Глава 6Северус обвел взглядом зал суда и с неудовольствием отметил, что от зрителей в нем негде протолкнуться. Поначалу его скромная персона не привлекала особого внимания, но как только в «Пророке» вышла статья о поддельных воспоминаниях, народ стал шастать на заседания как в театр. Радовало только то, что сегодня мучиться придется в последний раз. Сегодня Визенгамот вынесет свой приговор, и ему больше не придется развлекать праздных зевак, глазеющих на него со всех сторон.
Хотя, первый день судебного процесса был даже забавен. Чертовски здорово было наблюдать вытянувшиеся физиономии Гарри и Джинни Поттеров, когда они услышали, что воспоминания о Лили Эванс – фальшивка. Пожалуй, этот момент стоил всего того, что ему пришлось испытать после финальной битвы. Но еще веселей Северусу стало, когда судебный пристав объявил, что проверкой воспоминаний занималась мисс Грейнджер. Поттеры посмотрели на свою подругу как на врага народа, а Гермиона, спрятавшись за завесой непокорных кудряшек, попыталась сделать вид, что ее вообще тут нет. Нетрудно было догадаться, что больше всего на свете девушке хотелось провалиться сквозь землю. На секунду Снейп даже испытал угрызения совести, ведь именно из-за него у нее будут проблемы с друзьями. Но в следующий момент Гермиона лучисто ему улыбнулась, и зельевар почувствовал себя абсолютно счастливым.
Второй день был целиком и полностью посвящен воспоминаниям об Альбусе Дамблдоре и посему стал весьма многообещающим. Многие члены Визенгамота дружили с покойным директором и не могли не проникнуться историей о его жертвенной смерти. В этот день обвинение осталось ни с чем, и в груди Северуса впервые за долгое время затеплилась надежда. Он действительно начал верить, что вскоре станет свободным человеком, а ночью долго не мог заснуть, размышляя о том, какая жизнь ждет его за тюремными стенами. Теперь эти мысли совсем не пугали. Наоборот, он с нетерпением ждал счастливого финала, когда его оправдают, когда он выйдет из зала суда без охраны и, конечно же, поцелует свою Гермиону.
Однако в среду все вновь пошло наперекосяк. Очевидно, обвинению надоело смотреть на растекающийся сладкими соплями Визенгамот, и они подняли вопрос возвращения Снейпа к свету. Поскольку его неземная любовь к Лили Эванс оказалась сплошной фикцией, эта тема снова стала актуальной. И на этот раз удача повернулась к зельевару спиной, так как сожаление и раскаяние не показались суду весомыми аргументами. Его адвокаты, как могли, убеждали Визенгамот, что эта тема не имеет никакого отношения к убийству Дамблдора и не подлежит обсуждению, но их доводы оказались безуспешными. Заседание шло своим чередом, и с каждым новым вопросом надежда Северуса обрести свободу становилась все меньше и меньше.
В тот день Гермиона выглядела встревоженной, и это тоже не могло не усиливать его страхи. Благодаря газетам и волшебному радио она неплохо изучила настроение общественности. Следовало признать, у девушки могли быть все причины для беспокойства.
Когда обвинение и защита закончили дискуссию, зельевар склонил голову, позволяя волосам скрыть его лицо, и незаметно проследил взглядом за Гермионой. Сегодня она была особенно хороша: вместо привычной копны непокорных волос ее милое личико обрамляли аккуратные локоны, да и наряд она, должно быть, подбирала очень долго. Во время своего последнего посещения Азкабана она выглядела так же потрясающе. Быть может, она делала это в надежде, что его освободят?
Объявили перерыв, и члены Визенгамота удалились обсуждать его дело. Северус, не спуская глаз с Гермионы, медленно поднялся с места. Девушка подарила ему привычную неуверенную улыбку, и он кивнул в ответ. В ту же секунду к зельевару приблизился Альберт, и вместе они прошествовали в маленькую комнатку, прилегавшую к залу суда. Именно здесь им следовало ждать конца перерыва.
