Глава3 Друг (часть 1)Учебный год начался. Потянулись один за другим пресные одноцветные будни. Навалились привычные уже заботы, и Снейп впал в обыденную для него осеннюю депрессию. Ученики постарше знали, что до наступления первых заморозков или затяжных ливней, угрюмый профессор зверствует особенно сильно. И в начале учебного года его лучше не трогать, потому что за малейшую провинность можно запросто загреметь на месяц отработок по субботам. Многие шутили по этому поводу. Одни считали, что Снейп попросту возмещает долг наказаний за упущенное во время каникул время. Другие – что у Зельевара врожденная непереносимость хорошей погоды. Истиной причины не знал никто. Даже сам Снейп старался гнать подальше мысли о том, почему же лютой ненавистью и злобой полыхает его сердце в первые месяцы осени. И отчего каждая улыбка, смех или любое другое проявление счастья мгновенно карается им как жесточайшее преступление.
Он ждал. Ждал, пока деревья вспыхнут яркими красками и закидают пожухлой листвой Хогвартские дорожки, пока резкие порывы зимнего ветра не начнут стучаться по ночам в крохотное окно под самым потолком его спальни, жалостно заходясь протяжным воем. Ждал, когда холодный предрассветный туман окутает хрупким инеем каменистую россыпь на берегу озера, наползая белесыми щупальцами на кромку воды. И вот тогда лишь только, словно повинуясь законам природы, замирало, как и все вокруг, его израненное сердце. Исчезали куда-то ярость и злость, а на смену им приходила лишь пустота, такая же серая и безжизненная, как и все вокруг…
В этот раз осень не была милостива к Снейпу. Погода была до омерзения хорошей. С самого первого учебного дня, настроение у Зельевара портилось уже за завтраком, когда сквозь огромные окна в Большом Зале, прямо ему в лицо светило отвратительное солнце.
***
Начало занятий было каким-то сумбурным:
В понедельник, первый учебный день, МакГонагал, как заместитель директора, раздала, наконец, расписание занятий. Мельком глянув на протянутый ею листок, Снейп чуть было не свалился со стула. Просмотрев еще раз, теперь уже внимательнее, в надежде, что он просто не разобрал причудливые каракули Минервы, Снейп со злостью скомкал клочок пергамента. Милостью госпожи МакГонагал, его расписание можно было назвать не иначе как адским. Еще вчера на банкете, Дамблдор рассуждал, что из-за маленького набора первокурсников (всего 22 человека), разделять их на две группы для большинства занятий смысла нет. Также, общим потоком на Зелья ходил шестой и седьмой курс, так как после сдачи экзаменов СОВ, со всех четырех факультетов набиралась, традиционно совсем небольшая группка, человек десять, получивших право продолжить обучение. Остальные курсы делили на две группы. Итого, у Снейпа было двенадцать сдвоенных уроков (семикурсники ходили на Зелья дважды в неделю). Прикинув заранее, что почти каждый день у него будет всего по два занятия, и уже после обеда он будет свободен, Снейп даже немного воспарял духом. На деле же все оказалось совсем не так.
МакГонагал раздавала гриффиндорцам листки с расписанием, пока те дожевывали завтрак. Ругаться с ней прилюдно Снейпу совсем не хотелось. К тому же, до первого на сегодня урока, у семикурсников, оставалось всего пять минут. Дальше по расписанию было еще два занятия, до и после обеда. Многовато для первого дня, если не знать о том, что его ожидало во вторник и среду. В каждый из этих дней МакГонагал умудрилась впихать по четыре сдвоенных урока!!! В четверг стояли только сдвоенные Зелья у шестикурсников, а пятница – вообще осталась свободной.
С настроением гораздо хуже среднего, Снейп направился в подземелья.
Никаких приятных неожиданностей первый учебный день не принес. Семикурсники удивили дальше некуда, умудрившись за лето забыть все, что Снейп старательно вбивал в их пустые головы на протяжении шести лет. Устроив опрос и сняв приличное число баллов с мигом погрустневших выпускников, Зельевар прочел им сорокаминутную лекцию о важности последнего года обучения в Хогвартсе, разнообразив свое повествование мрачными историями о лоботрясах, провалившихся на экзаменах и годами потом пытавшихся получить диплом.
С пришедшими следом первокурсниками было еще хуже. Повторять в сотый раз азы Зельеварения застывшим от страха детям, вздрагивающим при каждом резком движении.… Четвертый курс явно устроил конкурс на самую помятую и заляпанную домашнюю работу на лето. На глаз определив двоих победителей (естественно, гриффиндорцев), Снейп тут же вернул хозяевам их шедевры с соответствующей оценкой, попутно сняв с каждого по тридцать баллов. Как выяснилось вечером, при проверке остальных работ, конкурс был объявлен еще и на самое идиотское содержание. Жаль, но Гриффиндор вновь лидировал.
