Дверь первая - кабинет директораУважаемые читатели, как уже говорилось в отзывах, я и Night Queen затеяли переделку. Эти две главы немного изменены, но, в целом,остались прежними. Далее будет немного другой сюжет. Надеюсь, наша переделка вас не разочарует. Спасибо за ваше внимание. С уважением findmeinthenight.
- Спасибо. Все свободны, - устало произнесла Гермиона Грейнджер. Очередное занятие по защите от темных искусств вымотало ее до предела. За несколько лет преподавания в Хогвартсе она поняла, что она была просто паинькой и что детям доверять нельзя. Чего стоят выходки слизеринцев и гриффиндорцев! Дойдя до кабинета, она кинула свои книги на стол и печально посмотрела на колдографию. Гарри и Рон… «Столько времени прошло, а вы так и не можете меня простить», - пронеслось в голове.
В сознании вспыхнула картина прошлого. Несколько лет назад, когда директором Хогвартса была еще МакГоногал, Грейнджер только окончила курсы мракоборца. У ребят было столько планов на будущее! Совместное будущее. Они хотели работать в одном отряде, отловить оставшихся Пожирателей, хотели сделать мир хоть чуточку лучше. Но Миневра прислала Гермионе предложение, от которого та не смогла отказаться – преподавать ЗОТИ. Мечта начала сбываться: она же так хотела преподавать. Гермиона долго раздумывала, как сообщить эту новость Гарри и Рону. Она прекрасно знала вспыльчивые и порой бескомпромиссные характеры своих друзей - наверняка мальчишки, не раздумывая, обвинят ее в предательстве и эгоизме, но потом, как это всегда у них бывало, остынут, все поймут и простят подругу, - поэтому Гермиона основательно готовилась к этому разговору. Даже напекла печений, но это только усугубило ситуацию, потому что Рон, стоило только девушке показаться в гостиной с тарелкой, сразу почуял неладное: он всегда говорил, что Гермиона абсолютно не умеет готовить, а к плите подходит только при большой надобности. Разговор получился весьма коротким, но очень содержательным; девушка узнала про себя очень много нового, но и ребятам сообщила некоторые любопытные касающиеся их факты, о которых они раньше и не подозревали. После их ссоры и нестабильной магии Спасителя магического мира в гостиной дома Блеков, где в то время жило неподражаемое трио не осталось даже знаменитых выцветших штор. Тем же вечером Гермиона, громко хлопнув дверью, отправилась в родительский дом, предварительно отослав МакГонагалл письмо с утвердительным ответом. Джинни долго уговаривала Гермиону вернуться, встретиться с ребятами. Грейнджер хотела помириться с Роном и Гарри, но все разговоры заканчивались руганью и оскорблениями. Упрек Гарри навсегда запомнился: «Ты предала нас. Ты нам больше не друг, Гермиона. Прощай».
Гермионе было нестерпимо обидно слышать такое от лучших друзей, и она долго не могла понять, почему ребята, в особенности Гарри, реагировали так остро, но потом заметила, что во время всех их разговоров Поттер косился в сторону Рона и, если Уизли делал попытки приблизиться к Гермионе, хватал его за рукав неизменного вязанного свитера. Только вот в его намерениях было далеко не спасение девушки - да и вряд ли Рон когда-нибудь поднял бы на Гермиону руку - а что-то иное, словно Гарри боялся, что и Рон уйдет вместе с подругой. Гермиона мелком смотрела в ясные, грустные глаза друга и почти ощущала мысли и переживания Гарри, и в сознании вставала сцена в походной палатке, когда Рон, не потрудившись ничего объяснить, просто ушел, бросил их, не оставив им даже надежды на воссоединение. В такие моменты Гермиона и сама чувствовала себя предательницей.
Тот факт, что старший сын Гарри и Джинни учится на третьем курсе Гриффиндора, только усугублял ситуацию. Гермионе всегда хотелось пригласить мальчика в свой кабинет, угостить кофе, потрепать по черным волосам и поинтересоваться, как дела у его родителей. О том, как живут герои последней войны, директор не знала ничего: пресса уже давно об этом не писала, потому что, стоило только в газетах появиться статье о жизни мальчика-который-выжил, этот малчик, точнее, теперь уже мужчина, тут же устраивал погром и разгонял настырных журналистов. Гермиона что-то слышала о том, что Гарри работает в Аврорате, а Джинни сидит с недавно родившемся младшим сыном. Про Рона же вестей не было.
