Глава 6Глава 6. Любовь, ненависть и что-то между ними
На следующий день Нарцисса с легкостью могла получить титул самой хладнокровной первокурсницы на платформе. Пока большинство ее сверстников цеплялись за родителей или испуганно озирались по сторонам в попытке стать невидимками, она вела себя так, будто всю жизнь провела в компании студентов — спокойная, собранная, вежливая. Мама рада была похвастаться самой красивой и воспитанной из своих дочерей, так что мы прогуливались по перрону, приветствуя знакомых слизеринцев, а Нарцисса попутно очаровывала их родителей.
Естественно, мы повстречали и чету Малфоев. Люциуса нигде не было: вероятно, он уже сел на поезд. Длинные эмоциональные прощания не пользовались популярностью ни у чистокровных семей, ни у шестнадцатилетних юношей, так что удивляться было нечему. Мы достаточно хорошо знали миссис Малфой (она часто приходила к чаю), а вот мистер Малфой, как, впрочем, и все папины знакомые, внушал нам некоторый страх. Похоже, сегодня он пребывал в благодушном настроении, во всяком случае, смотрел на нас вполне дружелюбно.
- Признайтесь, миссис Блэк, какая магия помогла Вам родить трех столь очаровательных дочерей?
За этим изысканным комплементом крылась банальная издевка: у родителей было три дочери, но ни одного сына, а в этом мире наследники играли определяющую роль. Естественно, мама проигнорировала оскорбление и как ни в чем не бывало продолжила пустой разговор, придерживаясь при этом всех светских тонкостей. Ее нисколько не смущало, что собеседник вкладывает в слова прямо противоположный смысл. Я тем временем осматривала платформу, пытаясь отыскать наследника семьи Блэк, сбежавшего от матери еще у магического барьера. Сириус обнаружился быстро: он вел оживленную беседу с Джеймсом Поттером и каким-то незнакомым мне гриффиндорцем со светло-русыми волосами. Я продолжала озираться. Эдрианн, похоже, спорила с матерью; Рабастан показывал Тео какую-то безделушку (я не сумела разглядеть, что именно). А потом мой взгляд наткнулся на Теда Тонкса. Он стоял на платформе с огромным чемоданом, видимо, озабоченный вопросом, как ему втащить этот чемодан на поезд. Мне показалось странным, что Тонкс был один, но тут я вспомнила, что его родители — магглы, и потому не могут пройти через магический барьер. Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся и послал мне легкую улыбку. Я ощутила приступ паники: он же не посмеет заговорить со мной прямо здесь? Даже Тонкс не может быть настолько глуп. К счастью, в этот момент к нему подошел Фрэнк Лонгботтом и, видимо, предложил помочь с чемоданом. Взявшись за ручку, мальчишки поволокли багаж к поезду.
К сожалению, мама заметила мою рассеянность и теперь пристально следила за объектами моего внимания.
- Лонгботтом? - отрывисто спросила она у Беллы и, получив утвердительный кивок, недовольно выплюнула:
- Когда-то они были приличной семьей, но теперь... Надеюсь, ты не сдружилась с ним, Андромеда?
- Нет, мама, мы просто пару раз разговаривали, - искренне ответила я, в душе благодаря мамину избирательную слепоту: она не замечала людей, стоящих ниже ее по положению, так что просто не обратила внимания на Теда.
- Хорошо. Идем.
* * *
Большой Зал сиял, когда мы с Беллой прошли к столу, всем своим видом демонстрируя самодовольство. Я знала все школьные тайны, была распределена на надлежащий факультет и чувствовала, своего рода, приятное тепло при мысли, что мне не придется проходить это снова. В соответствии с неофициальной традицией, мы не рассказали Нарциссе о всех тонкостях сортировки, но, казалось, ее это и не волновало: она встречала процесс с поразительным спокойствием.
