Световой Алхимик

2. Восемь лет назад

— Сестрёнка, ты только посмотри! Это ведь самая настоящая магия!

Алхимик польщённо улыбнулся в усы, рассматривая двух ишвариток-близняшек, сбежавших к нему от родительского надзора. Девушкам явно было около двадцати, но ни одна из них ещё не вышла замуж — за полгода здесь он уже научился понимать, что к чему.

Он служил в Ишваре по прямому распоряжению Централа, но, хоть и носил часы на цепочке, никогда не был солдатом — простой учёный, желающий узнать немного больше о законах мироздания. Ну, и рассказать об открытиях остальным, конечно же, как почти забытый вид идеалистов-алхимиков. Собственно, именно в этом и заключалась его работа здесь — объяснить местным, что же такое Алхимия.

Увы, пока что местные сопротивлялись — от него шарахались, как от прокажённого, а места публичных лекций обходили десятой дорогой. Даже к военным чаще заходили, чем к нему — передать весточку родне или попросить замолвить словечко, чтобы переехать в Аместрис. Эмигрантов, конечно, было не так уж много, но они всё же были, и офицеры не видели причин отказывать. Примерно раз в неделю поезд увозил одного-двух ишваритов, которые решились сменить гражданство и начать новую жизнь. Их вывозили ночью, почти тайно — такие люди покидали свою страну не от хорошей жизни, и им не нужны были проблемы.

Одна из сестёр резко взмахнула руками и начала что-то говорить на своём родном языке, заставляя алхимика вздрогнуть и вернуться к своим посетителям. Одним из немногих за эти полгода — чаще всего к нему приходили дети, смотреть на «настоящее волшебство». Разумеется, он не мог им отказать — и под присмотром их родителей создавал что-нибудь милое и безобидное. Ничего из этого не забиралось с собой, никогда, хотя игрушки были сделаны на совесть — словно Алхимия должна была оставаться запертой в тесных стенах его палатки. Он и не пытался ничего изменить — в битве науки и религии довольно часто побеждает религия. По крайней мере, пока кто-нибудь не изобретёт паровоз и поднимет восстание. Их Аместрис уже пережил подобное, а вот тихий и спокойный Ишвар — нет, и едва ли алхимик мог осуждать этих светлых людей за веру в своих Богов.

Левая близняшка наконец успокоилась и отошла к выходу, скрестив руки на груди и наблюдая за ним исподлобья. Та, что осталась на месте, в извиняющем жесте подняла руку вверх.

— Прости мою сестру, мудрый человек. Она не одобряет ваше учение. Расскажешь мне, как ты это сделал?

Алхимик перевёл взгляд на красивый графин с водой — изначально это были просто два камня, немного песка разного состава и сорванный цветок. Простейшее алхимическое преобразование, связанное с изменением молекулярной структуры тел — но для юной ишваритки и это было настоящим чудом. Что же, он с радостью расскажет ей всё, что надо знать о таком преобразовании, даже чуть больше, а она наверняка с удовольствием послушает.

Стоящая у стены ишваритка перевела взгляд на сестру и сразу растеряла всю злость. Девушка выглядела на редкость беззащитно, в отчаянии протягивая к близняшке руки. Она что-то умоляюще залопотала на их языке, явно пытаясь сделать всё, чтобы заставить сестру покинуть его палатку. Уже успевшая сесть на землю девушка беспечно отмахнулась.

— Всё будет хорошо, сестрёнка. Я всё продумала.