Глава третьяВыйти из кабинета так, чтобы Малфой не заподозрил ее в бегстве, было действительно непростой задачей. Гермиона не отрицала, что ее «вылазка на обед» все равно напоминала трусливое отступление, приправленное щепоткой вины. Возможно, Малфой тоже имел право на прием пищи, пусть и прямо на рабочем месте и в то время, когда Грейнджер пыталась сосредоточиться на отчете – тридцатистраничном перечне убытков, нанесенных троллем в пригороде Манчестера.
Лишь оказавшись по другую сторону двери, Гермиона смогла собраться с мыслями и попытаться понять, почему так вспылила и набросилась на Малфоя. Он, конечно, подарочком не был, но до недавнего времени вел себя вполне сносно. Не пытался проклясть ее, как подозревал Рон, и даже не обзывался, чем не оправдал худшие предположения Гарри. Тем не менее, Малфой жутко разозлил Гермиону своим отношением к работе. Еще бы, пока она со всей серьезностью взялась за дело, он, оказывается, только дожидался посылку от мамочки. А раз уж ему удалось втиснуться в соперничество за вакантное место с помощью старых связей, то не исключено, что таким же путем он может получить постоянную работу, оставив ее саму не у дел.
Гермиона сердито фыркнула и задумалась, что делать дальше. Желание покинуть кабинет поскорее было весьма сумбурным, но выглядеть истеричной дурой все равно не хотелось. Малфой, хоть и проигнорировал сообщение об уходе, не упустил бы возможность поддеть Гермиону, вернись она через минуту, лишь поумерив свой пыл. Оставалось только пойти на обед. К тому же, у Гермионы внезапно возникла необходимость поделиться с кем-нибудь своими мыслями о несправедливости жизни. Лучшим вариантом почему-то казался Гарри. Но тут Гермиона оказалась перед еще одним препятствием – она не могла сама пойти в Аврорат. Причина была совершенно дурацкая и носила фамилию Уизли. Да, именно Рон сыграл не последнюю роль в превращении Гермионы Грейнджер в раздраженную мегеру.
В последнее время у парочки не так уж часто случались ссоры. Казалось, с началом романтических отношений Рон и Гермиона сумели кое-как примириться с недостатками друг друга, особенно с теми, из-за которых еще в школе у них случались конфликты. Но на смену им пришли новые проблемы. Точнее, как называла их Гермиона, недопонимания.
После традиционных посиделок с друзьями в пятницу Рон предложил серьезно поговорить. Гермиона поначалу даже обрадовалась, ведь от него нечасто доводилось слышать такие слова, но все неожиданно закончилось громкой ссорой. Сегодняшняя фраза Малфоя как нельзя лучше подходила для их перепалки. «Ты услышал совсем не то, что тебе говорили, Рональд», – хотела упрекнуть Уизли Гермиона, но было уже поздно. Рон даже не посмотрел на нее и быстро покинул ее квартиру. Гермиона прикрыла глаза, ожидая, когда хлопнет дверь, но шума не последовало. Она, как последняя маггла, совсем не подумала, что Рон уйдет через камин, а она не сможет остановить его возле двери.
Всю ночь Гермиона искала аргументы в пользу того, чтобы извиниться первой. Упрямство Рона не поддавалось сомнению, а играть в молчанку ей всегда было невыносимо. В субботу в гости неожиданно заглянула Джинни и потребовала объяснений, почему ее братец ломал мебель в своей комнате, пока все думали, что он привел туда Гермиону и они, цитируя мисс Уизли, «занимались диким и безудержным сексом». Гермиона не смогла рассказать об истинной причине ссоры, ограничившись общими фразами, но Джинни была настроена докопаться до правды.
– Рон предложил жить вместе, – наконец выдохнула Гермиона. Глаза Уизли расширились от удивления, потом она нахмурилась и заключила:
– Я так понимаю, ты отказалась.
Ответом ей послужил сдержанный кивок. Гермиона опустилась в кресло и предложила подруге разместиться на диване напротив.
– Мне кажется, нам еще рановато, – сказала она. – Я только окончила школу, съехала от родителей, устроилась на работу. Точнее, у меня пока нет работы, что тоже усложняет дело. А наши отношения… все было неплохо, но это слишком важный шаг для меня. Мы даже не встречались толком. Конечно, я знаю Рона почти половину своей жизни, мы долгое время были рядом, но не как пара. Сколько нормальных свиданий у нас было за последний год? Едва ли наши общие вылазки в Хогсмид по выходным можно назвать полноценным свиданием.
Джинни одобрительно хмыкнула.
– Прости, наверное, нам действительно стоило чаще оставлять вас наедине, – пробормотала она.
