Глава 7Глава 7. Настоящая дружба
Гай сильно нервничал и не знал, с чего начать, поэтому пошел в Шервудский лес, куда, наверняка, отправился Робин.
Но оказалось, что так далеко идти вовсе не надо – на полпути он совершенно случайно столкнулся с тем, кто, вполне вероятно, мог пролить свет на произошедшее.
Роберт Хантингтон находился в деревушке на границе Шервудского леса, через которую и держал путь Гай. Конечно, хитрости всякие – это не по-рыцарски. Надо было вызвать Хантингтона на дуэль и разобраться по-мужски. При всех своих недостатках Гай трусом никогда не был. Так что, вероятно, он именно так бы и поступил, но не сейчас. Когда жизнь друга висит на волоске и счет идет на минуты, как-то не до соблюдения рыцарских уставов. А Гай шестым чувством сознавал, что Локсли опять влип по-крупному. Из-за дурацкого недопонимания. И если с Робином что-то случится, он никогда себе не простит.
Так что действовать пришлось хитростью. Это было не так уж и сложно. Была у Гая одна подруга в той деревне, Каролина. С ней было совсем не так, как с Ларой. У них всегда был только взаимовыгодный союз, без всяких там романтических бредней о неземной любви, в которые Гай не очень-то и верил. Просто они проводили вместе время и довольно часто помогали друг другу. Вот и сейчас настало время обратиться за помощью к Каролине.
Конечно, все получилось, не могло не получиться. Каролина просто предложила Роберту отдохнуть у нее дома и налила вина. Не простого вина. Гай всегда подозревал, что его подруга ведьма, хоть и в его планах не было это использовать против нее. Но у Каролины всегда были свои способы добиваться желаемого. Вот и сейчас вино развязало Роберту язык после всего лишь пары глотков, а коварная интриганка отступила в тень, давая Гаю возможность узнать то, что он хочет, и пряча в карман платья мешочек с золотыми.
А Гай, оставшись наедине с братцем, решительно начал его расспрашивать:
-Ты видел Робина Локсли?
- Робин мертв, я встретился с самозванцем, выдававшим себя за него. Он наблюдал за мной и друзьями, у него даже хватило наглости сказать, что я занял его место.
- Что ты с ним сделал? – быстро спросил Гай, стараясь скрыть волнение в голосе.
- Ничего, он был серьезно ранен, а лежачих мы не добиваем. Просто прогнал его.
- Он же наверняка попался шерифу!
- Ну и ладно, это наверняка де Рено его и подослал. И кому как не тебе, его верному псу, знать это.
- Да, я кое-что знаю. Ты идиот, Хантингтон. А тот, кого ты встретил, настоящий Робин Локсли. Хотя наверняка именно этого ты и добивался. Ты же не позвал никого из вашей шайки. А знаешь, почему? Потому что в глубине души ты знал, что это действительно Локсли и просто использовал шанс избавиться от конкурента.
Гай хотел врезать хорошенько Хантингтону, который, оказывается, вовсе не так благороден, как он думал, но решил не пачкать руки, к тому же времени в обрез. Он просто посмотрел на братца, как на падаль, и стремительно вышел. В голове были только обрывки мыслей, и все о том, как могли люди, считающие себя благородными разбойниками, не заметить разницы между Робином и Хантингтоном?
Но Гай понимал, что это все лирика. Сейчас необходимо спасать друга, и как можно быстрее. Да, именно друга, Гай понял, что Робин уже давно его друг, просто он даже себе боялся в этом признаться, а теперь пришло время решительных поступков. Гай отправился в Ноттингем, послушал слухи и выяснил, что, действительно, схвачен разбойник, и солдаты в один голос утверждают, что это Робин Локсли.
Де Рено, конечно, не поверил, но приказал с пленника глаз не спускать, решив все выяснить, как только разберется со срочными делами. Так что времени в обрез.
Гай придумал план. Конечно, по большей части его идеи были провальными, но на этот раз от успеха зависит жизнь друга, и на ошибку он права не имеет.
Очнулся Робин от боли. Казалось, болело абсолютно все, и на теле не было ни одного живого места. Да, помимо того, что у него ранена рука, его еще и жестоко избили. Естественно, солдаты и не подумали сделать ему перевязку, и рана снова открылась. Так что и сам Робин понятия не имел, от чего быстрее умрет – от повешения или же от потери крови.
Но в положении Робина ему было решительно все равно. Слишком тяжело было осознавать, что он никому не нужен, и даже его лучшие друзья предпочли не особо убиваться по поводу его смерти, найдя себе нового предводителя. Как они могли, не убедившись, не увидев тела, уже похоронить его! Робин окончательно убедился в том, что дружбы как таковой не существует, так что ему абсолютно не в чем было винить Гая.
