Дверь четвертая – дом на площади Гриммо.Джеймс неторопливо шел к кабинету директора. Горгулья, стоило Поттеру подойти, услужливо открыла проход. Значит, ждут. Значит, все серьезно. Гриффиндорец, собрав все свое самообладание, постучал в дверь.
- Войдите! – мальчишка открыл дверь и сделал шаг в кабинет. - Папа?
- Здравствуй, Джеймс, - Гарри пришел немного раньше и уже знал, почему его вызвали.
- Что ты здесь делаешь? – гриффиндорец почувствовал на себе еще один чей-то взгляд взгляд. - Добрый день, директор.
- Добрый, Джеймс, - Гермиона сильно волновалась – это ее первая встреча с Гарри за несколько лет. Она не могла понять, как вести себя с ним. Даже то, как обращаться к нему, ей было не ясно.
– Я вызвала вашего отца по, думаю, вам понятным причинам. Расскажите нам, что произошло на квиддичном поле, - с нажимом сказала Грейнджер, Поттер-старший в этот момент напряженно смотрел на сына.
- В общем, я виноват, я признаю. Мы были на квиддичном поле, потом пришел Скорпиус Малфой, и мы немного повздорили, - студент теребил край мантии – никогда еще Гарри не видел, чтобы его сын так волновался.
- Понятно, мистер Поттер, - Гермиона с сожалением смотрела на сына Избранного. - Что ж, можете идти.
- Директор, меня отчислят? – голос звучал как-то отстраненно. Джеймс кинул взгляд на отца, тот сидел и хмурился. Нельзя было сказать, злится он или нет, расстроен ли он.
- Нет, Джеймс, никто вас не отчислит. Мистеру Филчу уже даны распоряжения о вашем наказании, - Грейнджер слабо улыбнулась парню.
- Спасибо, директор! – с этими словами он направился к двери, только открыв ее, он кинул. - До свидания, отец!
Когда за студентом плотно закрылась дверь, Гарри вздохнул и задал один единственный вопрос:
- И часто у них такое?
- Гарри… - начала Гермиона, но вовремя опомнилась, - Мистер Поттер, эти стычки не редкость, но до драк еще не доходило.
- Что ему за это будет, директор? – Мальчика-который-все-таки-убил-всех-злоедеев-на-Земле волновало только то, что будет с его сыном. Он смотрел куда угодно только не на «подругу», рассматривал стеллажи, картины.
- Месяц отработок у Филча, - равнодушно бросила Гермиона.
- Директор, если это все, могу ли я идти? – Гарри встал из кресла и протянул руку, но быстро одернул ее.
- Да, конечно, мистер Поттер, - это обращение резало ей слух. - Не смею вас задерживать, только, прошу вас, помните, о чем мы с вами говорили до прихода Джеймса.
- Несомненно, всего хорошего, - он слегка склонил голову и поспешно вышел из кабинета.
Все это время Гарри Поттер не то, чтобы злился на подругу, просто ему было немного не по себе от мысли, что они снова встретятся. О чем им говорить? Она педагог, он аврор, спокойная жизнь и постоянная борьба с нарушителями, она работает с детьми, а он с преступниками, она одинока, у него есть семья. Они совершенно разные. Стали разными. Конечно, он был рад видеть Гермиону, но что-то внутри не позволило ему вернуть все на свои места. Все эти официальные обращения, переживающий Джеймс, сдержанный разговор – все это доставляло ему вполне ощутимый дискомфорт. Поттер мечтал побыстрей выйти оттуда. Сын, конечно, отличился, но на него он не злился – он прекрасно помнил свои стычки с Малфоем-старшим. Они были куда менее безобидные.
Он уже спускался по лестнице из кабинета, когда столкнулся с Асторией Малфой. Ему показалось, что она не в себе. Гринграсс посмотрела на Национального героя немного замутненным взглядом, что-то прошептала и пошла дальше.
***
Гарри не мог знать, что незадолго до этого миссис Малфой крупно поссорилась со своим мужем. Астория получила письмо от однокурсника Скорпиуса, он писал о несчастном случае, произошедшем с ее сыном. Вдобавок к переживаниям о сыне, Драко подлил масла в огонь. На министерском приеме Гринграсс, видите ли, неподобающе себя вела, слишком долго разговаривая с Ноттом и почти не обращая внимания на своего мужа. Малфой искренне считал, что его благоверная любит Теодора. Холодным тоном он попросил ее избегать подобных ситуаций – общественность может подумать, что у них не все в порядке; ему, в принципе, все равно, что она делает, но при этом, пусть это будет за пределами общественных приемов. Гринграсс была оскорблена этими словами. Да, она давно не виделась с другом, но неужели ее разговор с ним так ее «компрометировал»? Тем более, Нотт был женат, имел двоих замечательных детишек, а какой бы эгоисткой ни была миссис Малфой, она никогда не посмеет разрушить чью-то семью. Проглотив свои слезы, она спокойно вышла из кабинета мужа и побежала в свою комнату. Эта его «ревность» невероятно раздражала. Мало того, что она прощала его постоянные связи с какими-то шлюхами с Косой Аллеи, так она же теперь еще и неверная. Когда она выходила замуж за Драко, она надеялась на счастливую семейную жизнь с любимым человеком. Поначалу Малфой действительно был нежен с ней, баловал дорогими подарками. Они часто проводили время вместе. Ей казалось, что это не жизнь – это сказка. Но потом она забеременела. Тяжелые месяцы беременности сказывались и на муже. Он часто пропадал где-то. На работе или нет, Астория не знала. Когда он однажды вернулся с приторным запахом дешевых духов, она сделала вид, что ничего не заметила. Он ее, и никуда не