Глава 31Глава 2: «Гарри Снейп: и снова неспокойно»
Конечно, я знаю, что мой младший брат ненавидит меня. Знаю, что желает моей смерти. И что от Стивена ничего, кроме гадостей, мне ждать не стоит… И все равно никогда не готов к этому.
Вот почему Стив сейчас в первых рядах тех, кто ратует за возобновление почти военных действий между факультетами? По убеждениям? Как бы ни так. Просто он знает, что это было моей мечтой. И что я тоже приложил к этому усилие. Брат стремится разрушить все, что мне дорого.
Я узнал, что Стив затевает провокации, всячески стараясь поссорить тех представителей Слизерина и Гриффиндора, которые нашли общий язык. Я получил доказательства и мог бы разоблачить его. Но он мой брат, а мало ли как отреагируют те, кем он пытался манипулировать. Никому не хочется быть марионеткой. Потому я решил поговорить с братом. И позже очень об это пожалел.
Мог бы и раньше догадаться, что разговор со Стивеном – идея не из лучших. На что я надеялся? На то, что он послушает меня? Бред какой…
И ведь я даже ничего особенного не сказал. И уж точно не хотел его оскорбить. Но брат воспринял все по-своему. И почему-то решил, что я хочу всем раскрыть его тайну, а сейчас пришел, чтобы поиздеваться. И почему всех по себе меряет…
В общем, тихо и незаметно со Стивеном поговорить не вышло – на его возмущенные крики собрался весь факультет. Кто хотел в случае чего предотвратить смертоубийство, кто сплетни собрать, кто позлорадствовать… Люди разные, и их цели тоже. Но в тот момент они все меня волновали мало. Я их даже не замечал, а смотрел только на брата.
Стивен говорил ужасные вещи. Дословно я не запомнил, да и не надо. Смысл сводился к тому, что я обуза, доставляю ему постоянно только одни неудобства, и, мол, скорее бы меня уже прибил Вольдеморт. Нет, Стивен и раньше позволял себе высказывания приблизительно в этом духе. Но именно что приблизительно. Я, не смотря ни на что, все надеялся, что он всерьез так не считает.
Но сейчас Стивен говорит предельно серьезно, это ясно. Как и то, что родной брат желает мне смерти искренне и на полном серьезе. Это уже не притворство и не игра.
Я настолько расстроился, что как-то упустил момент, когда Стивен уже был готов послать в меня заклятие… Подтвердить слово делом, так сказать…
И в этот момент в гостиную зашли профессора. Не знаю, кто их вызвал, но Стивен сразу убрал палочку. А я его не сдал. Я всю жизнь его прикрываю, и готов это делать даже сейчас, после всего, что услышал. Просто потому что это мой младший брат, и, как ни крути, я за него в ответе.
Остальные тоже промолчали – у нас не принято сдавать своих. Профессора же даже не сняли баллов, ограничились устным замечанием. Но настроение у меня, конечно, оказалось испорченным безнадежно и надолго.
О том, что случилось между двумя моими братьями, я узнал, наверное, одним из последних. По крайней мере, точно позже Панси и Драко. А мне все было непонятно, о чем это они шептались… Решили, значит, что о том, что Алекс грубо наехал на Стивена, мне лучше не знать… И услышал я об этом от совершенно посторонних людей, смаковавших эту горячую сплетню.
Помимо прочего, узнал, что у Алекса осталась волшебная палочка Стивена. А это довольно серьезно. Еще, чего доброго, со злости сломать ее решит, и где Стивен найдет себе подходящую? Это не так-то просто.
Я знал, что Алекс с друзьями должен находиться в выручай комнате, он сам мне сказал, приглашал присоединиться к их блаженному ничегонеделанию. Но шел сейчас я туда не за этим. Сначала я просто хотел забрать у Алекса палочку Стивена и вернуть ее владельцу. Ссориться в мои планы совсем не входило.
Но, по мере того, как я приближался к выручай-комнате, меня все больше охватывала злоба. При этом сам я до конца не понимал, на кого именно злюсь. На себя? На Стивена? На обстоятельства?
