Часть четвёртая. Весна.Ада Вонг улыбнулась и вдохнула чудесный аромат цветов, которые держала в руках. Гуляя по городу, она не смогла пройти мимо торговцев, продающих небольшие букетики. Держа одну руку в кармане лёгкого красного пальто, Ада шла по улице, любуясь оживающей природой, расцветающей после долгой зимней спячки. Она смотрела то на необычно голубое небо без единого облака, то на маленькие клейкие листочки, которые только-только появились на ветках деревьев. При всём том, что шпионка постоянно вертела головой по сторонам, пытаясь увидеть всё, что было вокруг, она успевала ещё и смотреть под ноги, чтобы не наступить в лужи на асфальте. Впрочем, в лужах, отражавших яркое солнце, тоже была своя прелесть.
Настроение у Ады было просто отличным, она даже тихо мурлыкала себе под нос песенку из старого кинофильма. Чувства, проспавшие всю зиму, начали обновляться, оживать, расцветать с новой силой, беря пример с Природы.
Вескер уже неделю не донимал её своими заданиями, предоставив Аде так называемый отпуск перед одним, самым важным поручением. Конечно, само задание нельзя было назвать приятным, скорее наоборот. Но Вонг старалась не думать обо всём этом, наслаждаясь краткосрочными мгновениями счастья.
Маленькая девочка в голубом пальтишке сидела на ограждении у дороги и болтала ногами. В руках она держала подснежники. Ада присела рядом с ней.
- Настоящие? – спросила она, указав на цветы.
- Я сама рвала! – гордо сообщила девочка. – Я знаю такое место, где их много, очень-очень много, но я никому не скажу. Хочешь, поменяемся?
- Хочу,- ответила Ада.
Принимая от девочки цветы, она вдруг подумала, что дети для неё – явление из ряда вон выходящее. А то, что своих никогда не было и не будет, заставляло её печалиться. Вздохнув, шпионка отогнала от себя все грустные мысли на эту тему. Сегодня отличный день и она просто обязана провести его как можно лучше! Вечером она выполнит это чёртово поручение, а потом забудет о нём, как о плохом сне. И будет снова жить так, как жила до этого.
Встав с ограждения, Ада направилась к одной из местных достопримечательностей – озеру Толука, делившему весь город на две части. Этот самый городок, в который она прибыла, дабы выполнить задание, ей очень нравился. И часто накрапывающий весенний дождик, сквозь капли которого просвечивали лучи солнца; и лужи, с отражавшимся в них ярко-голубым небом; и улыбчивые прохожие, снующие туда-сюда. Остановившись у витрины местного бара, Ада усмехнулась своему отражению. Когда она была здесь в прошлом году, то на этом самом месте ей довелось увидеть Леона. Улыбнувшись, Ада понюхала подснежники. Интересно, а где же он сейчас? Ведь можно и приглядеть за ним издалека, не показываясь на глаза.
Вот и Натан-авеню, и сам парк на берегу озера. Ада неторопливо шла по цветущей аллее, она даже и не помнила, пожалуй, когда в последний раз вот так просто любовалась природой, не думая больше ни о чём. Оказавшись на набережной, шпионка отметила, что она не одна: недалеко от неё, облокотившись на ограждение, стояла девушка в чёрном пальто. Она, как-то неуклюже сгорбившись, смотрела на воду, сжимая в руках кожаные перчатки. Когда Ада подошла к ней, девушка бросила на неё быстрый взгляд ярко-голубых глаз, а потом развернулась. Горько усмехнувшись, она оглядела шпионку с головы до ног и остановилась на подснежниках, которые Вонг держала в руках.
- Он так и говорил, что вы придёте с цветами, - произнесла девушка.
- Что, прости? – переспросила Ада.
- Но вы опоздали… - продолжала голубоглазая. – А подснежники это хорошо. Он просил у меня подснежники в тот день, - в её глазах мелькнула боль, и она отвернулась, снова облокотившись на ограждение. – Кладбище сразу за городом. Пойдёте по Натан-авеню и как раз доберётесь.
Ада удивлённо смотрела на эту странную девушку, говорящую ей не менее странные вещи. Понюхав подснежники, шпионка отошла от неё и оглянулась, девушка так же стояла у ограждения.
Всё оставшееся время Ада бродила по городу, потрясённая этим разговором. Что-то не давало ей забыть об этом странном происшествии, да и девушка почему-то казалась знакомой.
Остановившись у подъезда нужного ей дома, Ада вытащила из кармана пистолет и надела на него глушитель. Проверила патроны и сжала Беретту в руке. Похоже, она начинается превращаться в безжалостного убийцу, в настоящего киллера. Вескер дал ей задание, а она так просто пойдёт и убьёт того несчастного, перешедшего ему дорогу. Выходит, она сможет убить любого, если ей прикажут это сделать? Нет, не любого. Когда в Испании ей отдали приказ ликвидировать агента Кеннеди, она ни секунды не сомневалась в том, что не выполнит его. Она бы никогда не смогла выстрелить в человека, которого… Что? Да, любит. В человека, которого она любит.
