Глава 7- Так что же, мистер Люпин? Каков ваш ответ?
Тедди усмехнулся под стать ему.
- Мне кажется, что вы немного форсируете события. Я пока даже не обмолвился, что согласен. С чего вы взяли, что аконит может быть полезен при ликонтропии?
- Ответ вы держите в руках, - Вальмар кивнул на стопку бумаг, которую только что дал Люпину. – Прочитайте как следует, обдумайте. Можете проверить сами. К тому же, вдумайтесь в название, мистер Люпин, – Волчья отрава. Волчья… Думаете, это просто так? Нет. Уверяю вас, наши предки знали, о чем говорят, когда давали растениям имена…
Судорожно переводя взгляд с Вальмара на пергаменты, Тедди пытался собраться с мыслями. Он не был готов к подобному разговору, к этим размышлениям. Вероятно, заметив его смятение, фон Риттер добавил:
- Впрочем, я вас не тороплю. Обдумайте мое предложение, Теодор, обдумайте. Как придете к какому-либо решению – всегда сможете меня найти. Просто пошлите сову с просьбой о встрече.
- Сколько у меня времени? – выдавил Тедди.
- Сколько вам нужно.
С этими словами немец поднялся на ноги – и в этом движении проскользнуло неуловимое изящество! – и неспешно направился к двери. Уже взявшись за ручку, он резко повернулся, словно вспомнил, что не сказал.
- Я думаю, на сегодня нашу беседу можно считать оконченной. Надеюсь, мы еще встретимся, мистер Люпин, я буду ждать…
Тедди напряженно кивнул.
- Ах, да!
Алохомора! – вскинул Вальмар палочку темного дерева и чуть покачал головой, будто сетуя на собственную забывчивость. – Всего хорошего.
Дверь негромко захлопнулась, и Тедди остался в пустом помещении в одиночестве, но его этот факт уже мало интересовал: мужчина с головой ушел в чтение полученных пергаментов, разложив те на столе и помечая некоторые места найденным неподалеку карандашом.
Тем вечером до дома он не дошел. И встречи Лили не назначил – хотя и успел соскучиться по этой так быстро ставшей привычной девушке, а она наверняка ждала от него записки или его появления в ее кабинете. Просто закрылся в лаборатории, где лучше всего думалось и решалось. Всю ночь – сидел и обдумывал полученные от фон Риттера идеи – и понимал, что если в предлагаемом и есть здравое зерно, то поиски его сопряжены с массой проблем. Зелье могло удаться – если грамотно подобрать прочие компоненты, все это согласовать и выверить. Долгое дело, опасное и щепетильное, требующее предельной точности – но не факт, что обещающее желанный результат.
Однако Тедди чувствовал, что новая идея, новый шанс найти свою панацею захватывает его. Точно так же, как это бывало раньше – возникало желание все понять и проверить, составить зелье, провести эксперимент… Что же может быть важнее и интереснее?! И вдруг именно в этот раз удача будет на его стороне, все получится…
Но во всей этой ситуации ощущался коварный подтекст. Люпин понимал, что даже если он все найдет и высчитает, проблема перевозки аконита через границу останется открытой. Очень рискованное дело, надо сказать…
Да и интересно было бы узнать, кто такой Вальмар фон Риттер, и какие собственные цели он преследует в этом деле. Не бывает ведь простой и бескорыстной помощи, тем более в таких вопросах!
К тому же, ему совсем не понравились высокомерные интонации и усмешки немца, словно открывающие то, что обладатель их считает себя куда выше прочих людей. И его неестественно бледные, при черных волосах, руки и лицо.
***
- Неужели слухи правдивы, интуиция меня не обманывает, и у тебя действительно что-то есть с моей маленькой кузиной?
В этот раз они встретились не в кафе, а у Виктории дома. Небольшой трехкомнатный коттедж на берегу моря как нельзя лучше соответствовал характеру и наклонностям хозяйки – сама она часто говорила, что такое гнездышко оставляет иллюзию того, что она и не уезжала из родительской «Ракушки», но при этом может чувствовать себя свободно. Ни от кого не завися, ни под кого не подстраиваясь. В двух шагах от дикого пляжа, наслаждаясь шумом прибоя и криками чаек, помогающими «поймать» вдохновение… В этом была она вся.
