Между Сциллой и ХарибдойНа следующее утро Гермиона проснулась от шума волн, которые с грохотом бились внизу. Накануне она заснула на веранде и теперь обнаружила, что лежит на деревянных подвесных качелях. Она смутно помнила, как сидела на одном из стульев. Значит, кто-то перенес ее, подложил подушку и накрыл ее теплым пледом. Гермиона пощупала ткань; что-то знакомое, она точно где-то ее видела. Это была мантия Малфоя. Наверное, Гарри одолжил ее на время, подумала Гермиона, раз своей у нее не было. Она поуютнее свернулась под мантией и стала наблюдать, как мир окрашивается в краски нового дня.
Гермиона уже собиралась вставать, когда вдруг услышала голоса. По привычке она схватила палочку, но сложно было сказать, откуда именно доносились звуки. Она встала как раз в тот момент, когда два человека пролетали на метлах у края скалы. Кружа и петляя, они пытались сбросить друг друга с метел. Присмотревшись, девушка заметила светлые волосы, сияющие на солнце, и с облегчением выдохнула: это были Гарри и Малфой. Гермиона послала сноп искр в воздух, чтобы привлечь их внимание, и это сработало. Решающее заклинание Малфоя, которое попало в руку Гарри, заставило того потерять равновесие, и, пытаясь его восстановить, Гарри соскользнул с метлы и полетел вниз.
- Involito! – Малфой взмахнул палочкой, и гриффиндорец замер в воздухе. Малфой повел палочкой в сторону веранды, куда Гарри и приземлился несколько мгновений спустя. Он призвал свою метлу и сконфуженно посмотрел на Гермиону, смущенный тем, что Малфою удалось его превзойти.
- Что ты здесь делаешь? – спросил он, усаживаясь рядом.
- Я…заснула здесь ночью, - ответила она, пытаясь скрыть удивление и глядя на Драко, который упорно отводил взгляд. Вот как, подумала она, оказывается, это дело рук Малфоя. Это было для него совсем несложно – переместить ее на другое место, чтобы она могла поспать в более комфортных условиях. Но он проявил доброту, подложив ей подушку и укрыв ее. Гермиону и Малфоя всегда разделяла прочная стена, построенная из многолетней неприязни и препираний. Прежде ничто не угрожало ей, но вот этот простой жест заботы…от края стены отделился небольшой камень и будто в замедленной съемке развалился, упав на землю.
- А что вы тут делаете? Да еще так рано, - поинтересовалась девушка.
- Тренируемся, - ответил Драко. – Мы встали на рассвете, и мы хотим есть.
- Я сделаю завтрак, - предложила Гермиона. Драко только пожал плечами, и они зашли в дом. Когда Гермиона готовила яйца, сосиски и лепешки, Драко заговорил.
- Гарри учит меня всему, чему научился сам во время обучения на аврора, а я учу его кое-чему из того, что…знаю сам.
Гермиона сузила глаза.
- Например?
- Гермиона, расслабься, - подал голос Гарри. – Ничего слишком темного, только легиллименция, окклюменция, Incursus и всякие полезные заклятья.
- Гарри Поттер, для чего тебе вдруг понадобилась Темная магия?
- Во-первых, для того, чтобы сражаться против Темного Лорда, - ответил за него Драко с едва заметной высокомерной усмешкой. – Гарри должен ведь хотя бы иметь представление о том, с чем сражается, согласись? Ведь Темный Лорд знает все козыри Поттера. Не считая того, которое ты применил ко мне, - добавил Драко, как будто только что вспомнил. – Что это вообще?
- Sectumsempra.
- Режущее заклятье. К твоему сведению, у меня после него остался шрам.
- Отлично. Ты его заслужил! После того, как пытался запустить в меня Круциатусом!
- Признаю, в этот раз ты меня победил, но поверь мне, больше этого не случится.
Драко посмотрел на Гарри, и, перед тем, как сделать большой глоток сока, спросил:
- Кстати, где ты ему научился?
- У Снейпа.
От неожиданности Драко поперхнулся соком.
- Что?
Гермиона поставила тарелки с сосисками на стол и села рядом.
- Не лично от него, но это заклятье было в его книге по Зельям, которой я пользовалась на шестом курсе. Там рядом с ним было примечание «для врагов».
Драко, казалось, над чем-то задумался.
- Так вот почему ты такой ловкий? Жульничаешь с помощью заклинаний из старого учебника?
- Да, - возмущенно отозвалась Гермиона. – Я говорила ему, что от этой книжки будут одни проблемы, но разве его отговоришь?
