Глава 5Гермиона одарила свое отражение критическим взглядом. Сегодня она собиралась с небывалой тщательностью и даже надела свою любимую бордовую мантию. Лак для волос сотворил чудо с ее непокорными волосами и теперь, глядя в зеркало, девушка чувствовала себя так, словно в ее животе порхали тысячи бабочек. Впрочем, не все было так уж безоблачно.
Завтра должен был начаться процесс по делу Северуса Снейпа. Она не могла не бояться этого дня, хоть и ждала его долгие недели. Ощущение беспомощности давило на нее, и девушка никак не могла с этим справиться. Более того, сегодняшний день был последним, когда она сможет навестить своего профессора. Гермиона понимала, что последние месяцы вела себя безответственно. Она вышла за рамки рабочих отношений и позволила своему первому же подопечному стать кем-то большим, нежели объект изучения. Она знала, что ее эмоциональная привязка к бывшему преподавателю будет работать против нее, но, опять же, ничего не могла поделать. Он был потрясающе умен и обаятелен на свой специфический темный лад. Его голос был как ласкающий бархат, а пронзительный черный взгляд заставлял сердце биться чаще. В какой-то момент этот человек стал смыслом ее существования, и Гермиона уже не могла представить, чем заполнит свои дни, если он вдруг исчезнет из ее жизни.
Взглянув в последний раз на собственное взволнованное лицо, девушка взяла с туалетного столика сложенный в несколько раз кусок пергамента и вышла из спальни. Спрятав пергамент в складках мантии, она покинула квартиру. Ее путь лежал к уединенному тупику в конце улицы, откуда было удобно аппарировать.
Солнце медленно клонилось к закату, птицы разливались мелодичными трелями, но настроение Гермионы и не думало улучшаться. Добравшись до укромного места, девушка, без лишних раздумий, аппарировала к воротам Азкабана. Она помнила давящую атмосферу безысходности, окружавшую это место в дни ее первых посещений. Забавно, но потом, по мере того, как налаживались ее отношения с профессором, это чувство исчезло. Должно быть, радостное ожидание встреч со Снейпом затмевало возможные неудобства. Однако сегодня всё было иначе. Гермиона была в смятении и, глядя на величественные стены тюрьмы, чувствовала, что грядет нечто страшное и необратимое.
Добравшись до поста охранника, девушка печально улыбнулась.
- Здравствуй, Альберт.
- Здравствуй, юная мисс,- тихо ответил он и бросил мимолетный взгляд на дверь камеры 157. – Могу я перекинуться с тобой словечком?
Удивленная, Гермиона кивнула и позволила охраннику увести себя дальше по коридору, дабы разговор не достиг ненужных ушей.
- Я волнуюсь о Северусе, - прошептал Альберт. – Каковы его шансы на суде?
- Понятия не имею, Альберт. Я росла среди магглов и никогда по-настоящему не понимала логику решений Визенгамота. Я абсолютно не в состоянии предсказать завтрашние события, но доказательства невиновности Северуса неопровержимы. Думаю, если его и приговорят к заключению, то оно не будет долгим.
Альберт тяжело вздохнул.
- Если честно, я даже больше волнуюсь о том, что будет, если его освободят. Я уже не смогу присматривать за ним, как здесь. Я вот о чем хотел спросить: ты будешь навещать его, если его отпустят на все четыре стороны?
Гермиона застыла, не зная, что ответить.
- Я… я не знаю, захочет ли он этого. Я не уверена, что так уж нравлюсь ему. В школе я жутко его раздражала.
Альберт покачал головой.
- Северус не из тех, кого легко просчитать, но за три года я неплохо его изучил. Он часами меряет шагами камеру в ожидании твоего прихода, а на прошлой неделе, когда у меня было ночное дежурство, я слышал, как он звал тебя во сне.
Сердце Гермионы едва не выпрыгнуло из груди. Неужели это действительно правда?
- Я сделаю все, что смогу, Альберт. Если он позволит мне.
Альберт потрепал ее по руке и улыбнулся.
- Хорошая девочка. Думаю, ты – как раз то, что ему нужно.
