Глава 4Глава 4
Как и следовало ожидать, на следующее утро ребята так и не смогли самостоятельно добраться до Большого зала. Виной тому было множество причин. Во-первых, как выяснилось, вчерашним вечером никто и не пытался запоминать дорогу, все просто следовали за старостой, почти не обращая внимания на окружающее. Во-вторых, даже если бы кто-нибудь и вспомнил, как именно вёл их старшекурсник, это, скорее всего, не смогло бы никому помочь: за ночь замок изменился, и теперь вчерашнего пути уже не было. По крайней мере, Гарри был уверен, что ещё вчера перед винтовой лестницей, ведущей в башню Когтеврана, не было развилки: он точно помнил, что там, где сейчас уходил вдаль широкий коридор, освещённый множеством факелов, прошлым вечером находилась сплошная стена. Но главной проблемой было то, что, казалось, сам замок пытается помешать первокурсникам попасть на завтрак.
Началось всё с того, что узкая каменная лестница, по которой спускались школьники, со страшным скрежетом сдвинулась с места. Само собой, для ребят это оказалось полной неожиданностью: хоть они и видели в Хогвартсе лестницы, меняющие своё направление, никто и подумать не мог, что предмет, казалось бы, совершенно не способный ни к каким перемещениям, начнёт двигаться прямо у них под ногами. И, согласно всемирно известному закону подлости, обратно лестница перемещаться не стала, наоборот, она замерла, явно не собираясь в ближайшие несколько дней выкидывать какие-то трюки. По крайней мере, так подумали первокурсники Когтеврана, продолжая спуск.
Как выяснилось, сделали они это совершенно напрасно. Как только группа студентов оказалась на достаточном расстоянии от лестницы, та, словно издеваясь над ребятами, вернулась на своё место, после чего больше никаких перемещений не совершала. Подождав минут пять, студенты окончательно расстались с надеждой вернуться в гостиную и попросить о помощи кого-нибудь из старших. Порадовавшись, что проснулись на час раньше остальных когтевранцев и решили искать Большой зал вместе, не разделяясь на группы по два-три человека, первокурсники решительно зашагали в единственном возможном направлении.
Гарри уже тогда казалось, что замок издевается над ними. Но полчаса спустя это подозрение переросло в твёрдую уверенность: стоило ребятам свернуть на лестницу, ведущую в нужном направлении, как она тут же начинала движение, издавая при этом злорадный скрежет, в коридорах, по которым они проходили, внезапно проваливался пол, рыцарские доспехи угрожающе лязгали железом при приближении школьников. Гарри пришло в голову, что, возможно, Хогвартс разумен и получает какое-то извращённое удовольствие, заставляя несчастных первогодков кругами бродить по пустынным коридорам негостеприимного замка. Хотя, скорее всего, это было не так, просто младшекурсники, в первый раз вынужденные самостоятельно искать что-то в Хогвартсе, не знали, какой путь приведёт их к цели и только поэтому никак не могли добраться до Большого зала, а всё остальное являлось лишь плодом их воображения.
Когда ребята почувствовали, что окончательно заблудились, и не могли указать не только своё приблизительное местонахождение, но и этаж, на который привела их очередная лестница, к ним на выручку неожиданно пришла профессор МакГонагалл. Видимо, она шла на завтрак и случайно наткнулась на горстку студентов, не способных самостоятельно отыскать дорогу. Доведя ребят до Большого зала, профессор пожелала им поскорее научиться ориентироваться в Хогвартсе и направилась к преподавательскому столу.
За завтраком вторая староста Когтеврана, Пенелопа Кристал, высокая девушка с вьющимися светлыми волосами, доходящими ей почти до пояса, раздала первокурсником расписания на ближайший семестр.
— Ух ты, у нас сегодня первая трансфигурация. Я уже решила, что она станет моим любимым предметом, — Гермиона с восхищением рассматривала только что полученный листок бумаги, не обращая внимание на то, что соскользнувший с её вилки кусок сосиски упал прямо на колени сидящей рядом Лайзе. Та, не отрываясь от какой-то книги, отодвинула свой стул на фут в сторону и продолжила завтракать.
