Глава 3 «Возрождённый феникс» С работы – то есть после навязанных «заботящимся о своих подчинённых» начальством курсов, Джеймс пришёл уже много позже захода солнца. Не то чтобы эти курсы длились так долго – нет, это всё Сириус и Фрэнк – мистер Холостяк и мистер Будущий Папочка, решившие попытаться уломать старого друга и утащить его с собой в какой-то новый, недавно открывшийся кабак. Но Джеймс был стоек к подобного рода искушениям! Однако сильно уставшие после четырёх часов повторных лекций мозги не торопились обмозговывать и так поступающую с серьёзной задержкой информацию, так что тем двоим ничего не стоило взять его под белы рученьки и совместно аппарировать прямо перед дверями этого без сомнения злачного местечка. Сириус испытывал странную любовь к тесным, задымлённым помещениям, полным всякого сброда с очень сомнительной репутацией, и постоянно искал неприятности на свою задницу в подобных кабаках – даром что аристократ, чистая кровь и всё такое!
В общем, от этого нового бара, куда его притащили насильно, Джеймс ожидал примерно того же самого. И каково же было его удивление, когда эти двое, показав стоявшему на выходе мужчине в костюме – бар находился в маггловской части города – три билета, втащили его вовнутрь, а там…
Огромное, ярко освещённое с помощью вполне обычных маггловских люстр – разве что вытянутые и похожие на лимоны лампочки явно питались не от электричества – пространство. Множество круглых столиков в центре и несколько длинных прямоугольных – на десять и больше человек – у занавешенных окон, причём, несмотря на явно растянутое пространство внутреннего помещения, Джеймс не видел ни одного свободного места, кроме ожидающего их столика. И ещё была большая сцена, приготовленная для какого-то грандиозного выступления в честь открытия.
В конце концов, когда они пробились к своему месту и расселись, приготовившись к чему-то, о чём Джеймс ещё не знал – просто не успел спросить, он уже был заинтриговал настолько, что почти и думать забыл о том, что Лили – дома и она там совершенно одна. Наверное он всё-таки сказал это вслух, хотя скорее всего просто пробормотал себе под нос, но Сириус – с его-то слухом! – не будь дураком, услышал. И, пытаясь перекричать гомон пришедших на мероприятие волшебников и волшебниц, склонившись к его уху, заявил что-то вроде того, что есть вероятность, что Лили дома как раз не одна, а вполне успешно занимается тем, чтобы рогатым Джеймс стал не только в буквальном смысле – как сейчас, но и в переносном. Фрэнк, не посвящённый во все секреты и тайны Мародёров, если и услышал, то не понял, но уж рёв Сириуса, взвывшего, когда Джеймс со всей силой долбанул его копытом по ноге, он просто не мог не заметить.
Может быть Блэк и предпринял бы какие-то ответные действия – почти наверняка, – но тут прозвучал удар гонга, и под постепенно затухающие голоса бархатный занавес, как в маггловских театрах, отъехал в сторону, открывая взглядам прикипевших к сцене зрителей группу неподвижно замерших, словно окаменевших, женщин и мужчин – кто в огненно-красных, будто пламенеющих, а кто в бело-голубых, словно искрящихся крупинками льда, греческих туниках. Начало, началом чего бы оно ни было, загипнотизировало всех. Джеймс, ничем не отличающийся от других, краем глаза увидел, как невысокий гоблин подался вперёд, словно его магнитом тянуло ко всё ещё не двигающимся людям. Гонг ударил во второй раз, и люстры все как одна одновременно погасли, погрузив зал в полную темноту – теперь было видно лишь горящие огнём – в самом деле! – оранжевые туники женщин и мерцающие льдом голубые – мужчин. Гонг пробил в третий раз, и сцену окутало фиолетовым пламенем, в котором на мгновение полностью скрылись недвижимые человеческие фигуры. А потом, когда пламя – на этот раз всего лишь иллюзорное – спало, продолжив танцевать лишь на самых краях сцены, а гонг ударил снова – в четвёртый раз, одна из женщин немыслимо изогнулась – на обнажённые плечи пролился иссиня-чёрный водопад волос, – и в воздух взметнулся вырвавшийся и заживший своей жизнью лоскут алой ткани. Нет, не ткани, а самого настоящего – живого – огня. Спустя миг пламя истаяло – в движение пришли мужчины, властно отодвинув огненных красавиц на второй план, и…
Холод, тоска, одиночество, боль – зелёный, синий, голубой, фиолетовый. Жар, страсть, буйство, неистовство – жёлтый, красный, оранжевый. И музыка, соединившая две несовместимые стихии в одну.