денется, пусть гуляет, пока она не может доставить ему удовольствие. Но с рождением Скорпиуса мало что изменилось. Драко очень нежно относился к сыну, видимо исправлял ошибки Люциуса, сын отвечал ему тем же. Они проводили много времени вместе, читая книги и летая над Мэнором, когда Скорпиус уже подрос. Малфой показывал ему все прелести этой жизни, только вот с женой отношения становились все холоднее и холоднее. Драко дежурно целовал Асторию в щеку в присутствии сына и уходил. Сначала Гринграсс болезненно воспринимала это, а потом свыклась. Его же под себя не переделаешь. Малфой он и есть Малфой. И от былой любви остались только воспоминания. Миссис Малфой слишком любила себя, и поэтому не могла терпеть такое отношение к себе. Когда Скорпиус уехал в Хогвартс, дела пошли еще хуже: муж и жена почти не общались, стандартное «привет-до встречи», «как дела у сына» и все. Астория не оставляла попыток хотя бы поговорить с мужем. За совместными ужинами она интересовалась делами Драко, но получала только короткие ответы. Лишь когда вопросы касались каких-либо приемов, Малфой равнодушно оглядывал жену и всем своим видом указывал на непременное присутствие супруги – они же идеальная семья, всегда вместе. Эти светские рауты казались Гринграсс каким-то фарсом: все лощеные, приветливые, улыбчивые. Стоило зайти в помещение и можно было подавиться лицемерием, плескавшимся повсюду: в этих бокалах вина, в этих улыбках, в этих глазах, в этих платьях и костюмах, в этих людях. Не то, чтобы Астория чувствовала себя чужой в такой обстановке. Она просто устала. Устала показывать свои нежные отношения с мужем, устала блистать. Единственным человеком, который никак не вписывался в эту обстановку, была Грейнджер. И Гринграсс безумно завидовала ей: Гермиона не искала ни с кем общих тем, она не разговаривала с теми, с кем это делать выгодно. Она просто тихо стояла, и окружающие сами искали с ней встреч. Слизеринка мысленно проклинала директора за ее «не игру», но в то же время сама хотела подойти к ней. Ей казалось, что директор – именно та, кто поймет, поможет. Эта ее гриффиндорская мания пригреть всех сирых и убогих.
И сейчас, когда новая череда упреков посыпала на хрупкие плечи Астории, да еще и Скорпиус в больничном крыле, Гринграсс еле справлялась с этим грузом. Она влетела в кабинет без стука:
- Грейнджер, я больше не могу…
***
Гермиона сидела в кабинете и пила чай. Перед глазами проносились недавние события. Прошло всего три дня, но все так изменилось.
… Астория влетела в кабинет с усталым «Грейнджер, я больше не могу!», Гермиона стояла возле стеллажей и от неожиданности выронила книгу.
- Миссис Малфой? – директор не могла поверить своим глазам. Неужели очередная нервотрепка?
- Прости, что так ворвалась, - слизеринка без приглашения села в кресло.
- Ничего, вы пришли узнать, как Скорпиус? – профессор немного опешила
- К черту фамильярность! – Национальная героиня не ожидала такого поведения от обычно холодной и надменной Астории. - И это тоже. Мне нужна твоя помощь, - только сейчас Гермиона заметила слезы, стоящие в ее глазах…
… - И что ты хочешь сделать? – Грейнджер и Гринграсс сидели в «Трех метлах».
- А что я могу? Я не могу даже с друзьями нормально общаться! Он ведет себя, как тиран. Я просто разговаривала с Ноттом. И теперь, оказывается, я в него влюблена. Ладно, допустим, что эти его фантазии реальны, но, Мерлин, из его слов складывалось такое ощущение, что я сплю с Теодором! – Астория сидела с напряженной ровной спиной, перебирая в руках свой браслет.
- Так разведись с ним, - Гермиона не понимала, в чем сложность: если он ее не устраивает, а она его, то к чему все эти скандалы.
- Малфои не разводятся, - миссис Малфой схватилась за руку директора и так впилась в нее ногтями, что еще немного и у Грейнджер пойдет кровь.
- Почему? - Для Астории, чистокровной волшебницы, воспитанной на традициях предков, сей факт казался само собой разумеющимся, а потому вопрос, заданный директором, звучал довольно абсурдно. Для магглорожденной Гермионы же, напротив, понимание сего факта вызвало некоторое затруднение, и миссис Малфой не могла не съязвить по этому поводу. - Знаешь, Грейнджер, некоторые вещи из книг не узнаешь. - Гермиона насупилась, но возражать не стала. - Видишь ли, это не просто традиция, это - родовая магия: просто есть вещи, которые нарушать нельзя. - Директор мало что поняла, но была уверенна в одном: всех можно убедить, если правильно говорить.
- Но ты же даже не пробовала просить его! – Гринграсс немного передернуло, но слова Гермионы заставили ее серьезно задуматься: и правда, она ведь никогда не разговаривала с мужем о разводе. Возможно, это хорошая идея.
- Я попробую…
…
- Привет, Астория, ты поговорила с Малфоем? – Слизеринка снова появилась в кабинете директора.
- Нет, он пришел сегодня утром, он него снова несло каким-то дешевым парфюмом. Я не стала с ним разговаривать, - Гринграсс провела по волосам. - Нальешь чаю?
- Да, конечно, угощайся, - в призванную чашку Грейнджер налила напиток.
- Ты должна сделать это.
- Я знаю, - отмахнулась миссис Малфой. - Как Скорпиус?
- Хамит, - улыбнулась Гермиона, - вчера его выписали из больничного крыла…
---
Господа, не скупитесь на комментарии.)