— И зачем я только пошёл в Когтевран, — простонал Драко, сидевший слева от Гарри. — Тут даже за едой все разговоры об учёбе. Грейнджер, ты тут никого не покусала? Ещё вчера вроде нормальные люди были, а сегодня кроме учебника перед носом ничего заметить не могут.
— Малфой, вообще-то ты знал, куда шёл, — парировала Гермиона, продолжая изучать расписание. — Если ты настолько не переносишь учёбу, шёл бы в Гриффиндор, — и девочка с брезгливой гримасой указала на стол вышеупомянутого факультета, где Рон Уизли с поистине невероятной скоростью уминал всё, до чего только мог дотянуться. — Полагаю, там тебе понравилось бы намного больше. Представь себе, никто ничего не зубрит, зато каждый полностью посвящает себя тому, чем в данный момент занят. Да, и чары тоже сегодня. Здорово. А почему у нас три травологии в неделю? А Защита всего одна, хотя это намного более важный предмет.
— С чего ты это взяла? — удивился Драко, отрываясь от созерцания гриффиндорского стола. Кажется, он уже не жалел о том, что стал когтевранцем: завтракать в компании Рональда белобрысому явно не хотелось.
— Конечно, важный. Мы же должны уметь себя защищать, — Гермионе этот факт казался абсолютно очевидным, так что она смотрела на Драко с искренним недоумением.
— Нет, с этим я согласен, но ты действительно считаешь, что этот Квиррел сможет нас чему-то научить? Грейнджер, ты, хоть и заучка, но порой становишься даже тупее Поттера, — довольным голосом протянул Драко, которому, видимо, было приятно чувствовать себя умнее Гермионы. — Ты же слышала, в прошлом году этот Квиррел преподавал магловедение. Ну скажи, неужели ты и вправду полагаешь, что какой-то маглолюб может разбираться в Защите от Тёмных Искусств? Да он скорее всего даже не знает, что такое Тёмные Искусства! И как профессор Дамблдор мог позволить такому как он преподавать Защиту?
— Необязательно сталкиваться с проклятиями в реальной жизни, чтобы рассказывать о них, — принялась спорить Гермиона. — В учебниках всё описано довольно подробно, и преподавателю достаточно просто хорошо знать материал. К тому же профессор Квиррел всё лето приобретал практический опыт в Европе.
— Ага, практический опыт, как же, — расхохотался Малфой, не испытывающий к профессору никакого уважения. — Он всего лишь встретил одного-единственного вампира, и теперь из Хогвартса выходить боится. И ты считаешь, что такой трус может нас чему-то научить? Хотя да, убегать от вампиров он точно умеет, иначе Дамблдору пришлось бы искать другого преподавателя. Правда, говорят, в школе уже десять лет не было толкового учителя Защиты. Все, кто хоть как-то разбирается в тёмной магии, либо сидят в Азкабане, либо не хотят преподавать, либо боятся проклятия.
— А это проклятие действительно существует? — поинтересовался Гарри, намазывая бутерброд маслом.
— Да. Том говорил, что Тёмный Лорд когда-то наложил на должность преподавателя Зашиты проклятие, и теперь никто не может продержаться там дольше года. Оно и к лучшему: Квиррела нам придётся терпеть всего год, а потом, надеюсь, тот, кто его заменит, будет хоть немного разбираться в предмете. Хотя с таким директором в Хогвартсе никогда не будет нормальной Защиты.
— Малфой, как ты можешь не уважать профессора Дамблдора? — возмутилась Гермиона, не приемлющая такого отношения к признанным гениям. — Он же величайший волшебник нашего времени, победивший самого Грин-де-Вальда.
— Да, но что ещё он совершил? Открыл что-то? Ах, да, конечно же Альбус Дамблдор великий волшебник, подравшийся на дуэли с одноклассником, открывший десяток способов применения драконьей крови, не хочу даже думать, каких, и что-то пытавшийся сварить вместе со старым маразматиком Фламелем, — выдал очередную убийственную тираду Драко. — Странно, что они при этом не взорвали Хогвартс.