На Алекса я злился меньше всего, но именно ему и досталось по полной. Я и без того был на взводе, а брат, вместо того, чтобы извиниться за свое поведение, дал мне понять, что считает себя абсолютно правым. Ну, и меня понесло…
Я не успел дойти до своей гостиной, как уже почувствовал себя виноватым. И надо бы сразу пойти извиниться, но что-то меня остановило.
В гостиной отозвал Драко для разговора и попросил его вернуть палочку Стивену. Потому что, если это сделаю я, брат снова заведется. Драко внимательно посмотрел мне в глаза и спросил:
- Гарри, ты же забрал палочку у Алекса?
- Да. И мне неприятно, что я о случившемся узнал от посторонних людей, не от тебя и Панси.
- Это потому, что мы полагали, что ты обвинишь Алекса невесть в чем, и вы поссоритесь.
- Так и случилось.
Возникла пауза. Я думал, Драко меня поддержит. Все же его друг я, не Алекс. Но неожиданно Драко сказал, чересчур растягивая слова, как всегда, когда нервничает:
- Гарри, я считаю, ты не прав.
- Отчего это? Я просто попросил Алекса не вмешиваться в мои семейные дела.
- Ты что, не считаешь его членом своей семьи?
- Считаю, но…
- Тут не должно быть условий и оговорок.
- А почему ты его защищаешь? Еще совсем недавно ты на дух его не переносил.
- Я был не прав. Алекс переживает за тебя и хочет как лучше. Просто подумай над этим.
Думал я всю ночь, не спал даже. И меня все больше терзало чувство вины перед Алексом. Я же и сам прекрасно понимаю, что ничего плохого брат никогда не хотел. И его поведение по отношению к Стивену оправдано. Он заступился за меня. Я должен был поблагодарить, а не набрасываться вот так…
Теперь Алекс наверняка думает, что он для меня менее дорог, чем Стивен. Он не прав, но я не знаю, как теперь его в этом разубедить? Как дать понять, что я дорожу обоими братьями одинаково?
Я думал об этом всю ночь, но так ничего и не придумал дельного. Не нашел ничего лучше, как взять тайм-аут. После завтрака попросил брата встретиться через час в выручай-комнате. Алекс согласился, и это уже хорошо. А мне предстояло подумать, что я ему скажу.
Полумна появилась, как обычно, когда она больше всего нужна. Она всегда так – внезапно появляется, неожиданно исчезает… Я почти ничего о ней не знаю. Только одно: она всегда помогает. Вот и сейчас, внезапно появившись в поле моего зрения, она спросила:
- Гарри, ты из-за ссоры с братом переживаешь?
- У нас со Стивеном не столько ссора, сколько затяжная война.
- Но сейчас я не его имела ввиду… Ты ведь не только его братом считаешь?
- Конечно, нет. Есть же Алекс. И он мне не менее дорог.
- А он знает об этом?
- Должен знать.
- Не все люди умеют читать мысли. Скажи ему, Гарри.
Я хотел поблагодарить Полумну за совет. Но, пока собирался с мыслями, девушка словно растворилась.
И, тем не менее, разговор прошел не так, как я бы хотел. И, я уверен, не так, как хотел бы мой брат. Нет, мы с Алексом помирились, конечно. Иначе и быть не могло, слишком уж тяжела эта размолвка для нас обоих. Не представляю, как я пережил бы эти каникулы, если бы не успел восстановить хорошие отношения с братом.
И все равно я не сказал и половины того, что хотел и должен был. К примеру, как много для меня значит то, что Алекс готов заступаться за меня, как я давно хотел иметь такого брата.
Просто он снова завел разговор о Стивене… И я опять попросил его не вмешиваться. Конечно, не в такой грубой форме, как недавно. И все равно брату было неприятно, я видел по глазам. А то, что я поставил его и Стивена на одну планку, и вовсе вышло очень некрасиво.
Но я, действительно, не могу плохо относиться к Стивену, как бы ни заставлял себя порой. Я понимаю, что это будет справедливо, что я не должен всегда прощать человека, который желает мне мучительной смерти. Тем более, ему не нужно мое прощение… Но поделать с собой ничего не мог.