Поругаться с МакГонагал не получилось. Издалека завидев Зельевара, направляющегося к преподавательскому столу перед ужином, Минерва очень правильно поняла выражение его лица и встретила во всеоружии. Не дав Снейпу даже рта раскрыть, выпалила на одном дыхании, что приказ о свободной пятнице для троих преподавателей выдал лично Дамблдор, поэтому все свои претензии недовольному профессору лучше высказать именно ему. Директора в зале не было, а идти к нему в кабинет не хотелось совсем. Дамблдор непременно приведет кучу доводов, по которым выйдет, что Снейпу просто необходимо для пользы общего дела пахать как проклятому три дня подряд. Любопытным было только то, что МакГонагал сказала о троих преподавателях. Он обернулся. Минерва разговаривала с Помоной, народу за столом прибавилось. Задавать этот вопрос при всех Снейп не решился. Не дожидаясь ужина, Зельевар покинул Большой Зал.
Вечернюю работу в кабинете прервал незваный гость, решивший скрасить снейпово одиночество своим присутствием. Рывком открыв дверь и неуклюже переступив порог, в кабинете нарисовался Хагрид, грузно постучавший кулачищем по внутренней стене (как будто его появление могло остаться незамеченным). Снейп мгновенно подскочил с места, намереваясь отстоять кабинет любой ценой. Оказалось, лесничий притопал выразить признательность Снейпу за оказанную помощь и извиниться за причиненные неудобства. Примерно так можно было выразить одним предложением мысль, которую Хагрид высказывал в течение десяти минут в свойственной ему манере. Терпеливо выслушав и приняв от лесничего торт собственного приготовления с надписью голубой помадкой на клубничном фоне: «Дорогому Северусу», Снейп выдворил довольного Хагрида из кабинета, и тут же, не глядя, швырнул торт в мусорное ведро.
***
Вторник был еще тяжелее. Просидев весь день в классе Зельеварения, Снейп чувствовал себя опустошенным. Под вечер в голове эхом отдавался каждый звук переставляемых склянок, каждый скрип котлов; назойливо роились сотни запахов, возвращая утихшую было на пару дней мигрень. Отказавшись от ужина в пользу теплого душа и мягкого кресла у камина, профессор побрел в свои комнаты. Раскинувшись в любимом кресле и ленивым движением палочки заставив зажечься камин, Снейп скинул туфли и расстегнул пару верхних пуговиц на жилетке, подарив телу ощущение свободы. Находиться в своих покоях в школьной мантии он не любил, но сил переодеться не было совсем. Отдав эльфам приказ заварить крепкий чай с мятой, Снейп наслаждался тихим потрескиванием дров в камине. Неровные языки пламени мягкими бликами проникали сквозь тонкие веки, завораживая своим причудливым рисунком…
Мгновения, когда расслабленное тело начало проваливаться в сон, усталый профессор не почувствовал. Проснулся он глубокой ночью, когда догорающие угли в камине уже не согревали, и от каменных стен веяло холодом. На крохотном столике его терпеливо дожидалась чашка совсем остывшего чая.
***
Среда была просто отвратительной! За завтраком Снейпу удалось все же поговорить с Дамблдором, выразив свое негодование составленному расписанию. Старик отшучивался. Заявил, что пару месяцев Зельевар может считать пятницу полноценным выходным днем, используя свободное время по своему усмотрению, и даже милостиво освободил от патрулирования хогвартских коридоров. Все дальнейшие попытки Снейпа воззвать к голосу дамблдоровского разума потерпели фиаско. Даже прямые угрозы в адрес учеников не возымели должного эффекта. Более того, директор посчитал необходимым заметить с лукавой улыбкой, что некоторые другие профессора, так же освобожденные от преподавания в пятницу и не обремененные тяготами семейной жизни были очень рады подобной перспективе. Сидящая справа от Снейпа мисс Уоррен (абсолютно бессовестно подслушивавшая разговор), прыснула от смеха. Затем, успокоившись, посоветовала Снейпу пожаловаться в профсоюз на незаконно добавленный выходной, вызвав волну смеха теперь уже по всему столу. С трудом подавив желание с размаху вдавить аккуратное личико Амелии в тарелку с овсянкой, Зельевар молча продолжил завтрак.
Вечером, уже после ужина, уставший и измученный Снейп решил побаловать себя. Оставив написание злополучной статьи на завтра, а проверку извергнутых на пергаментные листы гениальных мыслей своих учеников – на пятницу, Зельевар провел освободившееся время с пользой.
