Глава 8
Мы оказались на пустынном унылом берегу то ли моря, то ли океана. Вдали возвышались скалы, увенчанные одинокой сосенкой, порывистый ветер катил грязно-белые барашки волн к покрытому крупной галькой берегу.
-- Сюда привозили приютских детей, -- сказал Дамблдор. -- Там, за скалами, находится маленькая рыбацкая деревушка, в ней и жили сироты, дыша морским воздухом и любуясь волнами.
Было бы чем любоваться... да у меня от подобного пейзажа уже к вечеру депрессия бы началась. Бедные детки.
-- Нам туда, -- указал Дамблдор в сторону скал. Он бодро зашагал к скалам и спустя пару минут уже карабкался вверх, вынуждая меня следовать за ним. Мысленно ругая его во все заставки, я полезла вверх, цепляясь пальцами за мокрые камни и вбивая носки туфель в расщелины. О том, во что превратится моя обувь, я старалась не думать.
Наверху было еще гаже, чем внизу. Ветер норовил схватить за мантию и низвергнуть прямо в бурлящую пучину волн, скала оказалась усеянной трещинами, которые то и дело приходилось перепрыгивать.
Дамблдор подошел к самому краю и ткнул пальцем вниз:
-- Видишь?
-- Нет, -- честно ответила я. Если у старика дальнозоркость, я не виновата. Светлячок хмыкнул и просветил:
-- Там находится тоннель. Во время отлива он хорошо виден.
"Так какого лысого Мерлина мы делаем тут в прилив?!" -- мысленно завопила я. Но это же Дамблдор! У него совершенно непостижимый ход мыслей!
-- Нам нужно проплыть по тоннелю до пещеры, -- старикашка взял палочку в зубы, вдохнул поглубже и ласточкой сиганул с обрыва. Подивившись про себя оригинальности хода, я наложила на себя чары непромокаемости и воздушного пузыря, сунула палочку в кобуру и тоже прыгнула. Нет, если он все же захлебнется, став жертвой собственного склероза, я буду хохотать очень громко...
Под водой я едва различала серебристую мантию и развевающиеся волосы директора. Он плыл с приличной для его возраста скоростью, и я поспешила нагнать старикашку -- вдруг еще спасать придется?
Вплыв в тоннель, я стала хвататься за скользкие стены, помогая себе продвигаться вперед, и довольно скоро вынырнула в огромной пещере, освещаемой одиноким даблдорским Люмосом. Старик выглядел неважно -- сухой, правда, но дышал Дамблдор тяжело и то и дело кашлял. Увидев мой воздушный пузырь, он на секундочку выпучил глаза, но в следующий момент справился с собой и сказал:
-- Да, это то самое место.
-- Какое?
-- Место, где Волдеморт спрятал один из крестражей. Видишь ли, это место имело для него особое значение. Маленький Том любил водить сюда неугодных ему сверстников и пугать, показывая небольшие магические фокусы -- он в то время искренне полагал себя исключительным. Гораздо позже, оказавшись в Хогвартсе, он испытал жуткое разочарование, и приложил все усилия к тому, чтобы действительно стать исключительным.
-- Обрести власть над смертью, -- кивнула я. Ну да, типичное поведение и психология недолюбленного ребенка: нужно показать, что он лучше, и тогда кто-нибудь обязательно полюбит и заберет из ненавистного приюта.
-- Здесь совершалось волшебство, -- крючковатый нос старика словно принюхивался, хотя лично я никакого особенного запаха не ощущала. Йодистый запах водорослей, соли и немного тины -- ничего больше.
Он подошел к стене, на вид совершенно неотличимой от остальных, и стал ощупывать ее, бормоча под нос слова заклятья. Я узнала заклинание, позволяющее обнаружить скрытый проход или дверь. Направив палочку на чем-то полюбившийся ему кусок стены, Дамблдор послал в нее луч белого цвета, и тот на мгновение обрисовал тонкой светящейся чертой контур арочного проема. Ну, давай, открывай теперь, или ты не догадываешься, чем запечатал ее Риддл?
