Глава 5Хотя в Тайной Комнате в замке Дамблдора была гей-проза, в остальном выбор литературы в его замке был очень пуританским, и даже любовные романы Остин и Бронте Дамблдор держал на самых верхних полках. До этих полок маленькая Гермиона добралась довольно скоро, но и там не было ничего, что стоило бы знать девочке-подростку о половом созревании. Поэтому Гермиона и уверилась, что на нее кто-то наслал проклятие, когда у нее раз в четыре-пять недель стало открываться кровотечение. Если бы кровоточил нос или там рука, Гермиона обратилась бы к Дамблдору за помощью, но проклятие поразило ее в таком месте, для которого в пуританских книгах и названия-то нет, и говорить об этом с Дамблдором было немыслимо.
Разумеется, и Гарри она ничего не сказала, хотя в их первый вечер она чувствовала, что ее проклятие скоро настигнет ее снова: тянущей болью болел низ живота, ломило ноги и словно ныли кости таза. Пока Гарри ходил на охоту, Гермиона успела выпить болеутоляющее зелье, но никакие зелья и чары, как она их ни искала вот уже несколько лет, не могли остановить кровь – соблазн спросить Гарри, который рос среди волшебников и выглядел как рисковый парень, не раз попадавший в передряги и наверняка умевший останавливать кровь из неизбежных при таком образе жизни ран и рассечений, - соблазн спросить Гарри был велик, но Гермиона видела, что Гарри из тех, кто не успокоится, пока не поможет, и ей придется выкладывать все начистоту.
Гарри тем временем добыл зайца, напугал Гермиону процессом свежевания и отказался от ее помощи с готовкой очередным возмутительным афоризмом «Мясо женских рук не терпит».
- Палатку ставить умеешь? – спросил Гарри.
- Ну, я читала в книгах…
- Про то, что люди ставят палатки, или про то, как это делают? – чуть насмешливо уточнил Гарри. – Ладно, рискнем: если на нас с тобой ночью упадет палатка, я не буду возражать так сильно, как когда она упала на нас с Малфоем – он, сачок, решил заклинаниями ее закрепить, а заклинания до утра не продержались. Так что не делай так – или делай, смотря какие у тебя планы на ночь.
- Прекрати немедленно! – потребовала Гермиона и отправилась воевать с палаткой, а Гарри через пять минут повеселился тому, что Гермиона решение и этой проблемы начинает с поиска нужной книги, через десять – удивился тому, что такую книгу она все-таки нашла, а через пятнадцать минут сделал себе заметочку, что выросшая в одиночестве девушка самостоятельна и удобна в быту: не зовет постоянно на помощь только из-за того, что ей непривычно и скучно без подружек, справляется с порученным делом сама.
- Коврик под спальники подложи, теплее будет и мягче, - посоветовал Гарри, когда кролик был уже почти готов, уж на том, что Гермиона сама и добровольно сейчас стелет для них постель, он не заострить внимание не мог.
Впрочем, у Гермионы тоже были в запасе свои хитрости: заглянув после ужина в палатку, Гарри увидел, что к палатке без его ведома было применено Расширительное заклятие, и их спальники лежат на расстоянии футов в пятнадцать, а коврик Гермиона недрогнувшей рукой рассекла заклятием пополам.
Собралась с духом, чтобы рассказать Гарри о своих намерениях, Гермиона только к завтраку, и то у нее это вышло настолько сбивчиво, что Гарри сначала ничего не понял.
- Вот сейчас не обижайся, потому что я только правду и всерьез, - строго сказал Гарри. – Если ты о чем-то не можешь даже толково рассказать, ты это и сделать не сможешь. Справься сначала с собой, потом будет видно, справишься ли ты с Вольдемортом. До тех пор я тебя к нему и близко не подпущу.
- Я не собираюсь с ним справляться, Гарри, - наконец сказала Гермиона, Гарри взял ее за плечи обеими руками, и от его крепких рук ей стало спокойнее. – На мне проклятие крови, и я так и не смогла найти ни в одной книге по магии, что это за проклятие и как от него избавиться. Но если Вольдеморт что-то собирается делать с моей кровью, может, и проклятие он тоже снимет, хотя бы случайно.