Наполняя черную мраморную ванну горячей водой, он добавил несколько капель сандалового масла, вылил под жесткие струи немного густой кремовой пены. Крупные кристаллы морской соли с приглушенным стуком опускались на дно. Погасив яркую лампу на стене, Снейп зажег несколько высоких свечей. Комната погрузилась в приятный полумрак. Крохотными искорками переливались неровные комки распухшей пены. С большой неохотой покинув уютное царство тепла и комфорта, он вышел из ванной, чтобы закончить приготовления. Разжег заранее камин в спальне, подкинув побольше дров, сдернул с постели темно-зеленое покрывало, сходил в библиотеку за старой, потрепанной книгой в мрачном переплете, оставив ее на тумбочке у кровати…
Эльфам был отдан приказ приготовить травяной чай и подать, когда он выйдет из ванной. Удовлетворенно окинув взглядом спальню, Снейп начал медленно раздеваться. Неспешно скинул мантию, аккуратными движениями расстегнул жилетку. Сорвал мягким жестом изящную застежку, элегантно собирающую воротник шелковой рубашки. Руки плавно скользнули по телу, высвобождая заправленную в брюки ткань. Шелк приятно ласкал чувствительную кожу. Спустя пару движений, рубашка мягко упала на кровать. Позже к ней присоединился жесткий кожаный ремень, стянутый одним рывком и брюки из грубой ткани. Избавившись от одежды, Снейп снял часы, оставив их на тумбочке, затем вернулся к постели, аккуратно сложив и повесив вещи в шкаф.
Уже абсолютно обнаженный, он спустился с невысокого помоста, на котором находился вход в спальню, вниз в гостиную, морщась от холода. Старинная глиняная маска на стене возле камина скрывала дверцу встроенного в каменную кладку шкафчика, в котором Снейп хранил свою коллекцию крепких напитков. Остановив выбор на сухом вине, он вытащил пыльную бутылку и, захватив бокал, вернулся в спальню.
Ванная наполнилась влажным туманом. Закрыв за собой дверь, Снейп неспеша закрутил кран, наполнил навесу бокал, опустив его вместе с бутылкой на пол, у самого края ванной. Замерев на миг в предвкушении, он втянул носом воздух, наполненный смесью терпких, пряных ароматов, затем решительно перешагнул через невысокий бортик, погружаясь в упоительную ласку воды.
Это было верхом блаженства. Несколько минут он просо лежал, наслаждаясь. Вода бережно согревала продрогшее за день тело. Слой пены укрывал, будто пуховое одеяло. Оставшиеся на дне кристаллы соли нежно царапали кожу на спине…
Вдоволь насладившись первым впечатлением, Снейп вытащил из воды руку, потянувшись за бокалом. Поднеся его ко рту, он замер. С мокрой руки стекала пена, мелкие пузырьки лопались от контакта с воздухом. Тонкие пальцы крепко держали бокал, наполненный кроваво-красной жидкостью. В ее недрах плавало таинственное свечение, едва ли походившее на отражение пламени трех свечей. Огонь как будто жил внутри бокала, отражаясь от его граней, множась и возвращаясь, чтобы вновь отразиться. Слегка повернув бокал, Снейп увидел в нем отражение своего лица, такое мрачное, почти незаметное среди бликов света.… Отсалютовав ему, он в два глотка выпил вино.
Приятная расслабленная усталость полностью затопила сознание Зельевара. Казалось, он мог вечно пролежать вот так.… Ощущать каждой клеточкой тела, как постепенно остывает вода, как растворенная в воздухе влага оседает на лицо, скатываясь быстрыми капельками по скулам и подбородку. Бесконечно смотреть на трепетание крохотных язычков пламени, безжалостно лижущих воск, на медленно растворяющуюся в воде пену, постепенно обнажающую резкие линии его тела.
Это было похоже на запретное безумие – видеть как все вокруг меняется, и просто смотреть, не принимать в этом участия.
Дальняя свеча догорела, оставив после себя лужицу воска. Вода заметно остыла. Нехотя, Снейп зашевелился, вылезая из ванны. Любимый халат терпеливо дожидался хозяина. Накинув его на плечи и легко запахнув, не завязывая, Зельевар вышел в спальню.
Едва он закрыл за собой дверь, на прикроватной тумбочке возник поднос с чайными приборами. Снейп довольно улыбнулся. Теснее запахнув халат, он прошелся по натопленной до жара комнате, тронул приготовленную книгу, его любимую «Историю возникновения древних проклятий». Налил в чашку чай, придирчиво понюхал и направился к комоду за пижамой, когда из камина раздался громкий голос:
- Ну, наконец-то, я уже думал, ты в ванной всю ночь просидишь!
Снейп резко обернулся, от неожиданности чуть не потеряв равновесие. Среди полыхающих в камине дров виднелись контуры знакомого лица. Одернув сползший халат, Зельевар подошел ближе.
- Может ты все-таки соизволишь меня впустить? – Гость презрительно скривился. – Я уже час караулю, пока ты появишься, есть срочный разговор!
