признатьсяЛили сжала кулак с бумажкой. Сердце стучало, как сумасшедшее, а в висках стучало от страха. Отделившись от потока Гриффиндорцев, что покидали класс для дополнительных занятий по ЗОТИ, она уверенно вышла на улицу и направилась к стадиону. Сейчас Джеймс, как капитан команды, точно тренирует команду по квиддичу, и у нее есть несколько минут, чтобы положить бумажку ему в шкафчик и остаться незамеченной.
На улице, как назло, было очень ветрено, отчего ей все время казалась, что шелест травы — это звук шагов, но всякий раз, оглядываясь, она понимала, что это просто ее воображение, которое играет со страхом. Вокруг не было ни души, и только с поля доносился звук свистка. Больше ждать было нельзя.
Незаметно проскользнув в раздевалку, Эванс с облегчением откинула капюшон и, подойдя к его шкафчику, где он хранил свою метлу, открыла его с помощью заклинания и положила клочок бумаги.
Довольная и уверенная в том, что непременно осталась незамеченной, она развернулась на каблуках и…уперлась во что-то твердое. Моргнув, Лили с ужасом увидела перед собой широкую грудь, на которой красовалась квидичная форма.
— Эй, Эванс, и что же ты здесь делаешь? — голос принадлежал Сириусу Блэку. Мысленно чертыхнувшись, Лили до крови закусила губу и мысленно стала отсчитывать до десяти. — Да ну, похоже я поймал тебя на месте преступления, — с нотками неподдельного веселья продолжал он, а затем Блэк посмотрел на шкафчик Джеймса и удивленно приподнял брови. — Зачем тебе шкаф Сохатого?
Лили Эванс не могла и слова сказать. Паника стала для нее оглушающей наповал волной, а желание провалиться под землю овладело всей душой. И теперь же не убежишь. Что сказать? Как оправдаться?
Но, похоже, ему слова были не нужны. Быстрым шагом Блэк приблизился к шкафчику, отодвинув Лили в сторону, и открыл дверцу.
Он заметил записку сразу, Сириус не стал разворачивать ее, не стал смотреть что внутри. Блэк только как-то странно на нее посмотрел и замер. В помещение повисла тишина. В этот момент Лили отчетливо слышала, как бьется ее сердце, и очень сильно надеялась, что Сириус — нет.
Вдруг открылась дверь, в комнату повеяло уличным холодком, а звонкий смех озарил хлипкие стены. Черт, а ведь она совсем забыла про время. Конечно же, если Сириус пришел в раздевалку, значит, тренировка уже закончилась, а возвращение остальных — дело времени.
— Бродяга, Эванс, — Джеймс удивленно посмотрел на них, все его лицо выражала крайнюю озабоченность и нетерпение: ему явно хотелось узнать, в чем дело, но они по-прежнему молчаливо буравили взглядом друг друга. — Что вы тут делаете?
— Да, понимаешь, Эванс мне конспект обещала, — нагло соврал Сириус, не отрывая своих ярких, синих глаз; в них плясали чертята. — И вот только сейчас смогла заскочить. Спасибо, век буду благодарен.
— Да не за что, мне не сложно, — Лили поняла, что пропадает. Вот такое чувство потерянности и конца окутало ее. А куда, зачем и почему, она вовсе не понимала. Вернее, попросту не хотела.
Быстро спохватившись и бросив умоляющий взгляд на Сириуса, она стремительно вышла и раздевалки.
***
Лили не могла оторвать взгляда от часов. Стрелки, которые передвигались по циферблату, завораживали своим однотипным движением. В голове прокручивались фразы и воспоминания сегодняшнего дня. «Как он поступит? Что предпримет?» — все эти вопросы настолько завладели ею, что ни на что более сил не было.
Но самое обидное было то, что ей все равно, неважно было, расскажет или нет, а эти вопросы были просто набор стереотипов для галочки. Пустота. Равнодушие. Ей все равно. Узнает, не узнает. Ничего не хочется: учиться, жить, куда-то идти, к чему-то стремиться, а потом возвращаться. Возвращаться обратно с разбитым сердцем, с огромной дырой в душе и с воспоминаниями, от которых, увы, не избавишься.
Стук в дверь, заставил Лили выйти из дремоты. Лениво поднявшись с кровати, она подошла и открыла дверь, прекрасно зная, кто стоит на пороге. Это было крайне ожидаемо.
— Ты…
— Не здесь, — быстро ответил он и, зайдя внутрь комнаты, закрыл дверь. — Надо поговорить.
— О чем?
— О случившемся.
— А что случилось?
— Не притворяйся идиоткой, тебе не идет, — грубо возразил он, а Лили повернулась к нему спиной. — Та записка тоже была твоей?
Эванс почувствовала, что в горле пересохло. Не найдя сил, что сказать, она просто кивнула.
— Значит, Сохатый…
Опять тишина. И эта тишина была прекрасной, ибо восхитительно, когда есть о чем молчать. О чем думать, размышлять, задуматься. Когда тишина не угнетает, а только расслабляет.
— Тебе помочь?
Этот вопрос поставил ее в ступор. Такого она вообще не ожидала. Развернувшись и посмотрев на него, она замерла, потому что лицо его не выражало ничего хорошего. У него определенно были свои, известные только ему, мотивы, которые точно не принесут ничего путного ей.
— Помочь рассказать ему? — сделав театральную паузу, он добавил, — вернее заставить тебя сделать это.
— А что будет, если не сделаю?
— В таком случае, расскажу ему я.
Лили вздрогнула, понимая, что такой вариант исхода событий допускать было нельзя.Если Джеймс Поттер и узнает об ее чувствах, то только от нее. И только сейчас до нее стало доходить, во что она вляпалась.