Дамблдор молча резанул себя палочкой по ладони и прижал окровавленную руку к камню. Вот умница, все правильно: чем еще мог запереть дверь помешанный на бессмертии темный маг? Только кровью. И сделано это было для того, чтобы ослабить нечаянно забредшего сюда волшебника, претендующего на чужое добро.
Арка снова замерцала и камни внутри контура растворились в воздухе, открывая проход. Джентльменски жестом Дамблдор предложил мне войти первой. Да три "ха-ха" два раза! Это что, машинальный жест: пропустить даму вперед в клетку ко льву? Я изобразила замешательство, и директор, словно опомнившись, шагнул в проем сам.
Мы стояли в огромной пещере со слабо фосфоресцирующими стенами, покрытыми, как стены пещер под Хогвартсом, светящимися лишайниками. Посреди пещеры раскинулось озеро с такой непроглядно-черной водой, что я ни за какие коврижки не рискнула бы нырнуть в него. В центре озера был крохотный островок с чем-то напоминающим грибоподобный каменный столик, на котором стояла похожая на Омут памяти широкая чаша.
-- Не касайся воды, -- предупредил меня Дамблдор.
Вообще-то и не собиралась. Увязая в песчаном полу каблуками, я двинулась вслед за директором вдоль берега озера. Он напряженно вглядывался в воду, пока не издал торжествующий возглас:
-- Вот и она!
Наклонившись, Дамблдор потянул за невидимую веревку, и на поверхность всплыла утлая лодчонка, бока которой густо облепили ракушки. Дамблдор шагнул прямо в нее, и я последовала за ним, опасливо подобрав полы мантии. Лодчонка немедленно отчалила, без нашей помощи плывя к островку, и спустя две минуты уже ткнулась носом в берег.
-- Там крестраж? -- зачарованно спросила я, пытаясь разглядеть хоть что-то на дне чаши, наполненной смутно знакомым зеленоватым зельем.
-- Именно, -- торжествующе провозгласил Дамблдор и произнес осушающее заклятье. Ничего не произошло. Тогда он попытался наклонить чашу, но она словно приросла к столику, а, может, и вообще изначально являла собой одно целое с ним. Старик уже немного раздраженно поднес к поверхности воды руку, но, казалось, в дюйме от поверхности его пальцы наткнулись на невидимую преграду. Тогда он наколдовал стакан и попробовал зачерпнуть немного зелья -- и это ему удалось. Правда, выливаться из стакана жидкость не хотела ни в какую.
-- Очевидно, зелье предназначено для питья, решил Дамблдор. -- Твое здоровье! -- и решительно выхлебал первый стаканчик.
Понаблюдав за тем, как его плющит и таращит, я громко вздохнула, трансфигурировала из пуговицы шумовку и попросту пошарила ею на донышке чаши. Дамблдор с выпученными от удивления глазами наблюдал за моими манипуляциями. Подцепив что-то твердое, я потянула ручку шумовки на себя и в следующую секунду торжествующе опустила на подставленный платок обгорелое нечто, ранее бывшее медальоном Слизерина.
-- По-моему, кто-то постарался до нас, -- констатировала я.
-- Открой его, -- попросил Дамблдор. Попытавшись подцепить пальцами крышку и ощупав медальон на предмет скрытых пружин, я наконец прибегла к последнему средству -- прошипела на парселтанге "Откройся". Клочок пергамента выпал из медальона, и я машинально его поймала в футе от земли.
-- "Темному Лорду," -- начала читать я. -- " Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну. Я нашел крестраж и уничтожил его Адским пламенем. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного.
Р.А.Б."
-- Ну вот, -- пожала я плечами. -- Кто-то сумел добраться до крестража и уничтожить его, облегчив нам жизнь. Это же здорово, правда? -- невинно похлопав глазками, я уставилась на старика. Тот молча указал мне в сторону лодчонки.
Оказавшись на берегу, я с наслаждением вдохнула свежий воздух и в следующую секунду шепотом ругнулась -- правой туфли как не бывало, подошву ноги больно кололи камешки. Видно, утонула где-то по пути. Да, неблагодарное это дело - крестражи искать, затратное... Сбросив заодно и левую туфельку, я уцепилась за локоть Дамблдора и секунду спустя уже стояла на заднем дворе "Трех метел". Старик выглядел совсем плохо, и я невольно подумала, что, выпей Дамблдор все зелье, в школу я доставила бы хладный труп. Если, конечно, он вообще не расщепился бы к мерлиновой бабушке на мельчайшие кусочки.
