Глава 5Глава 5
— От неприятных побочных эффектов, таких как длительная головная боль или временное ослабление иммунитета зелье избавят сушёные листья ромашки, добавленные сразу после порошка из змеиных зубов. Также данное изменение в рецепте влечёт за собой необходимость помешивать зелье четыре минуты вместо положенных пяти, — продиктовал Гарри и отложил книгу в сторону.
Ребята сидели в библиотеке и выполняли домашнее задание по зельеварению. Точнее, Гарри и Драко писали эссе, а Гермиона пыталась отыскать хоть какой-нибудь список выпускников школы. Увы, занималась она этим уже полтора часа, а никаких результатов мальчики не видели, так что они решили переключить своё внимание на что-нибудь более полезное.
— Поттер, ты же об этом в своём эссе упоминал, — мрачно пробормотал Драко, усердно записывая услышанное.
Так сложилось, что наследник древнего чистокровного рода даром слова был практически полностью обделён. То есть даже выписав все необходимые утверждения, блондин не мог придумать ни строчки связного текста. Так что Гарри, закончив своё сочинение, решил помочь другу превратить набор фактов в полноценную работу. Конечно, дело продвигалось не слишком успешно: Драко через слово начинал спорить, утверждая, что данные фразы могли бы звучать и лучше.
— Не нравится - пиши сам, — раздражённо отозвался Поттер, пытаясь разобрать очередной совет по улучшению зелья. — Вообще-то, у нас на всех одна библиотека, и неудивительно, что многие факты встретятся сразу в нескольких работах. Ну что, мне продолжать?
— Не помню, чтобы я говорил, что мне что-то не нравится, — тотчас передумал друг. — Так что продолжай.
— Однако никакие из вышеупомянутых изменений не сочетаются друг с другом: они м-м-м… — Гарри на пару секунд замолчал, подыскивая необходимую фразу. — Вместе они вызывают бурную алхимическую реакцию, способную привести к резкому выделению тепла, то есть, к взрыву. Устраивает?
— Полностью. Ещё двадцать восемь слов, — Малфой, рассматривая исписанный свиток, задумался, что-то исправил и с досадой добавил. — Нет, пожалуй, двадцать девять, я слово «из» два раза подряд написал.
— Значит, можно переходить к заключению, — сделал вывод Гарри, взяв в руки одну из наиболее толстых книг, лежавших на столе. — Итак, мы видим, что данное зелье… данное зелье… идеально подходит для удаления фурункулов, в связи с чем широко распространено на территории магической части страны и применяется большинством колдомедиков Великобритании. Хм… ещё два слова, так?
— Поттер, что, сам четыреста слов придумал, и вдохновение иссякло? — ехидно прокомментировал Драко, подписывая работу. — А тебе не приходило в голову, что имя и фамилия тоже считаются? По крайней мере, ко мне профессор Снейп придираться не станет, так что посчитает и их.
— Значит, всё? — уточнил когтевранец, захлопывая книгу и доставая собственное эссе. — Тогда я проверю свою работу.
— Зачем? — не понял Малфой. — У тебя и так на сто слов больше, чем надо. Какой смысл ещё и проверять всё это?
— Когда я что-то делаю, всегда подхожу к этому ответственно, — пояснил Гарри, вчитываясь в свои каракули. — Профессор Снейп и так разозлится, что моё эссе написано ужасным почерком. Пусть хоть ошибок не будет.
— Поттер, если ты каждую свою работу будешь перечитывать, то загнёшься курсу к третьему, — предупредил Малфой, убирая готовое эссе в сумку. — Не забывай, нам ещё домашнее задание по Защите выполнять. А Том точно фамилию и имя считать не будет, как и всякие фразы типа «По моему мнению» или «как кажется многим британским магам».
— Что, и с Защитой помочь? — ужаснулся Гарри, представив себе примерный объём работы. — Так же можно всю ночь просидеть.
— Нет, с Защитой мне никто не поможет, — вздохнул друг. — Том хорошо знает, как я оформляю работы. Он каждый месяц заставлял меня что-то писать, так что если мне кто-нибудь поможет, он сразу обо всём догадается.