- В любом случае, - сказал Гарри, откусывая яйцо, - теперь это неважно, не так ли Мисс-Я-Никогда-Не-Делаю-Ошибок?
Гермиона стиснула зубы и сердито посмотрела на него.
- Помнишь, что Артур Уизли сказал нам, после того, как Джинни стала одержимой тем дневником? Никогда не доверяйте предметам, которые могут самостоятельно мыслить…
- Если только вы не видите, где хранится их мозг, - закончил Гарри. – Я знаю. И я уже миллион раз говорил тебе, что ты была права насчет той книги.
- Может быть, вернемся к делу? – поинтересовался Драко. Его слегка развеселила их перепалка, но слушать и дальше про тот учебник ему было совершенно неинтересно.
- Ладно, - проворчал Гарри, отпивая сок.
- Как я уже говорил, мы тренируемся, - продолжил Драко. – И нам нужно обсудить, каким будет твое участие во всем этом. Мы будем тренироваться до тех пор, пока Гарри не научится нескольким важным заклятьям и не будет с легкостью проникать в чужие мысли. Постараемся улучшить его навыки Окклюменции. Это чрезвычайно важно. И нам нужно, чтобы ты поработала с информацией.
Гермиона посмотрела на кусочек на кончике вилки, и перед тем, как съесть его, взглянула на Гарри.
- А что, если я тоже хочу тренироваться?
От неожиданности Драко снова подавился соком.
- Что!? – переспросил он, глядя на Гермиону так, будто она поинтересовалась, можно ли ей слетать на Луну.
- Repurgo, – рассеянно произнесла Гермиона, направляя палочку на брызги сока на столе. – Ты меня слышал.
Драко покачал головой. Он планировал все совсем не так. Он рассчитывал, что Гермиона согласится с той ролью, которую он ей отведет. Конечно, с ее стороны возможны некоторые возражения, но в конце концов она должна послушаться. Драко не учел лишь того, что он не видел Грейнджер уже много лет и успел подзабыть, насколько упрямой и непреклонной она может быть, и решительной – то качество, которое так помогало ей ввязываться в проблемы с Поттером и Уизли.
-Поттер, поговори с ней, - заявил Драко, рассудив, что лучше не ввязываться, когда приходится убедить в чем-то Грейнджер. У Гарри за плечами годы опыта общения с ней, и у него получится куда быстрее договориться с ней. Он же только еще больше настроит Гермиону против себя, уж точно не обойдется без колкостей, чтобы вызвать какую-то ответную реакцию с ее стороны.
- Гермиона, - начал Гарри.
Девушка повернулась к нему и вопросительно подняла бровь, всем своим видом как бы говоря “надеюсь, ты скажешь что-то разумное”
- Гермиона, нам нужно, чтобы ты работала над другой задачей.
- И что же я должна делать?
- Искать информацию. Разрабатывать план.
- Искать информацию, - повторила она с легким отвращением. – Иными словами, маяться от скуки.
Драко удивленно уставился на нее.
- Я думал, тебе нравится находить новую информацию, Грейнджер. Ты настолько любила библиотеку, что была готова там жить.
Она холодно посмотрела на него.
- Да, мне нравятся исследования, да, я люблю библиотеки и книги и я с удовольствием вам помогу, но это скучно по сравнению с тем, чтоб собираетесь делать вы. Гарри может подтвердить, что я применяла заклинания с таким же удовольствием, с каким изучала их по книгам. Я не хочу остаться в стороне, когда вы будете изучать полезные заклинания и стратегии, я тоже хочу сражаться. На работе я только и делаю целыми днями, что ищу информацию. Я пришла сюда не для того, чтобы сидеть на скамейке запасных.
- Где сидеть? – не понял Драко.
- Не обращай внимания, это маггловское выражение. Футбол, - пояснил Гарри. – Гермиона, это может быть ненадолго, - сказал он успокаивающим тоном. Он не хотел навлекать на себя ее гнев. – Две-три недели, пока ты не найдешь, все что сможешь, а потом ты можешь уволиться. Нам нужен кто-то, кто сможет свободно передвигаться по Лондону и Министерству. В понедельник меня официально объявят пропавшим без вести, а Малфой уж точно не может зайти в библиотеку и попросить читательский билет. Нам нужно, чтобы находилась в Лондоне. После того, как уволишься из Министерства, можешь найти работу, которая будет тебя устраивать. Можешь устроиться во Flourish and Blotts, например, или в магазин Фреда и Джорджа.
Гарри надеялся отвлечь Гермиону и перевести ее раздражение на что-то, что она любит – книги и близнецы Уизли.
Гермиона раздраженно вздохнула.
- Я не буду на них работать.
- Почему?