-- Нам нужно срочно найти профессора Снейпа, -- бросила я на ходу. -- Вы можете идти?
Вместо ответа директор беспомощно опустился на скамейку и вытянул дрожащие ноги.
-- Ладно, допустим, -- пробормотала я и скомандовала:
-- Акцио, метла Розмерты!
Древний одр, именуемый метлой, был из породы первых "Чистометов". Его давно следовало продать музею, но Розмерта хранила метлу за стойкой, не иначе, из сентиментальных побуждений. Память о прабабушке, или нечто в этом роде...
Усадив впереди себя старика, я с трудом заставила метлу оторваться от земли. Вне всяких сомнений, лететь самостоятельно Дамблдор сейчас не мог.
Взлетев выше деревьев, я с трудом подавила недоуменный возглас: над Астрономической башней зеленела Черная Метка. Вот, кстати, интересно: почему метка черная, если на самом деле она зеленая? Что за глупые мысли лезут мне в голову, когда мои друзья-любимые в опасности?
Пронесшись над зубчатой оградой верхней площадки, я легко спрыгнула на холодный камень. Дамблдор кулем свалился следом. Накинув на него мантию-невидимку(еще убьет кто-то по чистой случайности, вот пичалька-то будет!), я поспешила спуститься вниз, откуда доносились невнятные выкрики и грохот.
Триста сорок восемь ступенек ведут на смотровую площадку Астрономической башни. Когда лезешь туда под покровом ночи, чтобы вволю нацеловаться под звездным небом, их и есть триста сорок восемь. А когда бежишь вниз, надеясь успеть пустить парочку заклятий в напавших на школу Пожирателей, их вдруг становится вдвое больше.
Едва не сломав себе ноги, я слетела в полутемный коридор и сразу же наткнулась на кого-то высокого, в черном плаще, но явно не папу и не Сириуса.
-- Сектумсемпра! -- заорала я, выбросив в его сторону правую руку. Кстати, когда колдуешь с помощью руки, направляя в сторону противника раскрытую ладонь, порезов от Сектумсемпры впятеро больше. Но это так, к сведению.
Пожиратель забулькал перерезанным горлом и упал на пол лицом вверх. Маска слетела, и я узнала человека, виденного однажды в Омуте памяти -- это он наряду с Беллатрикс и Краучем обвинялся в применении заклятья "Крициатус" к Лонгботтомам.
Мимолетно порадовавшись, я понеслась дальше, легко вписываясь в крутые повороты. Навстречу мне попались два перепуганных рейвенкловца, и я на бегу втолкнула их в стенную нишу за доспехами, приказав:
-- Сидеть тихо!
Дальше я с разбегу промчалась рямо по луже крови, чудом не поскользнувшись, и, резко затормозив, вернулась обратно -- мне показалось, что я увидела рыжие волосы. Джинни? Нет, не Джинни, какая-то маленькая хаффлпаффка, кажется, второй курс. Пощупав пульс, я уверилась, что девочка жива и наспех произнесла заживляющее заклятье.
-- Эннервейт!
Малышка застонала и попыталась сесть, протягивая ко мне ручонки.
-- Гарри, -- узнала она меня. Пошарив по карманам(после случая с Роном я никогда не ходила без пары десятков пузырьков с зельями, а уж универсальное противоядие вообще носила в уменьшенном виде на цепочке), я вытащила кроветворное и укрепляющее, порадовавшись, что не потратила последнее на Дамблдора. Элли нужнее... Ее ведь Элли зовут?
-- Пей, малышка, уже все хорошо.
Девочка покорно выпила все и я на руках перенесла ее в пустой класс.
-- Когда все закончится, я за тобой приду.
Так, кого бы мне еще спасти? Бежим дальше, видим МакГоннагал, резво скачущую напротив Пожирателя, и успевающую бросаться в него заклятьями. Не знала, что она так умеет...
