Глава четвёртая
Возлюбленный и воплощённая женственность
Прошёл час, а Гермиона так и не покинула эту лавочку. Она сидела, как приклеенная к ней СуперЛипкой Липучкой, запатентованной Умниками Уизли в этом году. Её мысли были там, рядом с мантией возлюбленного и его черноволосым затылком. Чёрные, как типографский шрифт нового учебника, волосы искрились в лучах утреннего солнца. И они наверняка могли бы красиво развеваться под порывами ураганного ветра. Так же как и мантия.
Гермиона в очередной раз навострила уши, надеясь разобрать отголоски шагов своего возлюбленного. Когда он уходил, этот звук запал ей в душу. Для неё он стал милее барабанной дроби (которую она никогда не слышала).
Интересно, какими прекрасными должны быть ноги её возлюбленного, чтобы издавать такой мелодичный стук. Наверное, эти ноги очень хорошо тренированы, наверное, их обладатель с большой любовью заботится о них.
А кто заботится о ногах,тот, наверное, заботится и о руках. Огонь, разгорающийся внутри Гермионы, требовал, чтобы её немедленно обняли и прижали к благородной груди.
О, а тот кто заботится о своих ногах и руках, тот обязательно заботится и о груди (накаченной и слегка депиллированной).
А как же, наверное, прекрасно лицо этой ожившей древнегреческой скульптуры!
А в прекрасном теле, как известно, прекрасный дух — тем более, что это прекрасное тело явно направлялось в сторону библиотеки. Это судьба, судьба! Они просто встретились чуть раньше положенного и разошлись, как расходятся в море суда.
Гермиона резко вскочила с лавочки и прижала руки к груди, удерживая пламенное сердце, готовое вырваться на свободу.
***
- Может, мне ногти накрасить? - неожиданно спросила Гермиона у Невилла.
Что ей мог ответить на это Невилл?
Невилл посмотрел на неё. И ободренная этим Гермиона продолжила:
- Я слышала существуют даже накладные ногти, их, наверное, не стоит красить, но на них можно налепить красивые наклеечки, такие тоже есть. И это очень модно! - Она вручила Невиллу мокрый и склизкий корень Герани Вонючей, а потом ещё три, и с них посыпались кругляши и катышки щедро удобренной почвы.
Невилл продолжал молчать, и Гермиона решила, что ему стоит подкинуть ещё несколько вариантов ответа. Мужчины такие жуткие привереды.
- Или ты думаешь мне стоит остановиться на натуральном маникюре. - Она помахала у него перед носом пахнущими, как корень Герани Вонючей, руками.
Невилл в страхе отступил на несколько шагов. Обычно он очень любил работать с Гермионой, она всегда так сосредотачивалась на его обожаемой травологии, но сегодня она его просто...пугала. Она стала такой же ужасной, как все они... суетливые женщины.
А Гермиона между тем продолжала:
- Естественная женщина или искусно приукрашенная — вот вопрос, который уже целую вечность решают мужчины, но не могут решить. И именно поэтому перекладывают его на женщин, позволяя им превращаться из нежных роз в розы со стразами. Это вы, мужчины, виноваты во всем!! Если б вы только могли решить...
- Я уже решил! - Невилл сам вытащил из горшка последний корень и, пока Гермиона замерла, воздев руки к плакату с Мерлином, приклеенному к потолку, убежал в другой конец оранжереи. Где и остался, раздумывая о женщинах вообще, о Гермионе отдельно, и в частности о Гермионе, которая вела себя так, как ведут отравившиеся Кусай-Травой.
А Гермиона придвинула к себе ещё один горшок со всё той же Геранью и, продолжая извлекать её корневища, думала о своём возлюбленном и своей женской сущности. Её тщательно взлелеянная женская сущность успешно проявила себя на трансфигурации.
- Га-а-ари-и-и-и-и. Помоги-и-и мне. Я уронила свою волшебную па-а-алочку на-а-а по-о-ол. А он грязны-ы-ый. А мои руки чистые. Подни-и-ими её.
Говорить таким голосом было очень тяжело, зато Гарри изумлённо воззрился на неё. Наверное, почувствовал, что с ним говорит настоящая девушка — женственная и желанная. Палочку, однако, он поднимать не торопился.
- Га-а-ари-и-и-и, - снова начала Гермиона, но осеклась, потому что глаза Гарри распахнулись слишком широко, как у Рона однажды нашедшего на дороге галлеон.
«Наверное, для него это слишком женственно. Ах, эти мальчишки — ещё вчера они думали, что хоть в чём-то (в половозрелости) опережают меня, а сегодня уже едва могут разглядеть мои очертания на горизонте».
- О Гарри! Будь рыцарем, подними даме палочку!
Гарри недоумённо пару раз хлопнул веками, чувственно и густо (прям как за завтраком) утыканными ресницами.
И Гермиона ещё снизила градус женственности:
- Гарри, согнись и возьми в руку палку, лежащую на полу. А потом подай её прекрасной девушке, стоящей перед тобой. - Не дожидаясь того момента, когда Гарри начнёт крутить головой, она уточнила. - Мне.
Гарри не стал крутить головой, он только озадаченно потряс ей, как потряс умы всех волшебников, когда выжил после нападения Тёмного Лорда. И так и не подняв палочки, многозначительно шепнул Рону, распространяя вокруг себя флюиды таинственности:
- Гермиона сегодня какая-то странная.
- Да? - спросил Рон, чеша палочкой голубя, который скакал перед ним на двух свистках от чайника. - Ему, может быть, ещё далеко до чайника, но голубем ему уже не быть.
- Я тебе говорю. Она только что три раза попросила меня поднять её волшебную палку.
- Палку? - заржал Рон и ещё раз почесал голубя, отчего на хвосте у того начал проклёвываться носик.
Гермиона стукнула своего рыжеволосого друга по голове палочкой:
- Вот эту палку, - сказала она. - Как ещё это назвать, чтоб вы поняли? - Она ткнула ею в очки Гарри Поттера, и те превратились в непроницаемо чёрные очки. Герой волшебного мира в одно мгновение стал похож на известного певца пятидесятых (который так нравился маггловской бабушке Гарри и которого так ненавидел его маггловский дедушка).
Малфой захрюкал и любовно клюнул своего голубя в голову — а ведь совсем недавно пытался свернуть ему шею (как истинный ученик Слизерина, который хватается за любую возможность хлебнуть крови невинного голубка).
- Мисс Грейнжер, обратите внимание на то, что мы превращаем голубей в чайники, а не Гарри Поттера в битника. - профессор Макгонагалл скрестила на груди руки. Обычно она бы сделала выговор за такое недостойное трансфигурации поведение, но сейчас, при виде божественно приукрашенного Гарри Поттера, её сердце размягчилось, как размягчается от огня воск даже очень старой свечи.
- Битник — это значит, что в эти очки надо целиться битой? - интеллектуально спросил незнакомый студент из когтеврана, очевидно, большой любитель постигать смысл слов, осмысляя их корень.
Магконагалл плотно сжала губы, а Гермиона жутко смутилась и покраснела: неужели нельзя быть настоящей девушкой, оставаясь, как прежде умной? Как она могла забыть, какова была цель занятия? И её естественность... она тоже теряется. Гермиона сжала кулаки, как раньше сжимала теоретический материл (любой).
На следующем уроке она им покажет!!!
____________
Ну, кто-нибудь уже знает, какой урок будет следующим? А что на нём будет?
