Глава 4. Питер11 сентября, за двадцать дней до падения Волдеморта.
Питер проснулся от того, что кто-то настойчиво звал его по имени.
В первый момент он удивился. Это явно была женщина, к тому же, имя его она произносила ласково. Решив, что в такой реальности он, пожалуй, хочет просыпаться, Питер открыл глаза.
Он был в своей спальне, в самой дальней комнате восточного крыла штаб-квартиры Пожирателей. Это была необыкновенно светлая комната, выдержанная в одной цветовой гамме: и стены, и потолок, и кровать, и ковер, и прикроватная тумбочка сияли разными оттенками белого. От такого обилия ослепляющей белизны слезились глаза — особенно когда сюда заглядывало восходящее солнце.
Но солнце уже давно взошло. По тому, что лучи проникали в комнату из южного окна, становилось понятно, что уже полдень. Питер любил просыпаться поздно, он вообще всю жизнь был “совой”.
Он огляделся и увидел ее — прекрасную, стройную блондинку, замершую у самой двери, даже протер глаза, чтобы убедиться, что она ему не снится.
— Миссис Малфой? — вопросительно промямлил он, не в силах собраться с мыслями после долгого сна. В ответ блондинка неожиданно тепло улыбнулась, прикладывая тонкий пальчик к губам.
— Не здесь, — одними губами сказала она, и Питер понял — комната могла прослушиваться. — Идем.
Питер, не колеблясь больше не секунды, подхватил с тумбочки брюки и мантию — и, запрыгивая в них на ходу, последовал за Нарциссой в коридор. Она быстрыми, бесшумными шагами шла вдоль стены, окутанная тенью, отчего казалось почти не заметной. Питер, гадая, чем могло быть вызвано такое поведение, молча следовал за ней, застегивая многочисленные пуговицы на мантии.
Несколько раз Нарцисса оглядывалась — то ли чтобы посмотреть, не отстал ли он, то ли чтобы проверить, что они одни. Наконец она остановилась у одной из дверей и, в последний раз оглянувшись, толкнула ее.
Они оказались в небольшом помещении, очень похожем на его собственную спальню, разве что здесь окна были занавешаны тяжелым занавесом, и тоже снежной белизны. Как только они вошли, Нарцисса быстро прикрыла дверь.
— Есть разговор, — негромко сказала она.
— Разговор? — растерянно переспросил Питер, не зная, как реагировать на сложившуюся ситуацию. С одной стороны — Нарцисса была теперь союзником; с другой — обсуждать какие-либо дела прямо в штабе Темного Лорда было, как минимум, небезопасно. Поэтому Питер с намеком прочистил горло и постарался выразить все эти свои мысли красноречивым взглядом.
— Не бойтесь, нас не услышат, — сказала Нарцисса таким тоном, что сразу стало понятно — она уже давно все продумала и совершенно точно знает, что делает. На Питера это произвело большое впечатление — он привык к решительным Джеймсу и Сириусу, которых он идеализировал и прямо-таки обожал, и в женщинах самоуверенность тоже ценил. Поэтому он, стараясь выглядеть как можно более расслабленно, прислонился к стенке и хитро посмотрел на Нарциссу.
— Неужели? И что же вы хотите обсудить?
— Вас, — ответила та. — Вы понимаете, разумеется, что каждая секунда вашего здесь нахождения ввергает нас обоих в смертельную опасность. Однако вы, как я слышала, хороший шпион, поэтому не мне говорить вам о рисках и мерах предосторожности. Но есть кое-что, о чем я вас обязана предупредить.
Пока Нарцисса произносила эту тираду, Питер беззастенчиво любовался вырезом ее декольте. Ту, казалось, это ничуть не смущало, и он позволил себе чуть большее — поднял руку и убрал ее выбившуюся из прически прядку. На мгновение ему показалось, что лицо Нарциссы дернулось, исказилось, но в следующую секунду она вновь была абсолютно спокойна. В комнате было темно, и Питер не мог быть уверен в том, что действительно видел перемену в ее лице; потому он списал ее на игру своего воображения и тут же забыл об этом.
— Во-первых, не принимайте свою анимагическую форму, — начала перечислять Нарцисса, — у Лорда есть ручная змея, она может вас... кхм, сожрать. Во-вторых, постарайтесь как можно дольше избегать его самого. Это волшебник, с которым никому не под силу тягаться. Если вы попадете под подозрение, будьте уверены, никакие уловки вас не спасут. Так что единственный способ для вас выжить — не путаться у него под ногами. В-третьих, я не имею представления о вашей миссии, однако очень советую вам поторопиться с ее исполнением...
— Это почему еще? — полюбопытствовал Питер.
— ...потому, что в скором времени Лорд планирует одну операцию, о которой я имею весьма приблизительное представление. Однако она, судя по всему, будет иметь ключевое значение в этой войне — из чего я делаю вывод, что ваша задача — ей помешать.
То, что Нарцисса оказалась, ко всему прочему, еще и умной женщиной, совершенно поставила на уши все гормоны Питера. В комнате был приятный полумрак, вокруг царила тишина, и у Пита уже очень давно не было женщины. Конечно, чтобы составить конкуренцию Люциусу, надо постараться... но ведь у него есть плюсы, которых нет у чистоплюя Малфоя.