Я даже решил не ехать на Рождество домой. Конечно, обидно, мне очень хотелось семейного праздника. К тому же Алекс рассчитывает на то, что мы славно повеселимся. Но с ним я и после каникул увижусь. Родителям тоже скучно не будет, с ними Стивен и Синтия. Так что я считал, что от этого решения пострадаю я один.
Но я не хотел проводить праздники со Стивеном. Снова смотреть, как он кривится при каждом взгляде на меня, сносить его грубость и козни. Наверняка он все силы приложит, чтобы испортить мне праздник. А если не получится, праздник будет испорчен уже у него.
Казалось бы, это нелепость. Я готов сразиться с Вольдемортом, когда время придет. И притом совершенно не готов все каникулы терпеть выходки брата. Но я действительно считал, что поступаю правильно.
Так что я даже не собирался домой. Вокруг царила радостная суета, я же читал учебник по зельеварению и пытался смириться с тем, что не поеду домой. И заодно убедить себя в том, что ничуть по этому поводу не расстраиваюсь.
А потом получил письмо от родителей. Наверное, они почувствовали мое настроение. А может, нашлись добрые люди и доложили. Как бы то ни было, отец писал, что меня на Рождество ждут дома, что это семейный праздник, и чтобы я не смел его саботировать.
Сначала я хотел придумать отмазку поправдоподобнее. К примеру, что буду усиленно готовиться к ЖАБА и что мне не нужны никакие отвлекающие факторы. Ерунда, конечно, к экзаменам я давно готов. Без притворства могу сказать, что знаю программу ничуть не хуже отличницы Гермионы. Так что отмазка так себе, но ничего больше в голову не лезло.
А вообще, это бесполезно. С отца станется, если я не приеду на Хогвартс-экспрессе, самому приехать сюда меня забирать. Теперь я в этом ни секунды не сомневаюсь. А зачем ему лишние неудобства доставлять?
К тому же, если быть с собой честным до конца, я хочу домой на Рождество. Хотя бы потому, что у меня никогда раньше не было такого по-настоящему семейного праздника. А у Стивена это каждый год. И теперь он хочет снова отпраздновать без меня… Но у него не выйдет.
В конце концов, я ничуть не хуже брата. Я старше, опытнее. Меня не баловала жизнь, и оттого я быстрее соображаю, могу найти выход из сложных ситуаций. Не говоря уж о том, что я умнее и учусь лучше по всем предметам. Мне ли бояться Стивена? Тем более, сейчас, когда родители, кажется, уже не делают между нами разницы. В это, правда, верится с большим трудом. Ну, заодно и узнаю наверняка.
Так что я решил бороться за свое счастливое Рождество. Естественно, Стивен всеми силами будет стараться испортить мне праздник. Но я ему не позволю. А если ему так сильно хочется провести праздник без меня, пусть сам в школе на каникулы остается. Заодно и узнает, каково это – быть в числе никому не нужных детей, принимающих поздравления не от родителей, а от директора.
Я написал родителям, что домой, конечно, приеду. И вместе со всеми стал собираться.
Я, кстати, не всегда отмечал Рождество в школе. Пару раз меня приглашали к себе Малфои. Но, хоть Драко мой лучший друг, и за приглашение я был благодарен, честно говоря, в школе и то лучше. У Малфоев все как-то официально, сплошные церемонии и обеды, завтраки, ужины с нужными людьми. В чем и мне приходилось участвовать. Утомляет, знаете ли.
В этом году Драко даже хотел остаться в школе. Но его родители придумали выход – отправили его во Францию, к родственникам. Он отправляется почти сразу по приезду в Лондон. И очень этому рад. Панси же с родителями едет в Италию. Так что приятно проводить время буду с Алексом, что меня вполне устраивает.
Купе заняли вшестером – я, Алекс, Панси, Драко, Гермиона и Рон. Болтали, смотрели в окно… Вроде как все как обычно, только расширенным составом. Гриффиндоро-слизеринская дружба в действии, пример остальным.
Что касается друзей Алекса, с Гермионой я быстро нашел общий язык. Оказалось, у нас много общих интересов, особенно связанных с изучением литературы в самых разных областях. Мы могли начать научный диспут и настолько в него углубиться, что остальным приходилось приложить усилия для того, чтобы вернуть нас на грешную землю из глубин науки. Вообще, если закрыть глаза на некоторое занудство (которого, по словам Алекса, в последнее время заметно поубавилось), отличная девчонка, поговорить есть о чем. Пока мы просто хорошие знакомые. Но, думаю, подружимся.