– Брось, в этом нет вашей вины, – поспешно заверила ее Гермиона. – Если бы Рон проявлял такую настойчивость, как сейчас, весь прошедший год, возможно, все было бы иначе. Да и я так стремилась наверстать пропущенное за седьмой курс, что на нас не осталось времени.
– Не могу поверить! Гермиона Грейнджер признает, что она переучилась!
– У меня была бессонная ночь, чтобы подумать обо всех возможных причинах наших с Роном проблем, – развела руками Гермиона. – Вчера он обвинил меня в том, что я несерьезно отношусь к нашему будущему. Что мне хочется только гулять за ручку, словно мы до сих пор школьники. Но у нас даже этого не было!
Гермиона замолчала, потому что раньше ей в голову не приходило, насколько она сама хотела, чтобы в их отношениях были все эти дурацкие атрибуты подростковой влюбленности. Ей казалось, что они с Роном, пережив столько всего вместе, вполне могли обойтись без них. Но сейчас, когда все начало меняться слишком стремительно, у Гермионы появилось чувство, что она что-то упустила.
– Я прекрасно понимаю, что со мной ему тоже непросто, – продолжила она, поняв, что Джинни пока не собирается нарушать молчание и готова слушать дальше. – Нам нужно работать над отношениями, а сейчас не самый подходящий момент принимать важные решения. Возможно, чуть позже, когда я действительно перестану переживать о работе, я сама предложу Рону переехать сюда.
Гермиона обвела взглядом небольшую гостиную и вынуждена была признать, что ее квартира не совсем соответствовала представлениям об идеальном доме для жизни с Роном. Когда Гермиона решила снять ее, ей нужен был лишь уголок для того, чтобы доказать свою способность жить самостоятельно. Но она считала, что рано или поздно, когда речь зайдет о совместном проживании, они вместе выберут что-то более подходящее. Но Рон, похоже, так не считал.
– Иногда мне кажется, что он так спешит только потому, что видит, как развиваются ваши с Гарри отношения, – подытожила Гермиона.
Джинни покачала головой.
– Ты извини, но мы с Гарри думали, у вас тут идиллия, и даже не замечали, что можем мешать. Вам действительно нужно проводить вместе больше времени. И, Гермиона, даже не пытайся спрятаться на этой новой работе, я тебя знаю! Мой брат, конечно, не подарок, но когда вы остынете и будете готовы выслушать друг друга, вам не мешало бы поговорить обо всем спокойно. Думаю, он поймет тебя.
– Я поговорю с ним… завтра, – пообещала Гермиона и благодарно улыбнулась Уизли.
Но завтра наступило, а Гермиону лишь еще больше одолевали сомнения. Если бы она решилась помириться с Роном сейчас, ей бы пришлось пойти на уступки. А отступать от своего решения Гермиона еще не собиралась.
Пока она пыталась пробраться в кафе, у нее закралось подозрение, что авроров в Министерстве стало едва ли не в десять раз больше, чем было раньше. Гермионе то и дело попадались на глаза их форменные мантии, и она боялась, что может вот так, совершенно неожиданно, столкнуться с Роном. Как с ним говорить сейчас, пока он еще сердился, Грейнджер не знала. Но до сих пор ей везло – ни одного рыжеволосого аврора она так и не встретила.
Хотя волшебники, в отличие от магглов, с легкостью могли переместиться на обед домой или в любимый ресторанчик, в министерском кафе было многолюдно. Гермионе с трудом удалось отыскать свободный столик. Она ловила на себе недовольные взгляды тех, кому не так подфартило. Чтобы не реагировать на них, Гермиона решила заняться обедом. Несмотря на испорченное утро, на отсутствие аппетита она пожаловаться не могла. Гермиона уже собиралась взяться за десерт, когда поняла, что кто-то уже довольно долго стоит возле ее столика и не проходит дальше. Подняв голову, она увидела, что остановился возле нее Блейз Забини.
– Привет, Грейнджер, – улыбнулся он. Раньше Гермионе нечасто доводилось видеть такую его улыбку. Забини вообще редко улыбался, насколько она помнила. Самым неприятным было то, что считать что-либо с лица Забини было невозможно.
– Здравствуй, – равнодушно ответила Гермиона и снова опустила голову. Но Блейз вовсе не собирался просто так оставить ее в покое.
– Позволишь присесть? – любезно спросил он.
– Не могу запретить, – буркнула Гермиона и все же посмотрела на Забини. – А ты не мог найти место рядом с кем-то более подходящим? Что скажут твои друзья, когда увидит, с кем ты обедал?
Но Блейзу, казалось, не было никакого дела до ее вопросов. Сопровождая слова все той же улыбочкой, он беззаботно продолжил:
– Кстати о моих друзьях. Как там Малфой?