— Они не могли работать в Хогвартсе, — не согласилась девочка. — Тут же сотни школьников, опасно проводить эксперименты в таком месте. Скорее всего, тогда профессор Дамблдор ещё не был директором, и эксперименты проводились не в замке.
— Куда делось твоё вечное всезнание, Грейнджер? — ужаснулся Драко, поражённый неосведомлённостью Гермионы. — До того, как Дамблдор получил эту должность, он преподавал трансфигурацию. Кстати, тоже в Хогвартсе. Так что они с Фламелем гнали самогон именно в Хогвартсе.
— С чего ты взял, что они гнали самогон? — задохнулась от возмущения первокурсница. — В «Истории Хогвартса» было написано, что профессор Дамблдор знаменит своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Так что они занимались чем-то серьёзным и, несомненно, опасным для здоровья студентов.
— Да, вот только нигде не написано, какие именно исследования они проводили, — Драко зевнул и уставился в потолок, где ярко светило солнце, изредка скрывающееся за пушистыми белыми облаками. — Если бы они открыли хоть что-то стоящее, об этом бы упоминалось в половине книг по алхимии, а у нас есть только пара не самых однозначных фраз. К тому же человек, набирающий в школу этих Уизли, просто не может быть великим волшебником: любой по-настоящему сильный маг знает, что любители грязнокровок только разрушают наш мир. И проще вообще не учить их колдовству, чтобы не приходилось потом жалеть.
— Ребят, через полчаса начинается трансфигурация, — прервал их Гарри, поднимаясь из-за стола. — Если мы не поспешим, опоздаем на урок, и профессор МакГонагалл рассердится на нас.
— Поттер, а иногда ты говоришь что-то умное. Не знал, что такое возможно, — последовал его примеру Драко, всё ещё не забывший недавние поиски Большого зала. — Ну что, идём?
И стайка когтевранских первокурсников во главе с Энтони, утверждавшим, что знает дорогу, направилась на свой первый в этом учебном году урок трансфигурации. Как ни странно, добрались до цели они довольно быстро, хотя, возможно, ребятам просто повезло.
* * *
Как потом вспоминал Гарри, первая неделя в школе Чародейства и Волшебства для него, как и для остальных когтевранцев, оказалась невероятно интересной. Мальчику всё было в новинку, и даже на скучной и занудной истории магии, которую вёл профессор Биннс, одно из привидений замка, Гарри и Драко внимательно слушали слова преподавателя, а сидевшая с ними за одной партой Гермиона даже конспектировала речь профессора, причём, насколько мог заметить Гарри, в её тетради появлялось каждое слово, произнесённое призраком. Сам мальчик особой усидчивостью не отличался, и странным был уже тот факт, что за полтора часа, которые длилась лекция, он ни разу не отвлёкся на что-либо постороннее.
Но всё-таки остальные уроки понравились Гарри намного больше. На трансфигурации профессор МакГонагалл продемонстрировала студентам свои способности анимага, после чего первокурсники сразу же загорелись желанием поскорее приступить к практике и самим что-нибудь превратить. Но, увы, это оказалось не так-то просто: профессор МакГонагалл продиктовала юным волшебникам несколько длинных запутанных предложений, которые необходимо было использовать для трансфигурации спички и прочитала получасовую лекцию о том, что именно надо представлять себе, произнося вышеупомянутые фразы. Как и следовало ожидать, с первого раза ни у кого не вышло никакого результата: ни одна спичка не изменила ни свою форму, ни цвет. Но к концу урока большинство школьников добились значительного прогресса: спичка Гарри с одного конца заострилась, у Гермионы покрылась серебром, а у Майкла стала раза в два тоньше. К досаде Гермионы, Драко почти удалось получить иголку. Правда, у его творения не было ушка, к тому же оно было довольно короткое, но всё-таки оно было больше похоже на иголку, чем на блестящую спичку. Как потом объяснил Драко, он уже знал принципы работы таких чар, хоть и не пытался их применять, так что, возможно, ему было проще, чем остальным первокурсникам.
