Глава 33
Об этом происшествии я узнал позже всех. Вообще то, по утрам стучать в двери моей спальни, все равно, что колотить по крышке гроба. Один шанс из тысячи, что разбудишь меня.
И, если бы не дворецкий, я так бы и остался в сладком неведении. Когда я увидел, что именно этот внушительный джентльмен настойчиво барабанил в дверь, то не подумал возмущаться. После того, как он со всем мыслимым и немыслимым достоинством сообщил, что семейство Бэггет-Биглей ожидает меня внизу, я, с трудом подавив возглас «Да, сэр!», бросился приводить себя в порядок.
Слегка запыхавшись, я вошел в комнату, ту самую, в которой лорд Б. угощал нас вином в самый первый вечер. Все семейство было уже в сборе. Хозяин нервно вышагивал по комнате, вертя в руках фарфоровую пастушку, хозяйка, как всегда чопорная и строгая, сидела в кресле, а напротив устроилась Веселая вдовушка со стаканчиком в руке. Мой удивленный взгляд остановился на Риддле. Полупрозрачный Том в синей пижаме висел в воздухе, а вокруг него крутились Сестрички не разлей вода.
— Мессалина, Агнесса немедленно прекратите, – произнесла леди Бэггет-Бигль, и сестрички, делавшие довольно нелепые пассы руками прямо сквозь Риддла, замерли, понурив головы.
Я взглянул на Аду, но ей было не до меня, потому что Лизи тихо рыдала на ее плече. Выглядела девушка как само воплощение несчастья, а еще, как человек, который не сумел разминуться с молнией. Ее волосы нелепо торчали во все стороны, и я с трудом подавил улыбку. Рядом с Лиззи пристроилась Присси, которая изредка похлопывала кузину по спине, видимо выражая свое сочувствие.
— Вот досада. Как же такое могло случиться? Ничего не понимаю, – лорд Бэггет-Бигль наморщил лоб. – Чертовщина, какая-то, – он не секунду замер, но потом опять принялся бестолково мерить шагами комнату.
— И что скажут люди? Раньше в нашем доме подобного никогда не случалось. У нас приличный дом, – пробормотала его жена и еще строже поджала губы.
— Может кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? – я решился напомнить о своем присутствии.
— Кажется, Том умер! – Мисси всхлипнула.
— Нет, если бы он умер, то мы нашли бы тело, – как всегда, веско возразила Присси.
— Значит, это убийство, – глаза Несси в ужасе округлились, и она произнесла испуганным шепотом.– Кто-то убил Тома и спрятал труп!
— Какой ужас! – тут же подхватила Мисси. – Среди нас убийца!
— Да, убийств в нашем доме не случалось уже давно, – пророкотала Веселая вдовушка. Как интересно все повернулось, не правда ли, Расти? – она хитро прищурилась и посмотрела на меня поверх своего стаканчика.
— Хватит этих глупостей. В нашем доме убийств не происходит, – леди Бэггет-Бигль решительно пресекла наш «увлекательный» разговор.
— Вы правы, меня никто не убивал, меня прокляли, – для бестелесного духа Том выглядел подозрительно спокойным. Честно сказать, смерть или что-то в этом роде мало его изменила, Риддл лишь побледнел чуть больше, чем обычно. — И я думаю, эта та девушка с озера. Олиса Сэммилль. Ни с кем другим я в последнее время не ссорился.
— Ах, Томми-негодник, разве можно обижать девушек, – Вдовушка пригубила ликер и кокетливо улыбнулась. – Особенно, когда они балуются темной магией.
Если вы сможете представить себе ласково воркующую гаубицу, то это будет нечто близкое к тону, каким Веселая вдовушка произнесла эти слова.
Равнодушная маска на лице Риддла дрогнула, я ждал, что вот-вот она исчезнет, и Том все-таки даст волю эмоциям, но он лишь произнес:
— Я и не думал, что мисс Сэммиль на такое способна, но лучшее, что сейчас можно сделать, это пойти к ней и все выяснить.
