вопрос».
«Лорд Волдеморт. Мы боимся произносить его имя, но я точно знаю двоих магов, которые не боятся – Дамблдор и Гарри Поттер».
«Дамблдор все еще жив и преподает трансфигурацию?»
«Трансфигурацию?» - удивленно подумала Джинни, но быстро вспомнила, что «разговаривает со студентом, учившимся в Хогвартсе пятьдесят лет назад:
«Нет, Альбус Дамблдор – директор Хогвартса. Трансфигурацию (в которой я уже сейчас ничего не понимаю!) ведет профессор МакГонагалл, она – декан нашего факультета, но довольно строга даже к нам, не то, что Снейп со своими слизеринцами…»
Почерк Тома стал гораздо менее разборчивым:
«МакГонагалл? Минерва МакГонагалл?»
«Да».
Едва Джинни ответила, появились по очереди две записи:
«Ух, забавно!»
«Дело в том, что Минерва училась со мной на одном курсе, я был в Слизерине, она, соответственно, в Гриффиндоре. А кто у вас ведет Защиту от Темных искусств? Явно не будущий я, иначе бы ты мне писала совсем по-другому… так кто?»
Джинни восхищенно приоткрыла рот: надо же, однокурсник профессора МакГонагалл! Но радостное изумление сменилось грустью, когда она подумала о преподавателе Защиты от Темных искусств.
Гилдерой Локхарт.
«Терпеть его не могу!» - подумала Джинни, выводя в дневнике его имя.
Все девочки, с которыми она сталкивалась, за исключением, пожалуй, слизеринок и одной странной студентки Когтеврана, сходили с ума от этого смазливого героя. Даже ее собственная мать частенько краснела, глядя на писаного красавца Локхарта.
И никто из них не хотел замечать фальшивости, бившей Джинни прямо в глаза.
«Не знаю такого. А ты не слышала о том, кто был раньше?»
«Нет. Слышала, что профессора меняются чуть ли не каждый год, только и всего».
Долгое время дневник молчал. Затем появилась следующая надпись:
«Кстати, а что ты не понимаешь в трансфигурации? У вас же все просто: первым заданием традиционно…»
Джинни ошеломленно смотрела на написанное: то, что рассказывали на трансфигурации, только более понятно и доступно. Она взяла в руки спичку, которая за весь урок лишь немного посерела и попробовала сделать так, как описывал Том.
О, чудо: серая спичка превратилась в иголку.
«Получилось!»
«Я же сказал – у вас все просто, Джинни».
«Я теперь и сама не понимаю, как я могла всего этого не услышать на уроке!»
«Я тоже не очень понимаю, как до всего этого можно не додуматься, но, может быть, ты просто переволновалась? Может, тебе еще что-нибудь рассказать?»
Джинни уже хотела попросить объяснить ей что-нибудь из зельеварения, но дверь спальни открылась и появились ее однокурсницы.
- Что ты там делаешь, Джинни?
- Пишу дневник, - ответила девочка, выводя: «Не сейчас». Когда Демельза Роббинс попыталась заглянуть в книжку, Джинни захлопнула ее и веско добавила: - Пишу исчезающими чернилами.
- Ох, какая ты у нас таинственная! – весело ответила Демельза, распуская волосы.
Джинни с ухмылкой положила дневник на комод, демонстративно зевнула и прикинулась уснувшей. Затем, когда за окном стемнело окончательно, а девочки спали, она взяла дневник и, с трудом удержавшись от того, чтобы его открыть, положила его под подушку.
Так у Джинни Уизли появился друг, который помог ей с учебой настолько, что вскоре даже Снейп почти перестал придираться к ней на зельеварении. Поначалу она искренне удивлялась его терпимости, но потом поняла, в чем дело. В отличие от Гермионы, Джинни работала исключительно на себя. Она помогала однокурсникам, если те просили, но делала это с такой неохотой и неуверенностью, что все признали ее замкнутой и не испытывали особого желания общаться с ней. Нормальный гриффиндорец в таких обстоятельствах стал бы учиться хуже, гадая, что произошло с друзьями, но Джинни схватывала новый материал все быстрее и быстрее, не считая, что это ставит ее выше однокурсников. Она просто стала другой, а других Снейп не ругал.
Но если с учебой все наладилось, то настроение Тома начало меняться, почерк его становился изо дня в день все хуже и хуже, и Джинни была уверена, что ему нужна ее помощь. Она не знала, как можно было ему помочь, но внутренне приготовилась к любым его просьбам. И вскоре пожелание появилось на страницах дневника…