В отличие от профессора МакГонагалл, профессор Флитвик, преподаватель чар, не позволил студентам практиковаться на первом же уроке. По его словам, первые два месяца учёбы первокурсники должны были отрабатывать движения палочки и правильное произнесение заклинаний, поскольку любая ошибка могла привести к самым непредсказуемым результатам. Но несмотря на это, уроки чар показались Гарри жутко интересными: профессор Флитвик знал немало занимательных историй о великих волшебниках, которые и рассказывал, пока класс пытался повторить движение руки, необходимое для использования заклинания левитации.
А вот уроки травологии мальчику не очень понравились. Нет, конечно, было здорово слушать про разнообразные растения, встречающиеся только в волшебном мире, но вот обстригать листья дьявольским силкам, которые при любой возможности пытались придушить ребят, было не столь приятно. Почему-то профессор Спраут решила, что прививать интерес к своим занятиям надо именно таким, пожалуй, слегка экстремальным, способом. В результате несчастные первокурсники в теплицах, можно сказать, боролись за выживание. Хотя не всё было так страшно: Пенелопа Кристал довольно быстро успокоила студентов, сказав, что спустя пару месяцев уроки травологии станут намного приятнее и, что намного важнее, безопаснее. Так что ребятам оставалось потерпеть всего около двадцати занятий. Но даже зная об этом, Гарри сложно было заставить себя три раза в неделю отправляться в теплицы, ставшие ночным кошмаром для большинства первокурсников.
Но, как ни странно, находились и исключения. Вместе с когтевранцами занятия посещали гриффиндорцы, среди которых был и Невилл Долгопупс. К удивлению всего курса, именно неуклюжий, вечно что-то забывающий мальчик смог найти общий язык с многочисленной растительностью, населяющей теплицы Хогвартса. И злобная зелень, так пугающая первокурсников, никогда не пыталась причинить вред маленькому гриффиндорцу, предпочитая вцепляться в волосы кому-нибудь другому. Не то, чтобы Гарри завидовал странному дару Невилла, но всё-таки, когда какой-нибудь очередной кактус выстреливал в когтевранца иглами, мальчик жалел, что не может обращаться с растениями так же, как Невилл.
Зато у гриффиндорца было полно проблем с другими предметами. По словам Драко, первокурсники Слизерина долго всем рассказывали о прошедшем у них уроке зельеварения. Они утверждали, что собственными глазами видели, как рассеянный Невилл, вроде бы варивший зелье абсолютно правильно, ухитрился расплавить котёл и облить получившимся в ходе реакции продуктом половину класса. После этого пострадавшие провели в больничном крыле несколько часов и пообещали никогда больше не садиться рядом с Невиллом.
Вообще, уроки зельеварения – это отдельная история. К счастью, Драко заранее предупредил Гарри, что профессор Снейп ненавидит всех, кто носит фамилию Поттер. Друг не знал подробностей, и сказал только, что отец Гарри и профессор Снейп в своё время учились на одном курсе и, судя по всему, отношения у них складывались не слишком приятельские. В общем, Гарри заранее знал, что преподаватель зельеварения может отнестись к нему предвзято, и весь вечер повторял информацию, найденную в «Магических отварах и зельях», учебнике по зельеварению за первый курс. Понятно, что всё мальчик выучить не мог, но была надежда, что даже часть знаний может выручить его на предстоящих уроках. И вот, наконец настал четверг, день, в который когтевранцам и пуффундуйцам предстояло впервые столкнуться с преподавателем, нагонявшим ужас на добрую половину Хогвартса. Гарри с друзьями пришлось спускаться в мрачное холодное подземелье, где и проходили уроки зелий. Ребята хотели, как обычно, занять одну из первых парт, но выяснилось, что на занятиях профессора Снейпа ученики сидели по двое, так что Гермиона, пробормотав что-то о безответственных мальчишках, способных взорвать даже зелье, на такую реакцию не способное в принципе, ушла искать себе другое место.