Я села рядом с Эдрианн, а Белла приказала Тео Нотту уступить ей место справа от меня. После проведенных вместе каникул нелегко было привыкнуть, что в Хогвартсе у каждой из нас — своя спальня, свои уроки и свои собственные друзья. Конечно же, Тео повиновался.
Профессор Макгонагалл ввела в Зал нестройную линию первокурсников, многие из которых были так напуганы, что всеми силами старались держаться в хвосте очереди. Нарцисса что-то шептала маленькой черноволосой девочке, и я порадовалась, что она уже нашла себе друзей.
Поскольку фамилия Блэк стояла в начале списка, нам не пришлось долго ждать, пока вызовут Цисси. Казалось, весь Зал затаил дыхание, втайне надеясь на повторение знаменательного распределения Сириуса в прошлом году. Однако их ждало разочарование: едва коснувшись золотистых волос, Шляпа выкрикнула: "Слизерин!". Белла удовлетворенно кивнула.
- Ничего неожиданного, - заметил Рудольфус с противоположного конца стола, - почти так же быстро, как она распределила тебя, Белла. Не тянула резину, как с...
- Замолчи, - прошипела сестра с такой свирепостью, что Лестрейндж даже отшатнулся, однако, стоило Нарциссе приблизиться к столу, как Белла тут же сменила гнев на искреннюю улыбку. Я знала, о чем он хотел сказать: он собирался прокомментировать, как долго Шляпа распределяла меня. Весь прошлый год я замечала, что Белла с необъяснимой яростью реагирует на любые, даже самые завуалированные намеки на то, что я не подхожу для Слизерина. Думаю, она понимала, что так оно и было.
Нарцисса села не рядом с нами, а на противоположной стороне стола, где Люциус Малфой неожиданно (а может, наоборот, вполне ожидаемо) освободил ей место.
- Поздравляю, мисс Блэк, - с улыбкой сказал он, и в этих словах прозвучала та неосознанная галантность, которую применяют к очень маленьким детям, когда видят в них то, что Люциус увидел в Нарциссе. Против обыкновения, она не воспользовалась какой-нибудь приличествующей случаю, вежливой фразой, а лишь взглянула на него сияющими, будто звезды, глазами. Моя любовь выросла не сразу, а вот на Нарциссу (и, я верю, на Беллу тоже) она обрушилась мгновенно. Именно в тот момент моя младшая сестра влюбилась в человека, за которого впоследствии выйдет замуж. Я никогда не считала Люциуса особенно проницательным, но, думаю, он тоже это понимал. По крайней мере, даже в маленькой Нарциссе он видел что-то, чего страстно желал.
Сейчас, по прошествии многих лет, я воспринимаю эти события с потрясающей ясностью, но тогда мне было до нее далеко. Я видела лишь затуманенные глаза Нарциссы и смирившуюся улыбку Беллы. Она уже обо всем догадалась... Думаю, она понимала, что эти отношения будут мало похожи на слащавую любовную сказку, которую вообразила себе Цисси, но одно ясно: какая-то часть Нарциссы была потеряна для нас навсегда.
* * *
Еще летом до нас дошли слухи, что преподаватель Защиты от Темных Искусств решил, будто древнеегипетские проклятия менее опасны, чем толпа машущих палочками первокурсников, и потому вернулся на прежнюю работу, оставив нас гадать, кто займет его место. За преподавательским столом новых лиц не появилось, так что мы вошли в класс, преисполненные живейшего интереса, но там тоже никого не было. Я, как все и ожидали, села между Шеннон и Аннабель. Я даже не осознавала, что ищу его, но когда через несколько минут Тед вошел в класс, могу поклясться, он осмотрел всю комнату, пока не нашел меня. Он пожал плечами и, послав мне легкую улыбку, сел рядом с Фрэнком Лонгботтомом на другой стороне прохода. Удивительно, но я не почувствовала ожидаемого облегчения...скорее, разочарование.
