Глава 47 место.
1977 год. 6 курс. День рождения Джеймса. День.
Сегодня день у Ремуса не задался с самого утра. Просто кошмар какой-то. Всё началось с того, что он сегодня проспал (кажется, впервые в жизни), друзья оставили его и ушли, что было чрезвычайно странно. Голова буквально раскалывалась на две половины, доставляя не самые приятные ощущения, а ещё почему-то сильно тошнило, как будто он увидел Снейпа в ярко-малиновой мантии, с крепко заплетенными сальными косичками, потягивающего клубничный коктейль через трубочку. Ощущения не из приятных, не так ли?
Кое-как борясь с головными болями, Люпин наспех собрался и пулей полетел на урок. На завтрак времени не было, поэтому в животе протяжно урчало и крутило. Настроение и так было почти на нуле (что весьма удивительно для такого довольно позитивного человека, как Люпин), но в одно мгновение оно упало ещё ниже. Бежа сломя голову, бедняга Ремус не заметил идущую прямо на него девушку, которая витала где-то далеко в облаках и не видя ничего вокруг. Мало того, что они столкнулись лицами, больно ударившись носами, так ещё и содержимое чернильницы, которую нес в руках Лунатик, безжалостно выплеснулось на белоснежную блузку девчушки.
Учебники у обоих упали ,и сейчас парень помогал собрать их для девушки, которая судя по знаку отличия, была пуффендуйкой. Она же просто стояла на месте и не двигалась, а только часто-часто хлопала ресницами и беззвучно открывала рот. Было ощущение, что она вообще не из мира сего, странная какая-то. Хотя, скорее всего это был просто неожиданный шок и растерянность.
- Вот, держи, - Ремус протянул пуффендуйке её книги , но она никак не отреагировала, а продолжала стоять. На блузе зияла огромная чёрная клякса и это, смешиваясь с её растерянно-испуганным лицом, придавало ей невероятно глупый вид. А в Ремуса кипело раздражение. Он и так опаздывал, а эта ненормальная дурочка стоит и смотрит на него, ничего не предпринимая.
Плюнув на это дело, он вложил девушке в руки учебники, крикнул извинение за чернила и снова помчался на урок. На дальнейшем пути происшествий не произошло, и он спокойно прибежал к кабинету. Неуверенно отворив дверь в класс, Ремус втиснулся в помещение и тут же взоры всех обратились к нему. Профессор Флитвик, который преподавал Заклинания и у которого сейчас проходил урок среди гриффиндорцев и когтевранцев, заинтересованно посмотрел на только что вошедшего.
- Извините за опоздание, профессор, - отчеканил Люпин, немного виновато смотря на маленького преподавателя.
- Конечно, мистер Люпин, проходите и садитесь за свободную парту. Постарайтесь вникнуть в то, что вы прослушали, - Флитвик указал на парту, где сидел один когтевранец и тут же развернулся к доске, чтобы дописать незаконченную формулу.
Ремус покорно опустился за парту, попутно доставая из сумки учебник и листы пергамента. Воспользовавшись тем, что Флитвик записывал что-то на доске, Лунатик оглядел класс, ища друзей, но вот неожиданность - никого из них в классе не было. Тяжело вздохнув, Ремус понуро доставал свои вещи, пытаясь найти конспект, только нигде его не было. Видимо, когда Люпин в спешке собирался, оставил конспект на столе.
Флитвик, наконец, закончил что-то строчить на доске и вдруг с хитрым видом развернулся к классу.
- Ученики, сегодня у нас будет самостоятельная работа по пройденному материалу! На прошлом уроке мы писали о двух новых заклинаниях и сейчас я проверю ваши знания. Пока я раздаю листки, можете повторить материал по вашим записям, - пропищал Флитвик, взмахивая палочкой. Тестовые листы поднялись в воздух и начали плавно приземляться на столах учеников.
Люпин застонал, понимая, что подготовится он не сможет. В голове, как назло было пусто. Да и к тому же чернил не было.
На парту опустился листок с 6-ю заданиями. Ремус быстро пробежался взглядом по ним и ещё громче застонал. И если чернильница не была проблемой (ведь всегда можно попросить соседа поделиться),то незнание темы ничем не спасти. А опускаться до списывания Лунатик не мог себе позволить. Поэтому пришлось поступать методом Сириуса - импровизировать.
В итоге Лунатик сдал не самостоятельную работу по Заклинаниям, а рассказ-сочинение по Философии, подробный ответ из будущего по Прорицаниям, доклад по Трансфигурации и рассуждения о вечном.
Ссутулив плечи, Ремус пошёл на следующий урок. Ребят почему-то всё не было и не было, от этого становилось очень тоскливого и одиноко. А настроение вообще хуже некуда. И так проходили все уроки, пока не пришло время обеда.