-- Петрификус Тоталус!
-- Спасибо, мисс Снейп.
-- Обращайтесь, -- пропыхтела я, заворачивая за угол. А там, в галерее, целое побоище. Северус и Сириус отбиваются от трех противников, Луна и Блейз вдвоем силятся одолеть Беллатрикс, бравые авроры, охранявшие Хогвартс, загоняют своих оппонентов в уголок. Ба, и Флитвик тут -- и как мастерски орудует палочкой, значит, слухи не врут, и в молодости он действительно был большим забиякой и превосходным дуэлянтом. Хотя, если подумать, он -- полугоблин, а гоблины вообще существа кровожадные, недаром мы об их восстаниях целых пять лет у Биннса слушали.
Не успела я и оглядеться, как все было кончено. Беллатрикс с утробным хохотом сиганула в окошко, кинув напоследок в Блейза что-то мерзкого бурого цвета, остальные Пожиратели были оглушены или убиты.
-- Гарри! -- кинулись ко мне Сириус и папа. -- Ты в порядке?
-- В полном, -- отмахнулась я. -- Какого черта тут случилось? Луна!
Лавгуд склонилась над упавшим Блейзом и тормошила его, все больше бледнея.
Северус мигом подскочил к нему и провел палочкой.
-- Он мертв, мисс Лавгуд.
Я молча подняла плачущую Луну на ноги, пошарила в кармане и напоила зельем сна-без-снов. Ничего лучше мне в голову не пришло.
Сириус так же молча подхватил девочку на руки и понес по направлению к башне Рейвенкло.
-- Они напали внезапно, просто появились из какой-то комнаты в школе, и стали прорываться к кабинету Дамблдора... Кстати, где он? -- поинтересовался папа.
-- Валяется на Астрономической башне. Выпил какое-то вызывающее галлюцинации зелье и мне пришлось транспортировать его в Хогвартс. Услышала шум драки и решила пока оставить там, чтобы никто не убил мимоходом.
-- Нужно забрать его оттуда.
Папа направился к башне, попутно продолжа рассказ:
-- Авроры сумели оглушить двух, когда вдруг навстречу им с ужина стали идти ученики. Пожиратели ранили некоторых из них, но нам удалось заманить их в эту галерею. Остальные преподаватели и старосты повели детей прятаться.
-- Я убила Лестранжа, -- сказала я, когда мы оказались перед его трупом. Папа только кивнул молча и перешагнул тело.
-- Где Невилл и остальные?
-- С Невиллом и Драко все в порядке, их не оказалось в первых рядах. Это же было у башни Рейвенкло.
Я заметила оговорку.
-- А с кем не все в порядке? С кем? -- я резко остановилась посреди лестницы, загородив проход. Северус отвел глаза:
-- Мисс Грейнджер в суматохе столкнули с лестницы.
-- Но она ведь поправится, -- нахмурилась я.
-- Она разбилась насмерть, -- глухо промолвил папа и я с коротким вздохом вбила кулак в стену.
-- Ну почему?! Почему дороге мне люди умирают?! И так нелепо, так по-дурацки...
Он молча притянул меня к себе и погладил по спине:
-- Это жизнь, ребенок. Во время войны многие умирают, и ты не можешь спасти их всех. Ты можешь попытаться -- но ты ведь не всесильна.
-- А что тогда я могу?
-- Зато ты можешь отомстить.
-- Говорят, месть ничего не дает, -- всхлипнула я. -- Не возвращает мертвых.
-- Как это -- ничего? А чувство удовлетворения? -- возмутился папа. -- Только мстить надо быстро, не культивируя в себе злобу и ненависть -- вот это действительно разрушает душу.
-- Спасибо.
Я наконец оторвалась от отцовской мантии и была готова идти дальше. Я подумаю об этом после, а пока еще есть дела, которые нужно сделать немедленно.
Например, подлатать старикашку и забрать Элли из пустого класса.
-- Между прочим, почему ты босиком? -- обратил внимание папа. Я глянула на свои ноги в подранных грязных колготках и трансфигурировала из разодранного надвое платка пару тапок. Сойдет...