Однако у меня не было времени разбираться в своих чувствах: в класс вошел новый учитель, и челюсти всей мужской половины аудитории синхронно отвисли. Это была, вероятно, самая красивая волшебница из виденных мной лично. Чуть-чуть за тридцать, светлые волосы до середины спины, васильково-синие глаза и худощавая, но в то же время весьма соблазнительная фигура. Неудивительно, что взору новой учительницы предстал класс, полный сгорающих от ревности двенадцатилетних девочек и озабоченных двенадцатилетних мальчиков.
- Она просто не может быть нашим преподавателем, - неверяще пробормотала Шеннон.
- А я надеюсь, что может, - откликнулся откуда-то сзади Рабастан.
- Нет, нет... - качая головой, шептала Аннабель.
- Доброе утро, класс, - у нее оказался низкий, чуть хрипловатый голос, совершенно непригодный для большой аудитории, - я профессор Арчер. Сейчас я зачитаю список присутствующих, а вы поднимите руку, когда прозвучит ваша фамилия.
Несколько мальчиков с энтузиазмом закивали, будто это было самое умное заявление за всю их школьную жизнь. Какая-то девочка с Райвенкло недовольно закатила глаза, бормоча: "О, Мерлин...". Я не могла не согласиться, и она, заметив мое невольное внимание, послала мне легкую, заговорщическую улыбку. Я тут же повернулась лицом к учителю: избавившись от Теда, не стоило любезничать и с остальными райвенкловцами.
- Андромеда Блэк.
Как и было велено, я подняла руку, но, к моему удивлению, профессор уставилась на меня чуть ли не с отвращением. Обычно, услышав мое имя, люди хотя бы притворялись вежливыми.
- Еще одна Блэк, - пробормотала Арчер, возвращаясь к списку. Мне стало интересно, кто из членов семьи уже успел ее разозлить: Сириус или Белла? От Сириуса можно было ожидать какой-нибудь невинной шуточки, которая впоследствии породит настоящую бурю; Белла же била открыто, намеренно стремясь довести собеседника до бешенства. Учитывая неприязнь профессора к слабой половине аудитории, думаю, дело было в сестре.
Закончив оглашение списка, Арчер закрыла книгу, положив на нее свои идеально наманикюренные пальцы. "Противоестественно быть такой красивой," - с каким-то раздражением подумала я.
- А теперь, второкурсники, кто расскажет мне, что вы проходили в прошлом году?
В воздух взметнулись сразу несколько рук, и Аннабель рядом со мной обреченно вздохнула. Год обещал быть долгим.
* * *
Никогда прежде мнения студентов об учителе не были столь противоположны. Конечно, мужская половина Хогвартса считала ее лучшим преподавателем за всю историю и, соответственно, училась как никогда усердно. Что же касается девочек...
- Даже не знаю, кто позволил ей преподавать, - выплюнула Белла, пока мы корпели над домашним заданием. Именно она обрушила на наши головы гнев профессора Арчер еще до того, как бедная женщина встретилась с Сириусом. Сестра никак не прокомментировала свой поступок, хотя он стоил ей двух субботних отработок, лишь уверила, что новая учительница "полностью это заслужила". Такое откровенное противостояние вызывало, мягко говоря, недоумение: Беллатриса никогда не интересовала хогвартских учителей. Она училась достаточно хорошо, чтобы не вызывать нареканий, но не достаточно, чтобы стать любимицей профессоров. То, что ее действительно интересовало, в Хогвартсе не преподавали.
- Она работала и в других хороших школах, - горячо заспорил Тео.
- Это она так говорит, - парировала Белла, и я поняла, что сестра ни за что не уступит доводам разума.
- Похоже, кто-то ревнует, - ухмыльнулся доселе молчавший Рудольфус.
Белла холодно на него взглянула.
- Странно слышать такое от человека, который краснеет и запинается, стоит ей пройти мимо.