Пламя – настоящее пламя, бессильное и безвредное для женщин-пирокинетиков, всё ближе и ближе подступает к босым ногам мужчин, и те всё быстрее и быстрее скользят по покрытой коркой инея сцене. Музыка сменила ритм, и движения магов-стихийников ускорились – убыстрились до невозможности. Вот рыжеволосая огненная ведьма – издали до боли похожая на Лили, отделилась от группы женщин и бросилась в холодные объятия медленно выступившего вперёд и протянувшего руки – к ней одной – светловолосого мужчины, показавшегося Джеймсу копией Люциуса. Вот между ними шаг – всего один, целый один, – и вот объятия смыкаются и влюблённые исчезают, взметнувшись к подёрнутому северным сиянием потолку искрами и белым паром, в котором растворились, сделавшись совершенно неразличимыми, фигуры остальных танцоров.
Зал… молчал. А потом кто-то, сидевший подальше от сцены и не так завороженный тем, что там творилось, неуверенно, – словно не зная, понравилось ему или нет, – хлопнул в ладоши. Зал взорвался. Джеймс, хлопая вместе со всеми, взглянул на Сириуса и обнаружил, что тот, вскочив на ноги и даже не заметив упавшего при этом стула, аплодирует за них двоих – так активно он это делал, не отводя горящих глаз от не прекращавшей полыхать сцены. Взгляд направо показал, что Фрэнк тоже не выдержал и поддался завладевшему всеми восторгу, забыв про Алису и глядя на ведьм так, будто это были самые что ни на есть настоящие вейлы.
Открытие клуба «Возрождённый феникс» прошло на ура.
Когда оглушительные овации всё-таки стихли и снова вспыхнул прежний яркий свет люстр, Сириус, к досаде Джеймса не забывший об упавшем стуле, сел на место и, оглядевшись по сторонам, немного задыхаясь спросил:
- Ну как? Не зря пришли? – и не дожидаясь ответа, продолжил, обращаясь уже и к Лонгботтому. – Колись, Фрэнк, кто дал тебе эти билеты? Я больше четырёх месяцев гонялся за ними, а тебе они достались просто так? – красивое лицо анимага страдальчески искривилось. – Ты обещал рассказать после выступления.
Старший аврор пожал плечами и, глядя куда-то в сторону отыгравшей свою главную роль сцены, на которой теперь выступала какая-то популярная группа, встал из-за стола.
- Привет, Берти, – улыбнувшись во все тридцать два зуба, пожал он руку подошедшему к их столику худощавому мужчине в строгом деловом маггловском костюме. Сириус и Джеймс, недоумённо переглянувшись, тоже встали, последовав примеру друга.
- Сириус Блэк, – первым представился Сириус.
- Джеймс Поттер, – кивком поздоровался с новым знакомым Джеймс. Фрэнк при этом как-то странно фыркнул, замаскировав это под кашель.
- Я знаю, – последовал спокойный ответ. Незнакомец, так и не назвавший своего полного имени, расстегнул верхнюю пуговицу белоснежной рубашки и, махнув рукой официанту, сел за стол, совершенно бесстыдным образом заняв стул Сириуса. Блэк, офигев от подобной наглости, сузил глаза, но не став пока возмущаться, попросту выхватил из-за соседнего стола стул отлучившегося в туалет волшебника.
- Судя по всему вы меня не помните, – мужчина оглядел Мародёров немного насмешливым взглядом. – Меня зовут Бертрам Обри, я – совладелец «Феникса». Не верите?
Сириус оглядел его выразительным взглядом с головы до ног, задержавшись на тускло сверкающих запонках.
- Верю, – подвёл итог он. А Джеймсу не оставалось ничего, кроме как поверить ему: в конце концов это Сириус, а не он всё детство провёл в окружении таких же, но только чистокровных пижонов. Никто из старой аристократии ни за что не нарядился бы в маггловский костюм – даже ради сохранения тайны о существовании волшебного мира, так что очевидно, что мистер Обри был либо магглорожденным, либо полукровкой.