К тому же, если сравнить с тем, где он оказался в данный момент, даже в худшие времена Гисборн обращался с ним не в пример лучше. Странно, он все сетовал на то, что с ним ужасно обращаются, забыв, что ведь, по сути, был пленником. А если посмотреть с этой стороны, обращение было более чем гуманным. А потом Гай поменял его статус с пленника на гостя, что и вовсе было из области фантастики. Именно поэтому было очень легко предположить, что это все устроенный им и де Рено фарс. Робин нахмурился, но не успел серьезно задуматься, как к двум его охранникам присоединился третий, и они разговорились. Что-то подсказывало Робину, что этот разговор очень важен, прежде всего, для него. Так что он, притворяясь бессознательным, стал слушать.
- Эй, Ганс, какие новости в городе? А то нам уже надоело стеречь эту падаль, скучно, аж жуть.
- А, в Ноттингеме тоже ничего нового. Шериф прибудет только завтра, меня вот в помощь вам поставили. Зачем – не пойму. Можно подумать, этот полутруп сможет куда-то сбежать.
- Не ной, мы и так тут столько времени торчим. Скажи лучше, наш начальник когда прибудет?
- Гисборн-то? Да кто его знает, невесть сколько времени не появлялся, после той неудачи с облавой.
- Интересно, как ему удалось уйти от разбойников?
- Я только краем уха слышал, что он шерифу плел. Вроде, там фигурировала какая-то баба.
- Ха, кто бы сомневался! Так с кем он там столкнулся? С шервудской шайкой?
- Ну, доподлинно-то мало что известно: де Рено отправил с ним совсем молодых солдат, которые и шайку-то эту в глаза не видели.
- А сер Гисборн что говорит?
- Что никакой Шервудской шайки больше не существует, а это обычные разбойники-душегубы хозяйничают. Сам слышал его доклад.
- Ну, раз начальник так говорит, значит, так оно и есть.
Дальше Робин не слушал, его оглушил этот разговор и выводы из него. Получается, он был абсолютно неправ насчет Гая: тот не только не сдал ни одного из его бывшей команды, но и выгораживал их, несмотря ни на что. Это ставило крест на всех глупых и беспочвенных подозрениях Робина, а ведь он столько всего наговорил лишнего…
Робин совершенно не винил Гая в жестоких словах и нанесенном ударе, он считал, что не имеет на это право: в конце концов, именно он затеял драку, ударив первым и даже не посчитав нужным объясниться. Возможно, если бы он предпочел поговорить, а не размахивать кулаками, они бы во всем разобрались, и все не сложилось бы так печально. А теперь остается лишь сожалеть о невозможности объясниться с человеком, который помог тогда, когда не соизволили друзья.
Робин сам не заметил, как от слабости провалился в беспамятство. Очнулся он, услышав громкие голоса и смех солдат. Один из голосов был женским. Послышался звук разливаемого по бокалам вина, тост… А потом все стихло.
Робин совершенно ничего не понимал, особенно когда раздался приглушенный голос Гая. Слов совершенно невозможно было различить, и Робин не понимал, что в темнице делает помощник шерифа. Поиздеваться пришел? И ведь имеет на это право: он многое для него делал, а в ответ получил лишь черную неблагодарность.
И Робин твердо решил для себя, что, как бы ни издевался над ним Гисборн, он ни слова не скажет, потому что заслужил. В следующее мгновение дверь открылась, и Гай зашел в камеру. Робин повернулся к нему, готовясь увидеть усмешку на лице…а увидел протянутую в помощь руку. И подумал: а почему бы и нет…
Гаю снова пришлось прибегнуть к помощи Каролины для спасения Робина. Опять пришлось действовать с помощью хитрости, а в этом красавица была просто бесценна.
Познакомились они с Гаем при весьма неординарных обстоятельствах. Тогда Гисборн только недавно поступил на службу к де Рено и хотел проявить себя, а де Рено вожжа под хвост попала, и он соизволил устроить охоту на ведьм. По его приказу по всему городу отлавливали женщин, обладающих хоть какими-то незаурядными способностями, причем порой по простому навету. Гаю это казалось дикостью, но он не смел ослушаться сюзерена, к тому же только поступив на службу.