Лестрейндж с усмешкой закатил глаза, но промолчал. 1:0 в пользу Беллы. У этих двоих были очень странные отношения. Сестра принадлежала к тем немногим, кто совершенно его не боялся, и, клянусь, я просто не понимала их необычной...что ж, несмотря на значительную разницу в возрасте, это можно было назвать дружбой. Возможно, то, что я знаю о Рудольфусе, исказило воспоминания тех дней, но одно я помню точно: относясь к сокурсникам и большей части волшебного мира с неиссякаемым презрением чистокровного молодого человека, он всегда прислушивался к ее словам.
В действительности, с новым преподавателем Защита от Темных Искусств стала не таким уж интересным предметом, но и не столь непрофессиональным, как хотелось бы Белле. Занятия были регулярными и предсказуемыми: мы прорабатывали каждую главу учебника, делали многочисленные записи и изредка прерывались на плановые тесты. Конечно, теперь, когда возможность случайно поджечь соседские конспекты сводилась к минимуму, в классе стало намного скучнее, но мы все равно получали всю необходимую второкурсникам информацию.
Для меня Защита из любимого предмета превратилась в потраченный впустую час времени. Вот только я никогда не задумывалась, почему...
* * *
Стояла удивительно теплая осень: был конец октября, когда мы пришли на квиддичное поле понаблюдать за товарищеским матчем слизеринцев. Большинство игроков не состояли в факультетской сборной, и, на мой взгляд, это было даже хорошо, поскольку они явно не дотягивали до профессионального уровня. Поначалу я сидела с Шеннон и Аннабель, но Аннабель быстро потеряла интерес к происходящему и, заметив, что никому из игроков нет до нее дела, ушла в школу. Шеннон же, полностью соответствуя образу девчонки-сорванца, присоединилась к мальчикам, чтобы показать "как это делается".
Я осталась на трибунах в полном одиночестве, но меня это вполне устраивало. Я не слишком увлекалась спортом и уж точно не хотела играть в квиддич, а вот наблюдать за матчем, особенно, когда в нем участвует Уилл, — это совсем другое дело. Он не состоял в школьной команде, но, тем не менее, был вполне приличным игроком. Наши отношения уже достигли той стадии, когда он изредка говорил мне "привет", замечая в Большом Зале. В глазах двенадцатилетней девочки это — настоящая весна любви...
- Так на кого ты заглядываешься? - прозвучал слева от меня чей-то смеющийся голос. Я обернулась и увидела облокотившегося на перила Теда Тонкса.
- Что...я...я не...о чем ты говоришь? - забормотала я, смущенная его внезапной проницательностью. Неужели все так очевидно?
- Я знаю, как выглядят девочки, когда им кто-то нравится: уже видел такое у сестры. У них начинают бегать глазки.
Я не знала, за какую ниточку ухватиться. С одной стороны, наличие у Теда сестры-маггла меня попросту шокировало. Как такое могло быть? Она ненавидела его? Или они были близки? Он скучал по ней? С другой стороны, я чувствовала острую потребность оправдаться.
- У меня глазки не бегают! И вообще, никто мне не нравится!
- Конечно, нет, - он с улыбкой отвернулся к квиддичному полю, - надеюсь, это не Малфой. Мне хочется верить, что ты более оригинальна.
- Нарцисса собирается выйти за него замуж, - небрежно бросила я. Я хотела показать Теду, что даже в одиннадцать лет моя сестра пользуется успехом у наследника одной из самых влиятельных чистокровных семей. К сожалению, Тонкс не придал значения этому факту.
- Ты шутишь?
- А почему нет? - мгновенно завелась я. Неужели он думает, что Нарцисса недостаточно хороша для Малфоя?
Тед пожал плечами.
- Она еще слишком маленькая, чтобы понять это. Брак по расчету сам по себе немного ненормален, я уж не говорю об архаичности... Но Люциус? Он слишком симпатичный для парня. Ты не думала, что он может... - Тед многозначительно умолк.
- Может что?
- Ну, понимаешь...
- Что?
- Ты не думала, что он может...м-м-м...охотиться за другую команду?
Я закатила глаза.
- О чем ты? Люциус даже не играет за охотника.