Глубоко вздохнув, Ада положила пистолет в карман и поднялась по лестнице. Сжимая в кармане рукоятку Беретты, она надавила на звонок, который отозвался внутри квартиры глухой трелью. Вот сейчас откроется дверь, и она сразу выстрелит ему в лоб. А потом уйдёт, не оглянувшись назад.
- Я ждал вас, - произнёс Кристофер Редфилд, открывая дверь.
И эта простая фраза вывела Аду из равновесия.
- Ну, проходи что ли, - Редфилд посторонился и мотнул головой вглубь квартиры, предлагая ей войти. Ада послушалась и вслед за ним прошла в небольшую, но уютную гостиную. В комнате было полутемно, солнце не заглядывало в окна, оставаясь где-то с другой стороны.
Крис остановился посередине и, расправив плечи, произнёс:
- Если убивать будешь, то только не здесь. Не хочу, чтобы Клэр видела, когда вернётся.
Ада вздрогнула. Клэр. Его сестра. Эта же та девушка с набережной! Она вспомнила её теперь, но так и не поняла смысл её странных слов. Шпионка растерянно вытащила из кармана подснежники, Крис задумчиво посмотрел на них, потом на Аду, потом снова на цветы.
- Красный цвет, - пробормотал он. – Тебя случаем не Ада Вонг зовут?
- Да, но откуда ты знаешь моё имя?
- Зачем ты здесь? Хотя нет, я задам тебе другой вопрос: где тебя носило всё это время?
- Какое время? Редфилд, ты что, головой ударился? – Вонг выхватила из кармана Беретту и направила её в лоб Крису. – Я должна тебя убить, а ты мне… какой-то бред говоришь!
Он даже не моргнул, лишь вздохнул и повторил:
- Не здесь, Клэр не должна этого видеть.
Шпионка крепко сжала рукоять, пытаясь нажать на курок, но каждый раз перед её глазами вставала картина, как Клэр, вернувшись, откроет незапертую дверь, побледнеет, бросится в комнату, увидит мёртвого брата и будет кричать, отчаянно пытаясь разбудить его, так и не поверив до конца в то, что произошло.
- Я не убийца, - произнесла, наконец, девушка и бессильно опустила пистолет.
Крис молча подошёл к этажерке, открыл крышку шкатулки, стоявшей на одной из полок, и вытащил оттуда небольшой свёрток. Подойдя к Аде, он протянул ей вещь.
- Вообще это должна была сделать Клэр, но раз её сейчас здесь нет, я выполняю его просьбу.
Ада взяла свёрток, на котором красными почти неразборчивыми буквами было написано её имя. Почерк был ей незнаком, но что-то неуловимо забытое было в этих неровных буквах, уложенных в слова.
- Леон? – неуверенно спросила она, взглянув на Криса, стоявшего рядом с ней.
Тот кивнул и направился к двери.
- Я думаю, ты разберёшься, что с этим делать, - произнёс он и вышел.
Ада села в кресло и развернула свёрток, внутри которого оказался небольшой диктофон. Шпионка удивлённо рассматривала его, держа на вытянутой руке, а потом поднесла к уху и нажала на клавишу воспроизведения.
В первый момент она не узнала его голос, а потом, обхватив голову руками, слушала то, что он говорил.
Я не знаю, как мне начать и что говорить, поэтому приходится прибегать к банальности. Ада, если ты сейчас слушаешь эту запись, то меня уже нет в живых. Странно произносить эти слова, когда я ещё жив, но по-другому у меня ничего не получится. Потому что у меня больше не будет возможности сказать тебе что-нибудь. А я хочу, поверь мне. Я хочу, чтобы ты услышала это.
Если ты всё ещё помнишь меня, мне будет легче от того, что я успел сказать тебе всё, что хотел. Если нет – то просто сотри эту запись и забудь о ней, она уже не для тебя. Не для той женщины, которую я любил.
Почему любил? Я и сейчас люблю, но для тебя это станет уже прошедшим временем. Иногда мне кажется, что я для тебя всегда был прошедшим временем. Ты уходила, всё время убегала, оставляя меня в прошлом, оставляя где-то позади. А я надеялся, что ты вернёшься. И только сейчас я понимаю, насколько глупыми оказались мои надежды.
Хотя, знаешь, а я по-прежнему надеюсь встретить тебя. Странно с моей стороны продолжать оставаться таким наивным, но я до последнего буду надеяться, что ещё успею увидеть тебя, и одновременно понимаю, что ничего уже не будет.