Снейп взял палочку, направив ее на камин. Защитные заклинания мгновенно исчезли. Еще секунда, и посетитель отряхивал пепел с мантии на снейпов ковер, придирчиво рассматривая убранство спальни. Снисходительно улыбнувшись, гость протянул руку:
- Ну, здравствуй, Северус.
- Здравствуй, Люциус. – Он спокойно кивнул, пожимая руку.
Малфой отступил на шаг, изучая необычную картину: Снейп в полураспахнутом домашнем халате, черные волосы схватились сосульками, с них каплями стекает влага… Люциус старательно пытался смутить его своим взглядом. Зельевар невозмутимо смотрел тому в глаза, даже не пытаясь поправить сползающий халат. Не добившись результата, Малфой отвернулся, небрежно кинув:
- Оденься пока, я подожду в гостиной.
- Ты надолго? Что-то произошло?
- Нет, все в порядке. У меня известия для тебя от Темного Лорда, это не займет много времени. Но потом я хотел бы увидеться со своим сыном, это срочно. Надеюсь, ты не откажешь мне в любезности позвать его? – Малфой обернулся. Его идеально подобранный костюм смотрелся по-королевски.
Снейп неопределенно хмыкнул, отвернувшись в поисках часов. Люциус продолжил, замерев на пороге:
- У них сегодня вечеринка по случаю начала года, мне Драко сообщил, ты часом не на нее собирался? - Малфой вновь окинул его насмешливым взглядом, - Право, Северус, может не стоит так кардинально менять образ, у них ведь не пижамная вечеринка! Ты же не хочешь, чтобы наутро весь Слизерин эшелонами везли в психушку? – Люциус коварно улыбнулся в ответ на ледяной взгляд Снейпа. – Хотя… я тут подумал… может к гриффиндорцам в башню заглянем? У тебя второго халатика не найдется?
Видимо, Малфой все же заметил выражение лица Зельевара и поспешил в гостиную. Снейп оделся быстро, наспех натянув на себя первую попавшуюся мантию, он вышел из спальни. Люциус расположился очень комфортно, бесцеремонно разжег камин и вальяжно раскинулся в любимом снейповом кресле, попивая любимый снейпов бренди… Сев во второе кресло, Снейп решил не тянуть:
- Я слушаю. Что Темный Лорд просил тебя передать?
Люциус нехотя отвернулся от огня, лениво произнося:
- Темный Лорд приказал тебе явиться к нему завтра. Это не собрание всех пожирателей, только для тебя. Лорд хочет, чтобы твое исчезновение из Хогвартса прошло незамеченным, поэтому времени он не назвал. Придумай что-то для Дамблдора. Он не должен ничего заподозрить. Это все.
Снейп молчал. В голове роились сомнения. Он изобразил непонимание:
- Неужели, ради этого сообщения стоило приходить самому? У нас много каналов связи, к чему такая секретность?
Люциус пожал плечами, глотнув бренди.
- Каналы проверяются, существует вероятность, что их отслеживают. К тому же, как я и говорил, мне нужно увидеться с сыном.
- Соскучился? – Снейп ехидно прищурился.
- Не очень.
- Неужели он успел уже чем-то провиниться? Я бы заметил. – Безразлично поинтересовался он.
Люциус внимательно посмотрел на Снейпа, будто принимая какое-то решение. Затем произнес все также лениво:
- Семейные вопросы. – Он картинно пожал плечами, - В такие моменты я тебе даже завидую. Нет семьи – нет проблем.
Малфой поставил бокал, сложив руки на груди, с мерзкой улыбочкой изучая Зельевара.
- Разумеется, если тебе интересны наши склоки – можешь остаться, у меня нет от тебя секретов. – Люциус замер в ожидании реакции.
Снейп решил не разочаровывать:
- Давно мечтал узнать всю подноготную четы Малфоев. – Он фыркнул, Люциус довольно кивнул. – Проверю, что там за вечеринка намечается. Еще не хватало, чтобы кто-то из преподавателей узнал. Наш драгоценный директор запретил все празднования в гостиных факультетов. – Профессор встал, поправив мантию. – Пусть Драко запечатает за собой дверь, когда будет уходить. Камин в спальне я не блокировал – воспользуйся им. До встречи.
Коротко кивнув, Снейп вышел в холодный коридор и направился в сторону слизеринской гостиной.