- Ты вообще себе это представляешь? Они же будут постоянно надо мной издеваться. И потом, если ты не заметил, они берут на работу только очень красивых девушек.
Драко снова подавился и решил, что на сегодня выпил уже достаточно сока. Он резко отставил в сторону бокал, и Гарри с Гермионой одновременно посмотрели на него; во взгляде Гарри явно читалась усмешка.
- Ты в порядке? – поинтересовался он.
- Да, все отлично, - огрызнулся Драко.
Гарри снова повернулся к Гермионе.
- Да, я заметил. Рону всегда нравится заходить к ним каждый раз, когда мы оказываемся на Диагон-аллее. – Гарри усмехнулся, вспомнив их последний визит в магазин. – Хорошо, тебе не обязательно работать на них. Просто найди себе легкую работу с гибким графиком. Тогда ты могла бы проводить время здесь, и, возможно, тоже поучиться чему-нибудь…, - Гарри умолк и посмотрел на Драко, ожидая, что тот подтвердит его слова.
Драко внимательно изучал Гермиону с того момента, как она упомянула девушек, которых нанимают Уизли. Неужели она не догадывается? Вероятно, друзья никогда не говорили ей, что у нее...достаточно приятная внешность. Он резко вернулся к реальности, когда услышал, как Гарри разрешает Гермионе тренироваться с ними.
- Это не входит в соглашение, - предупреждающе сказал он.
- Почему мне нельзя тоже тренироваться? – почти надулась Гермиона.
- У нас мало времени, - резко отозвался Драко.
- Гарри может учить меня тому, чему научится у тебя; это не доставит себе совершенно никакого неудобства.
- Нет! – раздраженный донельзя, Драко хлопнул кулаком по столу. В его серых глазах сверкала злость.
Но Гермиона не отступала.
- И почему же? – вызывающе спросила она.
Драко заговорил, четко чеканя слова, чтобы она могла понять каждую интонацию в его голосе.
- Гарри выбрал этот путь действий, чтобы пойти до конца. – Драко старался контролировать свой голос, чтобы скрыть гнев, который так и грозил проявиться в тоне. – Мы с ним будем работать вместе, чтобы добиться этого конца.
- Ну что же, звучит так, будто вам не нужна моя помощь, - сказала Гермиона. Она вскочила на ноги, вылетела из кухни и побежала наверх в свою комнату. Гарри подпрыгнул, когда услышал, как она с грохотом хлопнула дверью.
Драко медленно выдохнул и провел рукой по волосам.
- Она всегда такая упрямая?
Гарри только улыбнулся.
- Да, и поэтому она неповторима.
- Ты, наверное, хотел сказать « и поэтому она легко может вывести из себя кого угодно»
- Иногда, - легко ответил Гарри. – Но именно это делает ее Гермионой, самым лучшим и верным другом, о котором любой может только мечтать. И потом, всем время от времени нужны небольшие встряски, даже тебе. Могу представить, какой унылой была твоя жизнь, до того, как ты познакомился с Гермионой. Теперь-то уж она будет куда оживленнее. И шумнее.
Драко усмехнулся.
- Не горю желанием жить оживленной жизнью, а шумной и подавно. Мне и до этого неплохо жилось.
Гарри закатил глаза.
- Ну, конечно, от такой хорошей жизни тебе даже пришлось обратиться ко мне с предложением.
Мгновением позже он понял, что сказал лишнего. Малфой сверкнул глазами, и его лицо приняло нечитаемое выражение.
- Пойду поговорю с ней, постараюсь, чтобы она нас поняла.
Гарри начал подниматься, но Драко остановил его.
- Нет, ты не можешь бегать и улаживать все каждый раз, когда мы с ней начинаем препираться. Тем более, теперь это будет происходить очень часто. Я сам все улажу.
Драко пошел наверх, собираясь с силами перед новым спором. Когда он поднялся на второй этаж, Гермиона вышла из комнаты, чуть не налетев на него.
- Осторожнее, Грейнджер, - сказал он, отступая, чтобы избежать столкновения. – Куда идешь?
Девушка пристально посмотрела на него.
- Я не уезжаю, если ты об этом.
Драко с любопытством оглядел ее. К его удивлению, она вовсе не плакала. Он думал, что девушки всегда плачут, когда расстроены. Странным было и то, что Грейнджер не угрожала уехать, чтобы добиться своего. Его опыт общения с девушками доказал, что все они рождаются с даром манипулирования, к которому прибегают при любом удобном случае.
- Почему нет? – поинтересовался он с равнодушным видом, несмотря на то, что его разбирало любопытство.