Как обычно, Драко оказался прав. Профессор Снейп явно невзлюбил Гарри с первого взгляда: ещё во время переклички он отпускал ехидные комментарии в адрес «знаменитого» Гарри Поттера. Но затем грозный преподаватель переключил своё внимание на остальную часть класса, и мальчик понадеялся, что о нём забудут.
Вообще, Драко советовал продемонстрировать профессору Снейпу любовь к его предмету и готовность вызубрить все рецепты зелий, которые предстояло варить первому курсу. Так что Гарри слово в слово законспектировал вступительную речь преподавателя и собирался весь урок внимательно слушать его объяснения. Мальчик надеялся, что такое поведение может изменить отношение профессора к нему, и, возможно, тот не будет ненавидеть Гарри только за то, что юному когтевранцу не повезло носить фамилию Поттер.
— Поттер! — неожиданно рявкнул профессор Снейп. — В каком зелье используются измельченный корень асфоделя и настойка полыни?
В принципе, прошлым вечером Гарри довольно долго читал учебник, пытаясь хоть как-то подготовиться к одному из самых пугающих предметов, преподаваемых в Хогвартсе. Так что мальчик почти сразу вспомнил об упоминании о подходящем вареве.
— Усыпляющее зелье, сэр, — вежливо ответил маленький когтевранец.
— Ни на одном экзамене ваш ответ бы не сочли верным, Поттер. Да будет вам известно, из корня асфоделя и полыни готовят напиток живой смерти, одно из сильнейших усыпляющих зелий, когда-либо открытых магами, — профессор явно удивился: кажется, он не ожидал от Гарри вообще никакого ответа. Впрочем, с этим чувством преподаватель довольно быстро справился и, оглядев класс, вкрадчиво поинтересовался. — А почему никто не записывает?
Первокурсники поспешно схватились за перья: никто не хотел навлекать на себя гнев профессора Снейпа.
Гарри не понимал, почему первокурсники использовали перья: магловские ручки были намного удобнее, а привыкнуть к новому способу письма было не так-то просто. По крайней мере, у черноволосого когтевранца буквы до сих пор выходили какими-то корявыми, а перо регулярно ставило в тетради кляксы. Правда, недавно Драко объяснил, что домашние задания надо выполнять на свитках пергамента, чтобы упростить процесс проверки, а ни одной магловской ручкой не получится писать на пергаменте, поверхность которого слишком неровная для таких целей. Но Гарри всё равно не хотел соглашаться с такой логикой.
— А теперь посмотрим, отличаетесь ли вы от тех идиотов, которые поступают в Хогвартс каждый год, — произнёс профессор Снейп, обводя взглядом студентов. — Сегодня вы должны попытаться приготовить хоть сколько-то пристойный вариант зелья, описанного на седьмой странице учебника. За десять минут до конца урока сдадите свои работы, уберёте рабочее место и покинете класс. Домашнее задание – развёрнутый анализ ошибок, совершённых вами при приготовлении данного зелья. Размер – не менее двухсот слов. Можете приступать.
К концу урока выяснилось, что разница между когтевранцами и пуффендуйцами всё-таки есть. Почти у всех когтевранцев зелье в итоге не только приняло нужный оттенок, но и испускало описанный в учебнике сладковатый запах. А вот из пуффендуйцев с заданием справился только мальчик по имени Джастин. Гарри так и не понял, как можно было испортить зелье: в учебнике последовательность добавления ингредиентов была описана настолько доступно, что для совершения ошибки следовало приложить немало усилий.
Профессор Снейп был приятно удивлён: в этом году студенты достойно справились с заданием, чего не случалось уже несколько лет. Так что он даже изменил домашнее задание, и теперь первокурсником надо было не разбирать свои ошибки, а искать в библиотеке подробную информацию о приготовленном зелье. Правда, размер эссе не уменьшился: школьникам предстояло написать не меньше трёхсот слов, что, понятное дело, ни одного первокурсника не обрадовало. Конечно, никто не стал выражать своё возмущение вслух, но, покинув класс, студенты ещё долго ругали профессора Снейпа и жаловались на огромные размеры домашних заданий.