- Это какие такие слухи? – со смешком поинтересовался он, надеясь обратить все в шутку, поскольку не был настроен на задушевные разговоры.
- Вас папа видел в Косом переулке, когда вы в твоих любимых «Временах года» ужинали. Там, если ты забыл, довольно большие окна. А еще, Люпин, у тебя всегда все на лбу написано! – торжествующе закончила Виктория, а потом добавила уже тише и спокойнее: – Так что же, Тед?
Тедди не сразу ответил - сперва отошел к окну, поглядел на волны, бьющиеся о берег. Потом провел пальцами по книгам на полке. Четыре довольно толстых томика в серо-розовых обложках, автор – Виктория Уизли. Никаких псевдонимов и игр с собственным именем – они у нее не в обычае, это было бы совсем непохоже на нее…
Они всегда были откровенны друг с другом, даже когда пришло время расставаться – и сейчас он, вдохнув поглубже, произнес:
- Я сам толком не знаю, Вики… - но подруга мягко его оборвала.
- Ты мне для начала скажи: как вообще так получилось, что между вами что-то завязалось? Я бы даже не подумала и не представила…
- Да и я раньше не представлял. До Хэллоуина. На меня тогда что-то нашло, я ее поцеловал, ну и завертелось... А сейчас… Я тебе говорю: сам толком не знаю и не понимаю. Что-то есть, но вот что? Лили мне очень нравится, с ней легко, но все-таки она еще совсем юная…
- Если тебе с ней легко – то я могу точно сказать, что все отлично! – довольно выпалила Виктория. – Не думай, я не считаю тебя тяжелым в общении или капризным, скорее наоборот… Ты требователен к людям, а это то, чего не хватает в наше время очень многим. А возраст… не такая уж она и маленькая, двадцать лет – возраст сознательный…
- Да не только в этом же дело, Вики!
- Я знаю, что ты хочешь мне сказать! – остановила она мужчину небрежным взмахом руки. – Ты всегда смотрел на нее как на ребенка, на сильно младшую сестру, но вовсе не как на женщину. Тебя неожиданно накрыло сознанием того факта, что девочка выросла и она тебе нравится, но ты не можешь освоиться с этим новым состоянием. Пока угадываю?
Тедди кивнул, внимательно глядя на нее.
- А еще для тебя на первом месте всегда будет твоя клиника и поиск панацеи для оборотней. Так?
- Не путай…
- А я не путаю, Тедди. Это действительно так. Ты слишком много сил отдаешь этому, так же как я – своим книгам. Но ты же не такой, как я! Тебе не нужно выбирать, тебе нужна нормальная семья и хорошая женщина. Свою работу ты сможешь с этим совместить.
Эти слова заставили Тедди уставиться на подругу со смесью потрясения и недоумения. В глубине души он всегда понимал, что те слова, которые Виктория почти постоянно ему говорила, – о том, что нельзя замыкаться на фанатичном увлечении работой, не желая вылезать из скорлупы своего внутреннего одиночества, что нужно завести семью, – эти слова совершенно верны. Ведь она всегда была мудрой женщиной. А говорила это не потому, что сама придерживалась таких убеждений – вовсе наоборот! – а потому, что любила и жалела его. Но он никогда, даже сейчас, в последний месяц, и задуматься не мог о том, чтобы рассматривать в качестве кандидатки в спутницы жизни юную Лили Поттер. Девочкой он увлекся, но… Тем более, сейчас – когда он получил такое богатое поле для деятельности: вариант использования аконита казался ему все более и более привлекательным. Это зелье должно удаться, должно нейтрализовать этот роковой ген. Но это нужно еще обдумывать и просчитывать. Разве ему сейчас до размышлений о женщинах?!
О предложении загадочного немца Вальмара Люпин пока не говорил никому. И Виктории тоже. Оно вызывало определенные сомнения и опасения: начиная от химических соответствий, которые нужно было еще проверить и уточнить, заканчивая возможными трудностями при перевозе аконита через границу, что также было не исключено. И, если уже на то пошло, для начала следовало бы выяснить, кто этот Вальмар такой и откуда он узнал о стремлениях безызвестного британца Теодора Люпина? И какие собственные цели преследует?
Поэтому разговор он увел в другую сторону, поинтересовавшись, как поживают родственники Виктории. Но здесь его тоже поджидал неожиданный сюрприз.
- Вчера Доминик письмо прислала, - поведала Виктория. – Угадай, что там?