Она отвела взгляд и посмотрела на лестницу внизу.
- Потому что. Ты был прав, - ответила она едва слышно.
Драко моргнул, борясь с искушением наложить Очищающее заклинание на свои уши. Он чуть изогнул бровь в едва заметном жесте недоверия.
Гермиона сердито посмотрела на него.
- Закрой рот, вот-вот муха залетит. И не надо смотреть на меня как на пришельца из космоса. Я умею признавать, когда я не права, как видишь.
Она скрестила руки на груди, всем своим видом как бы бросая ему вызов.
Драко решил не выяснять, что такое «космос», ведь только что произошло невозможное. Или маловероятное?
- Серьезно? – переспросил он.
Гермиона закатила глаза.
- Да, хорек. То, что я редко ошибаюсь, вовсе не значит, что не умею признавать свои ошибки.
Значит, все-таки маловероятное.
- Как я уже сказала, ты был прав. Тебе и Гарри нужно сосредоточиться на работе. Я сделаю то, о чем вы меня просите. Но, Малфой, я могу сражаться и, если до этого дойдет, то ты будешь рад, что я с вами.
- Я не сомневаюсь в этом, Грейнджер, - сказал Драко, испытывая признательность за то, что разговор обошелся без крика и перепалок, как он поначалу ожидал. – Я очень высокого мнения о твоих способностях, я знаю, что ты очень хороший Аврор. И я очень надеюсь, что дело не дойдет до того, что они нам понадобятся. А теперь мы можем вернуться к Гарри и обсудить, каким будет твое участие?
Гермиона кивнула и ступила на лестницу, но вдруг остановилась и повернулась к нему.
- Вот, - сказала она, отдавая ему мантию, которой Драко укрыл ее прошлой ночью. Старательно избегая ее взгляда, он протянул руку за мантией. Когда их пальцы соприкоснулись, Гермионе показалось, будто по ее руке пробежал электрический разряд. Она отдернула руку, потрясенная, и удивленно посмотрела на Драко. Но он, очевидно, ничего не почувствовал, потому что коротко кивнул ей и, развернувшись, пошел к себе в комнату. Еще несколько секунд Гермиона смотрела, как он идет по коридору, потом рассеянно покачала головой и начала спускаться по лестнице.
Драко тоже почувствовал, как что-то пронеслось между ними, но он не хотел, чтобы Грейнджер видела, как его это поразило. Он даже не понял, что произошло; с ним никогда еще такого не случалось, и ему было интересно, что это значит. Драко положил мантию на кровать и снова его мысли вернулись к тому моменту. Их пальцы едва соприкоснулись, но разряд энергии был поразительно сильным. Драко нахмурился, перебирая в уме все возможные объяснения тому, что случилось, но так и не смог подобрать хотя бы одну логичную причину. Он потряс головой, словно пытаясь очистить голову от ненужных мыслей, и вышел из комнаты.
Гарри и Гермионы спокойно беседовали о чем-то, когда Драко снова вошел на кухню. Он собрал тарелки со стола и положил их в раковину.
Гарри посчитал это удобным моментом, чтобы возобновить разговор.
- Так на чем мы остановились? Ах, да. Мы будем тренироваться здесь. Недалеко отсюда, ниже в скале есть выступ, на котором достаточно места для полноценной дуэли. Если мы вдруг будем срочно нужны тебе, но нас не будет здесь, в доме, значит, мы тренируемся там.
- Я уверен, ты уже знаешь, - сказал Драко, - что этот дом защищен Невидимым Заклинанием. Если кому-то вдруг вздумается забрести так далеко от цивилизации, они не увидят ничего, кроме чистого поля. Не нужно, чтобы кто-то видел, как мы с тобой тренируемся.
- Невидимое Заклинание? Но как?
- Я Тайный Хранитель.
- Для своего собственного дома?
- Да.
- Но как такое возможно?
Драко вздохнул, как будто перед ним был двухлетний ребенок, спрашивающий, почему небо голубое.
- В данный момент это не имеет никакого значения, Грейнджер.
Гермиона взглянула на него, повернулась к Гарри и спросила:
- Окей, что насчет меня?
Гарри сделал глубокий вдох, перед тем как ответить.
- У тебя будет очень важное задание.
Взволнованная, Гермиона ждала услышать, какую роль ей предстоит играть.
- Ну? – поторопила она, видя, что Гарри медлит с ответом.
- Твоя задача – разработать план по облаве.
Она нахмурилась, не понимая, о чем он говорит.
- Как только Волдеморт умрет, Министерству придется проделать огромную работу – облава на всех товарищей Малфоя.