Там действительно кипела работа по подготовке к празднованию. Старшие ученики занимались обустройством помещения. Все четверо первокурсников радостно сновали вокруг сдвинутых столов в абсолютно одинаковых ярко-зеленых мантиях с огромным рисунком змеи на груди. Стол уже почти ломился от всевозможных угощений. Куча крохотных бутербродов, фрукты, десятки видов пирожных, огромный торт в центре. В отличие от гриффиндорцев, обносивших с этой целью школьную кухню, слизеринцы традиционно запасались провизией в Хогсмиде, наведываясь в ресторанчики. Словно в подтверждение его мыслей, полыхнул зеленым камин в углу. Оттуда с довольным видом вылезли Малфой и Флинт, каждый с охапкой бутылок сливочного пива. Снейп негромко кашлянул. Последствия этого звука напоминали маггловскую фотографию. Мгновенно обернувшиеся к нему слизеринцы замерли в тех позах, в которых были. Первым опомнился Драко. Наспех кинув бутылки в кресло, он подошел к Снейпу. Остальные молча наблюдали, не двигаясь с места. Девочка третьекурсница, вешавшая под потолком гирлянды, так и замерла на лестнице с поднятыми вверх руками. Подошедший Малфой храбро посмотрел Зельевару в глаза:
- Профессор, мы очень хотели отпраздновать пополнение факультета Слизерин. Посвящение новеньких – это традиция, Сер. – Мальчик сильно нервничал, но всеми силами пытался это скрыть.
- Вам известно, мистер Малфой, что в этом году директор запретил подобные мероприятия? О тайном посещении Хогсмида за час до отбоя я вообще не говорю. – Вкрадчиво поинтересовался Снейп.
Драко вздрогнул, но взгляд не отвел. Он ответил очень тихо:
- Традиция, Сер. Мне еще отец рассказывал, Вы ведь тоже о ней знаете? – Истинный Малфой, всегда умеет находить аргументы.
Снейп раздумывал. Сбившиеся в кучку первокурсники едва сдерживали слезы. Они стояли, прижавшись друг к другу, напоминая маленькую стайку зеленых пингвинов, спасающихся от холода. Так цельной кучкой и дрожали. Зельевар вздохнул:
- Если еще хоть раз Вы решите устроить подобное безобразие без моего ведома…
- Да, Сер… то есть нет, Сер, никогда. – Гостиная мгновенно оживилась, Драко просто сиял.
- Или после отбоя хоть один человек сунет свой нос в коридор…
- Ни за что, Сер!
- В пять минут второго я зайду в гостиную. В ней будет пусто и идеальный порядок.… Завтра весь факультет придет на завтрак без опозданий, и ни от одного преподавателя я не услышу, что слизеринцы засыпали на уроках…
- Да, Сер, все будет именно так, как Вы сказали. Я лично за этим прослежу. – Малфоя просто распирало от гордости.
- Очень на это надеюсь. В противном случае, я буду сильно огорчен. – Снейп подошел к стайке первокурсников. Те были совершенно сбиты с толку. – Думаю, Ваши заботливые товарищи пояснят вам, что это значит. Полагаю, вы уже заметили, что Слизерин – это хогвартская элита. Гордитесь своим факультетом, приносите ему славу и победы, и тогда вы будете иметь намного больше привилегий, чем все остальные. Но если вы посмеете совершить поступок, недостойный истинного слизеринца, я сделаю все, чтобы вы прокляли тот день, когда шляпа определила вас в мой факультет.
Профессор резко обернулся, его мантия устрашающе всколыхнулась. В гостиной было по-прежнему тихо. Малфой успокаивающе кивнул новеньким, которые после пафосной речи Снейпа были еле живыми от страха.
Не говоря ни слова больше, Зельевар стремительно вышел из комнаты, жестом кликнув за собой Драко.
***
На улице было прохладно. Легкий ветерок приятно теребил пряди так и не высушенных волос.
Патрулировать коридоры настроения не было. Встретившая его на лестнице МакГонагал как-то уж очень усердно доказывала, что на верхних этажах полный порядок, и присутствие Снейпа совершенно не требуется. Из чего он сделал вывод, что Слизерин – не единственный факультет, решивший этим чудным вечером нарушить приказ директора. Зельевар в ответ заверил Минерву, что и в подземельях все спокойно, но если она решит сунуть туда свой любопытный нос, он непременно заглянет к гриффиндорцам. Они друг друга поняли.
Драко совершенно не удивился, когда Снейп позвал его из гостиной. Ни о чем не спрашивал, лишь кивнул, когда профессор указал ему на дверь своих комнат. Оставив младшего Малфоя в обществе старшего, Зельевар решил немного проветриться.
На темном небе загорались первые звезды, вдалеке виднелись очертания Хогсмида, в озеро светила взошедшая луна. Темная вода манила больше всего. Спустившись с крыльца, Снейп сделал уже пару шагов по направлению к небольшому причалу для лодок, когда слева от него, со стороны Запретного Леса, мелькнула какая-то тень. Он замер. Кто-то приближался к замку, то исчезая на фоне темных деревьев, то вновь появляясь. Человек, не слишком высокий, скорее всего, кто-то из учеников. Выходить за пределы замка после ужина им было строжайше запрещено. В свете недавних событий была в сотни раз усилена охрана Хогвартса, в деревне теперь всегда дежурили несколько мракоборцев. Дамблдор еще на совещании отдал приказ всем деканам проследить, чтобы дети серьезно отнеслись к подобным мерам безопасности.