Она была одной из подозреваемых в ведьмовстве, и, только взглянув на завораживающую своей красотой девушку, Гай сразу понял, что не беспочвенно. А еще он понял, что не может позволить сжечь ее на костре. И даже если Каролина околдовала его, это было абсолютно неважно. И он тогда впервые не согласился с шерифом и был как никогда близок к тому, чтобы его прогнали со службы с позором. Впервые он применил все свое красноречие, чтобы кого-то спасти, и даже не искал для себя выгоды. Это было странно, не согласовывалось с его жизненными принципами, и ни тогда, ни сейчас Гай не мог понять причины того поступка.
Тем не менее, он сумел убедить де Рено, что казалось абсолютно невозможным. А Каролина отблагодарила его известным образом. И с тех пор начались их взаимовыгодные и абсолютно ни к чему не обязывающие отношения.
Вот и сейчас, разведав обстановку, Гай вернулся к Каролине. К тому времени Хантингтон уже отбыл в свой Шервуд. Каролина сообщила, что он был очень подавлен, но Гаю не было никакого дела до чувств братца.
Гай попросил у Каролины помощи в реализации продуманного им плана.
План был прост до банальности, но при этом весьма эффективен во все времена. Старая как мир удочка: красавица приносит храбрым солдатам стакан вина… с подмешанным снотворным. Помимо всего прочего, расчет еще и на то, что ночью из города выбраться проще простого: в отсутствии шерифа о безопасности начисто забывали. Раньше напоминал Гай, но сейчас это, естественно, было не в его интересах.
Все прошло как по маслу, и вот он уже стоит перед входом в камеру Локсли. Тут Гай немного замешкался: он понятия не имел, как будет не только говорить с Робином, но и просто смотреть ему в глаза после всего, что натворил. Но сейчас не время разводить церемонии – надо убираться из негостеприимного места, да побыстрее. Так что Гай набрался смелости и зашел в камеру, готовясь встретиться с презрительным взглядом Робина.
И в очередной раз судьба преподнесла ему сюрприз: во взгляде Робина, когда он обернулся к нему, не было и тени неприязни, даже наоборот – выражение, которое изумило Гая…но он разберется с этим позже. Друг был в плохом состоянии, а действовать надо было очень быстро. Гай протянул Робину руку, помогая подняться, а потом они вышли на улицу. Естественно, Каролины уже и след простыл, а Гай буквально тащил Робина на себе, а потом посадил перед собой на лошадь, так как друг пребывал в почти бессознательном состоянии.
Это был один из весьма редких случаев, когда судьба улыбнулась Гисборну: до дома добрались без особых приключений. А там приказал слугам позаботиться о Робине, сам же стал контролировать их действия.
Прошло три дня, а Робин все не приходил в сознание, Гай все больше отчаивался. Он знал, что никогда не простит себе, если произойдет непоправимое. Просто сидел у постели друга, не смыкая глаз, хоть и считал, что он последний, кого тот хотел бы увидеть, очнувшись. Гай вообще не представлял, как будет смотреть Робину в глаза после того, что произошло. Погрузившись в мрачные мысли, он не сразу заметил, что на него пристально смотрят, а, заметив, резко поднял голову и столкнулся с внимательным взглядом Робина. И тогда Гай смог, наконец, перевести дух.
Очнувшись, Робин испытал стойкое ощущение дежавю. Снова он лежит в постели в доме Гая, почти беспомощный. Но было отличие, вселяющее некоторую надежду на лучшее – на этот раз его недомогание было связано только с раной и потерей крови, а не с упадком сил. Робин не открывал глаз, размышляя над ситуацией, в которой оказался.
Гай оказался полностью прав: дружбы не существует, каждый сам за себя, выбывшему легче найти замену, чем надеяться, верить и ждать… Но почему тогда сам Гай спас его, рискуя быть разоблаченным? Чтобы потом поиздеваться, заставляя признать свою правоту? Не похоже, иначе он был бы где угодно, но точно не в комнате друзей. Гай никогда не говорил Робину, что эта комната предназначается для друзей, но он все равно узнал об этом от слуг. Раньше тому, что его поместили сюда, он находил простое, хоть и очень неприятное, объяснение – приказ шерифа. Теперь же, когда абсолютно ясно, что действовал Гисборн по собственной воле, он не знал, что и думать. И точно не представлял, как после всего будет смотреть Гаю в глаза. Даже не открывая глаз, Робин знал, что Гай сидит у его постели. Надо извиниться и, как это ни тяжело, признать свою ошибку. Он открыл глаза. При виде озабоченного лица Гая стало только хуже, но Робин пересилил себя и заговорил:
- Гай, прости меня.
- Тебе абсолютно незачем извиняться, это я должен просить прощения. То, что я тебе наговорил… на самом деле я так не думаю.