В чем-то я разделял сомнения Риддла, ведь его не в первый раз пытались проклясть, и трудно поверить, что, там, где потерпели неудачу весьма способные колдуны, преуспела молоденькая ведьма. Согласен, есть такой тип трогательных и очаровательных ведьмочек, которые журналам о домоводстве предпочитают темную магию для начинающих. Но редко кто из них заходит дальше нарочито-уродливых шляп и пары черных кошек. Во всяком случае, если симпатичная Олиса и вправду прокляла Тома Риддла, лучшего студента Хогвартса за последние лет сто, то с этой историей бесплатная выпивка в клубе обеспечена мне на неделю.
Бэггет-Бигли согласились, что идея Тома весьма здравая, и, снабдив нас напутствиями, - здесь конечно больше всех постаралась мисс Зануда - отправили к мисс Сэммилль, а сами с чистой совестью пошли завтракать.
***
Том помчался напрямик, не обращая внимания ни на слякоть, ни на кусты, и я едва поспевал следом. Ботинки утопали в грязи. Ночью был сильный ливень, и с деревьев до сих пор капала вода, которая попадала мне за шиворот. Голодный, не выспавшийся и злой, я пробирался через кусты и спотыкался об корни деревьев. Если в начале нашего пути, Риддл еще придерживался тропинки, то потом, просто свернул в лес, ему-то все было нипочем. Мантия зацепилась за куст дикой малины, и я едва не упал. Несмотря на хорошее воспитание, я уже не сдерживался, и с языка периодически срывались разнообразные ругательства. Пока я отвоевывал свою мантию у проклятой колючки, Риддл нетерпеливо маячил рядом.
— Сколько можно копаться, – раздраженно пробурчал он.
Тут-то и решился исход борьбы, ткань неожиданно треснула. Куст остался с куском моей мантии, а я с чувством глухого недовольства жизнью. Я уже открыл рот, чтобы высказать Тому, все, что о нем думаю, но того и след простыл. Лишь среди деревьев мелькнул полупрозрачный силуэт. И мне ничего не оставалось, как прикусить язык и потащиться следом. Когда я добрался до покосившегося темного домишки, призрак встретил меня раздраженным взглядом, будто опоздавшего на его похороны. Сбитый с толку, я подошел к двери. Неужели Риддл не мог поговорить с Олисой без моральной поддержки? Но все оказалось проще.
— Постучи, – сказал Том, и я мог поспорить, что про себя он еще добавил «идиот».
— А где, пожалуйста? – ехидно спросил я, но в ответ Риддл лишь посмотрел на меня, и его взгляд обдал меня потусторонним холодом. Ведь если Том останется призраком, то будет доставать меня до конца жизни. Представив эту картину, я немедленно постучал.
Через некоторое время дверь с душераздирающим скрипом распахнулась, и перед нами появилась последняя ведьма из рода Сэммиллей. Маленькие красные пуговицы на груди, красная окантовка коротких рукавов и воротника оживляли ее черное платье. Самодовольный вид выдавал преступницу с головой. Она с улыбкой смотрела на Риддла, довольная, как мастер, который разглядывает собственный шедевр и не находит изъянов.
— Это ведь Ваша работа, мисс Сэммилль, – Том не спрашивал, а утверждал. Впрочем, он всегда неплохо разбирался в людях. Олиса кивнула, ее улыбка стала еще шире, а на щеках появились ямочки. На месте Риддла, я просто бы не смог на нее сердиться, но его каменное сердце даже не дрогнуло.
— Если Вы меня сейчас расколдуете, то я забуду об этом недоразумении…
— Не расколдую, – резко ответила она, надменно вскинув подбородок. Том уже собирался ответить, но я его опередил:
— Мисс Сэммилль, мой друг очень сожалеет о случившимся…
— Нет, не сожалеет, – возразила Олиса.
— Не сожалею, — подтвердил Том. – Я всего лишь убил одну жалкую крысу.