- Возвращается? – предположил Люпин. – Совершила-таки революцию в СМИ? Бросила Реми?
- Нет, она беременна, - усмехнулась его подруга, взмахом палочки притянув к себе молочник и сахарницу.
- Доминик? – не поверил Тедди. – Вот так новость!
В его сознании все еще жила маленькая белокурая девочка, миниатюрная копия прекрасной Флер Делакур-Уизли, которую решительно невозможно было представить будущей матерью. Тем не менее…
Тут он заметил, что на лице Виктории – странная грусть.
- Ты чего?
- Не знаю, - она пожала плечами. – Может, это оттого, что я старшая? Я первая училась ходить, первая получила письмо из Хогвартса. Первой должна была создать семью…
- Вики, это, как правило, зависит отнюдь не от возраста. У тебя все будет…
- Не думаю, Тедди. При моей профессии я не смогу заниматься еще и «делами семейными». Ты, по-моему, знаешь это лучше, чем кто-либо другой!
С этим трудно было спорить, а Тедди и не собирался. В свою очередь, Виктория очень быстро повернула беседу в другое русло – подоспел кофе, и они заговорили о неожиданном продвижении по карьерной лестнице Гермионы, о новом сорте роз, что выращивала миссис Уизли, – о чем угодно, только не о личной жизни обоих!
- Что ты собираешься делать дальше? – спросил он, когда уже было выпито по две чашки кофе и Тедди, поглядев на часы, понял, что пора идти.
- Хочу снова поехать в Венецию, - призналась Виктория. Она ездила туда с родителями, когда ей было четырнадцать, и до сих пор не могла забыть сказочный город. – Я уже давно хочу, и весной, наверное, поеду. Говорят, там в апреле хорошо!
- Тебя потянуло на Италию и античность? – удивился он. – С чего бы?
- Не совсем на античность. Именно Венеция. Там такая атмосфера… В воздухе дух этих старинных комедий, стихов, романов… Лагуна, каналы… Ты знаешь, это… ощущение вечности, свободы… Не знаю, как словами объяснить! – она печально улыбнулась, погрузившись в свои мысли. – Остров Лидо – знаешь, богемный такой кусочек. Там столько гениев свои шедевры создавало – и художники, и писатели, и поэты. Может, и мне удастся?
- Вики, ты неисправима! – неожиданно расхохотался Тедди.
Она согласно улыбнулась, даже не думая обижаться на этот выпад – впрочем, и поводом для гордости свою чрезмерную увлеченность творчеством Виктория не считала. Просто признавала за собой эту особенность.
А Тедди в связи с упоминанием ее романов и шедевров вспомнил, о чем хотел попросить подругу.
- Да, Вики, я чуть не забыл… Ты в прошлый раз давала мне посмотреть свои черновики, высказать свое мнение. Я проглядел, так вот… Вики, я тебя прошу: не трогай военную тему. По крайней мере, Вторую Войну.
- Почему? – недоуменно спросила она.
- А ты не понимаешь? Это же слишком близко, это… живое. Когда ты писала о пятидесятых, качество не страдало, было тоже очень здорово, но…
- Хорошо, Тедди, - кивнула она. – Я учту.
Виктория еле заметно усмехнулась. Она никому не позволила бы указывать ей, на какую тему писать, какими делать героев, что заставлять их переживать… Никому. Но это был Тедди. От него она могла терпеть многое из того, что не потерпела бы ни от кого другого. Пожалуй, даже не отдавая себе в этом отчета.
- Просто… понимаешь, в чем загвоздка… Сейчас я могу написать о Второй Войне, могу поговорить с участниками… да что там: мы с тобой сами родились практически в эти годы! А через тридцать лет, возможно, уже не смогу. И это получится менее достоверно. Понимаешь?
Он тоже кивнул. Очевидно было одно – на эту проблему у них разный взгляд. И в этот момент Тедди четко понял, кто такая Виктория – Писательница с большой буквы. Для которой, быть может, погоня за нестандартным характером, интересным сюжетом или свидетелем колоссальных событий важнее, чем чувства, которые при этом испытывают живые люди. Живые, а не книжные.
Она была такой. Не поддающейся корректировке. И Тедди ценил ее.
Ведь и у него были свои цели и идеалы в жизни, ради которых он готов был идти напролом и многим жертвовать.