Недоумевая, что же имел в виду старый охранник, Гермиона вернулась к двери нужной ей камеры. Руки девушки задрожали в предвкушении, быть может, последней встречи с профессором.
Когда она вошла внутрь, Северус стоял в другом конце комнаты, заложив руки за спину, и бесстрастно на нее смотрел. Он часто приветствовал ее сердитым взглядом или раздраженным кивком, но сегодня его лицо было совершенно непроницаемым. Как Гермиона ни старалась, она не могла прочесть в его глазах ни одной эмоции, хотя интуиция подсказывала, что зельевара переполняет печаль.
- Добрый вечер, мисс Грейнджер, - тихо сказал Снейп, не отрывая взгляда от ее лица.
- Здравствуйте, профессор, - ответила она, нервно сглотнув. За спиной девушки хлопнула дверь, и Альберт зазвенел ключами, запирая их.
- Не думал, что вы придете сегодня. Уверен, мы обсудили все ваши вопросы и все мои воспоминания.
- Разумеется, я не могла не прийти. Мы обсудили все вопросы и воспоминания сто лет назад. Если бы я хотела избавить вас от своего общества, я бы не стала тянуть так долго, - ответила Гермиона, выдерживая пронзительный взгляд собеседника. В ее душе бушевала целая гамма чувств, и больше всего на свете девушке хотелось, чтобы хоть одно из них оказалось взаимным.
Солнце медленно тонуло за горизонтом, окрашивая небо в темные тона. Светильники на стенах загорелись, разгоняя серость комнаты золотым сиянием. Гермиона облизала пересохшие губы и опустила глаза на складки своей лучшей мантии.
- Может быть, мы сядем? – мужчина махнул рукой в сторону стола и стульев около него.
- Да, спасибо, - пробормотала она, занимая свое привычное место. – Вы сегодня говорили со своими адвокатами?
- Разумеется, - ответил Северус, присаживаясь напротив.
- И что, они оптимистично настроены?
Собеседник пожал плечами.
- Они отвечали весьма уклончиво. Учитывая обстоятельства, меня едва ли можно обвинить в убийстве, но вот в умерщвлении – вполне.
Девушка помрачнела.
- Вот значит как…
- Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? – мягко поинтересовался Северус.
- Да, конечно, - сказала Гермиона, нервно переплетая пальцы рук.
Они говорили несколько часов кряду, перебрав все возможные темы, от зелий до политики. Когда все вопросы были заданы, а кроссворды – разгаданы, когда ничто в камере уже не могло зацепить взгляд, они направили свои взоры друг на друга. В эту минуту они смотрели внимательнее, чем когда-либо. Гермиона жадно запоминала каждую черточку, каждую морщинку на суровом лице профессора. Ей казалось важным сохранить в памяти все детали, ведь, вполне вероятно, ей больше не представится возможность рассмотреть его вблизи.
- Я знаю, что вы не хотите говорить о том, что будет завтра, - неожиданно вырвалось у девушки, - но мне интересно, не переменили ли вы мнение насчет свободы. Вы уверены, что она действительно вам не нужна?
- Я уже ни в чем не уверен, - задумчиво ответил Северус. – Я понятия не имею, чего ждать от жизни за этими стенами.
- Но что, если они отпустят вас, профессор? Если к концу недели вы станете свободным человеком, что вы будете делать? Куда пойдете?
- У меня есть небольшой дом в Ист-Энде. В Тупике Прядильщиков… Не самое популярное место, но, уверен, дом должен хоть что-то стоить. Если… ладно уж, когда меня освободят, я продам его и использую полученные деньги, чтобы начать бизнес по изготовлению и продаже зелий. Услуги хорошего зельевара всегда востребованы, к тому же, я готовлю большинство редких зелий.
- Как всегда самодоволен, Принц-полукровка? – ухмыльнулась Гермиона.
- Я всего лишь говорю правду, - хмыкнул Снейп. – В кои-то веки.
Девушка рассмеялась.
- Где вы будете жить?
- Понятия не имею.
- Но вы ведь останетесь в Британии?
Профессор пожал плечами.
- Я не знаю. Вас это заботит?
Сердце Гермионы вновь заколотилось так, словно от этого разговора зависела ее жизнь.