Кстати, в этом они были не совсем правы. За всю первую неделю обучения им задали только две достаточно длинные работы: по зельеварению и, как ни странно, по Защите от Тёмных Искусств. Пожалуй, стоит упомянуть, что, вопреки предсказаниям Драко, Защита оказалась одним из самых увлекательных предметов, преподаваемых в школе.
Первый урок Защиты должен был пройти в пятницу сразу после завтрака в одном из многочисленных классов, расположенных на втором этаже. Это было первое занятие, на которое никто не опоздал: за неделю студенты научились довольно неплохо ориентироваться в огромном замке, а поскольку расстояние между Большим залом и кабинетом Защиты было достаточно невелико, дорогу смог найти даже Невилл, обычно не способный самостоятельно куда-либо добраться.
В общем, когда прозвенел звонок, юные когтевранцы и гриффиндорцы уже сидели за своими партами. Все были заняты своими делами: кто-то в спешке дописывал эссе по зельеварению, кто-то рисовал в тетрадке забавные мордочки, кто-то просто смотрел в окно. Пожалуй, Гермиона была одной из немногих, кто всерьёз относился к предмету: она внимательно изучала учебник, который, по мнению Гарри, и так знала наизусть. Девочка явно собиралась продемонстрировать преподавателю огромные знания в области Защиты.
Профессор Квиррел вошёл в класс спустя пару минут после начала урока. На преподавателя никто даже не обратил внимания. Дело было в том, что старшекурсники, в прошлом году изучавшие магловедение, довольно нелестно отзывались о странноватом преподавателе, так что одноклассники Гарри решили, что бояться им нечего, ведь, скорее, это они будут пугать нервного профессора.
— Урок уже начался, — громко объявил профессор Квиррел, занимая преподавательское место.
Ученики, что-то оживлённо обсуждавшие друг с другом, практически никак не отреагировали на высказывание профессора.
— Гриффиндор, минус десять баллов, Когтевран, минус десять баллов, — подвёл итог учитель.
В классе моментально установилась непроницаемая тишина. Потеря десяти баллов, конечно, не была особо серьёзным событием, но всё-таки за неделю учёбы первый курс не набрал и двадцати баллов. Так что школьники решили не искушать судьбу, узнавая, может ли у факультета быть отрицательный результат. В принципе, это было маловероятно, ведь очки факультета отображались на огромных песочных часах, стоявших у входа в большой зал. Количество драгоценных камней, в случае Когтеврана, сапфиров, в нижней части часов совпадало с количеством очков факультета. Гарри однажды даже увидел, как пара рубинов в гриффиндорских часах неожиданно поднялась в воздух: видимо, в тот момент Гриффиндор за что-то оштрафовали на несколько баллов. Так что мальчик не думал, что возможно набрать меньше нуля очков, но проверять свою теорию он не собирался.
— Учебники можете убрать, — продолжил профессор, не обращая внимания на разочарованный вздох когтевранцев, явно собиравшихся готовиться к урокам с помощью книги, написанной довольно понятным языком, чем мог похвастаться далеко не любой учебник. — Защита от Тёмных Искусств всегда была прежде всего практическим предметом, а в этой макулатуре, — преподаватель брезгливо поднял учебник, явно не соответствовавший его запросам, — не описывается ни одного заклинания. В общем, заниматься вы будете по моей программе, а этот мусор можете хоть сегодня выкинуть из окна.
Драко заинтересованно уставился на профессора: светловолосый мальчик явно не ожидал такого отношения к школьной литературе. Но если его мнение о профессоре Квирреле изменилось в лучшую сторону, то Гермиона пришла в ужас, услышав такие святотатственные слова. Девочка подняла руку, видимо, желая выразить своё негодование вслух.
— Профессор, но это же учебник, рекомендованный Министерством, — возмутилась она, убирая книгу с парты. — Он же не может быть плохим.