Ну конечно! Он пришел расспросить о Малфое. Это объясняло, почему Забини, с которым Гермиона не разговаривала еще со времен посиделок у Слагхорна на шестом курсе, внезапно решил пообщаться с ней.
– А, так ты хочешь узнать, не убила ли я его за пару часов? – с наигранной усталостью произнесла она. Блейз улыбнулся еще шире и, уже позабыв о разрешении, уселся напротив Грейнджер.
– Уверен, если бы ты его убила, на это нашлись веские причины. Но нет, мне интересно, как проходит ваша совместная работа. Видишь ли, я хочу тебе помочь.
Такого от Забини Гермиона, пожалуй, не ожидала. Но в благородные порывы слизеринцев она не верила. Тем более, те, которые шли в разрез с интересами других слизеринцев.
– Мне не нужна помощь, чтобы справиться с твоим дружком, – решительно заявила Гермиона и попыталась сделать вид, что собственный обед (точнее, его ничтожные остатки) интересует ее больше, чем неожиданные заявления Забини. – Да и с чего бы тебе помогать мне?
На лице Блейза наконец появилось то серьезное выражение лица, к которому она привыкла за годы учебы в Хогвартсе. Забини сложил руки на столе и посмотрел прямо на Гермиону.
– У меня свой интерес, но ты не должна беспокоиться, тебе он вреда не принесет.
– Интересы слизеринцев редко совпадают с моими, – фыркнула Гермиона. Неужели Забини верил, что она настолько наивна?
– Некоторые из нас не могут жить без этих категорий, да? – с оттенком раздражения спросил Блейз. – Нужно постоянно делить людей на ваших и наших. По чистоте крови, по стороне, которую мы принимаем в войне, по дурацкому факультету…
Гермиона не выдержала и засмеялась. Это походило на какую-то альтернативную реальность, где слизеринцы стали… не слизеринцами, в общем.
– Не думала, что когда-нибудь услышу от представителя вашего факультета такое пренебрежительное изречение, – все еще улыбаясь, сказала Гермиона, но Забини ее веселость никак не передавалась. Словно это не он пару минут назад сверкал белозубой улыбкой и поддергивал ее.
– Ну вот, ты снова за свое, – вздохнул Блейз. – Почему бы тебе на секунду не представить, что мы в одной лодке? Мы за одно, и нам нечего делить. А теперь сложнее. Представь, что я совершенно безвозмездно хочу тебе помочь.
– Но это же абсурд! – воскликнула Гермиона, чем привлекла внимание двух перешептывающихся ведьм за соседним столиком.
– Грейнджер, у тебя проблемы с воображением, ты знаешь?
– Я бы, может, и поверила, что ты помогаешь мне, но я не верю, что ты не попросишь ничего взамен, ¬– почти что прошипела Грейнджер. – И что ты так просто подставишь Малфоя.
Блейз закатил глаза, и Гермионе показалось, что он снова хочет улыбнуться. И в этот раз не притворно доброжелательно, а совсем хищно. Но серьезное выражение так и осталось на лице Забини.
– Поверь, Малфой сам может о себе позаботиться. Лучше считай, что я уровнял ваши шансы, – довольно холодно ответил он.
Гермиона посчитала это заявление оскорбительным.
– Ты думаешь, что я хуже твоего дружка?
– Во-первых, он мне не дружок… – тут же возразил Блейз, но Гермиону уже было не остановить.
– Думаю, для тебя не секрет, какие слухи ходят вокруг твоей ориентации, – болтнула она раньше, чем успела подумать, стоит ли озвучивать мелькнувшую мысль. Да, даже случайная встреча с охочей к сплетням Парвати может иметь пренеприятнейшие последствия. Но Забини, казалось, воспринял все на удивление спокойно.
– На то они и слухи, – сказал он. – Ты же не веришь в ту чушь, что я незаконнорожденный сын нового Министра магии? А об этом только и говорили в нашем отделе после его избрания и моего назначения.
Гермиона не нашла что ответить. Патил вовсе не казалась достоверным источником, и, в конечном счете, ориентация Забини была не ее делом. Пусть они с Малфоем хоть… Нет, это совсем неподходящая мысль на данный момент.
– В любом случае, я в твоей помощи не нуждаюсь, – заключила Гермиона. – Я собираюсь достигнуть всего сама. И начну я с того, что зубами вырву должность у Малфоя, так можешь ему и передать.
Она успела удостовериться в том, что Забини не собирается ее покидать, поэтому первой встала из-за стола. Но Блейз тоже встал и хитро улыбнулся, вынуждая Гермиону вернуться на место.
– О, кажется, я ошибся – у тебя слишком бурное воображение, – сказал Забини. – Ты представила, что все забыли старые порядки, и теперь в Министерстве тебя будут воспринимать так же, как наследника древнего рода, представители которого ошивались в этих стенах со времен их постройки.