Тед пристально взглянул мне в глаза, словно проверяя, не шучу ли я, а потом...он расхохотался. Расхохотался так сильно, что я даже испугалась, как бы он не умер от нехватки кислорода. Он смеялся так долго, что я начала терять терпение и легонько потрясла его за плечо.
- Над чем ты смеешься?
По щекам Теда текли слезы, он чуть ли не задыхался от хохота, и я разочарованно отодвинулась, но он цепко схватил меня за запястье.
- Подожди, Энди, - хрипло выпалил Тонкс, - извини...правда...ты такая наивная...Люциус не играет за охотника, - его снова скрутил приступ хохота, но на этот раз Тед быстро оправился, - это аллегория, Энди...она означает...что ему...не нравятся девочки.
- Что? О... О! - я внезапно поняла, что он имел в виду, - нет, нет, Люциус точно не...этот. Он чистокровный!
- Не говори мне, что ты думаешь...о, Мерлин! Энди, я могу назвать тебе, как минимум, двух "чистокровных", которые этим увлекаются.
- И кто это?
Тед покачал головой.
- Это не твое и не мое дело. Серьезно, Малфой такой красавчик, что стоит задуматься...
- Нет, Люциус не увлекается...м-м-м...этим.
- Ну если ты так уверена, - Тед улыбнулся, - а я все равно узнаю, на кого ты заглядывалась.
* * *
Поскольку мы были близки с Сириусом, нам волей-неволей приходилось общаться и с Джеймсом Поттером. Эти двое были поистине неразлучны. Хотя наши родители считали Джеймса невоспитанным магглолюбцем, я не находила в нем ничего отталкивающего. Он очень походил на Сириуса: такой же открытый и храбрый мальчик. Со временем Джеймс стал более дружелюбен ко мне и Нарциссе, а вот с Беллой их связывало лишь откровенное презрение и ненависть друг к другу. Это заставляло Сириуса метаться меж двух огней. Он признавал всю шаткость своего положения, но старался просто не обсуждать лучшего друга с кузиной и наоборот.
Однажды утром, выходя из Большого Зала, мы с Беллой наткнулись на гудящую толпу студентов. Во всех школах мира ученики собираются вместе только с одной целью — поглазеть на драку. Белла грубо растолкала локтями толпу, и мы увидели, что в эпицентре конфликта оказались Сириус и Рабастан. Наше присутствие осталось незамеченным: эти двое были слишком заняты взаимными оскорблениями.
Сириус откинул со лба давно не стриженную челку и прожег Рабастана столь презрительным взглядом, какой сложно было представить у двенадцатилетнего мальчика.
- В чем дело? Струсил?
Я не раз наблюдала дуэли Сириуса с Беллой или Реджи, когда младшенькому удавалось стащить чью-нибудь палочку, и всякий раз кузен побеждал, благодаря скорости и изобретательности. Ему нравилась творческая сторона боя. Но сейчас Рабастан бросил оскорбление, которое гарантированно сводило на "нет" любой честный поединок.
- Предатель крови.
Я слышала прерывистое дыхание Беллы, но заклятия полетели прежде, чем она успела что-либо сделать. Рабастану повезло первому: его заклятие не поразило Сириуса, но прочертило на его щеке глубокую царапину, из которой тут же потекла кровь.
Я метнулась вперед. У меня не было четкого плана действий, но ведь это же Сириус... Он был частью моей семьи, и мы должны были за него вступиться. Однако прежде, чем я сделала еще хоть один шаг, Белла крепко схватила меня за плечо.
- Нет, - твердо прошептала она; в ее глазах горело столь ненавистное мне темное пламя, а прямо перед нами двое мальчишек безрезультатно кидались друг в друга проклятьями. На самом деле, это длилось всего несколько секунд: староста школы, сопровождаемый двумя префектами Райвенкло, пробился сквозь толпу и, сняв баллы с обоих дерущихся, разогнал всех остальных по классам.