— Это не учебник по Защите от Тёмных Искусств, — отрезал преподаватель. — Моя задача – научить вас сражаться, а не заставлять читать бред, который кто-то когда-то порекомендовал студентам первого курса. Теоретический материал будет только на первом занятии, а затем вам предстоит только практиковаться в применении заклятий. Ну что, начнём.
— Профессор! — снова подняла руку Гермиона. — А вы не будете проводить перекличку?
— Зачем? — удивился тот, подходя к доске. — Всё равно все семь курсов за одну неделю я не запомню. Так что отложим это до практических занятий. Итак, есть несколько довольно важных фактов, в учебники по непонятным причинам не занесённые. Попробую изложить всё достаточно простым языком. Во-первых, как вы все знаете, все заклинания делятся на круги. Всего кругов девять, хотя некоторые исследователи также выделяют нулевой и десятый круг. По сути, это попытка отделить простые заклинания, изучаемые в школе, от более сложных, использование которых может серьёзно навредить здоровью студента, пытающегося его применить. Так что не советую экспериментировать с незнакомыми чарами: это грозит неприятностями не только вам, но и всему преподавательскому составу Хогвартса. Во-вторых, как вы, наверно, догадываетесь, у каждого заклинания есть несколько вариантов. Например, помимо всем известного заклинания Люмос, существует ещё Люмос Максимум и ещё пара десятков разнообразных модификаций. Конечно, они имеют незначительные отличия: яркость полученного источника света и количество потребляемой заклинанием энергии может довольно заметно варьироваться, но эффект достигается схожий. Следует заметить, что наиболее энергоёмкие версии данного заклинания относятся к третьему кругу, то есть первокурсникам лучше их не применять. Понятно, что сама по себе такая классификация никому не нужна, ведь по ней нельзя определить, какое заклинание вам подходит, а какое – нет. Поэтому волшебников также разделяют на девять кругов. Вообще, этот факт широкой публике неизвестен, но в Хогвартс принимают только тех, кто со временем способен достичь хотя бы третьего круга. Не буду рассказывать подробности, но у таких детей изначально магические способности выше, и именно с ними ещё до школы происходят странные вещи. Вообще, если я стану рассказывать всё это целиком, придётся потратить целый семестр на пустую болтовню, так что пока я всего лишь продиктую, какие из наиболее распространённых заклинаний относятся к каким кругам. Почему-то авторы большинства учебников сочли эти данные не слишком важными. А к следующему уроку вы найдёте информацию о первых четырёх кругах заклинаний и напишете эссе. Размер – не меньше трёхсот слов. И не советую просто перечислять заклинания, выше отвратительно вы за такое сочинение не получите.
— Профессор, но нам по зельям целых двести слов задали, — простонал Дин Томас, отрываясь от конспекта.
— Значит, четыреста слов, — учитель явно не собирался потакать студентам.
Оставшуюся часть урока профессор Квиррел перечислял многочисленные заклятия, попутно описывая принцип их действия и называя круг, к которому они относились, а студенты старательно скрипели перьями, стараясь перенести в свои конспекты как можно больше информации. Удавалось это не всем: профессор говорил довольно быстро, а повторять что-либо наотрез отказался, посоветовав школьникам впредь быть внимательней. В итоге, к концу занятия у многих первокурсников в тетради осталось лишь несколько чистых страниц, хотя у тех, чей почерк был мельче, подобных проблем не возникло.
Гарри заметил, что Драко, в отличие от остальных студентов, не вёл конспект: за весь урок он ни разу не открыл тетрадь. Причина такого поведения оставалась для маленького волшебника загадкой: то ли друг не услышал ничего нового в течение всей лекции, то ли просто из принципа не стал записывать слова преподавателя. Впрочем, вскоре ситуация прояснилась.
Когда занятие закончилось, Драко задержался в аудитории. Удивлённые Гарри и Гермиона тоже остались, решив не уходить без друга.
— Вы хотите что-то узнать? — поинтересовался профессор Квиррел, стерев с доски остатки текста и повернувшись к ребятам.
— Вообще-то, да, — Драко с вызовом уставился на преподавателя, явно ожидая его реакции.