– Не забывай, что дискриминация магглорожденных…
– Да-да, недопустима, я помню. Все принимают это, все внешне это поддерживают. Но ты должна понимать, что новая власть не может контролировать мысли людей. А в Министерстве немало осталось тех, кто хоть и не готов открыто выступить за чистоту крови, но все равно отдает предпочтение таким, как Малфой. Удивительно, что вам назначили испытательный срок. Если бы вы одновременно подали заявление предыдущему главе отдела, Малфой получил бы место без этих формальностей. Просто потому, что ему отдали предпочтение. Причина нашлась бы, а ты ничего бы не доказала, даже притащив с собой Поттера.
Гермиона собиралась возразить, но, поразмыслив совсем недолго, вынуждена была признать, что Забини, в общем-то, прав. Она чувствовала подобное отношение раньше, и оно не исчезло насовсем после войны. Неуловимое, незаметное внешне отношение к магглорожденным.
– Допустим, ты прав, – сдержанно начала Грейнджер, и Блейз сразу же посерьезнел. – Но я все равно не верю, что ты поможешь мне за спасибо.
– Хорошо, я признаю, что не собираюсь помогать тебе безвозмездно, – развел руками тот. – Но я подумал, что ты тоже не станешь. Поэтому и предложил помощь первым в обмен на твое содействие. Я помогу тебе сейчас, а потом попрошу об услуге, и ты будешь обязана ее выполнить.
– Как удобно для тебя, – ухмыльнулась Гермиона. Она все еще не до конца разобралась, как Забини мог помочь ей, если проблема была в ее происхождении. – Ты же должен понимать, что я не соглашусь выполнить неизвестно-что. Либо ты рассказываешь сейчас, в чем все дело, либо разбираешься своими силами. И вообще я пока не согласилась.
– Ладно, раз ты настаиваешь, я раскрою карты прямо сейчас. При новой власти в Министерстве тоже не все чисто. Я сейчас раскручиваю одно дельце, и мне понадобится твоя помощь. В скором будущем, Грейнджер. Зная твою тягу к справедливости и прочей чуши, я решил, что ты поможешь мне. Даже не так, ты сама захочешь представить министру доказательства темных делишек его окружения. В детали я тебя тоже могу посвятить, но не здесь, понятное дело.
Блейз обвел взглядом кафе, где все еще было многолюдно. Работники казались больше обеспокоенными поисками свободных столиков и подорожанием пудинга на два кната, чем разговором новичков, но Забини знал, что на некоторые слова уши всегда найдутся.
– К твоему сведенью, я ни под кого копать не хочу, – буркнула Гермиона. – Ты ошибаешься, мне это не нужно. Я не настолько…
Забини лишь покачал головой и посмотрел на Грейнджер, словно на привередливого ребенка.
– О, Грейнджер, ты очень тщеславна, – заверил он ее. – Ты хочешь признания и мечтаешь заслужить положение, которое, по твоему мнению, будет соответствовать твоим же способностям. У тебя далеко не такие благородные стремления. Ты можешь закрыться в отделе, где сидят только слегка повернутые на зверюшках, но я знаю – рано или поздно ты захочешь оказаться на самом верху. Потом начнешь прикрываться тем, что тебе нужно больше полномочий, чтобы осуществить задуманное, но мы оба понимаем, что тебя привлекает власть. До сих пор кусаешь локти из-за того, что не стала старостой девочек?
На этот раз Грейнджер просто не успела ответить.
– Гермиона? – знакомый голос за спиной вывел ее из ступора. Гарри, не скрывая удивления, смотрел на нее. – Ты что делаешь… в такой компании?
О, это был чертовски хороший вопрос, и Гермионе стоило самой задать его раньше. Но Гарри пришелся как нельзя кстати.
– Чему ты удивляешься, Поттер? – сразу же встрял Блейз. – Она теперь работает с Малфоем, а мы с… Гермионой так вообще друзья.
Грейнджер неожиданно даже для себя зарделась и вскочила на ноги, одарив Забини негодующим взглядом.
– Как мне за сегодня уже надоели эти слизеринцы! – воскликнула она и, схватив Гарри за руку, потащила прочь из кафе. Недовольное ворчание героя, которого лишили заслуженного обеда, Гермиона слушать не собиралась.
– Мы еще закончим этот разговор, Грейнджер! – донесся вслед голос Забини, но Гермиона даже не обернулась. Она твердо решила, что лимит времени для общения с бывшими слизеринцами у нее на сегодня исчерпан. Когда же она вернулась в отдел, оказалось, что Скамандер куда-то испарился, а вместо Малфоя в кабинете ее ждала записка.