Меня неприятно поразило случившееся, и потому, когда мы свернули в коридор, я схватила Беллу за рукав свитера и, не долго думая, втолкнула ее в одну из пустующих классных комнат. Из глаз сестры уже исчезло то пугающее темное пламя, и теперь она казалась просто раздраженной.
- В чем дело, Энди? Мы опоздаем на занятия.
- Почему ты ничего не сделала? Сириуса могли покалечить!
Белла вздохнула и расстроенно запустила пальцы в темную гриву волос.
- Рабастан прекратил бы по первому твоему слову. Белла, Сириус — наша семья.
- Он был прав, Энди... - с несвойственной ей покорностью сказала сестра. Она смотрела куда-то поверх моего плеча, не на меня.
- Что?
- Рабастан. Он был прав.
Я просто не верила своим ушам. Да, Сириус поступил на Гриффиндор, да, он был безбашенным, дерзким и иногда раздражал ее, но это же Сириус... Я знала, как Белла его любит. Кровь должна значить больше, чем верность своему факультету.
- Ты думаешь, Сириус — предатель крови? Возьми свои слова обратно, Беллатриса Блэк!
- Не буду! - выкрикнула она, буравя меня пристальным взглядом, - ты знаешь, что это правда, просто не хочешь признать! Если Сириус повернется спиной к семейным идеалам, ему придется вести эту битву в одиночестве.
Белла выбежала из класса, оставив меня полностью разбитой. Впервые я почувствовала, что совершенно не знаю свою сестру; впервые мы по-настоящему поссорились.
* * *
Я в одиночестве сидела в самом дальнем углу Большого Зала, пытаясь сосредоточиться на домашней работе. За столами не осталось никого, кроме нескольких старшекурсников, работавших над каким-то заумным проектом. Близился комендантский час, но я до последнего не хотела возвращаться в Общую гостиную. Я не видела Беллу с самого утра, а так как раньше мы никогда не ссорились, я не знала, что делать. Я проголодалась и поминутно боролась с желанием расплакаться, я не могла понять, разочаровала ли меня сестра или я сама разочаровалась в себе. Я не знала, что должна чувствовать. Если Сириус действительно предатель крови, а я его защищаю, то кто же тогда я сама? Белла уверяла, что для чистокровного нет большего оскорбления...
- Я вычислил его, - раздался чей-то бодрый голос. Я оторвала взгляд от книги и обнаружила плюхнувшегося на соседнюю скамью Теда Тонкса. Он так и сиял нахальной улыбочкой, - того, на кого ты за... Эй, что случилось?
Его улыбка тут же сменилась искренним беспокойством, и я быстро опустила глаза на учебник, пытаясь скрыть некстати выступившие слезы. Наследницы рода Блэк не плачут. Я подняла голову, только когда Тед нерешительно пододвинул мне какой-то предмет. Это оказался носовой платок.
- Спасибо, - пробормотала я, вытирая слезы. Он молча наблюдал за мной, как и любой другой мальчик, не знающий, что сказать плачущей девочке.
- М-м-м...хочешь об этом поговорить?
Я покачала головой, но тут же, не сдержавшись, выпалила:
- Мы с Беллой поссорились.
- О...понятно. Вы, ребята, очень близки, да? Брось, Энди, сестры ведь постоянно ссорятся.
Я покачала головой.
- Со мной такое впервые.
- Да ты шутишь! Серьезно, мы с сестрой вечно спорим по пустякам. Она старше меня, и раньше мы даже дрались. Одна ссора еще ничего не значит.
Я знала, что Тед понятия не имеет ни о моей семье, ни о Белле, но он казался таким веселым и беззаботным, что я поневоле чувствовала себя лучше. Мне хотелось поделиться с ним своими истинными тревогами: меня пугало, что наш маленький союз "детей семьи Блэк" разваливается на куски, но я знала, что ему этого не понять. Блэковские черты характера заткнули мне рот лучше любого кляпа, и я решительно вернула Теду платок.
- Да, ты прав, это всего лишь одна ссора.