Зачем мне это нужно? Наверное, я просто хочу попрощаться с тобой. Но теперь я понимаю, что, если бы встретил тебя, то никогда бы не смог сказать, что со мной происходит. Я не знаю, когда тебе в руки попадёт эта запись. Может, через день, может, через неделю, месяц, год… Я просто хочу быть для тебя живым как можно дольше.
Знаешь, хотя я не смотрю тебе в глаза, когда говорю всё это, хотя тебя нет сейчас рядом, мне всё равно очень непросто рассказать всё, как есть. Я бы вообще не хотел тебе ничего рассказывать, но понимаю, что это будет нечестно с моей стороны.
Декабрь, да, сейчас декабрь. За окном снег, а я... я даже не надеюсь, что доживу до весны. Так глупо всё вышло, я сам во всём виноват. Я настолько халатно относился к своему здоровью, что заслуживаю того, что со мной происходит. Они сказали, это рак. Третья или четвёртая стадия, неважно. Это не главное. Просто, когда жизнь подписывает тебе смертный приговор, то сразу появляется время для осознания собственных ошибок.
И самой главной моей ошибкой является то, что я отпустил тебя. Тогда, в Испании, я отпустил тебя! Я мог бы как-то удержать тебя, мог бы, но не сделал этого. Где ты сейчас? Что с тобой? Я не знаю, но мне просто хотелось бы увидеть тебя в последний раз.
Не знаю, сколько мне осталось, по моим расчётам пара недель, не больше. Иногда я хочу, чтобы всё это скорее закончилось, чтобы больше не мучить себя, не думать ни о чём, не жалеть, просто ничего не чувствовать. Когда ждёшь чего-то неизбежного, ожидание всегда выматывает. А иногда мне хочется увидеть весну. Не на тех картинках, которых можно достать сколько угодно, а настоящую. Но для меня это слишком долго. Слишком.
Помнишь, ты сказала мне: “Живи” Сказала это перед тем, как упасть в пропасть. Перед тем, как уйти. Ты хотела, чтобы я не хоронил себя заживо, чтобы я продолжал жить, и теперь настала моя очередь просить тебя об этом. Живи, Ада! Забудь меня, забудь всё, что было между нами, только живи. Исполни мою последнюю просьбу. То, что у меня так и не вышло.
- Как это: не помнить, что у тебя есть сердце? Это невозможно. И я не буду пытаться этого делать. Я не буду, я не хочу забывать тебя, Леон. Знаешь, ты многому научил меня. Любви, преданности и… - Ада склонила голову, не в силах договорить. Замолчав, девушка протянула руку и положила на гранитную плиту три подснежника. Если бы пару лет назад кто-нибудь сказал бы ей, Аде Вонг, о том, что она будет сидеть у его могилы и разговаривать с ним, она бы рассмеялась в лицо тому человеку. Но сейчас же ей наоборот было не до веселья. Подняв голову, она кончиками пальцев вытерла с щеки слёзы и прошептала: Надеюсь, ты меня слышишь. Я не стану просить у тебя прощения, потому что знаю, как виновата перед тобой, и ты не обязан меня прощать.
- Он уже давно простил.
Обернувшись, Ада увидела Клэр, стоявшую позади неё. Девушка грустно смотрела на золотые буквы, выбитые на граните.
- Он никогда и никого не винил в случившемся кроме себя, - договорила Редфилд.
- Он… - Ада замолчала, но, собравшись с силами, продолжила: он вспоминал обо мне когда-нибудь?
- Пожалуй, даже чаще, чем нужно, - лучи солнца, светившего в спину, золотым ореолом окутывали фигуру Клэр, делая её похожей на ангела.
Шпионка понуро склонила голову. Господи, она была так нужна ему всё это время. Она должна была поддержать его, а сама заигралась в свои игры…
Клэр опустилась на одно колено и положила белоснежный подснежник рядом с цветами Ады.
- Почему подснежники? – спросила та.
- Он просто хотел увидеть весну, - прошептала в ответ девушка, - потому что они растут только весной.
Клэр выпрямилась, посмотрела на надгробие и пошла прочь, по тропинке, туда, где её уже ждал рыжий молодой человек. Она взяла его под руку. Ада скользнула было по ним незаинтересованным взглядом, но, приглядевшись к спутнику девушки, замерла. Он был так похож на Леона! Черты лица, даже неаккуратно подстриженная чёлка набок, делали парня похожим на Кеннеди.
Ада была не в силах отвести взгляд и лишь жадно всматривалась в лицо Стива, ища в нём своё, родное, до боли знакомое. Вот её карие глаза встретились с его, такими же серыми, как у Леона, и Ада почувствовала, как внутри что-то окончательно обрывается. Закрыв глаза, шпионка отвернулась и снова посмотрела на гранит.
- Я буду помнить, - прошептала она, коснувшись рукой холодного камня. – Только позволь мне никогда больше не вспоминать, о чём просил меня…
Девушка встала, отвернулась и медленно пошла по тропинке, теряющейся в густом тумане, окутавшем кладбище.
