Глава 5Даня шла и шла, не желая возвращаться в Кукольный Дом и не в силах заставить себя пойти на поиски Трауна. Опять облаченная в тяжелое одеяние гейши, она была так расстроена случившимся. Вот как оно все повернулось. Как она сглупила и позволила Роганде манипулировать собой? Она ругала себя; она пыталась убедить себя, что она сильная, что видит сквозь маски, которые носят люди. Но на самом деле она была всего лишь глупенькой молоденькой девственницей, завлеченной грязным блеском императорского двора. Она была обречена. С самого начала.
Роганда ненавидела ее с неизъяснимой злобой; Тигеллинус возненавидит ее за невыполнение своих обязанностей, и все его союзники встанут горой против нее и Трауна. Ее ждет ад, и она не понимала, как выжить. Ни семьи, ни связей, ни союзников. За исключением Трауна.
Солнце садилось, температура быстро падала, но Даня едва чувствовала холод. Через несколько часов начнется праздник зимнего солнцестояния, и конечно, она может себе позволить недолгое уединение. Этой ночью Имперский Центр был спокоен; весь в делах, как обычно, но организован, упорядочен, точь-в-точь как обещал Новый Порядок. Она улыбнулась; она терпеть не могла политику, но Галактическая Империя была изумительно красива, даже при том, что собиралась разорвать ее на куски.
- А не поздно ли молодой женщине гулять без сопровождения? – прямо обратился к ней негромкий, властный голос, непонятно откуда, из теней. Она повернулась, не зная, кому помешала. Балкон, на котором она оказалась, был узенький, трудноописуемый, и, насколько она могла судить, безлюдный. Он находился в конце коридора, выходя на не самую козырную секцию Корусанта, которая, тем не менее, была великолепна, как и весь он.
- Дико извиняюсь, простите за вторжение… - начала она свою речь; человек выступил на полусвет, и у нее оборвалось дыхание. Она сползла на пол во внезапном испуге: - Мой император, простите за грубое вторжение, если бы я знала…
Его плотная мантия касалась пола, и хотя под капюшоном, скрывавшим лицо, не было видно глаз, она чувствовала, как они прожигают ее. Она никогда не имела возможности даже мельком увидеть этого человека во плоти. Ее лоб коснулся пола; она была испугана и в то же время возбуждена.
Гейши знали, что ниже их при дворе никого нет; без фактического положения в обществе, их крайней целью было найти мужчину, который бы их защищал, дал бы им роль и успех. Таков был установленный порядок, и для Дани, которая еще официально не обзавелась спонсором, столкнуться лицом к лицу с самым влиятельным и могущественным человеком в галактике…
- Вовсе не вторжение, Даня Лаквила. – Он жестом велел ей встать. Перепуганная, она медленно повиновалась, не понимая, откуда он знает ее имя. Его это, похоже, позабавило, в его словах зазвучал овертон жестокого юмора. – Можешь счесть, что это я вторгся к тебе.
Он взял ее под руку. Старческая длань была намного холоднее, хватка цепкая и сильная.
- Я собирался как-нибудь с тобой поговорить, можно и сейчас.
Она почувствовала, что он бы не дал ей выбора, если бы она была занята чем-то другим; но он был ее повелителем, она не имела права оспаривать его желания. Позволив ему отвести себя к решетке, она чувствовала, как волосы поднимаются дыбом; что-то в нем вызывало у нее неловкость. В высших эшелонах ходили, конечно, слухи о его увлечении темной стороной, о владении древним искусством легендарных владык-ситхов.
Пока висело молчание, Даня размышляла, что ей делать. Не стоит лезть на рожон перед императором, но молчание было явной провокацией. На которую она решила не поддаваться.
- О чем вы хотели со мной поговорить? – невинно спросила она, осторожно избегая требовательного тона, говоря как ребенок. Он обдумал ответ, его хватка чуть ослабела, сморщенная ручонка прошлась по ее щеке. Вторжение в ее личное пространство казалось извращением, этот древний старец лапает ее без разрешения. Она очистила сознание и стала следить за мыслями; он смотрел так пристально, словно был способен уловить самые сокровенные ее чувства.
