Глава 715. Питер Петтигрю.
Удаляющиеся шаги вывели Питера из состояния немого шока, в который поверг его подслушанный разговор, и он кинулся прочь из Лютного переулка, не замечая ни начинавшегося дождя, ни недобрых взглядов прохожих.
Там, возле лавки, ему на мгновение почудилось, что он давно ждал этого дня и этого холодного, потрескивающего от наслаждения голоса за поворотом… Ему всегда казалось странным, что никто, кроме него, не замечает в Сириусе (рядом с ним?) неотторжимой тени, толкающей его на жестокие и несправедливые поступки. Дамблдор считал Бродягу легкомысленным, Римус – слишком импульсивным, Джеймс и вовсе не желал видеть в друге недостатков; но никто и никогда не заглядывал за завесу его обаяния, чтобы разглядеть все то блэковское, что было заложено в его крови.
Только Питер, с самого первого дня страдавший от бесцеремонных подколок друга, порой замечал в его глазах не добродушный смех, а глубоко запрятанную злобу на собственную неспособность противостоять фамильным инстинктам. Сириус любил повелевать и быть на виду не меньше, чем Джеймс, но у Джима это выглядело только баловством, у Бродяги же…
Эта Лестрейндж права: если натолкнуть Сириуса на нужную мысль, удержать его от необдуманных действий будет ой как непросто.
Питер, окончательно промокнув, завернул в какое-то кафе и обессиленно плюхнулся за столик. Он всегда знал, что это случится… Слишком мало общего было между ним и блестящим блэкопоттеровским дуэтом, чтобы такая дружба могла оказаться прочной. Если бы еще не война – но она пришла, и разве можно было всерьез доверять кому-нибудь вроде него, Питера (не слишком храброго, не слишком самоотверженного, не слишком сообразительного)? Да даже Римус с его ликантропией и виноватой скрытностью неизбежно должен был рано или поздно вызвать подозрения. Не у Джеймса – Петтигрю был достаточно умен, чтобы понимать, что Сохатый поверит в любое, даже самое невероятное оправдание, лишь бы не сомневаться в друзьях. Но Сириус… Тот, с ледяными глазами и презрительной улыбкой отправивший Снейпа попытать судьбу в Визжащей Хижине, - мог ли он не усомниться?
Питера знобило. Белокурая официантка поставила перед ним чашку кофе (когда он успел его заказать?), но поднести ее к губам, не расплескав содержимое, он так и не смог. Оставив бессмысленные попытки, Питер закрыл руками лицо, преодолевая подступивший к горлу страх.
С самого детства он никогда не оставался один. Сын чрезмерно заботливой матери, всегда окруженный чуть слащавой, но все же искренней любовью, Питер никогда не знал одиночества до поступления в Хогвартс. Но и здесь ему вдруг сразу и невероятно повезло: что-то подтолкнуло его тогда помочь Джеймсу с Сириусом устроить для сумрачного, вечно замкнутого в себе однокурсника со странным именем Римус настоящий волшебный День рождения. И одиночество вновь отступило, спряталось за мародерской удалью, бесконечными шутками и поттеровой непоколебимой верой в дружбу.
И вот теперь снова… Что станется с ним, окажись он вышвырнутым из единственной компании, в которой чувствовал себя своим? Питер вздрогнул, отгоняя пугающие фантазии: его предчувствия сбывались достаточно часто, чтобы он научился их опасаться. В любом случае, основной задачей сейчас было предупредить ребят об опасности, грозящей Марлин.
Через полчаса на кухне у Поттеров уже шкворчало на сковороде масло, хмурилась Лили, а Джеймс, запустив руку в волосы, переспрашивал:
- Слухи? Пит, да в Министерстве вечно выдумывают какие-то заговоры Пожирателей, нашел кого слушать… Нет, если тебя это беспокоит, я попрошу Кингсли присмотреть за домом Маккиннонов, но, по-моему, все это ерунда.
Питер опустил глаза, набираясь смелости рассказать, откуда на самом деле узнал о предполагаемом нападении, но… не мог же он объяснить, что был слишком испуган и растерян, чтобы последовать за Беллатрисой и дослушать разговор, раз уж ему подвернулся такой фантастически удачный случай? Только не Джиму…
16. НимфадораТонкс.
- Мейди, твои защитные заклинания – просто анекдот какой-то!
Тонкс, подпрыгнув, выскочила из-за стола и с восторженным воплем ринулась в холл:
- Риус!