- Или сделает по незнанию еще хуже, - возразил Гарри. – Давай лучше доберемся до Годриковой Лощины, соберем Сириуса, Флитвика, Лонгботтома, ты им все расскажешь, отец мой тоже подумает…
- Нет! – вскрикнула Гермиона, это все звучало так разумно, что было даже непонятно, как отказаться. – Про это рассказывать нельзя!
- О, Господи! – воззвал к небесам Гарри и перешел к своим обычным аргументам, чтобы немного сбить Гермиону с толка. – Ну подумай хотя бы о том, что Вольдеморт тебя может и не отпустить. Ты красивая девушка, он определенно натурал, он тетку Драко свел от мужа и ребенка ей заделал…
- Не ревнуй, - чуть смущенно сказала Гермиона. – Я в любом случае скажу ему «нет».
- И дальше что?
- И все. «Нет» значит «нет».
- Это что, теперь в книжках такое пишут?
- Но это же естественно!
- Естественно – это когда мужчины считают, что есть человеческое «нет», которое означает «мне это не нравится, и я в этом участвовать не буду», и женское «нет», которое означает «ну может быть».
Это «может быть» Гарри произнес таким тоном, который определенно означал «поприставай ко мне еще» - собственно, Сириус так и говорил, это для Гермионы Гарри смягчил формулировки.
«Если девушка действительно против, она в сердцах тебя пошлет на другие три буквы, - объяснял Гарри Сириус, - добавит много чего еще и даже по шее может дать. Это, конечно, бывает обидно, но куда обиднее – из-за собственного соплежуйства упустить хорошую девочку, которая не собирается так запросто тебе сдаваться и хочет с тобой поиграть».
- Значит, «есть человеческое «нет», и есть женское «нет»»? – неожиданно рассердилась Гермиона. – По-твоему, женщина – не человек?
- Спасибо, крестный, - только и успел сказать Гарри, никогда такому грубому логическому анализу слова Сириуса не подвергавший, и пустился наутек.
Гарри, конечно, был прав насчет Вольдеморта: может, Вольдеморту и была чужда любовь, но вожделение и тем более жажда обладания Вольдеморту были отнюдь не чужды. Вольдеморт постоянно заставлял Зеркало Желаний показывать ему Гермиону в ее сказочной башне, и желания у него были при этом самые темные и грязные: то ли вытравить в девочке все человеческое и вырастить из нее Темную Леди, которая будет пытать провинившихся студентов и министерских чиновников, чтобы ненавидели ее, а не Вольдеморта, то ли сделать ее рабой своих желаний, то ли начать эксперименты с ее кровью, пока кровь не кончится. Вольдеморт от таких мыслей помолодел и почувствовал в себе силы вновь наводнить волшебный мир ужасом, начиная с Хогвартса – от удара коварного беса в ребро у старика Вольдеморта даже появилась храбрость противостоять мамашам, которые тут же кинутся в Хогвартс рвать Вольдеморта на хоркруксы за то, что он подверг заслуженным карам их балбесиков. Да что там – Вольдеморт уже был готов разогнать бюрократов в Министерстве, устроить им массовое аутодафе и атаковать потом Годрикову Лощину, настолько действуют на стареющих одиноких мужчин чистые юные девушки.
Гарри тем временем успел снова стащить у рассерженной Гермионы метлу, улететь на почтительное расстояние, связаться с Сириусом по сквозному зеркальцу и доложить обстановку.
- Погоди, дай я уложу все это в голове, - немного озадаченно сказал Сириус и начал с главного. – Девочка красивая?
- Когда ты рядом со мной некрасивых видел?
– Логично. Значит, ты нашел девочку, которая считает, что плохие мужчины – это те, которым приходится дать пощечину вместо отказа на словах, а о существовании действительно плохих мужчин, которых нужно сразу лупить Ступефаем, она не догадывается настолько, что даже Вольдеморта не записывает в их число. Ты что, выкрал ее из женского монастыря?