Как ни странно, есть уже совершенно не хотелось, поэтому Люпин просто уныло ковырялся в тарелке, размазывая пюре по стенкам. Вдруг чья-то рука легла на плечо, и парень дёрнулся, а развернувшись на 180 градусов, обнаружил улыбающегося во все 32 зуба Джеймса. Эта улыбка, как в зеркале, тут же отразилась на лице Ремуса. За Джеймсом стоял как всегда вальяжный Сириус, с небрежным видом и постоянно куда-то бегающим взглядом, а также забитый Питер, который чувствовал себя не очень счастливым, однако пытался делать вид, что это не так.
Друзья сели рядом с Лунатиком, положили себе полные тарелки еды (а Хвост в этом деле как всегда отличился) и принялись вести беседу:
- Я так проголодался, со вчерашнего вечера ничего не ел, - промычал Поттер, набивая рот всё больше и больше. - Кстати, классно погуляли, давно так не веселились! И хочу сказать, что буду несказанно рад более частым гуляниям, пусть даже без повода.
- Вы если себя не бережете, то пожалейте хотя бы бедную печень, она ведь не выдержит ваших алкогольных планок, - причитал Ремус.
- Луни, не занудствуй, ну, сколько уже можно, - глотая сырный сэндвич, отозвался Сириус. - Тебе и самому всё понравилось, не отрицай, - Бродяга игриво пихнул старосту локтем.
- Ну, ладно. Может ты и прав. А особенно мне понравилась та часть, когда вы с Джеймсом принесли магловские мелки и стали играть в игру "Кто больше пометит друга". И в итоге у Сириуса порвались брюки, а у Сохатого вообще мел в носу застрял... - после этих слов все Мародёры засмеялись, а Питер, который тщательно прожёвывал котлету, подавился, и пришлось стучать ему по спине.
- Даа, а мне больше всего приглянулась та часть мероприятия, когда Эванс поцеловала меня в щёчку, - мечтательно пропел Поттер.
- Приехали. Всё, друзья, у Сохатого опять начался сопливый маразм. Задолбал ты уже ныть! Ну, ведь, дракл меня задери, только олень наш влюблённый малость успокоится, как опять эта Эванс в нем "вулкан страсти и желаний" разжигает! Тебе самому-то не надоело слюной на её рыжие волосёнки капать? - возмутился Сириус, упрекающе смотря на Джеймса.
- Ой, иди ты к чёрту, Бродяга. Я посмотрю на тебя, когда ты влюбишься. Будешь ещё больше меня слюней пускать, друг ты мой блохастый, - отмахнулся Поттер.
- Мечтай, мечтай, Рогатый. Я не умею любить и не вижу в этом смысла. Для меня есть только секс без обязательств, а все эти слова о любви чисто символически. - почему-то в этот момент Ремуса стало жаль Бродягу, ведь он не понимает, что такое любовь. Не понимает, что это самое замечательное чувство, которое вообще может испытывать современный человек. Разумеется, если любовь настоящая, а не жалкая пародия на неё, которую все выставляют на показ. Когда любовь истинная, то признаться в этом порой бывает очень трудно, даже самому себе.
Повисло небольшое молчание, которое вскоре прервалось его же зачинщиком.
- А мне больше всего понравилось вручение подарков и рожа Сохатого, когда он развернул мой подарок, - показалось, что все облегчённо выдохнули, радуясь смене темы. Блэк же сидел с самодовольной улыбочкой и сверлил взглядом Джеймса.
- Сирюша, твоя фантазия начинает сдавать, от тебя я ожидал что-то более оригинальное, нежели огромную перчатку в виде головы Снейпа на пружинке и которая выскакивает из коробки при её открытии. - копируя манеру Сириуса ответил Поттер.
- Ну что ты, Джеймсюшка, - делая акцент на последнем слове, съязвил Блэк. - Неужели ты думал, что на этом я ограничусь? Нееет, мой оленевидный приятель, не всё так просто! Сегодня ты получишь свой подарочек, который, увы, придёт с опозданием, но хуже от этого не станет, а наоборот, будет лучше и массовей! Более того, ты получишь его прямо сейчас, спасибо Лунатику за помощь в подготовке, - Бродяга подмигнул Люпину, который мило улыбался, но после услышанных слов даже язык прикусил.
- Какую ещё подготовку, о чём ты, Б... - но договорить он не успел, потому что началось такое... В Большой Зал влетели совы, очень много сов, наверное, их было пятьдесят, не меньше! Но если присмотреться, то можно заметить, что это не настоящие птицы, а всего лишь их искусные копии, муляжи, чучела...
Так вот, влетели эти совы в Зал и начали... Вы не поверите... Гадить! Да-да, вы не ослышались именно гадить, осыпая всех белыми экскрементами, словно снегом.
