Глава 4Пэнси сидела на кресле в гостиной Слизерина и пыталась прочитать хотя бы один абзац из заданного параграфа. Мысли были заняты совсем другим… Например, тем, что Люпин признался ей, что ещё до её превращения знал, что она будет лисой. Правда, в его предположениях глаза у неё остались стальными.
«Интересно, какая разница?» - спросила тогда Пэнси.
«Цвет глаз играет очень большую роль. На самом деле…» - Люпин не закончил, в кабинет вошёл Флитвик, и Ремус отпустил свою подопечную.
- Читаем? – Пэнси вздрогнула от неожиданного возгласа.
- Читаем, читаем, Малфой.
- Слушай, я тут хотел извиниться…
Девочка попыталась спрятать усмешку.
- Зачем?
Малфой не ожидал такого вопроса, поэтому нервно улыбнулся и ответил:
- У меня тут проблема одна небольшая… Ничего страшного, не волнуйся… Просто извини меня, и всё, ладно?
- Хорошо, извиняю. Ещё какие-то вопросы?
- Да, - лицо вдруг Драко расплылось в усмешке. Пэнси стало не по себе. – Люпин в тебя влюблён?
- Что-о? – опешила девочка.
- Тогда что это? – Малфой вытащил из складок мантии рисунок, тот самый рисунок, который невольно вышел из-под карандаша Ремуса на занятии с Поттером.
- Как… как это у тебя оказалось? – спросила Пэнси, внимательно рассматривая свой портрет в интерпретации Люпина.
- Неважно. Лучше скажи, что происходит, Пэнси?
- Ничего не происходит, Драко. Всё прекрасно. Отдай мне рисунок и иди с миром.
- Ты мне будешь указывать, что мне делать и куда мне идти? Ты никто, понятно тебе? – он злобно ухмыльнулся. - Я размножу этот рисунок, предварительно подписав имя автора, и расклею по всей школе. Позор, Паркинсон! Роман с учителем, да ещё с таким…
- Ты добиваешься ещё одного нападения?! – Пэнси вскочила. До неё не сразу дошло, что эти слова она произнесла вслух.
- Я так и думал! – торжествующе заключил Малфой. – Той лисой была ты и никто другой! Ну, Паркинсон, подожди, я подумаю, как тебя лучше шантажировать…
- Подонок, - спокойно произнесла Пэнси. – Жалуйся кому угодно, расклеивай что угодно и где угодно. Я в любой момент времени тебя найду и съем. Абсолютно серьёзно. Возьму и съем. И никто об этом не узнает.
- Посмотрим, кто кого съест! – уже не так уверенно произнёс Драко и поспешно удалился.
Пэнси вновь осталась наедине с собой.
* * *
- Профессор, что это? – девочка гневно потрясала рисунком.
- Откуда… откуда он у тебя? – Люпин бросился к ней и застыл в нерешительности.
- Сначала объясните, что это?! Как вы могли допустить, чтобы Малфой его стащил?! Из-за вас он узнал, что я – лиса, напавшая на него!
Поначалу Ремус с виноватым выражением лица придумывал оправдания, но, заслышав, последнюю фразу, переспросил:
- Он узнал, что ты – лиса?..
Люпин бухнулся на стул.
- Что это? – не умолкала Пэнси.
- Да замолчи ты! – грубо оборвал её Ремус.
Девочка, предчувствуя что-то недоброе, поспешно закрыла рот.
- Думай, что будешь делать.
- А почему я должна что-то придумывать? – дерзко ответила Пэнси.
- Потому что ввязалась в это дерьмо!
Девочка ещё никогда не видела в мягком профессоре столько злости и раздражения.
- Объясните.
- А самой подумать? Малфой донесёт о твоём нападении Дамблдору, не забыв, конечно, упомянуть о наших занятиях – ты же милостиво предоставила ему эту информацию! Дамблдор знает, что я оборотень. Разумеется, он выгонит и меня, и тебя!
- Но… Малфой же – мой друг…
- Ты всерьёз так считаешь? – покосился на неё Люпин.
- Ладно, с Малфоем разберусь, - кивнула Пэнси, ощупывая языком острые зубки. – Расскажите лучше, почему вы знали, что я буду лисой. И про цвета глаз, разумеется.
- Ну, если ты действительно разберёшься с Драко… - с сомнением произнёс Ремус и принялся рассказывать. – На самом деле оборотень, имеющий обличье лисы – большая редкость в наше время. Только старая лиса, прожившая несколько тысяч лет, может сделать человека таким же, как она. Понимаешь, когда я прикусил тебе плечо, мне показалось, что ты станешь оборотнем – подобием волка, как и я. Но, укусив тебя, почувствовал другую, более совершенную силу, чем у меня. И я понял, что ты – лисица. Это странно, на тебя ж ведь никогда не нападали лисы?