- Память к тебе уже вернулась? – отозвался он, незлобивым тоном, со всей благожелательностью, на какую было способно подобное воплощение тьмы. Она не шевельнулась, даже не дрогнула под его прикосновением. Это его право; у нее нет выбора. Она старалась подавить отвращение, глотая поднявшуюся в горле желчь.
- Какая память? – наконец выдавила она, поднимая к нему взгляд из-под длинных ресниц и надув накрашенные губы. Какое ему дело до нее? Она – капля в океане людей, среди которых он живет, особенно маленькая, незначительная капля, которую ему не стоило и замечать.
- Да, дитя; твоя память. Наверно, тебе страшно жить без воспоминаний о прошлом, без семьи, которая бы защищала тебя… - Его рука завела выбившуюся прядь ей за ухо, тыльная сторона мимоходом погладила ее по щеке. Пора было ответить на давно ждущие ответа вопросы; прикусив губу, она в предвкушении задержала дыхание. Он продолжал. – Я обращаю внимание на верных мне подданных; твой отец был одним из них, поэтому я был готов взять тебя в Кукольный Дом, не задавая вопросов о твоем происхождении, когда ты попала к нам. Но при дворе тебе будет небезопасно; остановив выбор на вице-адмирале Трауне, ты навлечешь на тебя множество врагов. Пришло время узнать, насколько ты верна мне, Даня. – Она почувствовала, как он тянет ее за руку, снова сжимая хватку и опять расслабляя. Ее тошнило, но она отказывалась не повиноваться.
- Чего изволите, сир? – спросила она, давясь словами. Он криво улыбнулся, искаженной гримасой. Она содрогнулась от мысли, что, возможно, у него на уме, и опять изгнала все мысли. Она не потерпит фиаско, ее не отшвырнут, как куклу… Она едва не расплакалась от иронии этого утверждения.
- Ты присматриваешь за вице-адмиралом при дворе; я хочу, чтобы ты мониторила его деятельность и передавала мне все подозрительное. Справишься с задачей, а я обеспечу тебе подобающее место при дворе, - прошипел он, разворачивая ее лицом к себе, вдруг принимаясь мацать ее руками за живот, за бедра, за пятую точку. Она молилась всем богам, какие только существуют, не вякнуть, незачем ей проливать слезы, душившие ее.
- Вы… защитите меня? – Даже если он сделает противоположное, ей останется только подхватить тот образ жизни, какой он с барского плеча швырнет ей; с гарантией от Трауна и с этой - ей, конечно, удастся выжить? Может, дело всего лишь в манипуляции… то, в чем ей положено быть весьма одаренной. Его опять позабавил ее ответ.
- Опосредованно; неумно с моей стороны слишком вмешиваться в происходящее при дворе. – Он улыбнулся, хватая ее за руку. Она видела, как он держит ее руку, едва понимая, что это ее же собственная рука. – Так сделаешь, как я прошу? – Другой рукой он поднял ее подбородок и вынудил посмотреть в глаза.
- Как гейша, вы знаете, я не могу отказаться, мой повелитель, - глухо проговорила она, пытаясь выбросить из ума случившееся. Ее слова звучали искренне; в самом деле она никоим образом не могла отказать ему, как мужчине или как императору. Она ни в чем не могла ему отказать.
- А как гражданка Империи? – Перед ней сверкали золотистые глаза, словно гипнотизируя ее. Она безмолвно кивнула, пытаясь найти силы и ответить без слез. Она не могла упустить эту возможность, просто не могла.
- Я согласна.
* * *
- Полагаю, вы готовы к празднику?
Из окон лился свет, последние, умирающие лучи солнца отбрасывали радугу цветов на императора всея галактики, черный капюшон скрывал его лицо. В аудиенц-зале было только трое. Осторожно подкравшись в тени, подсматривал Сет Пестаж, безмолвно внимая беседе императора с нелюдем. Этот разговор был страшной тайной, и Пестаж знал, что ему не поздоровится, если он проболтается. Не то что бы он был так глуп; он был с Палпатином с самого начала, и не стремился сейчас оставить его.