- Да, меня это заботит, - серьезно ответила она.
Северус удивленно вскинул бровь.
- Ну что ж. Вероятно, я останусь в Британии, - сказал он после тяжелой паузы.
- А что вы будете делать, если вас отправят обратно в Азкабан?
- О, ну тогда я проведу остаток дней в этой камере, придумывая логические игры и истово надеясь, что когда-нибудь в «Таймс» напишут, что они «лучше, чем секс».
- Вот уж стоящее занятие, - хихикнула девушка.
- Еще бы, - усмехнулся Снейп. – Только вот я совершенно не представляю, что буду делать без ваших ежедневных допросов.
Гермиона бросила на мужчину пронзительный взгляд, пытаясь понять, дразнит он ее или же говорит всерьез. Однако выражение его лица было нечитаемым, и она в очередной раз прокляла его исключительную способность скрывать эмоции.
- Так или иначе, вас разрешено посещать по субботам, - сказала девушка, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно. – Если хотите, я буду приходить и специально вас допрашивать.
Северус довольно улыбнулся.
- А если меня освободят?
Гермиона сглотнула, собирая в кулак всю свою гриффиндорскую смелость.
- Тогда я начну вас преследовать. У меня отлично получаются следящие чары.
Профессор одарил ее долгим изучающим взглядом, но как только он открыл рот, чтобы что-то сказать, раздался стук в дверь и звон ключей.
Дверь приоткрылась, и в камеру заглянул Альберт.
- Извините за вторжение, но вы общаетесь уже больше трех часов. Боюсь, юной леди пора уходить. Скоро отбой, а завтра у нас длинный и трудный день.
Северус медленно встал из-за стола.
- Кажется, нам пора прощаться, - тихо сказал он.
Гермиона кивнула и нехотя поднялась со своего места.
- Я буду там… завтра… на суде. Я буду приходить каждый день, пока все не закончится, - девушка покопалась в карманах мантии и, достав сложенный несколько раз кусок пергамента, протянула его Снейпу. – Я хочу, чтобы вы это сохранили.
Мужчина взял пергамент и развернул его.
- Ваш адрес? – удивился он.
- Да, - краснея, ответила мисс Грейнджер. – Я подумала, что, если они отправят вас обратно в тюрьму, вы могли бы мне писать… если захотите. Вы, конечно, не обязаны и ничего подобного в этом роде… Возможно, я веду себя глупо. А если они освободят вас… вы будете знать, где я живу на тот случай, если…
- Если мне понадобится помощь в разгадывании кроссворда, - закончил зельевар.
- Именно, - улыбнулась девушка и посмотрела на Альберта, терпеливо ждущего ее у двери. – Что ж, до свидания, профессор Снейп. Желаю вам удачи. Я знаю, что вы не хотите свободы, но все равно надеюсь, что вам ее дадут.
Гермиона протянула собеседнику руку, и он крепко сжал ее пальцы в своих ладонях.
- Спасибо, мисс Грейнджер. За все, что вы делали эти месяцы. Я действительно благодарен.
Глаза девушки наполнились слезами.
- Не за что. Я делала это с удовольствием.
Помедлив, он разорвал их импровизированное рукопожатие, и Гермиона направилась к выходу. Но прежде, чем она успела переступить порог, мужчина окликнул ее:
- Нет! Подождите!
Северус подлетел к ней и вновь схватил за руку.
- Гермиона, - прошептал он, - мне нужно знать: у меня есть что-то, ради чего стоит быть свободным?
Его взгляд блуждал по ее лицу, и впервые в жизни девушка сумела прочесть выражение его глаз. В них сквозило отчаяние.
- Да, Северус, - едва слышно сказала она и коснулась ладонью его груди. – Есть. Ты знаешь, что есть.
На несколько секунд они застыли, глядя друг другу в глаза.
Альберт выразительно прокашлялся.
Гермиона высвободила свою руку и отступила на несколько шагов. Она чувствовала себя так, словно ее сердце вот-вот разлетится на тысячи осколков. Бросив на зельевара прощальный взгляд, она выскочила в коридор. По щекам ее текли слезы.