— Вот, нашла! — к ребятам присоединилась Гермиона, нагруженная десятком толстенных книг.
— Что это, Грейнджер? — поинтересовался Драко, когда девочка опустила свою ношу на стол. — Список всех студентов Хогвартса, начиная со времён Основателей? Надеюсь, не в алфавитном порядке?
— Малфой, ты невыносим! — обиделась Гермиона. — Для тебя же стараюсь. Так вот, всё намного лучше. Вот это, — девочка протянула Драко наиболее увесистый фолиант с длинным названием «Гордость Хогвартса: лучшие ученики и ученицы нашего времени», — список всех старост факультетов за последние сто лет. Здесь даже фотографии есть. Увы, порядок действительно алфавитный, но другие издания были слишком старыми. А это вышло лишь три года назад, так что, возможно, Том здесь есть. Если он не был старостой, дело обстоит сложнее. Придётся искать среди всех учеников, а там фотографий нет. Надеюсь, такого не случится, но на всякий случай я уже нашла необходимые книги.
— Грейнджер, я же их неделю листать буду, — простонал Драко, переворачивая первую страницу «Гордости Хогвартса». — И это называется наше время? Спасибо, хоть не с основания школы начали.
— Малфой, хватит ныть. На седьмом курсе придётся гораздо больше материала собирать, — обрадовала когтевранца Гермиона. — А тут достаточно всего лишь фотографии рассматривать. Так что приступай, готовься к суровым будням старшекурсников.
Драко, тяжело вздохнув, принялся изучать фотографии старост. Мальчик прекрасно знал, что отвертеться не удастся: пока он не изучит все принесённые Гермионой книги, девочка от него не отстанет. Вообще, он сам не понимал, как его угораздило связаться с грязнокровкой: для члена семейства Малфоев дружба с кем-либо из магловской семьи считалась позором. Но так сложилось, что Драко было интересно спорить с девочкой, готовой критиковать любое его высказывание. Дело в том, что большинство приятелей маленького когтевранца практически всегда поддерживало его точку зрения, так что полноценной дискуссии обычно не получалось. А с Гермионой можно было обсудить какой-нибудь спорный вопрос: девочка всегда была готова привести веские аргументы, подтверждающие её точку зрения. Так что общаться с маленькой грязнокровкой Драко нравилось намного больше, чем, скажем, с Блейзом или Теодором.
Конечно, в обычной ситуации ребята бы переругались уже через пять минут диалога, но, как только беседа заходила в опасное русло и кто-то начинал выходить из себя, неожиданно вмешивался Гарри, либо напоминавший, что скоро начнётся урок, либо просто переводивший разговор на другую тему. Правда, в последнее время такая необходимость почти не возникала: за неделю ребята привыкли друг к другу, и Гермиона уже не начинала злиться, услышав от Малфоя критику в адрес какого-нибудь учебника, а Драко почти перестал реагировать на неуважение девочки. В принципе, блондин уже почти смирился с тем, что общество Поттера и грязнокровки для него предпочтительнее, чем, скажем, дружная компания слизеринцев, как правило, обсуждающая последние новости волшебного мира.
— Гермиона, а ты уже начала работать над эссе для профессора Снейпа? — поинтересовался Гарри, открывая одну из найденных в библиотеке книг по Защите. — Просто мы уже закончили, пока ты искала список старост. Это не страшно?
— Нет, — рассеянно отозвалась девочка, наблюдая за Драко. — Я ещё вчера всё написала.
— Когда ты успела? — удивился мальчик. — Ты же весь день была с нами.
— В отличие от некоторых я не ушла спать в девять вечера, — пояснила подруга. — Малфой, не нашёл ещё?
— Грейнджер, я только страниц десять пролистать успел, — оторвался от книги Драко. — А их тут около четырёхсот.
— Пожалуй, я успею сделать Защиту, — задумчиво произнёс Гарри, доставая перо. — Гермиона, ты ведь её ещё не начинала, да?
— Не начинала, — согласилась девочка. — Пойду искать необходимые книги.
— А чем тебя не устраивают уже найденные? — не понял Гарри.
— Хочу продемонстрировать как можно более глубокое понимание материала. К тому же прочитать сразу несколько книг по одной теме жутко интересно. Можно сравнить различные точки зрения и попытаться определить, какая из них верна, — воодушевилась Гермиона.