- Готов. – Траун наклонил голову. Он не питал особенной любви к этому человеку или к политике, которую тот проводил. Но в самом деле, какая разница, что он чувствует? Пока сотрудничество взаимовыгодно, оба удовлетворены. – Как вы находите Даню? – Ему было весьма неловко; Даня была недурна собой, и при дворе, не будучи официально с ней связан, до него донеслись сплетни низших кругов, передаваемые из уст в уста. Было ясно, что Палпатин говорит с ним недомолвками, и он догадывался, что это, должно быть, тайна из тайн.
- Послушная; не пререкается и с готовностью повинуется начальству. – Уголки его рта поднялись в жестокой улыбке, выражение, по сравнению с коим Хот был горяч, как Мустафар. – Она заманит Тигеллинуса в нашу ловушку и обеспечит старт вашему утверждению в политике. – Не очень-то хорошо было рассматривать Даню как средство, как вещь, а не как человека; она же не предмет регулярно расширяющейся трауновской коллекции живописи, рассредоточенной по галактике.
- Благодарю вас, мой император. А приготовления к экспансии?
Программа экспансии, направленной в Неизвестные Регионы. Шли годы, а вассальных территорий не прибавлялось, вот император и решил, что пора прибрать к рукам новые владения, а кого же поставить во главу флота, как не Трауна, который лучше разбирался в инопланетянах, чем контрабандисты?
- Программа экспансии еще недофинансирована, но работа идет. К концу года мне понадобится опять вас услать. – В его словах играло веселье; да, с этим нелюдем надо обращаться, как с равным, как с тем, кто мыслит в том же направлении и сходным образом. Как еще бы Палпатину удавалось столь легко манипулировать им, если не из-за их сходства?
- А Даня? Пока меня не будет, ей будет гарантирована безопасность? – гнул свое Траун. Его необъяснимо донимало обещание проститутке. Он привык к двойной игре и махинациям, но она была потрясающе опрометчива, готова нырнуть под крыло первого встречного, в ком увидит своего принца, что он чувствовал себя чуть ли не ее защитником. Она сильно напоминала ему первую человеческую женщину, которую он встретил до Империи, до лишения гражданства… Он обругал себя; не стоит сейчас ни к кому привязываться. Мэрис и Даня – совершенно разные люди, и незачем лелеять нежность к Дане, если он намерен претворить свои планы в жизнь.
- У меня есть кое-какие задумки на ее счет, которые будут выгодны нам всем.
Больше Палпатин ничего не выдал насчет плана, который составлял его изощренный ум, довольный тем, что оставлял окружающих в догадках. Никому не стоит понимать истинное предназначение Дани. – Может, пойдете позовете свою Куклу? – небрежно произнес он, махнув рукой в знак окончания беседы. Траун отвесил поясной поклон и развернулся на каблуках, покидая аудиенц-зал.
- Хорошо прошло, мой повелитель. – К правителю трусцой подскочил Пестаж и стал ждать резюме Палпатина. Палпатин ждал; он хотел, чтобы Пестаж напряженно ловил каждое его слово. Даже высшему руководству частенько требовались напоминания, кто кому служит; сейчас – Пестажу.
- Да… сколь бы мне ни была противна мысль о том, что Даня с нелюдем, ситуация столь же забавна. А Тигеллинус согласился на предложение? – Пестаж нахмурился; что за связь между императором и Даней? Его увлечение женщинами обычно продолжалось до заманивания оных в монарший будуар; но Даня была пока что, по его данным, чиста.
- Я уже получил коммюнике от него и от Ишин-Иль-Раза. Оба согласны на предложенное. И разведка сообщает, что им не известно, что сделки-то разные. – Пестаж протянул инфопланшеты с расшифровками, и сморщенная рука быстро их приняла.
- Отлично… В Дане еще сохраняется скрытая сила. Ее память безнадежно утеряна, и она не оспаривает то, что ей говорят.
- Все идет по плану, - мрачно возвестил Пестаж; ему не требовалось знать всего о палпатиновских махинациях; лишь по тону его голоса, языку тела и крошечному изгибу злобной улыбочки он узнавал, что все идет именно так, как хотел того темный владыка.