— Если Вы так считаете, то и разговаривать нам не о чем, – ведьма уже собиралась закрыть дверь, но Том сказал:
— Послушайте, Вы не представляете с кем связались, – Олиса оборвала его речь презрительным фырком.
— Если ты такой великий колдун, то расколдуешь себя сам, – и она резко захлопнула дверь прямо у Тома перед носом. Я невольно проникся к ведьме уважением, редко встречаешь людей, способных так уничижительно фыркать.
— Чертова ведьма, – пробормотал мой нематериальный друг.
Я не успел спуститься с крыльца, а этот разъяренный сгусток паронормальной субстанции уже умчался прочь. Пренебрежительное отношение к своей драгоценной персоне приводило Риддла в бешенство.
Полный дурных предчувствий, я неторопливо возвращался в особняк. Интересно, если Том не вернет себе тело, позволят ли ему Бэггет-Бигли остаться в Ковен Холле в качестве злобного фамильного приведения? Эта идея мне очень понравилась, ее определенно следовало озвучить за обедом. При мысли о еде рот наполнился слюной и у меня будто выросли крылья, на которых я и полетел в особняк. Но едва переступив порог, я сразу стал добычей дворецкого. Он сообщил, что молодые хозяйки ожидают меня в библиотеке. Как всегда в присутствии этого господина, язык у меня приклеился к гортани, а ноги послушно потрусили в заданном направлении. И где же фамильная храбрость Поттеров, когда она так нужна?
***
Библиотека была длинным вытянутым помещением, с одной стороны находились окна, а в пролетах стояли стеллажи, рядом с которыми располагались столики. Окна выходили на северную сторону, так что, несмотря на солнечный день, здесь горели магические светильники. Вокруг одного из столиков столпились сестрички, из их расстроенных охов и ахов я понял, что дело не сдвинулось с мертвой точки. Я заметил Тома и Аду в конце комнаты, он выбрал пару книг, и Ада помогла их донести.
Время шло, Риддл просматривал одну за другой толстые книги, которые я, как верный друг приносил, а потом ставил обратно, мне же приходилось переворачивать страницы. Рядом постоянно торчал кто-то из сестричек, они все очень сочувствовали Тому, но лишь одна Ада посочувствовала и мне, а так же принесла тарелку с сэндвичами и чай. Но, едва я протянулся к ним, четыре василиска впились в меня взглядом, рука застыла на полпути. Сестрички смотрели до тех пор, пока я не отодвинул тарелку, переборов чувство голода.
В нашем роду верность другу ценят выше, чем пару сэндвичей с сыром и огурцом. Хотя мы с Томом и не друзья, и не большие приятели, так, учились вместе. Я посмотрел, как бывший однокурсник сосредоточенно изучает какой-то рисунок на пожелтевшей странице. Странное дело, прокляли-то Риддла, но почему-то страдать больше всех приходится мне.
Впрочем, скоро судьба соблаговолила одарить меня своей мимолетной улыбкой. В одном старинном фолианте, Том, наконец, нашел искомое, и я пробежал глазами страницу вслед за ним. А потом еще раз внимательно перечитал рецепт зелья и спешно согнал с лица довольную улыбку. Да, зелье было, что надо. Готов поставить сто галеонов, что у меня язык отсохнет пересказывать эту историю парням в клубе.
В зельеварении я ничего не смыслю. И когда я говорю ничего, это значит, что проще научить тролля танцевать балет, чем кого-то из Поттеров варить зелья. Но одно я усвоил твердо: почти в каждом магическом снадобье есть такой ингредиент, который вы согласитесь проглотить только когда речь идет о жизни и смерти. В зелье Тома их было целых три. Во-первых, дождевые черви, во вторых, глаза черного петуха, а в третьих, слизь гигантской амазонской улитки. Все это и еще с десяток компонентов следовало перемешать и варить на медленном огне, попутно читая длиннейшие заунывное заклинание.
