Глава 4 [4]
В детстве у меня была куча гувернеров. Вернее, даже не куча, а маленькое стадо.
До того, пока мне не исполнилось пять, они обязаны были таскаться за мной хвостом, как это сейчас делает Миллисент, и следить, чтобы я не уронила что-нибудь или не упала сама; чтобы я не хватала кошек Кассиопеи за хвост, уши и другие выступающие части тела; чтобы не таскала конфеты из буфета и деньги из копилки старшей сестры; чтобы не брала папину волшебную палочку, которую он то и дело неосмотрительно оставлял на письменном столе… Много чего «чтобы не». Работа у стада была неспокойная, отсюда – сильная текучка кадров. Мне интересно было видеть в нашем большом полупустом доме новые лица, и я старалась, как могла.
Маме, как правило, было не до нас с Касси.
Нет, она не пропадала на приемах и не ходила день-деньской по магазинам. Важной научной работой, требующей тишины и уединения, она тоже не занималась. Даже интрижек на стороне у нее, как я сейчас понимаю, никогда не было.
Вообще-то, мама почти всегда была дома. Она не очень любила выходить из своей спальни, даже к ужину спускалась с неохотой и после долгих уговоров.
Иногда я заходила к ней. В комнате стоял тяжелый дух, портьеры были плотно задернуты, а постель расправлена; на журнальном столике всегда можно было увидеть початую бутылку белого вина.
Я подходила к матери – тщательно причесанной и накрашенной, сидящей у туалетного столика в халате поверх ночной сорочки – и осторожно прижималась к ней, уткнувшись лицом ей в живот. В ответ мама, в зависимости от того, сколько она сегодня успела выпить, либо целовала меня и шептала что-то ласковое, обдавая мое лицо несвежим дыханием (я шарахалась в сторону), либо с руганью отталкивала.
Мне кажется, Касси мама любила больше. Наверное, потому, что та никогда не тревожила ее во время запоев.
* * *
- А что ты наденешь, Панси?
- Одежду, Миллисент. Нормальную человеческую одежду.
- Нормальную одежду – на свидание? – Булстроуд, похоже, пришла в ужас от моего кощунственного заявления.
- Это не свидание, милая, - постепенно раздражаясь, процедила я. – Мы о Малфое говорим. Малфои не ходят на свидания. Малфои сразу женятся. Выгодно.
- Ага. Дать тебе мою зеленую юбку?
- Чтобы она феерично упала к моим ногам при первом же шаге? Нет, спасибо.
- Ну Па-анс… Ну ты что такая скучная? – проныла Миллисент.
- Зато ты веселая и жизнерадостная за двоих, - огрызнулась я.
Настроение у меня было ни к черту. Меньше всего в такую метель, как сегодня, мне хотелось тащиться в Хогсмид под ручку с Малфоем. Думаю, когда доберемся до деревни, мы будем похожи на парочку сугробов с ножками. Потом, стуча зубами от холода, зайдем в «Три метлы» и будем оттаивать. Или даже таять. От любви, да.
А все из-за нашей страстной Миллисент. Честное слово, мне Нотта в какой-то мере даже жалко. Приятного мало, когда Миллисент Булстроуд вздыхает по тебе столь шумно, что об этом знает вся школа. Я бы на месте Нотта заработала себе кучу комплексов, а он даже какое-то удовольствие ухитряется получать, изголяется вовсю. Чего только эти несчастные булки стоили… Или то, как он пригласил меня в Хогсмид, тем самым наградив большим раздутым геморроем. Я имею в виду Малфоя, который наверняка не упустит случая по-приятельски подпортить мне выходной.
Мы вышли из школы и встали в конец очереди, которая сегодня двигалась отвратительно медленно: видимо, у Филча случился приступ особой бдительности, и он еще более рьяно, чем обычно, проверял наличие разрешений на посещение Хогсмида.
- Смотри, вон там Нотт с Забини! – Миллисент с высоты своего роста окинула толпу студентов орлиным взором. – Ой, он мне рукой махнул! Нотт махнул мне рукой! Или не махнул? Ну, шевельнул точно!..