Резко мотнув головой, новоиспеченный директор отогнала неприятные воспоминания. Что было, то было. Сейчас, после смерти профессора МакГоногал, Гермионе предстояло разобраться с особенностями управления школой. Ей тут же вспомнилось, как ее не хотели слушать на занятиях и как по каплям она выжимала из студентов уважение к себе. Ее уроки были интересными, методы - новаторскими, а характер - железным. Профессору Грейнджер приходилось отдавать всю себя, чтобы не растерять с таким трудом заработанный авторитет.
В самом начале карьеры на имя МакГоногал поступали гневные письма родителей: как такой серьезный предмет может преподавать такая молодая девушка? Но стоило ли им напоминать о том, что она подружка Национального героя и лучшая ученица за последние сто лет?
Студенты почитали ее, родители благодарили. В основном. Ее единственной проблемой была Астория Гринграсс, точнее Малфой. Иногда директору казалось, что Астория и ее сынок развернули против нее крупную стратегическую кампанию: миссис Малфой считала своим долгом раз в месяц заявиться в кабинет к директору, чтобы побеседовать на тему "как успехи у моего чада?". Бывало, она притаскивала сестру, и тогда Гермиона теряла самоконтроль еще до начала встречи. "Они что, решили, будто у директора других дел нет?" - возмущалась про себя мисс Грейнджер, разливая чай в фарфоровые кружки. Но самое странное было то, что именно в те дни, когда должна была прийти леди Малфой, Скорпиус обязательно выкидывал какую-нибудь пакость; однажды обнаглел до такой степени, что подвесил миссис Норисс за хвост в туалете плаксы Миртл. К слову сказать, Джеймс Поттер тоже иногда выкидывал подобные номера, но его родителей Гермиона никогда к себе не вызывала - не осмеливалась. Астория же доводила Гермиону методично, с холодной вежливостью на лице и немым гневом в глазах. Один раз, еще в самом начале работы Грейнджер в качестве учителя, миссис Малфой заявилась в министерство с просьбой отстранить Гермиону от преподавания - чему магглорожденная волшебница может научить отпрыска чистокровного семейства?
Скорпиус Малфой был головной болью директора. Задира, драчун, непоседа – все эти качества, обычно несвойственные Малфоям, поразительно гармонировали с хитростью, трусостью, умом и жаждой власти.
Он поступил почти три года назад, и Распределяющая Шляпа мгновенно отправила его на Слизерин, что было неудивительным. Удивительно как раз то, что порой он вел себя, как гриффиндорец – быстро выходил из себя, почти всегда честен, но все-таки чересчур импульсивен - наверняка, отец еще не научил его сдерживать эмоции.
Но все же сноб до мозга костей, он категорически не признавал в Грейнджер директора: поливал грязью к удовольствию слизеринцев, говорил, что отец с матерью быстро выгонят ее из магического мира. Порой его шуточки переходили все возможные границы: он отпускал колкие замечания прямо на занятии. Гермиона не была бы Гермионой, если бы позволила какому-то смазливому сопляку опустить ее на глазах всего третьего курса. Она сладким голоском напомнила о суровом нраве матушки и батюшки, которые, узнав об этом инциденте, по головке мальчика не погладили бы. В общем, боялся Малфой-младший, как и Малфой-старший, только отца.
Но сейчас можно забыть о проблемах, можно просто немного расслабиться. А с Гринграсс и ее чадом она разберется чуть позже.
***
«О, черт, это ж надо проспать!»- директор неслась по коридорам, как провинившийся школьник. Она проснулась всего полчаса назад. Едва почистив зубы и расчесавшись, Грейнджер побежала на занятия.
Беглым взглядом посмотрела на расписание: защита, третий курс, весь поток. О, нет. Вдохнув и выдохнув, Гермиона зашла в класс и почти бегом прошла к своему столу.