— Грейнджер, ты маньячка, — пробормотал Драко, рассматривая фотографию очередного старосты.
Девочка пожала плечами и направилась к книжным полкам. Поскольку Гермиона почти всё свободное время проводила в библиотеке, она уже более-менее представляла себе, где находится нужная информация. Так что проблем с поиском необходимых полок у неё не возникало.
Вообще, Гермиона с детства любила книги. В них девочка могла найти ответы почти на все вопросы: почему днём светло, а ночью – нет, почему вода в реках течёт, а не стоит на месте, почему каждый год выпадает снег. В принципе, многие дети когда-то задаются такими вопросами, но со временем это проходит, и уже в первых классах начальной школы возможность, скажем, побегать по коридорам во время перемены привлекает намного больше. Но почему-то для Гермионы книги оказались важнее общения. Скорее всего, виноваты в этом были её одноклассники, не предпринимавшие никаких попыток сблизиться с всегда всё знавшей отличницей, обычно сидевшей с книгой где-нибудь в тихом уголке.
Только в Хогвартсе девочка нашла людей, с которыми смогла общаться: хоть ребята и не разделяли её страсть к учёбе, разговаривать с всезнайкой они были готовы. И теперь у Гермионы, ранее беседовавшей только с преподавателями, наконец появились друзья. Конечно, для девочки это было немного непривычно, но всё-таки она чувствовала, что боится потерять недавно обретённую дружбу. К счастью, Гарри и Драко тоже нравилось общаться с Гермионой, и отказываться от возможности обсудить что-нибудь серьёзное они не собирались. Так что когтевранка надеялась, что теперь сможет вести нормальную школьную жизнь, в которой помимо изучения книг находится место ещё и общению с одноклассниками.
Когда Гарри написал уже больше половины эссе, Драко наконец оторвался от изучения фолианта.
— Нашёл, — устало произнёс блондин. — По крайней мере, на фотографии точно он.
Гермиона тут же отложила в сторону изучаемые ей книги и склонилась над указанной Драко страницей.
— Том Нарволо Реддл, поступил в Хогвартс в тысяча девятьсот пятьдесят первом году, закончил – в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом, — поделилась обнаруженной информацией девочка. — Был старостой Слизерина и лучшим учеником школы. На пятом курсе получил какую-то награду за заслуги перед Хогвартсом. Получил лучший результат по ЖАБА за всё десятилетие. Информации о дальнейшей жизни нет. В общем, зря искали. Раз здесь ничего не написано, то вряд ли мы вообще сможем хоть что-то найти.
— Разве так бывает, чтобы о каком-то маге не было известно, чем он занимался после школы? — поинтересовался Гарри, откладывая эссе в сторону. — Да, и сколько ему, вообще лет?
— Конечно бывает, — подтвердил Драко. — Если волшебник не работает в министерстве и не попадает в газеты, то никто не сможет узнать, где он и чем занимается. Это абсолютно нормально. А возраст – лет пятьдесят, видимо. Кстати, мои родители поступили в Хогвартс в том же году. Так что ничего особо странного тут нет. А возраст сильных магов на взгляд обычно не определяется: Дамблдору уже больше восьмидесяти лет, хотя по виду и не скажешь, а Мерлин, говорят, больше четырёхсот прожил.
— Интересно, а профессор Дамблдор знает о Томе? — заинтересовался Гарри. — По идее, было бы странно, если бы он не знал.
— Гарри, конечно, профессор Дамблдор в курсе происходящего, — тут же высказала своё мнение Гермиона. — Он же директор и знает обо всём, что происходит в Хогвартсе.
— Грейнджер, хватит переоценивать Дамблдора, — Драко явно не был согласен с девочкой. — Он в принципе не может знать о школе всё. А насчёт Тома, скорее всего, догадывается. Ну, согласитесь, это подозрительно, когда внезапно преподаватель за лето настолько меняется, что даже решает вести другой предмет. А не вмешивается Дамблдор, наверно, потому, что Том просто преподаёт, а не проводит, скажем, эксперименты над студентами. И пока Том не совершает ничего предосудительного, директор и палец о палец не ударит.
