Глава 3Улики выдали ее. Сначала няня, собирая детские вещи в стирку, нашла в кармане платья Таси пустой мешочек из-под травы, потом Алиса отыскала под ее кроватью книгу и блокнотик. В довершении всего, садовник рассказал, что видел, как девочка ходила в сарай на берегу. Тася рыдала, цепляясь за папины руки, и просила не трогать храпа, чем себя выдала окончательно.
- Я его вылечу! Пожалуйста! Папа, пожалуйста! – девочка бежала за отцом и братьями по дорожке к озеру, стараясь не отставать.
В сарае было темно и пусто.
- Ушел, - проговорил отец, опуская меч и осматривая следы крови на полу.
- Ушел, - прошептала Тася и, закрыв глаза, прислонилась головой к стене. Силы покинули ее, и дрожащая девочка осела на пол.
Обратно в дом отец тащил ее за шиворот. Никто, даже нянюшка, за девочку не заступились. Никакого разговора не было – отец посчитал это лишним. Тасю выпороли и посадили под замок в маленькой каморке на чердаке, и всем домочадцам было запрещено приходить к ней. Одна только няня утром и по вечерам заглядывала – проведать да занести тарелку каши. Тася, по ее мнению, неплохо устроилась в пустой комнате, насколько это было возможно – спала в углу, подстелив старую рогожку, наблюдала в оконце за голубями на крыше, играла со щепками и перышками, и с большим аппетитом съедала всю принесенную еду, не выказывая никаких раскаяний или переживаний.
Отец таким вестям совсем не обрадовался, и велел оставить Тасю взаперти еще на три дня. Ни он, ни мама так и не пришли поговорить с дочкой. Тася и не ждала их: она искренне переживала, что заставила маму волноваться, что разочаровала отца, что из-за нее досталось слугам за небрежность с кладовой. Как и всегда в таких случаях, ей казалось, что она подвела всех и остро чувствовала свою никчемность. По ночам ее мучали кошмары – во снах она видела умирающего храпа и отца с оружием над ним, и просыпалась среди ночи со вскриком, и потом долго не могла уснуть на шуршащей рогожке. А еще она голодала: порция каши была слишком мала, чтобы насытиться на весь день вперед, а попросить булочки или пирожок - стеснялась. Днем еще можно было держаться – она расставляла щепки и играла с ними, придумывая имена, нитки из рогожи превращались в волны, а перо голубя – в кораблик с парусом. По ночам, в темноте, мучаясь от кошмаров, голода и чувства вины, Тася плакала, свернувшись клубком, но облегчения эти слезы не приносили.
День, когда няня пришла, чтобы выпустить ее, наконец настал. Тася – бледная, слабая - спустилась вниз, чтобы повидать маму и попросить прощения, но та не приняла ее. Идти к отцу Тася не решилась. В окно было видно, что Алиса с братьями играет на лужайке, запуская в небо хвостатого змея. Там же, смешно подпрыгивая по траве, носился ушан. Привлеченная небывалой забавой – змей с ярко-размалеванной ухмылкой кружился в воздухе как живой – Тася вышла на улицу, но подходить ближе не решалась.
- Таська, иди, посмотри, как здорово получается! – звала Алиса, перекрикивая громкий смех братьев. – Антон, держи, держи, его!
Змей стал извергать в воздух огненные клубы, и мальчики завопили еще громче, а Тася ушла обратно в дом – такая забава не для нее: слишком громко и ярко. В доме она и нашла занятие по душе – разложив на кровати клубочки и обрезки ткани, девочка принялась мастерить куклу, но, ослабев, сама не заметила, как уснула с шитьем в руках. До ужина ее не трогали, но не выходка с храпом была тому виной. Днем, пока Тася спала, возле дома появился посыльный в нарядном зеленом жилете и шапочке с длиннющим рыжим пером. Дети тотчас оставили свою забаву и прибежали в холл, пытаясь подслушать и первыми узнать новости – но отец принял гостя в кабинете, за плотно закрытыми дверями, и разговор закончился очень быстро. Посыльный Лука (дети опознали его, как только он вышел из кабинета) чуть кивнул младшим членам семейства и проследовал к выходу. Лева изловчился и вытянул перо из шапочки гордеца, прежде, чем тот покинул дом.
- Надеюсь, он принес добрые вести, - задумчиво проговорил мальчик, крутя в руках трофей.
- Дай мне! Я тоже хочу подержать перышко! – канючила маленькая Кира.
- Может, школа в этом году не будет работать? – предположил Антон, усмехнувшись. – А что, было бы здорово!
- Да-а? Тот-то мы в прошлый выходной ездили покупать форму! Хочешь сказать, папа просто так потратил монеты?
- Может, кому и купили что-то новое, а мне оставили все старое! – сделал попытку обидеться Лева.
- Тебе и так не плохо! – отрезала Алиса. – А я – девочка. Девочки должны всегда быть красивыми!
-Ну и будь красивой в прошлогоднем платье, кто тебе мешает! И, сдается мне, в тех огромных пакетах, которые вы привезли из магазина, уместились бы платья на всех девочек класса! – не унимался Лева.
- Да если будешь так же вести себя, как и дома, тебя выгонят из школы, будь ты хоть в трех нарядных костюмах! Тебя отчислить должны были еще в первом классе…
- Дети, идите на улицу, - в дверях кабинета появился отец, и все споры разом затихли. – Няня, позови сюда хозяйку. И побыстрее!