Снейп замер у стены, незнакомец приближался. Предвкушение расправы над возможным нарушителем грело лучше любого камина. Отступив в тень огромной двери, он терпеливо ждал. Тусклый свет, падающий из окон Большого Зала очертил силуэт приближающегося к нему человека. И не то, чтобы он не узнал знакомое лицо… Но иначе это был бы не Снейп, поэтому, когда их разделяло не больше пяти шагов, он неожиданно покинул свое укрытие, двинувшись навстречу:
- Пятьдесят баллов с.… А, мисс Уоррен, простите, принял Вас за студентку… - Он самодовольно улыбнулся, наслаждаясь реакцией девушки.
Она вздрогнула от неожиданности, отступив от Зельевара на шаг, но быстро успокоилась, убрав с лица испуг. На ней была темная мантия, действительно немного похожая на повседневную одежду хогвартских учениц. Светлая кофточка, темная клетчатая юбка и неизменный медальон на шее. Вроде бы все очень просто, ничего яркого или броского, но Амелия умудрялась даже в такой одежде выглядеть изыскано и аристократично. Девушка прижимала к груди руку, обмотанною серебристым, кружевным платком:
- Это что, ваше хобби? Подкрадываться незаметно и пугать? Удовольствие получаете? – Она нахмурилась.
- Нет, ну что Вы! – Снейп был сама любезность. – Выполняю свой долг преподавателя Хогвартса. – Он сложил на груди руки, - Видимо, Дамблдор еще не успел Вам сообщить, но в обязанности профессоров входит не только постоянно быть в центре внимания и менять наряды.
Амелия спокойно улыбнулась:
- Да, в противном случае Вас бы уже давно уволили. – Она кивнула на ворота, - К Вашему сведению, вчера Минерва, по моему совету, наложила на эту дверь заклинание, запрещающее всем несовершеннолетним выходить за ее пределы после семи, поэтому совсем не обязательно стоять тут на страже… Хотя, может Вы тут совсем не учеников поджидаете? – Она многозначительно подняла брови.
Снейпа аж передернуло от подобной наглости:
- Ваше самомнение просто поражает. Интересно, сколько людей пришлось… «очаровать»…, чтобы сформировалась уверенность в том, что Вы способны понравиться всем? – Он презрительно смерил ее взглядом.
- Смотрите не подавитесь своей любезностью. – Она поморщилась, скорее от боли, чем от бестактного намека. Перевела взгляд на его все еще влажные волосы, удивленно приподняв бровь: - Похоже, Вы пришли с озера… - Девушка втянула носом воздух, - Пахнет шампунем. Профессор, Вы что, там голову мыли?
Снейп состроил кислую мину. Оглядевшись по сторонам, девушка уселась на ступеньки крыльца, баюкая руку.
- Что с рукой? – Вопрос сорвался с губ сам по себе.
Амелия размотала платок, вытянув вперед кисть. Снейп подошел, не касаясь осмотрел рану и хмыкнул: подобные волдыри на коже оставляло лишь одно существо.
- Налаживали дружеские контакты с соплохвостами?
Девушка вздохнула, разглядывая на свету руку, всю красную и опухшую:
- Я сама виновата. Рубеус пригласил меня на чай после ужина. Он такой забавный, столько всего рассказывал: про драконов, единорогов, фестралов. Сказал, в лесу живет его друг, огромный паук с каким-то именем дурацким. Очень надеюсь, что он врет. Про Василиска вашего рассказал, который из Тайной Комнаты. А потом притащил какую-то корзину, сказал, что в ней « такие чудные малыши», ну я туда руку и сунула…
- Сочувствую, - абсолютно безразлично произнес Зельевар, - В лесу еще и кентавры водятся. Очень милые создания. Решите с ними познакомиться – советую предварительно составить завещание.
Девушка слабо улыбнулась, жалобно посмотрев на Снейпа:
- Может побудете минут десять добрым и заботливым – принесете мне какую-нибудь мазь? Уверена, у Вас есть лекарства на все случаи жизни. Мадам Помфри ложиться спать очень рано, не хочу ее будить, а у меня у самой ничего нет…
Она смотрела на него снизу вверх, очень спокойно, без своей привычной улыбки. Сквозь открытые настежь врата прямо на нее лился яркий свет. Девушка слегка наклонила голову, выжидательно глядя на мужчину. Прядь темных волос мягко скатилась с плеча… То, что произошло в ту секунду, нельзя было назвать даже промелькнувшей мыслью. Скорее эмоция, будто какое-то воспоминание, вызывающее реакцию тела быстрее, чем мозг успевает разобраться, в чем, собственно, дело. Это уже было. Он уже видел раньше этот взгляд, черты ее лица были ему знакомы. Он знал их, он их помнил… Сердце ускорило свой ритм, мгновенно похолодели пальцы… Что с ним происходит, Снейп понять не успел. Девушка опустила голову, вновь обматывая руку платком, и странное ощущение исчезло, так и не успев оформиться. Он сморгнул, пытаясь отделаться от неожиданного видения. Амелия, тем временем встала, подойдя на шаг ближе:
- Я никому не скажу, что Вы мне помогли. Этот позорный поступок не очернит Вашу блестящую репутацию. – Она тяжело вздохнула, показывая глубину своих страданий.