- Ну вроде того.
- Красавец! Моя школа. По морде она тебе уже пыталась дать?
- Только за шутки, а не за действия, я же очаровательный.
- Короче, слушай: проклятия крови на ней быть не может, тем более что она из маггловской семьи.
- Она убеждена, что может и что оно уже действует. Даже собирается из-за этого идти к Вольдеморту и просила ее не ревновать.
- Ох, Гарри, какой же ты молодой еще! «Не ревнуй» у девочек значит «ну поревнуй давай». Когда ты наконец научишься угадывать: когда у них все как есть, а когда наоборот? Хватай ее в охапку и неси сюда, про проклятия крови я ее просвещу так хорошо, что она больше такими вещами шутить не будет.
Но последовать доброму совету Сириуса у Гарри не получилось: когда Гермиона увидела, как Гарри летит к ней, она не стала больше сердиться, а взглянула на него извиняющимся и отчаянным взглядом и растаяла в воздухе.
- Сириус, она аппарировала к Хогвартсу! – крикнул Гарри в зеркальце и аппарировал следом, но попал в другое место на периметре антиаппарационного купола и полетел дальше на метле, высматривая Гермиону, а вот Вольдеморт заметил ее первым и вышел навстречу из главных ворот, сопровождаемый своими подчиненными.
Джеймс и Сириус тоже вскоре появились на периметре Хогвартса, почти сразу вслед за ними появились Кингсли, Флитвик, Фрэнк Лонгботтом и примкнувший к ним Долохов, который со словами «Давно не давал и не получал я эпических люлей» присоединился к людям из Годриковой Лощины, что всегда вступались за своих по одному только слову.
- Стой, старшие разберутся, - велел Гарри Гермионе, когда две группы сошлись на берегу озера. – Просто стой и молчи.
Но ни до переговоров, ни до драки между встретившимися на берегу озера не дошло, потому что между ними полыхнуло ослепившее всех пламя, и из пламени возник молодой Дамблдор с каштановыми волосами, в лиловой мантии с блестками и в сапогах на высоких каблуках, держа феникса за хвост, а Драко под руку.
- Авада Кедавра! – отпустив феникса, сказал Дамблдор вместо «здрасте», и Вольдеморт рухнул на землю.
- Альбус, вон та кошелка в розовом виновата еще побольше него, - подсказал Драко, указывая на Амбридж, и Дамблдор двумя длинными движениями палочки сотворил фиолетового дракона, который бросился в погоню за заполошно вопящей Амбридж, накрыл ее своей огромной пастью, но растворяться в воздухе не спешил, улегшись на траву.
- Правда, он хорошенький? – довольно сказал Драко Дамблдор. – Хочешь, полетаем на нем, долька моя лимонная?
А Гарри тем временем совсем не интересовали ни Вольдеморт, ни Дамблдор: стоя за спинами старших родственников и соседей, он поглядывал на Гермиону и заметил, что она постоянно пытается заглянуть себе за спину и как будто попялиться на собственную задницу. И тут-то до Гарри все дошло: и что это было за «проклятие крови», и почему вчера вечером Гермиона уже не хотела с ним целоваться, и почему она с утра выпила какое-то зелье, на вид похожее на обезболивающее, и почему про ее «проклятие крови» якобы нельзя никому рассказывать. Гарри приобнял Гермиону и стал медленно, но настойчиво уводить ее от остальных, он прекрасно понимал, что она и так его за догадливость сейчас попытается убить, а уж если кто-нибудь еще его услышит...
- Чистые у тебя штаны, не переживай, - шепнул Гарри. – Я вообще в первый раз вижу девушку, которая переживает, что такое «проклятие крови» у нее есть – обычно девушки паникуют, если его вдруг раз – и нет. Потому что тогда есть опасность, что девушка беременна, и, как говорит в таких случаях Сириус, пора уходить огородами.
Гермиона смотрела на Гарри, ничего пока не понимая, но Гарри чувствовал, что ему сейчас придется бросаться к метле и удирать – хотя ничего плохого он говорить и не собирался, наоборот, объяснял довольно толково.