- Не узнаешь? – вопросительно вскинув белёсую бровь, выглядя немного уязвлённым, осведомился тот.
- А должен?
- Я учился на втором курсе, когда вы с Джеймсом решили пошутить и увеличили мне голову, – совершенно спокойно, как будто это говорилось о ком-то другом, немедленно ответил Обри.
Глаза Джеймса расширились – он вспомнил. Сириус же сначала нахмурился – на высоком, неприкрытом чёлкой лбу пролегли две горизонтальные складки, а потом, ещё не вспомнив, но что-то поняв, зло сощурился.
- Так это из-за тебя я никак не мог получить эти грёбаные билеты?! Это твоих рук дело?!
Обри довольно улыбнулся.
- Я никогда не забываю старых долгов. Тем более, если должны мне.
- Тогда почему ты позволил нам попасть в клуб? – не дав разгневанному Сириусу опередить себя, быстро спросил Джеймс. Обри, отвлёкшись от созерцания лица Блэка, обернулся в его сторону.
- Потому что, Поттер, я хочу услышать ваши извинения. Не больше и не меньше. Только извинения, но – искренние. Фальшь я почувствую.
- Да с какой ста… – начал было Сириус, но послушно замолк, прервавшись на полуслове, когда ботинок Джеймса снова пнул его в колено. Однако он немного промахнулся, наобум целясь по коленной чашечке неугомонного друга: у Блэка сработал рефлекс, и невольно дёрнувшаяся нога совершенно самостоятельно (как потом настойчиво твердил он) пнула ногу Обри, заляпав уличной пылью идеально чистые и идеально выглаженные – ни единой складочки – тёмно-синие брюки.
- Прости нас, Бертрам, – глядя на потемневшее лицо хозяина клуба, извинился Джеймс и, виновато улыбнувшись краем губ, добавил: – Мы были идиотами.
На что тот, бросив недружелюбный и вместе с тем выжидательный взгляд на Сириуса, ответил:
- Некоторые ими и остались. Блэк?
Джеймс, чтобы подтолкнуть того к «героическому подвигу» – извинению, попытался нашарить под столом ногу лучшего друга, и в итоге сам получил ощутимый пинок в голень.
- Извини, Берти, – приторно-сладкий голос, которым Сириус произнёс ожидаемое тем извинение, вмещал в себя что угодно, но только не искренность. Джеймс едва удержался от того, чтобы не передёрнуться: он немного был знаком с Вальбургой Блэк – матерью Сириуса, так что без труда понял, с кого тот скопировал эту жеманную манеру изъяснения.
Лицо Обри окаменело. Он кивнул.
- Ладно. А теперь будет лучше, если вы двое уйдёте отсюда, – он перевёл взгляд на Фрэнка, тревожно прислушивающегося к их беседе, – ты, конечно, можешь остаться, если захочешь, – он встал и, рывком наклонив голову – в знак того, что «аудиенция» окончена, удалился. За столиком воцарилась тишина.
- Ну что, ты останешься или тоже пойдёшь домой? – первым нарушил тишину Джеймс, обратившись к Фрэнку. Тот посмотрел на сцену и покачал головой.
- Я с вами. Думаю, всё самое интересное мы уже видели.
Сириус хмыкнул, вставая из-за стола и медленно потягиваясь – и при этом совершенно не беспокоясь о том, кого он может задеть своими длинными, заведёнными за спину руками.
- Ты ещё сбегай и скажи ему спасибо за то, что он нас раньше отсюда не вытурил. Нет, ну и сволочь же! – в памяти Блэка всё ещё было живо воспоминание о
почти купленных им билетах, но каким-то мистическим образом так ему и не доставшихся. Теперь-то было ясно, каким именно образом – отнюдь не мистическим. Джеймс усмехнулся и хлопнул кипятившегося друга по плечу.
- Вообще-то его можно понять, – Сириус пронзил его взглядом, отчётливо спрашивающим «ты не идиот?». – Помнишь, как мы вычитали из книжки за четвёртый курс какое-то заклинание и решили его опробовать, прежде чем применить на Снейпе?
- С каких это пор мы начали проверять заклинания, которые предназначались для Нюниуса? – сев обратно и пытаясь вспомнить тот случай, Сириус старательно свёл брови к переносице. Джеймс пожал плечами.