— Ладно, сделаем, — подмигнул Питер Нарциссе, придя к выводу, что надо “брать обаянием”, — а позвольте узнать, где же вы живете?
— Не ваше дело, — тон, прежде мягкий и уговаривающий, стал вдруг повелительным и холодным. Впрочем, в следующую секунду Нарцисса снова заговорила, как прежде: — Не ваше не потому, что я хочу вас оскорбить; просто мой муж — еще один человек, с которым вам не стоит ни в коем случае встречаться. Вы, должно быть, уже познакомились с мистером Лестрейнджем... как он вам?
— Жесткий, — со знанием дела сказал Питер. — Раскалывать умеет. Умасливать умеет. Голос у него еще такой... гипнотизирующий слегка. А так, вообще — очень жесткий.
— Так вот, запомните: мой муж в десятки, нет, в сотни раз хуже. Поэтому вам совершенно точно следует держаться от него подальше.
— А что насчет вас? — улыбнулся Питер. — Вы-то не такая.
Нарцисса удивленно моргнула.
— А какая?
Питер понял, что настал его черед.
— Вы мягкая, умная, заботливая — так как хотите защитить свою семью. Я понимаю, что вы можете быть настойчивой и холодной, но вы — мой идеал шпионской женщины, — высокопарно объяснил он. — Понимаете, мы словно созданы...
— Да-да, — торопливо закивала Нарцисса, — это приятно слышать, благодарю. Однако у меня есть дела; да и, боюсь, мое отсутствие может показаться мужу подозрительным. Совершенно не нужно, чтобы он имел насчет вас какие-то сомнения — в решающий момент это может сослужить вам плохую службу.
С этими словами Нарцисса снова тепло улыбнулась, и Питер решил, что ее можно поцеловать. Звонко чмокнув в щеку миссис Малфой, он приподнял воображаемую шляпу и слегка склонил голову. Это, собственно, и были представления Питера о хороших манерах; Нарцисса, в свою очередь, несколько секунд оторопело глазела на него, прежде чем вновь обрести самообладание и скрыться в коридоре.
Питер, совершенно потерявший голову от такого неожиданного счастья, съехал по стене и блаженно улыбнулся. Ему не верилось — даже во вражеском штабе он умудрился свести знакомство с девушкой! Вот это обаяние — сам Сириус позавидовал бы ему сейчас... да и какая женщина, сама Нарцисса Малфой, которую вожделеют тысячи мужчин-волшебников! Идеал шпионской женщины...
Питер мечтательно вздохнул.
Мерлин знает, сколько бы он еще просидел так, если бы не вспомнил вовремя о своих обязанностях. Все-таки, у него была крайне ответственная миссия, а значит, Нарциссе придется на время отойти на второй план. Нарцисса... имя у нее такое нежное и тонкое, как аромат сирени, будто специально для нее придуманное.
Питер, задумчиво глядя на белоснежную стену напротив, внезапно вспомнил, как попал сюда — и сразу же суровая реальность выбила романтический настрой из его витавшей в облаках головы. М-да, опыт был не из приятных...
Связав Питера на водопроводной станции, Лестрейндж пинками погнал его к двери, за которой находился небольшой стационарный портал — впрочем, как Дамблдор и предполагал. Портал открывался специальным ключом, который был в руках Пожирателя. Питер не смог рассмотреть этот предмет, потому что Лестрейндж неожиданным и сильным ударом заставил его упасть, и проделал всю операцию поразительно быстро — так, что когда Питер поднял голову и посмотрел на портал, тот уже сиял всеми цветами радуги, готовый к использованию. Пожиратель снова пнул его — хотя это, конечно, совершенно не требовалось — и Питер вывалился уже по ту сторону портала в незнакомое помещение.
Все это время он никакого страха почти не испытывал, только невольное робение перед сильным и уверенным мужчиной, каким был Лестрейндж. Причина проста — рассудив, что его убили бы сразу, если б хотели, Питер успокоился. Наверное, будут информацию из него вытягивать. Пытать, Империо пытаться наложить... а это значит — шансы еще есть. Можно побороться. Если что, так он, по крайней мере, постарается продать свою жизнь подороже, а там уж, может, и вовсе до убийства Лорда дело дойдет. Вот это был бы настоящий героизм, Сириус бы оценил... Питер вовсю размечтался, но тут Лестрейндж шагнул из портала, и мечты пришлось отложить на потом.
Питера погнали в зал, который, судя по всему, считался здесь центральным; это помещение было побольше остальных. В самом центре, в белом кресле с высокой спинкой, считавшимся, по-видимому, троном, восседал Темный Лорд, окруженный приспешниками. Людей было много, и всех их Питер, конечно, не запомнил — тем более, что и запоминать было почти нечего: лица были скрыты либо масками, либо капюшонами, либо и тем, и другим сразу. Оставалось только запоминать голоса и характерные жесты, чем Питер и занялся, ожидая приговора.