- Сегодня мы будем проходить боггартов. Кто знает, о чем я говорю? – преподаватель медленно осмотрела аудиторию, естественно, никто не желал ответить, - Может быть, мистер Финниган продемонстрирует нам свои знания?
Сын Симуса потупил взгляд. «Все ясно, опять он не готов», - пронеслось в голове.
- Как ни прискорбно, мистер Финниган, но вы снова лишаете свой факультет баллов. Пять баллов с Гриффиндора, - расстроено сказала Грейнджер, - Тогда, возможно, кто-то со Слизерина расскажет мне об этих существах? Мистер Малфой? - Скорпиус промолчал и посмотрел на директора взглядом, полным ненависти и презрения.
- Что ж, если мистер Малфой не желает отвечать, то Слизерин также лишается 5 баллов, - как когда-то Драко, она растягивала гласные, что приводило нерадивого в неописуемый гнев.
«Я все расскажу отцу, я все расскажу…» - вертелось в голове у Скорпиуса. Он то смотрел на соседа справа, то придумывал обидные стишки про гриффиндорцев, то прожигал взглядом мантию ненавистного преподавателя.
- Мистер Малфой, вы, кажется, совсем не обращаете внимания на то, что я говорю. Специально для вас, - Грейнджер сделала ударение на последней фразе, - Я повторюсь…
В класс зашла незаменимая мадам Помфри:
- Извините, профессор, вы не могли бы пройти в больничное крыло?
- Да, конечно. Страница 338. Свиток на тему сегодняшнего занятия. Скоро вернусь, - выскакивая, сказала Гермиона, - Мадам Помфри, что-то случилось с…
Дверь закрылась, и недовольные возгласы послышались из разных концов класса.
- Да что она себе позволяет? – немного гнусавый голос заглушил всеобщий гам,
- Если мой отец узнает, что она себе позволяет, то он камня на камне не оставит от этой ужасной школы.
- Не думаю, что жаловаться – это выход, - еще ученик один из Слизерина решил отличиться, - Я считаю, нужно ее проучить. Может, тогда она решит, что свихнулась и сама уйдет? - А это идея, - Скорпиус хитро улыбнулся, - Слушайте…
***
Грейнджер вернулась через 10 минут. В классе было поразительно тихо, только… «Нет, показалось», - успокаивала себя Гермиона. Но что-то не давало покоя. И что самое ужасное, Мисс Я-всегда-знаю-чем-пахнет-и-где-поет не могла понять, что ее так отвлекает.
Она начала объяснять тему заново, постоянно прерывая свою речь. Ей постоянно казалось, что она слышит…мычание. Такое тихое «Ммм..», и оно передвигалось по классу от ученика к ученику. Стоило подойти к тому месту, откуда исходил звук, как он исчезал и появлялся в другом месте.
«Боже, кажется, я переутомилась», - Гермиона бегала по классу от одного студента к другому. Как вдруг раздался смех за спиной. Грейнджер не стоило оборачиваться: этот смех она узнала бы из тысячи таких же противных и злобных. - Малфой! – директор была все себя от ярости, - Быть может, вы потрудитесь объяснить, как вы посмели шутить таким образом над учителем?
- Мисс Грейнджер, а быть может, вы расскажете нам, как вы получили место профессора МакГонагалл?
- Значит так, мистер Малфой, 10 баллов со Слизерина за хамство, отработки у мистера Филча на выходных, и завтра в два часа я жду ваших родителей! Желательно отца. Не думаю, что после этого вы снова захотите привлечь мое внимание подобным образом.
- Я думаю, моя мама с удовольствием примет ваше приглашение, профессор, - сорванец стоял и ухмылялся так, будто выиграл в квиддич у Гриффиндора.
- С нетерпением жду этой встречи, мистер Малфой. А теперь, занятие окончено. Не забудьте про ваше домашнее задание. Все свободны, - Гермиона вылетела из класса и пошла к себе в кабинет.
«О, Мерлин, Гринграсс. Завтра в 2 часа. Моргана, помоги мне», - пронеслось у нее в голове.