- Миллисент, мне все равно, какими конечностями он там шевелит или не шевелит. А ты могла бы визжать потише, чтобы потом за ужином не причитать: «Ой, ну что они ржут, а Панс? Я же ничего не сделала!», - я слегка покривила душой, сказав, что мне все равно. Почему-то подумалось, что Нотт вполне мог так поприветствовать меня. Или не мог.
Черт.
* * *
- Тебе что заказать? – сказано это было таким тоном, будто мы находились в шикарном ресторане (и возле нашего столика почтительно пританцовывал метрдотель с белоснежным полотенцем на согнутой руке), а не в мещанском пабе «Три метлы», где для того, чтобы сделать заказ, нужно протиснуться к стойке через толпу подмерзших студентов и отчетливо проорать барменше, чего же твоей душеньке угодно.
- Ты вообще не обязан со мной тут сидеть. Мы договаривались на прогулку до Хогсмида и все. Там по тебе уже скучают, - я указала на столик неподалеку от нас, за которым сидели Крэбб, Гойл и Нотт. Блейза Забини в пабе не было, но все мы прекрасно знали, в каком кафе с резной розовой вывеской его при желании можно найти.
- О, прогулка получилась что надо, - Малфой откинулся на спинку стула, - жаль только, что я даже своих ног из-за снега не видел, не то что тебя.
- Ты меня и так каждый день видишь, Малфой. Свои ноги, полагаю, тоже.
- Откуда столько язвительности, Паркинсон?
- От сердца, Драко. От самого сердца.
- Так что ты будешь? – какая настойчивость. Далеко пойдет.
- Горячее сливочное пиво, - сдалась я и сняла перчатки. – Очень горячее! – крикнула я ему вдогонку.
Нотт как будто прирос к стулу. Крэбб и Гойл уже не по разу сходили за добавочными порциями пива, а он все сидел, вплотную придвинувшись к столу, и без стеснения наблюдал за мной и Малфоем.
Мне стоило больших усилий заставлять себя не пялиться в его сторону. Еще больше сил требовалось на то, чтобы не потерять нить разговора с Малфоем, который сегодня был на диво словоохотлив.
- Что, прости?
- Я говорю, что наши с тобой отцы в последнее время стали… нет, не дружны. Они стали официальными деловыми партнерами, а тебе известно, что в наших кругах это гораздо более прочный союз, чем дружба…
Мерлин, Малфой не мог еще сильнее хвост распушить?
Мне хотелось спать. При мысли о том, что скоро придется подняться со ставшего родным стула и снова окунуться во влажный холод, к горлу подкатывало сливочное пиво. Голос Малфоя то отдалялся, то приближался, как будто кто-то крутил колесо радиоприемника.
- … Моему отцу ты нравишься, он говорил, что ты нестандартно мыслишь…
- Что? – я с трудом сфокусировала сонный взгляд на Малфое. – Он-то откуда знает?
- Я ему про тебя рассказывал, - пожал Малфой плечами, как будто речь шла о чем-то самом собой разумеющемся.
- Малфой, тебе что, больше поговорить с ним не о чем? Что за бред вообще? – поморщилась я. Знать бы, что имелось в виду под «нестандартным мышлением»…
- Вовсе не бред. Он просил рассказать, какие у нас девушки на факультете… Что такое, Паркинсон? – видимо, мой недоумевающий взгляд все же подействовал, и Малфой на мгновение опустил глаза, слегка покраснев. – Ты же сама все прекрасно понимаешь. Держу пари, тебе тоже не раз терзали уши разговорами на тему «пора бы уже задуматься о подходящей партии для нашей детки». Панси, если ты согласишься, мы убьем сразу четырех зайцев – твоих и моих родителей. Пусть думают, что в Багдаде все спокойно. А там мы уже окончим школу, и ни к чему принудить они нас не смогут…
- Стоп, Малфой! Притормози. Ты что мелешь? На что мне надо согласиться? – все-таки сливочное пиво, каким бы гиперслабоалкогольным оно ни было, здорово размягчает мозги. Уже который раз убеждаюсь в этом…
- Ну, на то, чтобы встречаться со мной. Чтобы от нас родители отстали. Ты же сама недавно жаловалась на то, что тебя чуть Флинту не сосватали.
- А, фиктивно встречаться? – у меня отлегло от сердца.