Однако, вопреки ожиданиям, его не собирались ни пытать, ни подчинять. По крайней мере, Лорд, оказавшийся худощавым мужчиной вполне приятной наружности — вот только глаза у него почему-то отливали кроваво-алым, — внимательно изучил его немигающим взглядом, а затем приказал:
— Освободи его.
Лестрейндж тут же сбросил заклинание, и Питер смог пошевелить руками. Палочку у него Пожиратель забрал — видимо, еще когда он был без сознания после Круцио, — поэтому, если что, действовать придется по-старинке, грубыми маггловскими методами: в челюсть Лестрейнджу — и деру. Правда, непонятно куда — наверняка по всему зданию дежурят Пожиратели. Но можно выпрыгнуть из окна и надеяться, что падать придется не очень долго.
— Раз тебя привели сюда, значит, испытание ты прошел, — задумчиво изрек Лорд. — Странно. Ты не кажешься мне ни сильным, ни храбрым, ни даже умным. А я редко ошибаюсь в людях... по-моему, ты — типичное ничтожество. Я прав?
У Питера от удивления даже язык отнялся. Он прошел испытание? Значит, убивать не будут? Это была, безусловно, приятная новость.
— Как бы ни так, — сказал он обиженно, — я совсем даже не ничтожество. Я...
— Ты вечно завидуешь своим друзьям, — лениво произнес Лорд, и Питер обмер. — Вечно хочешь быть похожим на них. Тебе нравятся уверенные в себе, сильные люди, за которыми ты можешь пойти без раздумий. Ты не готов самостоятельно принимать решения. Ты не отличаешься умом, и сам прекрасно это знаешь, хотя всегда пытаешься что-то доказать окружающим; ты не отличаешься храбростью — многие твои друзья намного тебя храбрее. Ты не отличаешься силой — ты самый слабый в любом коллективе. В тебе нет ничего.
Питер открыл рот от удивления. Какая-то невероятная, пугающая сила таилась в словах Волдеморта — сила истины. Каждое слово, им произнесенное, было правдой, и Питер это прекрасно понимал. Чувствуя, что колени у него подгибаются, он медленно вдохнул и медленно выдохнул — но иллюзия никуда не ушла, а только напротив, казалось, усилилась.
— Но в этом есть и плюсы, — тем временем спокойно продолжал Лорд. — Думай об этом так: ты пустой сосуд, но тебя можно наполнить. Чем-нибудь новым, необычным, тем, чего не будет ни у кого из твоих друзей. Ты будешь особенным и прекрасным, если примешь мою помощь и взамен поклянешься быть верным мне. Темный Лорд всегда щедро одаривает своих слуг...
Стоящая чуть сзади трона женщина с пышной копной черных волос чуть шевельнулась.
— Что скажешь, Питер? — широко улыбнулся Лорд, и от этой улыбки холодок пробежал по спине. — Что ты выберешь?
— Я... — Питер облизнул пересохшие губы. — Да... я согласен быть наполненным вами. И клянусь в своей лояльности вам.
Он, конечно, много раз представлял себе, как будет говорить эти слова — но ни разу в его воображении они не звучали так жалко.
— Хорошо, — удовлетворенно сказал Лорд, откидываясь в кресле. — А теперь подойди, и я дам тебе Темную Метку, и тогда ты станешь одним из нас.
Питер засучил рукав и на негнущихся ногах подошел к трону, склоняя голову в знак почтения. Один болезненный укол — и вот на его предплечье уже красуется пламенеющий череп со змеей, вылезающей изо рта. Питер невольно поморщился, чувствуя, как яд метки въедается сквозь кожу прямо в кровь, как подступает к сердцу...
— Всегда приятно, когда нас становится больше, — неожиданно донесся справа вкрадчивый голос. Питер повернулся на звук — говорил высокий светловолосый мужчина. С замиранием сердца он увидел стоящую рядом с ним Нарциссу. “Так значит, вот ты какой стал теперь, Люциус”, — пронеслось у Питера в голове. Он помнил Малфоя еще со школьных лет: тот был вечно заносчивым слизеринцем, пользующимся популярностью у всех. Почти полной его, Питера, противоположностью.
— Правильные слова, Люциус, — поддержал Лорд, и хотя говорил он с одобрением, голос его был все таким же холодным. — Давайте поприветствуем нового члена нашей... семьи.
— Пусть тьма прячет его под своим щедрым подолом, — негромко сказал Люциус, но голос его журчанием кристалльно прозрачного ручья пролетел по всей комнате. — Пусть тень вечно следует за ним, неустанно охраняя его, как и всех нас.
Затем почти все Пожиратели высказали дежурными голосами радость от того, что к ним присоединился Питер. Видимо, это было частью регламента.
— Добро пожаловать, — сказала Нарцисса, поднимая на него неожиданно смущенные глаза василькового цвета. И хотя говорила она тихо, для Питера ее голос перекрыл все остальные звуки, в один момент ставшие бессмысленным шумом.
Лорд промолчал и только слегка приподнял уголки губ, думая, видимо, о чем-то крайне приятном.
