Глава 817. Северус Снейп.
В рабочих районах, напрочь лишенных зелени, осень совершенно не отличалась бы от лета ни на вид, ни на запах, если бы не дожди и не промозглые сквозняки, гуляющие по пустым коридорам нищих домов.
Паучий тупик был не хуже и не лучше других заводских предместий: те же полурассыпавшиеся крыши, груды мусора за домами и пьяные возгласы соседей по вечерам. В доме Снейпов, правда, с некоторых пор стояла тишина: после смерти матери от побоев отца того обвинили в непреднамеренном убийстве, и теперь он отбывал срок в местах не столь отдаленных, о чем Северус не очень-то и жалел. Разве что было ему слегка досадно: папаша был магглом и поэтому отправился в обычную тюрьму, а не в Азкабан…
Впрочем, вряд ли в Азкабане было намного страшнее, чем в этом пропитанном виски склепе с выбитыми окнами и щелями в палец толщиной.
Он предпочитал бывать здесь как можно реже; от алкогольного запаха его тошнило не меньше, чем от зрелищных издевательств над магглами на приемах у Лорда. Там, правда, он был не один, и внимательные взгляды доносчиков раздражали его, заставляя еще тщательнее изображать наслаждение, подражая сумасшедшему фанатизму Беллатрисы. Если бы только он мог достигнуть чего-нибудь в этом чертовом мире, не прибегая к подобным методам!..
Снейп скинул плащ и зажег огонь в камине. Если уж ему придется провести в этом проклятом доме целый вечер, то пусть здесь хотя бы будет светло. Теплые отблески волшебного огня осветили пыльную комнату, и волшебник с удивлением заметил на столе свернутый пергамент. Неужели кто-то в этом мире еще пишет ему письма?
Горько усмехнувшись (наверное, какая-нибудь анкета на благонадежность из Аврората), он развернул лист и замер, не веря глазам. В груди что-то испуганно ухнуло вниз и пропало, оставив за собой звонкую пустоту.
Тонкие, идеально ровные линии « p», едва заметные петли «b» и смешной завиток у заглавной «Q»… это определенно был ее почерк. Он узнал его даже несмотря на то, что не видел больше четырех лет (как он корил себя за то, что на младших курсах легкомысленно выбрасывал письма Лили!).
Задержав дыхание, он скользнул глазами по первым словам. Письмо было написано в сухом и строгом тоне, но неровные строки выдавали волнение. Наверное, она долго сидела за столом, задумавшись, и перо, зажатое в руке, щекотало ей висок… Он зажмурился, отгоняя соблазнительное видение, и сосредоточился на письме.
«Северус, вряд ли я могу рассчитывать на твою помощь, учитывая историю наших взаимоотношений и твои нынешние убеждения, но мне не у кого больше попросить совета. Уже около месяца я занимаюсь исследованием, которое может серьезно помочь одному из моих друзей, но задача оказалась гораздо сложнее, чем я ожидала. Ты, безусловно, лучший зельевар из всех, кого я знаю, и твои рекомендации могут оказаться очень ценными.
Заранее благодарная Лили».
Снейп быстро пробежал выписку из журнальной статьи, приблизительно описывающую принцип работы будущего антиликантропного зелья, и несколько вопросов Лили. На некоторые из них он мог бы ответить сразу, другие и впрямь требовали серьезных размышлений. Для колдуньи, не имевшей специального диплома алхимика, Лили превосходно разобралась в проблеме: он всегда удивлялся ее безошибочной интуиции. Но… с новорожденным ребенком она тратит время на решение проблем этого слабака Люпина? Хорошо еще, что ему не придется лечить насморк Поттера! От волчьего зелья, по крайней мере, будет хоть какая-то польза: эти полудурки точно не смогут никого больше скормить озверевшему оборотню…
Он вздрогнул от нахлынувших воспоминаний и сел в кресло, устало потирая лоб. Деловой тон Лили ранил ничуть не меньше, чем ее долгое молчание: разумеется, если б не ее драгоценные Мародеры, она бы и не вспомнила о нем, особенно если учесть, что кто-то уже доложил ей о его «убеждениях»…
Наверняка она не нашла ничего удивительного в том, что он стал Пожирателем, - ну еще бы, после того как он сам бросил ей в лицо непростительное оскорбление! Он представил себе, чего ей стоило решиться написать ему теперь, и чуть не застонал, сам не зная, от чего: то ли от ненависти к оборотню, так беззастенчиво пользующемуся ее добротой, то ли от мысли о презрении, которое Лили, должно быть, испытывает к бывшему другу. Неужели она и впрямь думала, что он откажет ей в помощи?