Драко поднял взгляд от тарелок. Его слегка позабавило, как Гарри подбирал слова.
- Пожиратели Смерти, - сказала Гермиона.
- Да. Мы хотим, чтобы ты разработала план для Министерства, чтобы они могли справиться с этим заданием.
Будто читая ее мысли, Драко добавил:
- Список, который я тебе продиктовал, не исчерпывается лишь теми людьми. Это лишь те, о ком мне известно.
Закончив с мытьем посуды, Драко снова сел рядом с ними.
- Гермиона, что делать с работой решай сама, - Гарри сделал попытку снова напомнить ей, что были и хорошие моменты, связанные с их планом.
- Кстати, Грейнджер. Я думаю, что тебе понравится кое-что из этого задания, тоже важная его часть – нужно будет постараться предугадать, что будут делать Пожиратели, когда узнают, что Темный Лорд мертв. Некоторые попытаются бежать, другие будут сражаться, а кто-то придет с повинной, утверждая, что на них было заклятие Империус. Как мой отец, например.
- Можно подумать, кто-нибудь в это поверит, - не подумав, отозвалась Гермиона. Когда она поняла, что только что сказала, ее глаза расширились, и она напряглась, ожидая, что Драко взорвется от ярости, но ничего не произошло. Он только бросил на нее непонятный взгляд и продолжил:
- Или как моя мама, у которой, кстати, никогда не было Метки. Она могла бы утверждать, что отец контролировал ее, что, впрочем, не такая уж и неправда.
- Твоя мама не Пожирательница Смерти? – переспросила Гермиона.
- Фактически, да – из-за связи с Пожирателем Смерти. Она никогда не принимала Метку последователя Лорда, потому что вышла замуж за Люциуса, и ее принял он. Жена Пожирателя Смерти не имеет права голоса ни в чем; она должна следовать за мужем, как он следует за Темным Лордом. Тетя Белла была исключением, но она проявляла склонность к Темным Искусствам, боли, пытками и всему подобному еще с детства. Темный Лорд нечасто принимает в свои ряды женщин. В любом случае, моя мама несомненно заслуживает Азкабан, хотя я не думаю, что она вообще лишила кого-нибудь жизни.
Гермиону передернуло от того, как равнодушно Драко упомянул об убийствах. Неожиданно это заставило ее четко осознать, что этот человек убил ее родителей. Ее так захватило все произошедшее недавно, что она позволила себе забыть об этом. Забыть про родителей, про ночь, когда она нашла их, про то, каким монстром на самом деле является человек, сидящий напротив. Как она могла быть настолько беспечной, настолько глупой и слепой? Она посмотрела на Гарри, и ей вдруг стало страшно – не из-за Малфоя, из-за себя.
Гарри нахмурился.
- Что такое? Все нормально?
Она кивнула, но Драко заметил, что у нее трясутся руки.
- Эй, - Гарри погладил ее по руке, словно стараясь прогнать все ее страхи. – Все порядке, слышишь? Я здесь, никто тебя не тронет. Я защищу тебя.
Гермиона снова кивнула, пытаясь успокоиться. Возьми себя в руки, велела она себе. Нельзя, чтобы
он видел ее слабой; нельзя, чтобы он знал, как легко причинить ей боль – тогда он станет сыпать соль на рану, вдавливая ее палочкой как можно глубже до тех пор, пока боль не станет невыносимой.
- Все нормально, - солгала она.
Во время этого разговора Драко думал о том, что же произошло. Отчего Гермиона побледнела как призрак и вела себя так, как будто на самом деле увидела привидение? До этого он только что закончил говорить о своей матери, о том, что Нарцисса никого не убивала. Но он не сказал «убила», он выразился мягче. Так в чем же дело? За день до этого, когда они стояли перед домом, он упомянул о сорока семи смертях; Гермиона поправила его – о сорока семи убийствах. Может, дело в этом? Нет, это не то, этого недостаточно, не из-за этого она вдруг так резко изменилась в лице. Драко зажмурился – он вдруг понял. Ее родители. Гермиона неожиданно вспомнила о них, вспомнила, какую роль именно он сыграл в этом – и Драко вдруг пожалел, что не может повернуть время вспять и стереть все, что он тогда сказал. Он не хотел причинять ей боль, и ему было жаль, что его слова только что так ранили ее.
- Все нормально, - повторила Гермиона. Теперь ее голос звучал более уверенно. – Похоже, что мне лучше сохранить за собой место в Министерстве. Там я смогу более эффективно заполнять таблицы по Пожирателям Смерти, раз уж охотиться за ними – моя работа. К тому же, это поможет мне получше узнать других Авроров, решить, кто за кем будет охотиться, когда дело дойдет до этого.