Впустив в дом поток осеннего воздуха, Сириус подбросил малышку в воздух:
- Привет будущим аврорам!
- Поставь меня! – рассмеялась девочка, но, снова оказавшись на земле, вдруг расширила глаза и, смущенно охнув, покраснела:
- Здравствуй, Римус…
Люпин, аккуратно прикрыв дверь, улыбнулся:
- А ты подросла с тех пор, как мы виделись.
- Правда? – девчушка просияла, кинув неуверенный взгляд в зеркало. – Это потому что вас давно не было…
- Ну уж извини, Тонкс, у нас куча дел кроме возни с маленькими детьми, - фыркнул Сириус, проходя в гостиную:
- Доброе утро, Мейди.
Андромеда кивнула брату, не поднимая взгляда от пергамента:
- Сейчас закончу письмо и будем пить чай. Ты один?
- С Римусом. У Сохатого дежурство, а Пит по четвергам ездит к матери…
Женщина чуть напряглась: с месяц назад, случайно встретив Люпина у Отдела по контролю за темными существами, она догадалась о его болезни; впитанные в детстве предрассудки не позволяли ей относиться к Римусу по-прежнему, но и ссориться с кузеном ей вовсе не хотелось:
- Значит, накрываю на четверых. Тед будет только часам к пяти…
- Мам, а можно мы съедим мой кекс? – в комнату ворвалась Тонкс, тревожно оглядываясь на Римуса, который безуспешно пытался придать своему потрепанному костюму более или менее праздничный вид.
- Если ты уверена, что это съедобно… - Андромеда серьезно взглянула на дочь и пояснила гостям:
– Дора взялась учиться готовить, но я как-то сомневаюсь, что нам стоит это пробовать…
Сириус рассмеялся:
- Да ладно, после пирожков Марлин нас вряд ли можно чем-то удивить…
- Это точно, - улыбнулся с порога гостиной Люпин. – Мы не очень помешали?
Андромеда подняла на него напряженный взгляд:
- Нет, нам с Дорой все равно нечем было заняться, а я уже устала выслушивать ее фантазии…
- Фантазии? – Римус опустился на корточки перед девочкой.
Косички у той порыжели от смущения:
- Я рассказывала про маггловский зоопарк… Мы ходили туда с папой, и я придумала, о чем говорят звери.
- Маггловское что? – как только хозяйка дома скрылась в кухне, Сириус рухнул в кресло, потянув девочку к себе:
- Тонкс, я понимаю, что мужчина у твоих ног – это очень романтично, но, может, дашь Рему нормально сесть, а?
- Да все в порядке, - улыбнулся тот, усаживаясь на стул. – Зоопарк – это место, где люди могут посмотреть на диких животных.
- Ну и фантазия у магглов, - насмешливо фыркнул Сириус. – И что, какие звери тебя больше всего впечатлили, Тонкс?
Дора сжала губы в тоненькую ниточку, серьезно задумавшись над вопросом:
- Волки.
Римус вздрогнул. Неужели Мейди… Да нет, ерунда, не может же ребенок дошкольного возраста отпускать такие тонкие намеки!
- Правда? И чем они тебе нравятся? – заинтересовался Бродяга. Ситуация его явно забавляла.
- Ну… там был волк… в клетке. Красивый и совсем один. Наверное, все боятся…
Сириус бросил обеспокоенный взгляд на побледневшего друга, но ответил шутливо:
- Ну, уверен, с волком тоже можно подружиться. Хотя, конечно, нужно быть очень храбрым…
Девочка подняла на него глаза, загоревшиеся надеждой:
- Правда? Я совсем-совсем не боюсь!
- Ну, станешь чуть постарше, может быть…
Люпин взорвался:
- Мерлин, Сириус, прекрати это! Нимфадора, я бы на твоем месте дружил с кем-нибудь менее хищным…
- В самом деле? – голос Андромеды застал всех троих врасплох. Римус медленно обернулся, с трудом заставив себя посмотреть ей в глаза:
- Мейди, я обещаю, что больше никогда не подойду к твоей дочери.
Тонкс перевела отчаянный взгляд с него на мать:
- Почему?!
- Рем… - начал было Сириус, озадаченный таким поворотом событий, но его прервал спокойный голос кузины:
- Дора, успокойся, это просто неудачная шутка. Римус…
Она вздохнула, набираясь храбрости, и продолжила:
- … я прошу прощения за все, что наговорила тогда в Министерстве.
Тонкс, удивленно смотревшая на взрослых, облегченно выдохнула.
Все снова было хорошо.