Вид отца был очень серьезен, и никто, даже Лева, не посмели ослушаться его или проявить любопытство. Все шестеро гуськом прошли к выходу, только Виктор тихонько заметил, что в руках у отца было письмо со школьной печатью.
- Вести, похоже, недобрые, - проговорил он.
- А у меня в руках перо! – напомнил Лева. – Попробуем?
- Это слишком сложно для тебя. И для всех нас. Мы такого еще не проходили, - одернула его Алиса.
- А мы все равно попробуем. Мы что, глупее Таськи? Уж если она, неграмотная, смогла вылечить храпа… Ну, кто пойдет на охоту за Книгой открытия тайн? Обмакнем перо посыльного в снадобье, и будем знать все школьные новости за неделю! – загорелся Лева.
- Ох и влетит нам, если папа узнает! – зажмурилась Алиса.
Сбор назначили после отбоя. О том, чтобы Тасю взять с собой, настояла все та же Алиса.
- Какой от нее толк? – шипел Виктор. – Она даже не знает, что такое школа!
- Не говори ерунды. Она – наша сестра. И должна же она учиться!
- Чему? Как воровать книги? Она и без нас это отлично умеет делать!
- Тиише! Няньку разбудите! Все взяли? А перо? Поднимайтесь, Виктор уже там, готовится…
Место выбрали идеальное – каморку, в которой сидела Тася: тихое и удаленное от спален взрослых. Было немного тесновато, рассаживались прямо на полу вокруг костерка, который Виктор уже успел разжечь.
- Пожар не устроим? – боязливо поглядывала на огонь Тася.
- Дурочка, он же ненастоящий! Сиди и смотри! – велел Виктор.
Сам он все время сверялся со старой книгой, распростертой на полу, и помахивал пером в разные стороны.
- Ну, готовы? – он обвел взглядом притихших братьев и сестер, сидящих рядком.
- Стра-ашно! – призналась за всех Алиса, поеживаясь.
Тася молчала – она уже давно отодвинулась от костерка и прикрыла руками лицо. Если бы не мысль, что спускаться к себе в комнату надо по темной узкой лестнице, где гуляют сквозняки и подвывает ветер в трещинах окон – сбежала бы. Виктор, тем временем, уже махал пером над огоньком и произносил непонятные слова, вычитывая их со страницы.
- Виктор, пожалуйста, не таким кошмарным голосом! – взмолилась Алиса.
- Гав! – стукнул ее по макушке Лева, и девочка, взвизгнув, подпрыгнула на месте. За ней подпрыгнула Тася, взвизгнув еще громче. Почти сразу раздался хлопок, и из костерка повалил вонючий дым – это Виктор, не ожидав от сестер такой выходки, уронил перо в огонь. Теперь все плясали вокруг костерка, размахивая руками, и пытались потушить его. Виктор поднял уже обгорелое перо – оно грустно поникло в его руках своим облезлым кончиком.
- Что, довольны? – он сунул перо девчонкам под нос.
- Вот и узнали интересное, - нагнулся за книгой Лева. – Все, можно расходиться…
Поднимая книгу, он шевельнул страницами, и костерок, уже почти потухший, вспыхнул снова, и стал набирать силу прямо на глазах. Виктор, ругнувшись, стянул рубашку и бросился тушить огонь, но каждый его взмах только прибавлял костру силы. Девочки в ужасе жались к стене, Лева с книгой в руках выскочил в коридор и кричал оттуда:
- Уходите, сгорите! Выходите же! Отца звать надо!
- Па-апа-а! – закричала громко-громко маленькая Алиса.
Антон, словно очнувшись от этого крика, схватил сестер и выпихнул их в коридор, потом вытащил уже кашляющего от дыма брата.
- Отца зовите! Быстрее! - велел он девочкам, поддерживая ослабевшего от паров дыма Виктора.
- Что мы ему скажем? – Алиса мотала головой, отказываясь спускаться вниз.
Антон оглянулся на каморку, уже охваченную огнем.
- Так и скажите, что мы дом подожгли…Бегите вперед! Лева, выводи Виктора, я пока огонь подержу. Быстрее, быстрее!
Алиса поскакала по ступеням вниз - будить отца, следом, придерживая брата, спустился Лева. Антон встал напротив дверного проема и выставил вперед руки, словно удерживая невидимую стену. Огонь подобрался совсем близко к его ладоням, но лизнуть их не мог. Мальчик терпел: было нестерпимо жарко и страшно – надолго ли хватит его сил, сдерживать пожар?
- А я? Чем могу помочь я? – раздался тихий голос слева. Тася.
Она встала рядом со старшим братом и выставила руки вперед, точно также как и он. И почти сразу вскрикнула – ее ладоней огонь не испугался. Заплакав от боли, Тася прижала к груди обожжённые руки. Огонь уже перекинулся на ее одежду, и край платья вспыхнул. Девочка не успела испугаться – в коридор друг за другом выскакивали взрослые: Алиса подняла на ноги весь дом. Кто-то из слуг оборвал подол платья Таси и выставил девочку на лестницу. Там уже другие руки подхватили ее и понесли вниз. Больше девочка ничего не помнила – первый испуг прошел, и нестерпимая боль в руках заставила Тасю закрыть глаза.