- Нет, ты во всем прав. Дружбы не существует, а я глупец, наверное, последний, кто еще пытается держаться за зыбкие идеалы.
- Не последний.
- Что?
- Ты слышал, Робин. Ты и меня сумел заразить своими зыбкими идеалами. Не знаю, что ты себе напридумывал, но я никогда не врал тебе. И все, что я делал, было искренне.
- Прости меня, Гай. Я тоже не думаю так, как говорил, не знаю, что на меня нашло.
- Забудем?
- Забудем.
Некоторое время помолчали, потом Робин осторожно спросил:
- Гай, почему ты спас меня? Ты рисковал.
- Неужели и так не понятно? Я не бросаю друзей в беде.
- Друзей?
- Робин, давай сразу во всем разберемся, чтобы не было недомолвок. Я не знаю, как ты к этому отнесешься, не знаю, надо ли это тебе, но я считаю тебя своим другом.
Робин видел по лицу Гая, что ему совсем не просто было сказать эти слова. Видел он и то, что Гай сомневался в ответе. Наверное, для жесткого помощника шерифа это было так сложно – научиться чувствовать, захотеть иметь друзей, ради которых можно пожертвовать всем, и ждать от них того же. И Робин был настроен не разочаровать его, тем более он и сам давно чувствовал то же самое. Он сказал:
- Знаешь, Гай, я тоже считаю тебя другом, давно. Я просто раньше не говорил, ведь ты сам давал понять, что дружбы не существует.
- Я был не прав.
Они пожали друг другу руки, и Гай вышел из комнаты, пожелав Робину скорейшего выздоровления.
Выздоровление, действительно, было быстрым. Уже через неделю Робин почти полностью поправился. Единственное, что его волновало - полнейшая неопределенность дальнейшей судьбы. По Гаю было видно, что и он этим озабочен не меньше, но теперь это не вызывало злости и раздражения, прошлых ошибок они больше не совершат.
Еще через пару дней Гай выехал куда-то на рассвете, а вернулся под вечер. За ужином он сказал Робину:
- Кажется, я знаю, что нам делать дальше.
- Правда? Просвети меня.
- Я только что узнал, что собирается очередной крестовый поход.
- Гай, ты серьезно?
- Конечно. А почему нет? Каждому записавшемуся дается амнистия, а после возвращения надел. Небольшой, но нам хватит. Взгляни правде в глаза, Робин. Ты вне закона. Я тоже буду вне закона, когда открыто откажусь служить шерифу. Да и вассалов просто так не отпускают. Так что для нас обоих это единственный путь.
На том и порешили.
Оставалось не так много времени до сборов в крестовый поход, и Гай гулял по окрестностям, запоминая их, ведь неизвестно, когда он снова вернется в родные края… и вернется ли. Вот так: одна невероятная дружба, и приходится покидать ставшие родными места, отказаться от всего, что смог достичь, и пускаться в довольно опасное предприятие. Но Гай не жалел. Он знал: оно того стоит.
Стоит того, чтобы узнать, что такое настоящая дружба. Пусть теперь кроме нее у него ничего нет: все равно это уже немало.
Задумавшись, Гай не заметил, как ноги сами привели его к домику в деревне, где жила та, с которой они были вместе долгое время и расстались совсем недавно. Уйти незаметно не вышло: Лара будто почувствовала и появилась на крыльце, жестом пригласив войти.
Первой мыслью было просто сбежать, но Гай ее сразу же отмел. Во-первых, он рыцарь, а спасаться бегством от крестьянки даже не смешно. К тому же, они видятся в последний раз…
Лара пригласила Гая за стол, но он неловко остановился в коридоре, поняв, что зайти было все же глупой идеей. Она некоторое время просто рассматривала его, а потом набрала в грудь побольше воздуха и заговорила:
- Гай, нам надо поговорить.
- О чем? Мы уже все решили.
- Нет, это ты решил!
- Если помнишь, ультиматум мне поставила именно ты.
- Но я не подумала…
- А следовало бы.
- Гай, нам же было хорошо вместе.
- Было. Но все это в прошлом.
- Неужели ты уже нашел мне замену?
- Моя личная жизнь больше тебя не касается.
- Ах так! Имей в виду, ты сильно пожалеешь!
- Не смей мне угрожать!
Гай резко развернулся и вышел. Внутри все бурлило от ярости, что какая-то крестьянка посмела ему угрожать. Ах, если бы он знал, что она даром время не теряла и стала встречаться с сыном его кухарки, если бы знал, куда и как скоро сможет завести эту парочку жажда мести, и чем это все обернется для него и Робина… Но он не знал.