- Я понимаю, что Дамблдора совсем не интересуют женщины, но все-таки он дятел, - с сочувствием сказал Гарри. – Не объяснить девочке, что месячные бывают у всех женщин лет с двенадцати до пятидесяти пяти! Серьезно, месячные – это неприятно, наверно, но никакое это не проклятие крови. Совершенно здоровые выделения, только сексом заниматься мешают. Так что войди в наше мужское положение тоже – четыре дня в месяц трясти бладжерами и сжимать свой квоффл, как поет Селестина Уорлок. Хотя если ты знаешь, что Дамблдор собирается делать с Драко, то, может, мне с тобой и повезло...
И тут неловкая ситуация наконец разрешилась тем способом, к которому Гарри в общении с девушками давно привык, и Гарри схватил свою метлу и пролетел у отца и крестного над головами, а смущенная и сердитая на его неприличные речи Гермиона понеслась за ним.
- Слышь, Бродяга, у тебя только что свистнули метлу, - подсказал Джеймс.
- А, вернет скоро, - отмахнулся Сириус, с интересом наблюдая за погоней. – Темперамент у нее есть, а умения летать нет. Гарри либо ее прямо с метлы снимет, либо очень скоро заземлит.
Гарри и действительно нырнул прямо к земле, а потом резко свернул, и Гермиона не справилась с управлением и покатилась по траве, а Гарри тут же приземлился рядом, так же скатившись с метлы, и встать Гермионе уже не дал.
Слагхорн тем временем узнал сильно помолодевшего Дамблдора и признал в Драко своего недавнего студента, попавшего теперь в непонятное, а потому решил устроить небольшой скандал.
- Альбус? – возмущенно спросил Слагхорн. – Альбус, как вам не стыдно!
- Дорогой Гораций, магия любви оправдывает все, даже Аваду!
- Да пес с ним, с этим Темным Лордом и вашей Авадой, которой от вас ждали четверть века. Я говорю о вашем поведении с моим недавним студентом, да еще и перед самой школой!
Драко признал про себя правоту Слагхорна и от Дамблдора стал потихоньку отодвигаться: то, что от него было нужно, Дамблдор уже сделал, и теперь Драко было пора тикать, пока девчонки в Хогвартсе не подумали о нем что-нибудь не то: вот Астория симпатичненькая, подумал Драко, она уже на шестой курс перешла. Джеймс тем временем тоже посочувствовал Драко и сунул ему свою метлу и мантию-невидимку.
- А поведение вот этих молодых людей прямо на газоне вас никак не трогает? – возмутился Дамблдор, указывая на Гарри и Гермиону, которые как начали целоваться, так и решили больше не ссориться.
- Во-первых, это не мои студенты, - привычно увильнул Слагхорн. – Во-вторых, молодежь просто общается.
- Они, простите меня, мимы? Вот уже две минуты, как они общаются совершенно без слов.
- Я ничего противоестественного в их поведении не вижу.
- А в моем поведении, значит, видите?
- Да, и настоятельно прошу не вовлекать в него юношей, которые младше вас раз этак в шесть!
Тут-то Дамблдор и обнаружил, что Драко куда-то исчез.
- Где ты, мой милый мальчик? – воззвал Дамблдор, а невидимый Драко пролетел над Гарри и Гермионой и добавил еще скорости.
- Ха! – сказал на это Слагхорн. – Вам ли не знать, Альбус, что здесь, в Хогвартсе, тот, кто просит помощи, всегда ее получает.
«Интересно, если затаиться в Выручай-комнате на пару дней, можно будет потом незаметно ускользнуть? – подумал Драко, влетая в главный вход Хогвартса и взмывая вверх. – Или придется ждать, пока Джеймс Поттер придет ко мне за своей метлой и мантией, а Слагхорн наладит каминную связь с Годриковой Лощиной?»
О том, что Дамблдора защита Годрика в Годрикову Лощину пропустит, Драко, конечно же, не подумал.