- Обойдетесь! – Констатировал Снейп. Никакой жалости он не испытывал.
Амелия обижено поджала губки, рассматривая каменное лицо Зельевара:
- Спасибо большое! Как-нибудь скажу Вам то же самое, когда у Вас будет голова болеть!.. Да, чуть не забыла: было так мило с Вашей стороны наябедничать про меня Дамблдору! Он мне теперь вообще прохода не дает. У меня три дня уже на каждом уроке кто-то из преподавателей сидит, изучают мои методы работы. – Она фыркнула, раздраженно дернув плечом. – И по вечерам толкутся в моей гостиной, «делятся своими наработками по личной просьбе Альбуса», - Амелия так похоже скопировала голос Флитвика, что Снейп едва не рассмеялся.
- Обращайтесь. – Профессор спокойно кивнул.
Девушка дернулась, зло на него посмотрев. Уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но почему-то передумала. Отвернулась, гордо вздернув аккуратный носик, и исчезла за массивной дверью.
Снейп самодовольно улыбнулся. До озера в тот день он так и не дошел.
***
Ночью Снейп почти не спал. Он вернулся в замок около полуночи, в его комнатах уже было пусто. О недавнем вторжении Малфоев напоминала лишь оставленная на полу возле кресла бутылка бренди и абсолютно бездарные запирающие чары на входной двери. Постояв с минуту в проходе, он запер дверь по-своему и направился вглубь замка. У входа в гостиную Слизерина он замер, прислушиваясь. Внутри было шумно, радостную возню то и дело прерывал дружный смех. Входить Снейп не стал.
На втором этаже бушевал Пивз. Подошедшему Зельевару хватило одного лишь взгляда, чтобы полтергейст исчез, напоследок громко причмокнув губами. На третьем этаже он едва не наступил на кошку. Миссис Норрис неожиданно вынырнула из-за поворота прямо Снейпу под ноги. У нее слезился правый глаз, и она все время пыталась его прикрыть. Выглядело это так, будто у кошки нервный тик. На спине у несчастного животного шерсть пятнами была кучерявой и зеленого цвета. Пытаясь вспомнить заклинание, вызывающее подобный эффект, Зельевар добрел до четвертого этажа. Свернул к лестнице, ведущей на пятый, когда слева раздалась гневная реплика МакГонагал:
- И куда же Вы направляетесь, Северус?
Волшебница подошла, смерив его недобрым взглядом из-под очков. Снейп закатил глаза к потолку, показывая, насколько сильно ему плевать на ее ненаглядных гриффиндорцев. Минерва растаяла. Подойдя ближе, оперлась одной рукой о перила:
- До скольки разрешил?
Зельевар пожал плечами:
- До часу.
Минерва легко хлопнула себя ладонью по груди:
- Ой, а я – до двух. Они так просили…. Бедные детки, ну какие у них еще радости остались, когда вокруг такое твориться… - Она хлюпнула носом.
Снейп миролюбиво усмехнулся. Подобных воззрений Минервы он не разделял, но из всех профессоров Хогвартса, ее он уважал едва ли не больше, чем самого Дамблдора:
-Хотите чаю, Минерва?
- Хорошая идея. Идемте ко мне, это ближе. Вы не против?
- Абсолютно. – Он кивнул.
Комнаты МакГонагал находились на седьмом этаже, в трех коридорах от гриффиндорской башни. Но уже у дверей ее апартаментов было очень хорошо слышно, что гулянка у Гриффиндора в самом разгаре. Минерва сама заварила чай, предложив Снейпу устроиться поудобнее. Они долго наслаждались напитком, сидя у камина, изредка обмениваясь какими-то фразами. Почти дружественно обсудили новшества в сфере безопасности Хогвартса, введенные Дамблдором…
В час ночи Снейп ушел, искренне поблагодарив за гостеприимство.
В подземельях было тихо. Открыв дверь в слизеринскую гостиную, он удовлетворенно кивнул: мебель стояла по своим местам, в камине догорали, тихо потрескивая, остатки мишуры. О недавнем праздновании напоминал лишь едва-заметный сизый дым от хлопушек, витавший в воздухе, и слизеринский шарф, забытый кем-то в кресле.… И он уже почти выходил, когда за одной из дверей послышался сдавленный хохот десятка человек. Ясно, вечеринка просто переместилась в одну из спален. Обреченно покачав головой, слизеринский декан покинул гостиную.