Драко улыбнулся ей.
- Я знал, что не зря тебя выбрал, Грейнджер. У тебя исключительный ум.
Гермиона пришлось собрать всю силу воли, чтобы не броситься на него через стол и не задушить. Работать с Малфоем будет куда сложнее, чем она представляла. Теперь она снова жалела, что он не умер. Или умирает. Или гниет изнутри. Эта мысль заставила ее немного улыбнуться.
Она вздохнула и сказала:
- Мне действительно нравилась идея о том, чтобы работать во Flourish and Blotts. Ладно, что еще?
Заговорил Гарри.
- Где ты будешь жить? Это решать тебе; ты можешь остаться здесь, можешь в Лондоне, вообще, где угодно.
Об этом она еще не задумывалась; она предполагала, что будет жить в этом доме на краю скалы. Она даже нахмурилась оттого, что у нее, оказывается, есть выбор.
- Решать тебе, - повторил Гарри. Он не хотел давить на нее в этом вопросе.
- Я могу подумать об этом? – спросила она.
- Конечно, - отозвался Гарри.
- Я скажу о своем решении сегодня вечером, - сказала Гермиона, глядя на Гарри. Она не хотела смотреть на Малфоя больше, чем это было необходимо. Гарри с Малфоем встали.
- Тогда сегодня мы будем тренироваться. Спасибо за завтрак, - поблагодарил Гарри, и они ушли.
Гермиона провела большую часть дня, думая о двух вещах: о Драко Малфое и о том, где ей жить.
Все утро она просидела на кровати, размышляя о Малфое. Он убил ее родителей, а она сидит здесь, в его доме, есть его еду, дышит его драгоценным чистокровным воздухом. Как она может жить в одном доме с ним? Гермиона была уверена, что всякий раз, когда она будет видеть его, ей захочется применить к нему заклятье. Не только из-за родителей, но и за каждый раз, когда он называл ее грязнокровкой. Она нахмурилась. С того момента, как Малфой снова появился в их жизни, он еще ни разу этого не делал. Почему же? У него было множество подходящих моментов; возможно, это было частью его соглашения с Гарри. То, что он не применял по отношению к ней свое любимое слово, должно было иметь очень серьезные причины. В этом все дело, решила Гермиона.
Но не оскорбит ли она память родителей, если будет жить у Малфоя? Она пыталась представить, что бы хотели они, но когда бы она это ни делала, каждый раз начинала рыдать. Она не имела ни малейшего представления о том, что бы они сделали, потому что их здесь не было, Малфой убил их. И как вообще можно ясно думать об этом? Нет, так дело не пойдет. Гермиона мысленно отругала себя: «Думай. Что бы родители захотели, чтобы ты сделала?»
Оно подозвала к себе лист пергамента, перо и чернильницу, чтобы записать доводы, которые могли бы помочь ей принять правильное решение. Самое главное, решила Гермиона, это то, что она будет помогать Гарри и
ему бороться против Волдеморта, а значит, будет помогать всему миру, не только магическому. И раз уж Гарри думает, что у Малфоя есть что-то, что поможет ему победить Волдеморта, а она готова доверить Гарри свою жизнь, значит, и она должна верить, что у Малфоя есть какой-то козырь. Гермиона хотела быть здесь ради Гарри; быть с Гарри сколько он разрешит; в конце концов, они друзья. Если уж Малфой является ключевой фигурой или у него есть ключ к чему-то, значит, нужно смириться с этим.
Ее вдруг поразила неожиданная мысль. Что будет означать смерть Волдеморта для всего мира? Освобождение для всех волшебников и магглов. Освобождение от Темного Лорда, от ужасов, которые воцарились в мире шесть лет назад. Родители поддержали бы ее в решении сделать мир лучше, даже если это означает сотрудничество с их убийцей. Гермиона была в этом уверена. Родители были невероятно добрыми людьми; они научили ее быть хорошим человеком и мыслить глобально. В этой войне на кону было множество жизней, и многие из них можно спасти, работая с Гарри и Малфоем. Эти жизни намного важнее ее собственной. Гермиона уже примирилась с тем, что может погибнуть. А ситуация, в которой она оказалась, была попросту неприятной и неопределенной по времени. И все-таки, в этом есть что-то хорошее: ей придется на какое-то время пожертвовать своим счастьем и душевным покоем, зато это поможет спасти многих людей.
Гермиона улыбнулась, осознав, что приняла правильное решение. Теперь, когда она решила эту дилемму, она поняла, что проголодалась и пошла на кухню сделать себе сэндвич на обед. Она не хотела видеть мужчин, поэтому решила пообедать в своей комнате. Позже она услышала, как они зашли в кухню и ищут, что бы поесть.