- Принести тебе что-нибудь поесть, Северус? Или чашку кофе? – заботливо спросил охранник.
- Не надо, спасибо. У меня что-то нет аппетита, - покачал головой Снейп и принялся мерить шагами комнату.
- Тебе нужно поддерживать силы, - настаивал Альберт.
Зельевар остановился на половине шага и нахмурился. Четыре месяца назад ничто не могло поколебать его спокойствие: ему было абсолютно наплевать, объявят его невиновным или упрячут обратно за решетку. Тогда его волновала только потеря палочки, теперь же на кону стояло гораздо большее. Разумеется, он до сих пор хотел вернуть свою магию, но еще сильнее он хотел Гермиону Грейнджер. Если он вновь окажется в тюрьме, с этой девушкой придется распрощаться. Четыре месяца назад подобная ситуация показалась бы ему смехотворной, однако сейчас он пребывал в отчаянии.
Глаза Альберта хитро поблескивали за стеклами маленьких круглых очков.
- Не знаю, послужит ли это утешением, - сказал он, понижая голос до трагического шепота, - но на этой неделе молодая леди несколько раз просила разрешения навестить тебя, но ей отказывали.
Северус сложил руки на груди и сердито посмотрел на пожилого охранника.
- Какая еще молодая леди?
Альберт возвел глаза к потолку.
- Северус Снейп, прекрати валять дурака! Я не слепой и не глухой. И я был счастливо женат, пока моя жена, да будет земля ей пухом, не покинула этот свет. Я прекрасно знаю, как выглядит любовь!
Зельевар посмотрел на него со смесью изумления и ужаса.
- Ты прекрасно знаешь, как выглядит что?
- Любовь! Любовь, старая глупая летучая мышь! Я же вижу, как она смотрит на тебя. И я вижу, как смотришь на нее ты, когда думаешь, что никто этого не замечает.
Несколько мгновений Северус пристально смотрел на охранника, но, так и не придумав достойного ответа, молча признал поражение.
Рухнув в ближайшее кресло, мужчина устало потер переносицу.
- Все безнадежно, Альберт. Меня осудят за убийство или, как им больше нравится, умерщвление, и я вернусь обратно в Азкабан. Я не хочу заставлять красивую умную молодую женщину хлопотать вокруг меня и чахнуть от тоски. Добрее с моей стороны было бы отвергнуть ее, отпустить на все четыре стороны.
Альберт тряхнул головой и раздраженно на него посмотрел.
- Я думаю, молодая леди сама разберется, что ей делать, а что – нет. И если ей хочется чахнуть от тоски, она будет это делать вне зависимости от твоего мнения.
Северус вновь не нашел, что ответить, и они угрюмо молчали, пока за дверью не объявили конец перерыва.
Войдя в зал суда, зельевар сразу окинул взглядом лица членов Визенгамота, но по ним мало что можно было прочитать. По большей части судьи не выглядели ни довольными, ни разочарованными, что наводило на мысль о некоем компромиссе, достигнутом в процессе обсуждения. Скорее всего, без тюремного заключения не обойдется, но оно вполне могло оказаться небольшим. Северус поймал извиняющийся взгляд Кингсли Шэклболта, намеревавшегося зачитать приговор, и укрепился в своих подозрениях. Отчаявшись найти в этом зале хоть что-то, вселяющее оптимизм, Снейп посмотрел на Гермиону. Девушка нервно кусала губы и бессознательно теребила край мантии. Когда министр начал говорить, она закрыла лицо руками.
- По мнению Визенгамота подсудимый не может быть обвинен в убийстве Альбуса Дамблдора ввиду неопровержимых доказательств спланированности этого акта, участия ныне покойного в разработке плана и согласия реализовать этот план.
Среди зрителей начались оживленные переговоры, а к Северусу на миг вернулась надежда.