Этим мы – я, Том, и самый сообразительный из домовых эльфов Ковен Холла и занимались весь вечер. Хорошо одно: запах слизи улитки отбил мне аппетит, как минимум на две недели вперед. Это еще ничего. Вот когда на кухне появился дворецкий и с невозмутимым видом поставил на стол миску, до краев полную жирными скользкими длинными червями, тогда я всерьез начал жалеть беднягу Риддла.
Перед тем, как бросить в котел, червяков следовало перемолоть в фарш. Я смотрел, как извивающиеся твари исчезают в мясорубке, а на тарелку шлепается красно-бурое месиво. Честно говоря, у меня из груди вырвался вздох облегчения, когда эта склизкая масса исчезла в котле.
Варево кипело, и я заткнув нос, помешивал его, следуя инструкциям из книжки: три оборота по часовой стрелке, потом пять против, и опять по часовой… По цвету зелье напоминало грязь, разбавленную кровью, на поверхности то и дело появлялись отвратительные пузыри, которые отливали маслянистым блеском. Они вздувались и лопались с мерзким хлюпанием. Любоваться на это зрелище после плотного обеда, то еще удовольствие, но так как мой желудок был пуст, как барабан, я со свой задачей варевомещальщика справился на отлично. У меня под ухом Том читал заклинание, а домашний эльф сидел на столешнице и переворачивал страницы.
Три часа латинской тарабарщины, из-за которой челюсть сводило от зевоты, невыносимая вонь и призрак под боком – я бы не назвал эту ночь лучшей в моей жизни. Но к полуночи зелье, наконец, было готово. И вот в этот колдовской час я поднес к губам Тома черпак.
Сначала все шло гладко. Том проглотил первую порцию, и жидкость вместо того чтобы пролиться на пол, повисла в воздухе, прямо внутри него. С каждым глотком призрак становился все плотнее и весомее, пока его ноги не опустились на пол, но вместе с материальной оболочкой к Тому возвращались человеческие чувства. Он взял у меня черпак. Видимо, возможность снова держать материальные предметы доставила ему мимолетное удовольствие. Но когда он наполнил его до краев вонючей бурой смесью, лицо Риддла приобрело зеленоватый оттенок. Тому потребовалось сделать грандиозное усилие, чтобы справиться с собой и выпить жидкость одним махом. Я заметил, что парень прикусил губу и замер, стараясь не дышать.
— Знаешь, ведь могло быть гораздо хуже. Жир некрещеных младенцев или мозги дохлой кошки, – это заговорила моя подлая слизеринская натура.
— Заткнись, иначе я тебя убью, – прошипел Риддл и зачерпнул новую порцию. Пара капель вонючего зелья попала ему на пижаму.
Я подумал, что Том устроит себе передышку, но он, морщась и кривясь, прихлебывал жуткое месиво. На бледном лице выступил холодный пот. Когда черпак скребнул по дну котла, Том едва стоял на ногах и побледнел настолько, насколько это вообще возможно, будто и вправду вернулся с того света. Увидев, как он слегка дрожащей рукой поднес ко рту черпак, и выпил залпом остатки зелья, я мысленно зааплодировал. Риддл ухватился за край стола и сказал, с трудом шевеля губами:
— Она об этом горько пожалеет, — слова разделяли длинные паузы, но ярость в его голосе была красноречивее цветистых речей. Том, переполненный ненавистью и похлебкой из червей, осторожно развернулся и медленно направился к двери.
— Ты сможешь добраться до спальни? - Риддл остановился и повернулся ко мне, стараясь не совершать резких движений.
— Спасибо, все в порядке. И, Расти, если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я превращу тебя в мокрицу. - Напоследок он криво ухмыльнулся и оставил меня на кухне, провонявшей зельем. Эльф принялся за мытье посуды, я постоял еще немного, прикидывая, чего стоит ждать от завтрашнего дня. А потом махнул рукой и отправился спать. Какой смысл беспокоится о том, что нельзя предотвратить.