- Хорошо, - он ободряюще улыбнулся, хотя, похоже, не слишком поверил моей напускной браваде.
Через несколько минут один из старост разогнал нас по комнатам, и я так и не узнала, кого же вычислил Тед. Удивительно, но я была рада, что именно он оказался рядом: у него был талант приходить на помощь так, чтобы я не чувствовала себя глупо. И хотя мы давно уже не сидели вместе на Защите, Тед все еще ухитрялся занимать в моей жизни значительное место.
* * *
Мы с Беллой ни разу не возвращались к той ссоре, хотя еще несколько дней сестра была непривычно молчалива, я подавлена, а Нарцисса взирала на нас с испуганным недоумением. В конце концов, Белла вновь стала самой собой, словно между нами и не было никаких размолвок. Признаться, меня это радовало: потерять Беллу значило, фактически, потерять частичку собственной души.
Приближался конец семестра, а у Нарциссы появилась проблема, взволновавшая нас всех. Проблема по имени Северус Снегг. Он учился на втором курсе Слизерина и, согласно общеизвестному факту, не был чистокровным. Однако он заполучил в союзники Люциуса и Рудольфуса, а потому мог не бояться нападок со стороны аристократов. Сомневаюсь, что кто-то из этих двоих воспринимал Снегга как равного себе, но одной их угрозы хватило, чтобы полукровку навеки оставили в покое. При его явных способностях к Зельеварению никто не хотел обнаружить в своем тыквенном соке какую-нибудь вредоносную гадость. В сложной иерархии нашего факультета Снегг не занимал сколько-нибудь значимого места, так что до поры — до времени я его просто не замечала.
Однако в конце ноября этот полукровка решил, что влюбился в Нарциссу. Поначалу волноваться было не о чем: большинство первокурсников и несколько мальчиков постарше тоже считали себя влюбленными в Нарциссу, но, похоже, Снегг достал ее сильнее остальных, раз уж она упомянула о нем при нас. Белла, давясь от хохота, посоветовала Цисси не беспокоиться: она сама во всем разберется.
Раньше Белла с легкостью решала проблемы самостоятельно, но со временем я стала замечать, что она все чаще проявляет сдержанность. Много лет спустя я поняла, что это была не сдержанность, просто сестра изучала более эффективный способ устранения препятствий. Она училась манипулировать людьми.
Поздно вечером я спускалась в Общую гостиную. Несмотря на произошедшее в этом семестре, я по-прежнему отлично училась, составляя нешуточную конкуренцию Теду, Лили Эванс и Джеймсу Поттеру, а это требовало занятий и после комендантского часа, когда все соседки по комнате уже спали. Так как Эдрианн мешало заснуть даже самое слабое освещение, я обычно устраивалась на закрытой пологом кровати, но иногда, в особенно душные ночи, я занималась в гостиной. Старосты и учителя не навещали комнаты после ежевечернего обхода. Той ночью я замерла на лестнице, услышав чьи-то голоса, и хотя разговор шел на пониженных тонах, я мгновенно узнала хриплый шепот Беллы.
- ...почему нет?
- Не понимаю, чего ты от меня хочешь, малышка, - второй голос принадлежал Рудольфусу. Возможно, я была несколько наивна для двенадцати лет, но уж точно не глупа, и мне ужасно не нравилось, что Белла сидит с ним в темной комнате совсем одна.
- Не называй меня так. Просто заставь его оставить Нарциссу в покое. Тебя он послушает.
Лестрейндж усмехнулся.
- Зачем? Снегг все равно потеряет к ней интерес. Я волнуюсь за парня: он даже не осознает, насколько не вписывается в стандарты...
- Пожалуйста. Я не хочу, чтобы Цисси переживала о таких вещах. Я должна заботиться о них с Энди. Сделай это для меня. Пожалуйста.
Я никогда прежде не слышала от Беллы таких слов. Я застыла на месте, решая, пойти мне в Общую гостиную или вернуться наверх.
- Хорошо, Белла, я сделаю это для тебя.