— Но это же ненормально! — возмутилась Гермиона, вскакивая с места. — В школу проник какой-то тёмный маг, совершивший нападение на преподавателя, возможно, даже убивший его. Конечно, профессор Дамблдор просто обязан что-то предпринять.
— Успокойся, Грейнджер, никто никого не убивал, — лениво протянул Малфой, не видевший причин для беспокойства. — Это заклинание не причиняет вреда магу, только позволяет временно подчинить его себе. Так что не удивлюсь, если по вечерам по школе бродит настоящий профессор Квиррел, шарахающийся от каждого встречного, а Том дома проводит какие-то эксперименты.
— А чем он занимается? — спросил Гарри, снова принимаясь за эссе.
— Понятия не имею, — Драко явно не собирался продолжать беседу. — В отличие от некоторых я не лезу в то, что меня не касается. И тебе, Поттер, советую. Целее будешь.
— Ладно, уже почти семь, наверно, стоит пойти в гостиную, — сообщил Гарри, взглянув на настенные часы, висевшие у входа в библиотеку. — Если задержимся и после девяти встретим какого-нибудь преподавателя в коридоре, парой снятых баллов не отделаемся.
— Гарри прав, — начиная собирать книги, произнесла Гермиона. — Но ничего, сегодня пятница, так что следующие два дня можно будет полностью провести в библиотеке. Разве это не здорово? Лучше бы у нас вообще не было уроков, по крайней мере, теоретических, а преподаватели только давали задания. Тогда все студенты смогли бы изучать необходимые темы самостоятельно.
— Грейнджер, ты точно сумасшедшая, — сделал вывод Драко, запихивая свиток с эссе в сумку. — Ты всерьёз полагаешь, будто хоть кто-то станет самостоятельно изучать школьные предметы? Знаешь, не все студенты такие ненормальные как ты.
Гермиона только пожала плечами, никак не прокомментировав слова Малфоя. Девочка знала, что друг всё равно не поймёт её отношения к учёбе, поэтому не имела ни малейшего желания его переубеждать.
Спустя несколько минут ребята покинули библиотеку. Они не хотели нарушать школьные правила в первую же неделю учёбы, так что собирались вернуться в гостиную до восьми. В принципе, первокурсников не стали бы серьёзно наказывать за прогулку по вечернему Хогвартсу, но всё-таки ребятам не хотелось испытывать терпение преподавателей. Так что Гарри, Драко и Гермиона поспешно направились в сторону гостиной Когтеврана.
На полпути к цели они столкнулись с Роном Уизли, которого явно не беспокоила перспектива получить пару десятков штрафных баллов: там, куда брёл рыжий мальчик, гостиной Гриффиндора не было и в помине. Увидев Поттера, рыжий обрадовался и поспешил преградить когтевранцам дорогу.
— О, Гарри, а я как раз тебя искал! — начал разговор рыжий. — Можно тебя на пару слов?
— Что тебе нужно, Уизли? — издевательским тоном протянул Драко. — В Гриффиндоре никто не захотел общаться с таким ничтожеством, и теперь ты пытаешься найти хоть кого-то, кто сможет тебя выносить?
— Я просто хочу поговорить с Гарри! — вспыхнул Рон, сжимая кулаки. — Наедине.
— Что, Уизли, больше обратиться не к кому? — ухмыльнулся Драко. — Даже Долгопупс тебя терпеть не может?
— Ребята, не надо, — примирительно произнёс Гарри, подходя к Рону. — Мне же не сложно. Подождёте меня?
— Только недолго, — недовольно буркнул Малфой, отворачиваясь от рыжего. — Правда, ничего умного ты от него не дождёшься.
Мальчики свернули за угол и остановились.
— Итак, Рон, что ты хотел сказать? — спросил Гарри, облокотившись о стену.
— М-м-м… я хотел извиниться за тот случай… ну, в поезде, — промямлил рыжий, стараясь не смотреть Гарри в глаза.
— За что? Ты же ничего такого не сделал? — удивился тот.
