Глава 5Вышел, наконец. Что ж он делал-то там столько времени один ночью? Катенька вон давно уже на такси уехала, а этот все сидит в своем Зималетто - трудится! Людей на себя круглые сутки работать заставляет и сам трудоголик что ли ненормальный? А скорее всего, очередные планы свои паршивые вынашивает, думает, кого бы еще грязью облить! О кого ноги вытереть! Катенька молодец, никуда с ним не поехала, отказалась. Умничка!
Окликнул. Подошел. Взволнованного отца сыграл как по нотам:
"Где же Катюша, почему так долго на работе задерживается, я уж сам за ней приехал, не выдержал. Как уехала?! Когда?! Больше часа назад?! Почему до сих пор домой не добралась?! Ох, что-то мне с сердцем плохо..."
Ну, Жданов же, как и дружок его, из себя приличного человека корчит, обязан пожилому, больному человеку помочь. Сам и за руль его машины сесть вызвался и до дому беднягу доставить.
Ишь, с места как рванул, аж тормоза взвизгнули! Мобильник свой дал, чтобы Валерий мог домой позвонить - вдруг Катюша дома уже, пока папа тут за ней катается? А нету Катюши дома! Пушкарев знает, как разговаривать нужно, чтобы и жену успокоить, мол, с ним все в порядке, жди, не нужно в розыск подавать, и одновременно сделать вид, что взволнованная мать дочку ждет, нервничает.
Жданов разговор выслушал, зубы сжал и еще больше скорость увеличил. Тоже, можно подумать, нервничает. А побледнел-то как! И в руль обеими руками вцепился. За Катеньку, видите ли, сильно переживает. И его, встревоженного папу, вроде как успокаивает: "Не волнуйтесь, Валерий Сергеич, Катя точно дома уже будет, пока мы приедем". Артист! Хотя, может он и в самом деле переживает - завтра ж у них собрание какое-то важное, Катюша на работе нужна. Как же без Катюши! Не обойдутся! Вот и волнуется президент за фирму свою чертову, да за деньги свои.
Подонок!
Несколько раз Валерий домой по дороге звонил. Вернее, вид делал, что звонит. Номер без последней цифры наберет, и давай Леночку успокаивать:
„Скоро Катенька придет, да она же на такси уехала, вон Андрей Палыч сам это видел, что с ней может случиться? В пробке, наверно, застряли. Нет ночью пробок? А они нашли! Или она в магазин круглосуточный зайти решила. Ну и что, что у них все есть, а ей вот захотелось чего-то особенного, она и пошла! Не волнуйся, Леночка!„
Так и приехали, наконец, в свой двор. Ну и последний домой звоночек: „О, дома Катенька?! Пришла, наконец? Ну, слава Богу! Где ж она была? Ну, разве ж так можно?! А они тут с Андреем Палычем чуть с ума не сошли!“
Жданов дернулся, сам хотел с Катей поговорить, к телефону потянулся, но вот незадача: Лена говорит, устала девочка очень, спать сразу пошла.
Конечно, не надо ее тревожить. Спасибо большое, Андрей Палыч, за помощь! Очень неудобно, что побеспокоил! Еще одна только маленькая просьба: не поможете машину в гараж поставить? А то расклеился что-то совсем с этими треволнениями! Нет, нет, сердце в порядке, просто слабость какая-то, нервы, наверно... Ничего страшного, нужно только отдохнуть и все будет хорошо.
Жданов был любезен до конца. Повеселел, расслабился.
Разумеется, он поможет. Ему совсем не трудно, и он очень рад, что все благополучно закончилось. И он больше никогда в жизни не будет задерживать Катю на работе так поздно.
Такой приятный на вид молодой человек. Обходительный, вежливый, культурный.
И к Катюше вроде бы прекрасно относится и родителей ее, пожилых людей, уважает. Даже не верится, что под этой маской скрывается ТАКОЙ мега цинизм, ТАКОЕ мега презрение к окружающим. Пушкарев бы в это ни за что не поверил, если бы сам несколько часов назад собственными глазами не читал эту... слов даже нет, как назвать... мерзкую бумажонку, которая до сих пор с ним, жжет ему карман, которая показала, что на самом деле представляют собой эти люди, насколько же у них гнилое нутро.
Для Жданова еще ничего не закончилось. И вряд ли благополучно закончится.
Вот и гараж. Нужно открыть ворота.
Пушкарев открыл, Жданов заехал внутрь. Фары осветили все помещение, но это было предусмотрено. То, что не должно быть сразу замечено, замечено не было.
Андрей погасил фары, спокойно вышел из машины и захлопнул дверцу. И с улыбкой, двигаясь к выходу, предложил:
- Валерий Сергеич, давайте я вас до квартиры провожу.
И вдруг услышал сбоку из темноты какой-то странный звук. Вроде как мычание. Повернулся, сделал пару шагов и застыл - увидел за грудой колес шевелящуюся кучу тряпья.
Наверное, кошка?
Андрей не успел ничего понять, не успел задуматься. Зажегся яркий свет, и он понял, что смотрит в огромные, расширенные от ужаса глаза Ромки Малиновского.
Который лежит тут, в тряпье, связанный, грязный, измученный, с заклеенным скотчем ртом.
Прошло несколько долгих невероятных секунд, прежде чем Андрей снова начал дышать.
Грохнула, закрываясь, дверь гаража.
И вернула к жизни его двигательные рефлексы.
Медленно повернул он голову к Пушкареву и уткнулся взглядом в дуло пистолета, направленное ему в лицо.
От дикости происходящего Андрей рассмеялся. И молча пошел в сторону Пушкарева прямо на пистолет.
- Стоять! - грозный окрик заставил его замереть в нелепой наклоненной позе.
„Это просто кошмарный сон. Я, наверное, напился и сплю“, - мелькнула спасительная мысль.
- Назад! - последовала новая команда. - На пол! Лечь на пол!
- Э-э… Валерий Сергеич... - способность произносить слова тоже внезапно реанимировалась. Но тело слушаться команд не хотело - выпрямилось и снова сделало шаг по направлению к кажется реальному источнику опасности.
- Послушайте...
И тут прогремел выстрел.
Вернее, он не гремел, это был просто хлопок, видимо, пистолет был с глушителем, но для Андрея и для дернувшегося на полу Ромки это был настоящий грохот.
- Я сказал, лечь на пол! Быстро! Я не шучу!
„Приснится же такое. Завтра Кате расскажу, посмеемся“, - вяло подумал Андрей, опускаясь в своем модном длинном пальто на грязный пол.