Пэнси отрицательно покачала головой.
- Значит, старая лиса встретилась с твоей матерью, когда она тебя вынашивала. Но всё равно необычно – миссис Паркинсон либо сильно досадила этой лисице, что почти невозможно, либо знала, кем ты будешь и чего добьёшься…
- А кем я стала и чего добилась?
- Понятия не имею, - развёл руками Люпин. – Скорее всего, мой укус разбудил в тебе магию старой лисицы. И то, что должно было произойти через несколько лет, происходит сейчас.
- Это плохо или хорошо? – задала свой любимый вопрос Пэнси.
- Не знаю… Конечно, лиса такого не ожидала: обычно они всё точно просчитывают. И если потом выявляются недочёты, это всё-таки плохо, нежели хорошо. Но подробностей мы не знаем, поэтому судить наверняка не можем. Нужно поговорить с твоей мамой. Скоро каникулы – вот тебе и возможность узнать то, что нас интересует!
- Хорошо, узнаю. Ну а цвет глаз?
- Цвет глаз… - тяжело вздохнул Люпин. – Видишь ли, если у лисы остаётся тот же цвет глаз, что и в человеческом обличье, значит, та лисица, что заколдовала его, сделала это для собственной забавы, без особой цели. А если цвет меняется, то лиса возложила на плечи этого человека какую-то ношу, которая станет ясной в определённый момент. Я считал, что это была именно забава… А оказалось, что ты – жертва особой, очень старой и очень мудрой лисы.
Глаза Пэнси загорелись.
- Ой, как интересно!
- Это плохо, девочка моя… Если ты не выполнишь то, что вложила в тебя лисица, её защитная магия просто-напросто уничтожит тебя.
- С чего бы это я не выполнила…
- Так, скорее всего, и будет, - оборвал её Люпин. – Так было всегда, будет и с тобой. Коренным лисам ничего не стоит осуществить какое-нибудь нужно им дело, а неподготовленным маленьким девочкам, вроде тебя, будет очень трудно…
* * *
Пэнси не думала ни о чём. Единственное, что она могла предпринять в присутствии дементора – это именно ни о чём не думать. Ей не хотелось видеть перед глазами всё самое плохое, что довелось испытать в короткой, но насыщенной жизни. Одна лишь мысль не хотела выходить из головы: для чего её вытащили из камеры? Свидание? Но кто мог к ней придти? Только…
- Малфой? – осторожно спросила Пэнси, по привычке откинув назад волнистые волосы. В стоявшем перед ней неестественно бледном человеке с блеклыми волосами и тусклыми глазами трудно было найти прежние красивые черты.
- Я, - тихо ответил тот, подойдя ближе.
Дементор продолжал придерживать Пэнси за плечо.
- Что… что тебе нужно? – сглотнула она комок в горле.
- Я пришёл тебя вытащить. Ты ведь не виновата, Пэнси? – глаза вспыхнули прежним ярким огнём. – Я найму тебе адвоката, мы выиграем дело и уедем куда-нибудь далеко, где нас никто не достанет, где нет Волдеморта, где нет этого ужаса...
- На Луну? – горько усмехнулась девушка. – Слушай, Драко, никуда мы не уедем, потому что ничего не выиграем. Все факты против нас.
- Нас?
- Нас, да. Ведь подозревают к тому же и Люпина.
- Лю… Люпина? – не поверил Драко.
Пэнси вкратце изложила особенности дела. По мере продолжения рассказа глаза Драко затухали, пока не превратились в два колодца, до краёв полные мутной воды.
- Ты потерял надежду, правда? – тихо спросила Пэнси.
- Нет… - попытался улыбнуться Драко.
- Брось, - отрезала девушка. – Потеряв отца, ты превратился в безумца… Хочется вернуть прежнего Малфоя, но тут уже ничего не поделаешь. По крайней мере, не с моей помощью. Если ты меня спасёшь, ты, верно, обретёшь прежнюю уверенность, но это нереально, потому что…
- А как же, - перебил её Драко, думая о чём-то своём, - твои превращения в лису? Скоро полнолуние, и…
- Не говори о том, чего не знаешь, - глухо ответила Пэнси. – Мне дали выпить какую-то гадость, и, превращаясь в лису, я и лапой пошевелить не могу. Лежу как истукан и пялюсь в одну точку. Удовольствие, так скажем, ниже среднего.
- Проблемы нет, Пэнси. Вот, - он сунул ей в ладонь бутылочку. – Выпьешь – узнаешь.
Малфой развернулся и, не прощаясь, вышел из камеры. Дементор усилил хватку и повёл девушку обратно. Похоже, ему было всё равно: дал ли Драко ей что-то, или нет. Не выбраться ей из Азбакана, ни-ни…