Покоя он не нашел и в своей спальне. Сон не шел. Снейп ворочался очень долго, вставал несколько раз, чтобы выпить зелье, потом, отчаявшись, просто лежал на спине, глядя на темный потолок. В голове роились мрачные мысли. Назначенная на завтра встреча с Темным Лордом не давала покоя. Ничего хорошего она не сулила, но стоит ли говорить о ней Дамблдору заранее, он не знал. К тому же, ему совсем не понравилось то странное чувство, которое он испытал сегодня, глядя на Амелию. Снейп долго напрягал свою память, пытаясь понять, мог ли он видеть ее раньше, или она просто похожа на кого-то другого. К примеру, если Дамблдор знал ее родителей, мог ли Снейп знать их тоже.… Ответов не было. Промучившись почти до рассвета, он, наконец, провалился в сон, чуткий и тревожный.
Ему снился Темный Лорд в черном плаще, нависающий над ним. Мерзкие пальцы с длинными желтыми когтями касались снейпового лица, оставляя после себя холодные слизкие следы. Эти пальцы резко вторгались внутрь его головы, раскраивая череп, месили, кромсали мозг, выкачивая мысли. Снейп кричал от боли, не в силах сдержаться, но Темный Лорд лишь смеялся, проникая все глубже, по его рукам струйками стекала алая кровь. Вокруг них начали проявляться нечеткие тени других Пожирателей. Они равнодушно наблюдали за происходящим. Внезапно, мучитель отпустил Снейпа, резко выдернув пальцы. Зельевар покачнулся и упал на колени, обхватив голову, силясь не потерять сознание. Темный Лорд внимательно разглядывал кровавое месиво в своих руках, даже попробовал его на вкус, лизнув палец. Поморщившись от отвращения, он поднял руки выше, показывая их Пожирателям. Те, один за другим, начинали истерически хохотать, толкая друг друга и показывая на Снейпа пальцем…
Откуда-то слева, из тени вышел Дамблдор. Старый волшебник был весь в ссадинах, седые волосы спутаны и покрыты комьями грязи. На нем была какая-то серая рваная тряпка, отдаленно похожая на мантию, на глазах - черная повязка. Он шел, выставив вперед руки, пытаясь нащупать преграды. Заметившие его Пожиратели принялись издеваться. По-очереди, они подходили, выкрикивая что-то ему на ухо и отбегали в сторону. Дамблдор вертелся на месте, размахивая руками и пытался понять, откуда идет звук. Он повторял одну и ту же фразу, очень тихо: «Я не вижу… ничего не вижу… где вы?.. Я вас не вижу…» Пожиратели Смерти задыхались от хохота, вытирая слезы.
Внезапно, Дамблдор подошел к Темному Лорду, уперевшись выставленными вперед руками в его плечи. Тот не шелохнулся, все затихли. Старый волшебник передвинул руки выше, ощупывая змеиное лицо, водя по нему подушечками пальцев. Волан-де-Морт тем временем схватил кусок его мантии, брезгливо вытирая окровавленные руки. Грубо пихнув Дамблдора в сторону, он вновь подошел к Снейпу, схватив того за волосы, беспощадно вырывая пряди, толкнул вперед…
Зельевар упал. Руки почему-то угодили в грязь. Когда он поднял голову, вокруг все изменилось. Снейп стоял на коленях посреди густого леса. Была ночь, шел сильный ливень. Прямо перед ним застыл человек в плаще Пожирателя Смерти, лицо было скрыто капюшоном. Внезапная вспышка молнии осветила могучие деревья вокруг, выхватив из темноты огромный кухонный нож для разделки мяса, выглядывающий из-под рукава незнакомца. С ножа стекала свежая кровь. Не его, он знал, что чужая. Голова вспыхнула новой болью.
- Она лишь только пока не Ваша, - Очень спокойный женский голос, скинутый капюшон… Амелия… - В чем дело? Голова болит, профессор? – Он успел заметить как она отводит руку, замахиваясь для удара. И как неумолимо приближается к его виску острое лезвие…
… и проснулся.
Снейп вскочил с постели, судорожно оглядываясь, не в силах поверить, что это был просто сон. Голова болела, особенно висок, с которого что-то неприятно стекало. Он подошел к зеркалу. На виске была маленькая, но довольно глубокая рана, из которой сочилась кровь. Снейп зажал рану салфеткой, обернувшись к кровати в поиске предмета, которым можно было так пораниться. Взгляд упал на правую руку. Вокруг так и не снятых вечером часов был обмотан клок его волос. Зло швырнув салфетку на пол, он оделся и вышел в гостиную, просидев до утра возле камина.
***