Вот с Роном сложнее. С ним я не думаю, что когда-либо подружусь. Слишком разные взгляды на жизнь, ценности, убеждения. Впрочем, дружить с ним от меня никто и не требует. Достаточно того, что мы нормально общаемся.
Так что мы подавали позитивный пример. Раньше купе однозначно делились на гриффиндорские и слизеринские. И, хотя нет правил, запрещающих ехать в том купе, которое выберешь сам, все знали, какой факультет забил какое купе. И не нарушали этого правила. Но в этом году все по-другому. И, помимо нашего, появилось еще несколько купе, где разместились представители Гриффиндора и Слизерина вперемешку. Кому-то покажется, что это ерунда. Я считаю это серьезным шагом.
Но самое главное то, что с Алексом у нас все в порядке. Это были для нас обоих очень сложные полгода. И мы поняли, что мало подружиться. Дружбу еще надо сохранить, и порой это сделать гораздо сложнее. Но нам удалось друг друга простить и понять, это самое главное. Дальше наверняка будет проще.
Я умудрялся одновременно прокручивать все эти мысли в голове и вести дружескую беседу. Правда, Алекс как-то подозрительно на меня посматривал. Догадывается, что думаю я совсем не о том, о чем говорю. Ну да ладно. Как останемся наедине, все ему расскажу. С Роном и даже с Гермионой, делиться сокровенными мыслями я пока не готов.
Вот мы и приехали. Было даже немного жаль. Пока сидел с братом и остальными в купе, можно было представлять себе, что поездка будет длиться вечно. И не будет остановки на вокзале, кислой мины брата, всего того негатива…
Но вот мы вышли из вагона. Как-то сразу разбились попарно – мы шли с Алексом. Весело беседовали и договаривались о том, во сколько завтра встретимся для прогулки в Косой переулок… И как-то упустили момент, когда нас заметили родители.
Они стояли далеко друг от друга, но заметили нас одновременно. Алекса пришел встречать его отец, один. Я знаю – это потому, что мачеха брата только недавно родила. Вот меня и Стивена встречала семья в полном составе.
Мистер Поттер и папа совершенно синхронно скривились, заметив, как мы с Алексом дружны. Эх, жаль, они со стороны себя не видели...
Мы с братом улыбнулись и помахали каждый своей семье. Отцы нам тоже помахали. Пора прощаться. Мы пожали друг другу руки и поспешили к семьям.
Я никогда, даже в мыслях, не называл мистера Поттера отцом, для меня это совершенно дико. И я стараюсь делать вид, что никогда не носил фамилию Поттер. Наверное, это ненормально. Часто дети пытаются наладить отношения с родными родителями. Но я этого не делал, даже когда отчим превращал в ад мою жизнь. А теперь, когда все хорошо, – тем более. Потому, простившись с братом, я даже не взглянул в сторону, куда он пошел.
Я подошел к своей семье. Обнял маму, пожал руку отцу. Вскоре подошел Стивен. Поздоровался с родителями. На меня не смотрел. Но, я подозревал, брат просто не хочет затевать скандал прямо на улице.
Я оказался прав - как только мы зашли в дом, у Стивена просто истерика началась. Он рассказал, что я специально решил помирить факультеты, чтобы разрушить вековой уклад и чуть ли не апокалипсис устроить. И приписал мне нападение, которое на него совершил Алекс. Еще и изрядно извратив факты. Впрочем, против того, что герой сей страшной истории не Алекс, а я, я не возражал. А то мало ли, как папа отреагирует… Я вот до сих пор помню перекошенное лицо мистера Поттера.
Но у Стива совершенно ничего не вышло. Послушав мои доводы (я рассказал, как было, только вместо Алекса себя назвал), папа сказал, что Стивен от меня получил за дело, и еще мало. А меня похвалил за желание изменить мир к лучшему. Так что брат ушел ко сну весь в расстроенных чувствах, даже не поужинал. Я не был этому рад, но в будущее смотрел с оптимизмом – папа все чаще принимает мою сторону.