— Драко, если я правильно понимаю, что ты хочешь спросить, то да, ты прав, — неожиданно перешёл на «ты» профессор Квиррел. — Впрочем, я и не пытался что-либо скрывать.
— И что же привело вас в Хогвартс, глубокоуважаемый профессор Квиррел? — с сарказмом спросил Драко, присаживаясь на одну из парт.
— Ну, не мог же я отправить сына своего лучшего друга в школу одного, — в голосе профессора нельзя было разобрать практически никаких эмоций, хотя, возможно, Гарри только так показалось. — А тут под руку подвернулся этот идиот Квиррел, ухитрившийся перепутать заклинание и открыть всем незваным гостям доступ в свою голову. Вот я и воспользовался представившимся случаем.
— Чушь, — в голосе Малфоя звучало раздражение. — Я уже не маленький, и не надо за мной присматривать. Что тебе здесь надо?
— Ну, думаю, если я скажу, что всегда хотел преподавать в Хогвартсе, и это, можно сказать, для меня мечта детства, ты не поверишь. Хотя это правда. Кстати, у вас через пять минут трансфигурация, если будете выяснять здесь отношения, опоздаете. Так что до свидания, Драко.
Когда ребята вышли из класса, Драко возмущённо прошипел:
— Ага, мечта детства, конечно. Наверно, его отец послал присматривать за маленьким сыночком.
— А кто это был? — полюбопытствовал Гарри, пытаясь вспомнить, на каком этаже находился кабинет Трансфигурации.
— Том. По крайней мере, только он может так вести уроки. У нормальных преподавателей в лекции каждое четвёртое-пятое слово непонятно. Да, нам направо, — указал Драко в сторону довольно узкой лестницы, на которой, насколько помнил Гарри, некоторые ступеньки имели дурную привычку в самый неподходящий момент растворяться в воздухе.
— Заклинание, позволяющее вселиться в другого человека, должно быть довольно сложным, — задумчиво произнесла Гермиона, начиная подниматься по опасной лестнице.
— Грейнджер, не заставляй меня разочаровываться в твоих умственных способностях, — как обычно, начал с оскорблений Драко. — Если бы любой маг мог в кого угодно вселиться, конец света наступил бы ещё тысячу лет назад. Конечно, такое заклинание сложное. Во-первых, маг, чьё тело занимают, должен использовать какие-то специальные чары, ныне утерянные, а, во-вторых, вселяющийся должен провести ритуал то ли четвёртого, то ли пятого круга. Как именно это действует, не знаю, я ту книгу читал года два назад и подробностей уже не помню.
— То есть Том сильный волшебник? — уточнил Гарри, перепрыгивая подозрительную ступеньку, отличавшуюся от соседних чуть более тёмным оттенком.
— Поттер, это же очевидно, — отозвался друг. — Как бы иначе они с отцом занимались исследованиями?
— Но тогда он должен быть известен в магическом мире, да? — сделал вывод мальчик.
— Не знаю, — Драко пожал плечами: его явно не интересовали такие мелочи. — Но с подтверждениями этого не сталкивался.
— Малфой, как так можно? — возмущённая Гермиона повысила голос, и приходивший мимо старшекурсник в недоумении проводил взглядом странную когтевранку. — Если бы я была знакома с кем-нибудь из сильных волшебников, я бы всё про него узнала. Предлагаю после обеда зайти в библиотеку и поискать какую-нибудь информацию о Томе. Там должны быть подшивки газет за последние годы, возможно, встретиться что-нибудь полезное. Какая у него фамилия?
— Не знаю, — Драко выглядел подавленным. — Никогда не спрашивал.
— Малфой, ты безнадёжен, — вздохнула Гермиона. — Ладно, попробуем найти где-нибудь список выпускников Хогвартса. Надеюсь, по фотографии сможешь узнать?
— Ну, ему вроде лет двадцать, так что смогу, — обнадёжил девочку друг, останавливаясь перед входом в класс. — Мерлин, всего на две минуты опоздали.
— Ну что, удачи нам, — и с этими словами Гарри постучал в дверь кабинета трансфигурации.