- Однако, - продолжил Кингсли, повышая голос, - мы не можем игнорировать тот факт, что жизнь Альбуса Дамблдора все же была прервана. Доселе в Британии не было прецедентов, когда один волшебник убивал другого при подобных обстоятельствах. И хотя Визенгамот находит разумным все, сказанное в защиту Северуса Снейпа, подобный поступок не может остаться абсолютно безнаказанным. Посему у нас не остается другого выбора, кроме как признать подсудимого виновным в умерщвлении.
Шум в зале усилился, и Снейп нашел взглядом Гермиону. Девушка застыла, прижав руку ко рту, в глазах ее плескался ужас. А он смотрел на нее, на эту ведьмочку, забравшую его душу, и чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Те несколько секунд, что остались до конца приговора, показались ему часами.
- Таким образом, мы приговариваем подсудимого к пяти годам заключения в Азкабане, учитывая три года, которые он провел в ожидании судебного процесса. Дело закрыто.
Словно во сне, Северус поднялся на ноги. В голове было до странности пусто. Краски померкли, а звуки исчезли. Только мысль о том, что он потерял ее, все еще отдавалась в мозгу. Его вымученный и долгожданный счастливый финал только что ускользнул из его пальцев.
Кингсли Шэклболт решительно ударил судейским молотком, и в зале начался хаос. То и дело раздавались вспышки репортерских камер, часть зрителей, считая приговор справедливым, аплодировала судьям, кто-то верил в невиновность Снейпа и орал об этом во всю глотку, а кто-то, наоборот, возмущался излишней мягкостью наказания.
Но вдруг весь шум и крики заглушило надрывное «Нет!», и Северус увидел Гермиону, которая, расталкивая людей, отчаянно пробиралась в нему. Ведьмы и волшебники недовольно смотрели ей вслед, а она, ни на что не обращая внимания, подлетела к нему и, перебравшись через деревянный барьер, отделявший зельевара и его охранников от остальных людей, повисла на его шее.
Наплевав на то, что на них смотрят сотни людей и, уж тем более, не беспокоясь о том, что они подумают, Северус зарылся руками в великолепные каштановые локоны и поцеловал девушку, страстно и безумно, как будто она была единственной женщиной на свете, а он прощался с ней навсегда. В зале воцарилась абсолютная тишина, перебиваемая лишь щелканьем камер нерастерявшихся репортеров. Снейп мог дать руку на отсечение, что этот поцелуй надолго займет первые полосы газет, но его это совершенно не трогало. Его вообще ничто не волновало, кроме девушки, прижавшейся к нему, ее теплых губ и блестящих прядей, в которых запутались его пальцы. Разве могло быть что-то важнее?
А в следующий момент в толпе начался взволнованный ропот, и зельевар почувствовал, как на его предплечье опустилась чья-то твердая рука.
- Северус, - прошипел Альберт, - нам нужно уйти, пока здесь не начались беспорядки.
Северус неохотно отстранился от Гермионы и увидел, что глаза ее полны слез.
- Я буду ждать тебя, - всхлипывая, сказала она.
- Гермиона, - прошептал он, - два года – это очень долго.
- Мне плевать, - решительно ответила девушка, все еще обнимая его за шею. – Я готова ждать тебя хоть десять лет, Северус Снейп.
Охранники мягко, но настойчиво оторвали их друг от друга, но зельевар продолжал вглядываться в ее лицо.
- Я буду писать тебе. Так часто, как только можно.
- А я буду приходить каждую неделю, - сквозь слезы произнесла Гермиона.
- Я буду думать о тебе каждый день, каждую минуту, - сказал он перед тем, как охранники вывели его из зала.
Когда дверь за ними закрылась, скрывая Гермиону и беснующуюся толпу, перед глазами Снейпа возник чуть ли не светящийся от радости Альберт.
- Я же тебе говорил, - довольно сказал он.
А по дороге в Азкабан Северус думал о том, что два года, на самом деле, не так уж и много, если знаешь, что в итоге тебя ждет что-то хорошее.
The End