Девушка почитала какое-то время и затем задумалась над вторым вопросом – где жить. Она взяла еще два листа пергамента и написала на одном «Лондон: за и против», а на другом «Малфой: за и против». Следующие два часа она записывала все плюсы и минусы.
Наконец она откинулась назад и оглядела списки. Итак, в Лондоне у нее собственная квартира с ее вещами, поблизости друзья, работа и весь Магический мир. Там она сможет приходить и уходить, когда ей вздумается и делать все, что хочет. Но там она будет оторвана от Гарри и ей будет сложнее узнавать о том, что происходит здесь.
Жизнь в доме Малфоя станет болезненным испытанием. Там, где он был вовлечен, были затронуты ее чувства. После убийства родителей она столько месяцев люто ненавидела его и была уверена, что Малфой тоже ее ненавидит. Сложно представить, каково это – жить с тем, к кому не испытываешь ничего, кроме ненависти. На ум пришли бесчисленные споры, неприятные усмешки, взгляды отвращения и высказывания про ее происхождение (то, что он пока этого не делал, вовсе не означало, что не начнет снова). И раз они находятся в его доме, то она обязана будет подчиняться его правилам в случае какого-то конфликта. Что если Малфой начнет обращаться с ней как со служанкой или, еще хуже, как с домовым эльфом, раз она «ниже по положению»? Что если ему как раз нужна домработница? Гермиона с негодованием отвергла бы такое. Итак, минусы проживания с Малфоей значительно превышали плюсы. Из хорошего: она сможет быть рядом с Гарри и значит, знать обо всем, что с ним происходит. Но это также означает быть рядом с Малфоем. Еще один минус.
К ужину она все еще не определилась. Порывшись в кухонных шкафчиках, она соорудила себе ужин и вернулась в комнату, чтобы поесть в одиночестве. Гермиона снова слышала, как мужчины искали себе еду, но на этот раз, поев, они не ушли из кухни. Приглушенные звуки разговора отвлекали ее. Девушка наложила заклинание Тишины на комнату и удовлетворенно улыбнулась.
Еще час Гермиона сосредоточенно изучала списки, что-то добавляла и меняла. Она вздохнула; внутри нее шла напряженная борьба разума и эмоций. Обычно разум легко одерживал верх, но на этот раз ее тянуло в совершенно другом направлении. Логика никогда не подводила ее, в отличие от сердца и чувств. Как на пятом курсе, когда Гарри убедил ее, что им нужно пойти в Министерство, чтобы спасти Сириуса.
Но сейчас ее сердце разрывалось как никогда. Оно подсказывало ей, что это по-настоящему важно, то, что они делают – важно и им нужна помощь. Тяжело вздохнув, Гермиона отложила списки и пошла искать Гарри. Он и Малфой сидели в гостиной и о чем-то тихо и серьезно разговаривали. Увидев ее, они замолчали.
- Гарри, я могу с тобой поговорить? – спросила девушка.
- Конечно, - отозвался он, поднимаясь. Они прошли на террасу, и Гермиона села на стул, на котором заснула прошлой ночью. Гарри сел рядом. На море начиналась буря. Ветер был холоднее, чем прошлым вечером, вдали сверкали отблески молний.
- Все, о чем я думала, все логические доводы указывают на Лондон, - начала Гермиона, не отводя взгляда от бури. Казалось, та взывает к ней, умоляет ее о чем-то. С каждым отсветом молнии, в темноте обнажались волны, рвущиеся к облакам и вода, которая бурлила словно кипящее зелье.
- Конечно, я понимаю, - отозвался Гарри. Гермиона видела, что он пытается скрыть разочарование.
Она повернулась к другу и посмотрела на него.
- Но, Гарри, правда заключается в том, что я не хочу там жить. Я хочу остаться здесь, с тобой, где происходит самое важное. – Она снова повернулась к морю. – Мне здесь нравится.
- Я хочу, чтобы ты делала так, как лучше тебе.
- Я знаю. – Какое-то время она молчала. – Я могла бы сидеть здесь днем и ночью, и мне никогда бы не надоело смотреть туда. На воду. Прошлой ночью она будто завоевала частичку моего сердца. Я не чувствовала себя так спокойно с тех пор как…, - Гермиона запнулась и проглотила комок в горле, - уже долгое время. И даже несмотря на то, что это здесь, рядом с ним, я думаю, что все в порядке. Море такое живое. Оно как целый мир, дышащий с каждый приливом и отливом воды. Оно бесконечно глубокое и неослабевающее. Ты можешь утонуть в его глубинах или спастись в них. И оно может убить тебя без малейшего промедления.