— Ну… В общем, я хотел сказать, что буду рад помочь тебе, если понадоблюсь, — Рон, видимо, и сам не знал, что именно хочет сказать Гарри Поттеру. — Ты ведь на одном факультете с этим Малфоем. Трудно, наверно.
— Почему ты считаешь, что мне должно быть трудно? — заинтересовался Гарри, не до конца понимавший логику Рона. — Вроде у меня всё в порядке.
— Но Малфой – тёмный маг! Они все такие! — попытался объяснить Рон. — Ты же победил Сам-Знаешь-Кого, значит, ты не можешь дружить с тёмными магами.
— Почему? — Гарри всё равно не мог понять рассуждения гриффиндорца.
— Потому что все тёмные маги злые, — для Рона это, очевидно, было неоспоримой истиной, как для Гермионы любой факт из учебника или для Драко слова отца. — А ты не злой. Я с тобой разговаривал в поезде, и мы вроде нормально общались.
— То есть все Малфои с рождения злые тёмные маги? — уточнил Гарри, не приемлевший разделения людей на «хороших» и «плохих». Мальчик прожил достаточно времени у Дурслей, ненавидевших всё ненормальное, так что слова Рональда вызывали у него только раздражение.
— Ну… Я не задумывался об этом, — пробормотал гриффиндорец, не ожидавший такого вывода. — Скорее, их так воспитывают. Хотя не знаю.
— Рон, прости, но я уже почти неделю в школе, и за всё это время Драко ни разу не подтверждал твою теорию, — отрезал Гарри, уже собиравшийся вернуться к друзьям. — Думаю, тебе стоит пересмотреть свои взгляды на жизнь. Нельзя считать всех слизеринцев злодеями.
— Но они правда злодеи! — возмутился Рон. — Ладно, я только хотел сказать, что если ты передумаешь, я всегда готов быть твоим другом. Так что подумай над этим.
— А ты подумай над своим отношением к слизеринцам! — разозлился мальчик. — Пока, Рон. Меня ждут друзья, — и с этими словами Гарри повернулся к рыжему гриффиндорцу спиной и направился к приятелям.
За его спиной Рон, озадаченный странным поведением знаменитого Гарри Поттера, победителя Того-Кого-Нельзя-Называть, неспешно побрёл в сторону гостиной Гриффиндора. Он с детства был уверен, что все слизеринцы – злые колдуны, а гриффиндорцы – борцы за правое дело. И именно поэтому он так просил шляпу отправить его именно в Гриффиндор, хоть та и сомневалась в выборе мальчика. И вот теперь весь привычный Рональду мир рушился у него на глазах.
Во-первых, Гарри Поттер, который, несомненно, был светлым магом, то есть истинным гриффиндорцем, ухитрился попасть на другой факультет. Но это ещё можно было объяснить: может, он просто был гением, которому в Когтевране самое место, или же просто любил учиться. Но самым страшным было другое: Гарри общался с Малфоем, одним из тех самых тёмных магов, которыми в детстве пугали Рона. Такой поворот событий казался гриффиндорцу невозможным.
Рональд всегда знал, что светлые и тёмные маги враждуют. Тёмные маги всё время пытаются сделать какую-нибудь пакость, а светлые – помешать им. И именно поэтому Гарри Поттер должен ненавидеть Малфоев, а Малфои – учиться в Слизерине и не разговаривать с Гарри. Но Рон собственными глазами видел, как Гарри, Малфой и какая-то грязнокровка мирно общаются, не высказывая ни малейшей агрессии по отношению друг к другу. Гриффиндорец никак не мог понять, как такое вообще возможно.
Несколько часов спустя, когда Рональд уже собирался ложиться спать, в его голову внезапно забрела странная мысль: «А что, если Гарри не так уж и неправ?». Конечно, вскоре эта мысль сменилась чем-то более привычным для рыжего мальчика, то есть рассуждениями о том, как здорово можно провести выходные, но всё же свои плоды она принесла. Правда, пока что об этом не знал даже сам Рональд Уизли, чью голову теперь наполнили намного более интересные мысли. Например, его жутко волновали домашние задания. Надо было срочно найти кого-нибудь, готового помочь мальчику с эссе по Защите. Так что странная мысль пока затаилась на самом дне сознания Рона, ожидая своего часа.