- Пока – да, а там посмотрим, - Малфой торжествующе заулыбался. – Да шучу я, успокойся. Так что скажешь?
Под прикрытием поднесенной к лицу кружке я покосилась на Нотта. Он что-то увлеченно рассказывал подсевшим к ним за столик четверокурсницам.
- Почему бы и нет? Только не особо трепись об этом, понял?
- Напишем родителям и все, - согласно кивнул Малфой.
Я прекрасно знала, что пожалею об этом сегодня же вечером. Но я была бы не Панси Паркинсон, если бы упустила такую прекрасную возможность утереть нос Дафне Гринграсс, которая в последние недели явно симпатизировала Малфою. Вчера она с издевкой спросила, дарил ли мне кто-нибудь когда-нибудь цветы.
Это банально и жалко, но, согласитесь, такие вопросы очень задевают.
По крайней мере, меня.
* * *
Я проспала ужин. Серьезно.
Вернувшись из Хогсмида, я прилегла отдохнуть – на секундочку! – и проснулась от голода в десятом часу вечера, с приятным удивлением обнаружив, что кто-то, скорей всего, Миллисент, укрыл меня своим одеялом.
Есть хотелось чудовищно: удовлетвориться тремя кружками сливочного пива за целый день организм не желал.
- Проснулась? – улыбнулась мне Миллисент, листавшая очередной каталог из серии «закажи две фигни и получи третью фигню бесплатно. Цена третьей фигни включена в стоимость первых двух».
- Нет, лунатизмом страдаю, - отозвалась я. Интересно, почему мой левый ботинок стоит возле кровати, а правый валяется у двери? – Ты мне ничего с ужина не принесла? Булок каких-нибудь, а?
- Нет, прости, - огорченно протянула Миллисент, переворачивая страницу, - я не подумала даже, извини, Панси… Были кексы, а не булки. Там куча осталась.
- Ладно, - махнула я рукой, - сейчас на кухню схожу…
- Паркинсон? Ты что здесь делаешь?
- Разве непонятно? Ворую кексы с согласия домовиков. Как, похоже, и ты.
У меня талант натыкаться на людей, которых я не горю желанием видеть, в самых дурацких местах. Ну почему, почему именно Нотт, именно сегодня и именно на кухне? Выглядит это глупее некуда, будто мы какие-нибудь оголодавшие хаффлпаффцы (которые на кухне чуть ли не живут, потому что та находится в соблазнительной близости от их общежития). Или, что еще хуже, гонцы, посланные за закуской старшекурсниками.
- Я проспал ужин, - улыбнулся Нотт. – Отогрелся у камина и задремал в кресле, прямо в гостиной. Странно, что ты не видела.
Вот оно что. Я не спешила с ответными откровениями, иначе мы будем похожи на персонажей из маггловских фильмов, которые иногда тайком от родителей смотрит Касси. Ужасно глупые и неправдоподобные фильмы, в которых герои говорят: «Ах, у меня такая же родинка! Брат!», после чего обнимаются, совместными усилиями побеждают злодея и красиво танцуют на его похоронах.
Хотя, если уж честно, я бы не отказалась от того, чтобы разочек обнять Нотта. По-братски.
- О чем вы сегодня так долго беседовали с Малфоем? – не переставая улыбаться, Нотт подошел чуть ближе. Я изо всех сил стиснула пакет с кексами.
- Да так… О родителях. О погоде. О нестандартном мышлении… - Нотт взял меня за руку, я нервно сглотнула и выдернула мгновенно вспотевшую ладонь из его пальцев. – Мне пора, там Миллисент тоскует по кексам. Пусти, - сказала я, хотя меня никто уже не держал.
Из кухни я почти выбежала.
Я быстро шагала по коридору, прижимая к груди эти чертовы кексы, и думала о том, что лучше бы я легла спать голодной. В тот момент у меня не было ни сил, ни желания смотреть на существующее положение вещей с Точки Зрения Панси Паркинсон; я не чувствовала себя ни рассудительной, ни циничной; и единственным, на что меня в тот вечер хватило, было нервное и эгоистично-единоличное поедание всех утащенных кексов за задернутым пологом кровати.
А Миллисент обойдется. Пусть худеет.