Все находящееся в Зале тут же повскакивали со своих мест и принялись бегать, ища, чем можно укрыться от вездесущего птичьего дерьма. Здесь также сидела Макгонаглл со Стебль, которые хотели перекусить перед занятиями, однако вместо отдыха и спокойного обеда, получили помёт в тарелке супа. Но больше всего доставалось слизеринцам. Совы специально скапливались у их стола, огорошая представителей зеленого факультета с ног до головы вонючим помётом.
Сириус и Джеймс катались по полу, держась за животы и смахивая с глаз текущие ручьём слезы, смеялись они настолько громко, что заглушали даже истерики снующих людей, которые никак не могли спастись от нашествия птиц. Питер тоже по-крысиному хихикал, прячась под столом, чтобы не заляпаться. Ремус же проклинал всех и вся, однако сдерживать смех при виде того, как на причёску Минервы плюхнулся огромный сгусток птичьего молока, было очень-очень трудно.
Кто-то тоже хохотал, не обращая никакого внимания на срущих птиц, однако своего пика ржача эта ситуация достигла только сейчас.
Гриффиндорский семикурсник, Теодор Одри, который к слову, был достаточно противным и многие недолюбливали его за задирчивость и хвастовство, бежа на всех парах к спасительной двери, споткнулся о оставленную кем-то сумку и со всей силы плюхнулся на пол, проехав два метра на животе и обвалявшись по уши в дерьме, а на нос ещё и новая партия приземлилась.
На секунду все замерли, а потом Зал разразился смехом со всех факультетов. Даже змеюки пару раз хмыкнули, не упустив возможности поглумиться над вражеским факультетом. Сохатый и Бродяга уже, кажется, не дышали, настолько сильно ржали. Они били кулаками по полу, корчались, болтали ногами, тяжело всхлипывали, срывая голос от непрерывного смеха...
Окончательно суматоха улеглась только через полчаса, когда птицы, выстрелив последний раз, просто-напросто взорвались, а при взрыве издали какой-то пукающий звук. Ученики, белые, как снеговики, чистили свои мантии палочками. Декан Гриффиндора назначила Мародёрам месячную отработку и отняла у факультета 50 очков, но даже это не испортило веселья от идеально проведённой шалости.
Уже вечером, помогая профессору Слизнорту потрошить какую-то неизведанную дрянь, Лунатик решил задать волнующий его вопрос:
- Сириус, а почему ты до начала совиной катастрофы сказал: "спасибо Лунатику за помощь в подготовке"?
- Ремус, ты что, с луны свалился?
- Я хорошо помню, как мы вчера веселились, просто на удивление хорошо, но про этот "подарочек" не имею ни единого воспоминания.
- Лунатик, ты сейчас серьёзно? - Блэк чуть не задохнулся от возмущения. - Ты что не помнишь, как утащил меня в дальний уголок и предложил что-нибудь грандиозное и запоминающееся устроить? Не помнишь, как мы по Большому Залу бегали и устанавливали точки для заклинаний, чтобы, колдуя в их сторону, начинать представление? Не помнишь, как поскользнулся и упал со скамейки, а потом плакался, что голова болит? Не помнишь, как миссис Норрис тоже хотел в сову трансфигурировать? Неужели забыл? Я охреневаю с тебя, Луни - Сириус всерьёз обиделся на то, что Ремус забыл приготовления к такой великой шалости.
- Нет, прости, не помню, - как-то вяло ответил староста. - Но зато всё шикарно получилось, я и не ожидал, что будет настолько круто!
- Да уж, вот это я понимаю грандиозный подарок-розыгрыш, не то, что перчатка. Благодарю вас, господа Мародёры, никогда этого не забуду, - торжественно произнёс Джеймс, пожимая руки опешившим друзьям.
- Да брось, Сохатый, у нас ещё целый год впереди, успеем и не такое сотворить! Пусть Хогвартс навсегда нас запомнит, ну или навсегда запомнят руины, кто знает, - хитро улыбнулся Бродяга.
- А если не сам Хогвартс, то учителя уж точно нас часто вспоминать будут! Особенно бедняжка Макгонаглл, которая при одном только нашем упоминании капли для сердца достает.
- Это она, любя, на самом деле она нас любит больше всех остальных. И она будет с улыбкой на лице нас припоминать, я ведь прав? - вопросительно уставился Блэк.
- Прав, Сириус. Ты абсолютно прав, - задумчиво ответил Ремус. - Ни она, ни Дамблдор, ни сам Хогвартс нас никогда не забудут, по крайне мере до тех пор, пока не скончается последний волшебник, помнящий нас. Это я тебе обещаю.
И, пожалуй, ни в чём Люпин не был так уверен, как в только что сказанных словах.