Гарри долгое время ничего не отвечал.
- Так тебе здесь нравится? Уже?
- О, да. Я никогда не проводила столько времени рядом с водой, но это море меня завораживает.
- Это невероятно.
Гарри вдруг застонал.
- Уезжая, я обещал Джинни, что отправлю ей сову, дам знать, что я в порядке. Ты не против, если я пойду и напишу ей сейчас?
- Конечно, нет. Иди.
- Значит, ты приняла решение? Ты остаешься?
Гермиона кивнула, подняла на него глаза и улыбнулась.
- А теперь иди и пиши жене.
Гарри не нужно было долго уговаривать -он ушел. Гермиона улыбнулась буре – она была рада, что Гарри и Джинни были женаты. Подул холодный ветер, и ее пробила дрожь.
Через несколько минут дверь снова открылась. Гермиона собиралась расспросить Гарри о Джини, но почувствовала, как что-то теплое накрывает ее плечи. Она выпрямилась, позволяя Драко укрыть себя мантией. Теплая ткань скользнула между ее спиной и спинкой стула; Гермиона потянула за края, укутавшись в ней полностью.
Драко сел на место Гарри.
- Как погода сегодня? – спросил он, глядя на бурю.
Гермиона усмехнулась.
- Пытаешься завязать разговор?
Он не ответил.
- Ясное голубое небо и небольшая вероятность осадков, - наконец ответила она, слегка улыбаясь.
- У тебя хорошее настроение?
Гермиона кивнула.
- Мне безумно нравится это место.
Драко снова ничего не ответил. Гермиона, казалось, почти не обращала на него внимания, в то время как он дрожал внутри от напряжения. Он пришел сюда, чтобы кое-что сказать ей, то, что давно хотел сказать. Драко знал, что она не поймет, возможно, разозлится или даже проклянет его. Но, что бы она потом ни сделала, Драко должен был сказать это. Когда он, наконец, был достаточно спокоен и заговорил, его голос был едва слышен в шуме надвигающейся бури.
- Для тебя будет иметь какое-то значение, если я скажу, что мне жаль?
Гермиона застыла. Он говорит серьезно? Непрошенные слезы навернулись на глаза, и она даже не стала их утирать. Она не могла ответить – ей нечего было сказать. Родители были мертвы, и он не мог их вернуть, ни извинением, ни всей магией в мире. Какое имело значение то, что он извинился? Что хорошего в этом? Гермиона сидела не двигаясь.
Несколько часов назад она решила отложить в сторону злость и ненависть к этому человеку, чтобы помочь Гарри выполнить важную задачу, но ему нужно было прийти и сказать ЭТО. Заговорить с ней о родителях.
Драко смотрел, как по ее лицу текут слезы. Он хотел бы, чтобы это его не трогало, но это было неправдой, совершеннейшей неправдой. Он наблюдал, как она подтянула колени к груди, обхватила их руками и положила подбородок, не отрывая при этом взгляда от моря и бушующей там бури. Прошла целая вечность, когда он понял, что она не собирается отвечать.
Он вздохнул и встал.
- Постарайся не заснуть здесь снова. Скоро пойдет дождь.
Он пошел в дом. Гермиона ничем не показала, что слышала его, и только через двадцать минут пробормотала:
- А тебе какое дело?
***
Перед тем, как пойти спать, Драко посмотрел на террасу. Гермиона все еще была там, она сидела в том же положении, в каком он ее оставил. Он подошел к комнате Гарри и постучал в дверь.
- Поттер. Гермиона сидит на террасе, там скоро пойдет дождь.
- Хорошо, спасибо. Я сейчас схожу за ней.
Драко вернулся в комнату и ждал, пока не услышал, как Гарри выходит из комнаты, спускается по лестнице открывает и закрывает дверь на террасу, потом дверь снова открывается и закрывается и уже двое людей поднимаются по лестнице и закрывают двери своих комнат. Драко выключил свет и лег спать.
***
Однажды на берегу океана
Роберт Фрост
Обрушивая воды, выл прибой,
За валом вал он приносил с собой,
Вода ревела, бедствия суля,
Каких еще не видела земля.
И тучи застилали небеса,
Свисая, будто космы на глаза.
Вселял надежду берег оттого,
Что подпирал крутой утес его,
А континент поддерживал утес,
Но мрак сгущался и угрозу нес.
Казалось, ночь грядет на сотни лет.
Готовым надо быть к напору бед,
Чтоб верх над нами не взяла вода,
Пред тем как свет погаснет навсегда