- Короче, выбор пал на Обри, – он кивнул в сторону давно скрывшегося из виду хозяина клуба. – Ну что, вспомнил?
Коридор, в котором находилась вся далеко «не святая» четвёрка Мародёров, сейчас представлял собой сумасшедший дом. Студенты болтали и показывая пальцами на что-то – кого-то – в самом центре образовавшегося круга, хихикали, даже не пытаясь скрыть усмешки. Ремус, размахивая руками так, что рисковал случайно задеть кого-нибудь, что-то упорно втолковывал закатывающему глаза Джеймсу, Сириус же, опустившись на корточки, с интересом исследователя разглядывал обхватившего раздувшуюся, как воздушный шар – очень большой воздушный шар, – голову сидевшего у основания стены и тихо подвывавшего от ужаса мальчишки-второкурсника.
- Мистер Блэк, отойдите от него, – послышался голос пробившегося к месту столпотворения директора Альбуса Дамблдора. Сириус поднялся с колен и отошёл в сторону, став рядом с Питером. Тот покосился на него и тихо прошептал: «Ну вы и влипли». На что получил в ответ раздражённое «И без тебя знаю».
- Мистер Обри, уберите руки, я должен взглянуть, – мягко дотронувшись до дрожавших рук жертвы Мародёров, попросил старый волшебник. Тот что-то неразборчиво промямлил, и директор, выпрямившись, оглядел глазеющих на них студентов. – Всем немедленно разойтись по кабинетам, – только что подошедшие слизеринцы, пропустившие всё самое интересное, недовольно загудели, но ослушаться никто из них не осмелился. Коридор опустел в считанные минуты. Мародёры тоже попытались незаметно свалить с места преступления, но были остановлены всего в паре метров от своего спасения – поворота, из-за которого их было бы уже не видать.
- Мистер Блэк, мистер Поттер, мистер Люпин, и вы тоже, мистер Петтигрю, задержитесь.
Сириус тихим шёпотом восславил дьявола. Питер нерешительно тявкнул что-то насчёт того, что он здесь не причём. Ремус одарил друзей взглядом «я вас предупреждал», а Джеймс со вздохом пожал плечами и приготовился понести заслуженное наказание.
Однако вместо этого нести, вернее леветировать в Больничное крыло под бдительным присмотром директора им пришлось Обри, голова которого не просто увеличилась втрое, но ещё и ни с того ни с сего вдруг продолжила раздуваться в размерах.
Там их встретила уже каким-то образом осведомлённая о случившемся мадам Помфри, которая тут же взяла под свою опеку беспрерывно всхлипывающего равенкловца. Расколдовать мальчишку целительнице удалось далеко не сразу и только с помощью директора, который, пока она потчевала Обри успокоительными зельями, выспросил у Мародёров, что же за заклинание такое они использовали для получения такого эффекта. И очень удивился, услышав, что это было самое обычное Engorgio. Проблема заключалась в том, что с помощью этого заклинания можно было увеличивать только предметы, но только никак не людей. Мародёры и тут отличились.
Разумеется, в конечном счёте Обри расколдовали, а Джеймсу и Сириусу пришлось в присутствии директора принести ему свои извинения. Ремус потом тоже по нескольку раз просил у того прощения за своих немного чокнутых друзей, когда сталкивался с ним в библиотеке, где он в очень редкое свободное время корпел над своей работой, посвящённой небанальному использованию заклинаний.
- А-а-а-а… – глубокомысленно протянул Сириус, восстановив в памяти события тех чудных лет. – Теперь вспомнил.
Фрэнк рассмеялся и встал.
- Ну ты иногда и тормоз, Блэк!
Теперь рассмеялся и Джеймс.
- Спасибо за поддержку, Фрэнки, я тоже ему это постоянно твержу, а он не верит!
Сириус поначалу мрачно посмотрел на прикалывающихся над ним друзей-приятелей, а затем фыркнул, углядев в этом нечто забавное, и тоже лающе рассмеялся.
- Ну и дурдом же!
О Бертраме Обри, совладельце клуба со странным названием «Возрождённый феникс» они забыли ещё до того, как переступили порог, вновь очутившись на свежем воздухе. А зря, потому что Бертрам Обри, наблюдавший за передвижениями трёх друзей из окна третьего этажа, где располагались его личные комнаты, обладал хорошей памятью и никогда и ничего не забывал. И не прощал.