Он придвинулся к столу, вытащив перо и пергамент, но вместо имени Лили вывел другое…
Через несколько часов Лили Поттер, получив от Снейпа подробный ответ, прошептала несколько слов для активизации уничтожающего заклятия. Пергамент в руках Северуса яростно вспыхнул, и тот, даже не отдернув обожженных пальцев, бессознательно сгреб пепел в ладонь. У него опять ничего не осталось. Ничего.
18. Римус Люпин.
Римус рассеянно развернул письмо, думая о чем-то постороннем, но тут же насторожился, узнав почерк. Какого черта понадобилось от него Снейпу?
Содержание письма повергло его в еще большее недоумение:
«Люпин, меня всегда поражал твой талант решать свои проблемы чужими руками. Браво!»
Сова ухнула рядом, ожидая то ли подачки, то ли ответа, и Люпин быстро набросал на обороте пергамента три строки:
«Не стану отрицать этого обвинения, но решительно не понимаю, почему ты решил высказать его именно сейчас.
P.S. Мог бы и подписать, я все равно прекрасно помню твой почерк, Северус».
Через час сова вернулась с листом побольше:
«Ну, разумеется. Непонятливость – отличительная черта гриффиндорцев.
Объясняю для идиотов, Люпин: Эванс настолько устала выполнять твои прихоти, что обратилась за помощью ко мне. Что, учитывая ее ко мне ненависть, вряд ли легко ей далось.
P.S. Я думал, мое итоговое сочинение по Защите украл Поттер.
Впрочем, Люпин, не желаю, чтобы бумаги с моей подписью валялись в доме у такого сомнительно благонадежного персонажа, как ты. Быть уличенным в общении с оборотнем…»
Римус закусил губу:
«Во-первых, она уже не Эванс. Во-вторых, Лили вряд ли тебя ненавидит. В-третьих: я понятия не имею, о чем идет речь!
P.S. На самом деле, никто из нас его не крал.По крайней мере, мне об этом ничего не известно».
Проводив взглядом сову, он глубоко задумался. Уже то, что Лили написала Снейпу, было удивительным, поскольку Джеймс навряд ли одобрил бы нечто подобное, а у Поттеров никогда не было тайн друг от друга. Не говоря уже о том, что для Лил ее ссора со старым другом по-прежнему оставалась больной темой, которой старались не касаться…
Так и не найдя ответа, Римус накинул мантию потеплее и трансгрессировал в Годрикову Лощину, надеясь выяснить все на месте.
Время приближалось к десяти, но Сохатый, как видно, еще не вернулся: во всем доме горело только окно детской, где Лил убаюкивала маленького Гарри. Люпин тихонько прошел в гостиную, стараясь не потревожить ребенка. В «Лосином острове» было как всегда тепло и удобно – этакий островок доброты в их по большей части неустроенной и опасной жизни. У молодой миссис Поттер был талант создавать уют везде, где бы она ни находилась; это со временем признал даже Бродяга, в первые дни после джеймсовой свадьбы решительно выступавший против вязаных ковриков и вышитых подушек. Покорил строптивца, впрочем, не дизайн интерьера, а фирменный эвансовский картофельный пирог…
- Римус? – Лили обеспокоенно замерла на пороге. – Что-то с Джимом?!
- Нет, что ты, - поспешно успокоил ее гость. – Прости, если помешал… Мне нужно кое-что у тебя спросить.
Волшебница облегченно улыбнулась:
- Давай на кухню, там удобнее.
Из-за резной деревянной двери пахло печеным тестом, и у Римуса закружилась голова: неделю назад его опять уволили, другая работа все никак не подворачивалась, а деньги с прошлой зарплаты ушли на покупку новых ботинок, так что теперь его суточный рацион ограничивался тарелкой овсяной каши. Лили тревожно обернулась:
- С тобой все в порядке?
Он кивнул, поспешно присев на ближайший стул и стараясь не обращать внимания на голод. В конце концов, Снейп прав: друзья вовсе не обязаны вечно решать его проблемы.
- Так в чем дело? – колдунья засуетилась у стола, выставляя из буфета чайные чашки и молочник.
- Лил… Я сегодня получил письмо от Снейпа.
Она чуть не выронила вазочку с вареньем:
- Что? Боже, Римус, что он тебе…
- Обвинил меня в том, что я тебя эксплуатирую. Ну, то есть смысл был приблизительно такой, - Люпин невесело улыбнулся. – А я, представь себе, понятия не имею, о чем это он.
- Ничуть не изменился, - недовольно фыркнула Лили. – Вечно ему во всем мерещатся заговоры… Римус, если бы я знала, что все так обернется, я давно сказала бы тебе…
Она вскочила, вышла в гостиную и через полминуты вернулась с какими-то бумагами в руках:
- Пару месяцев назад я нашла статью о том, что ведутся исследования по поводу зелья, позволяющего оборотням сохранять человеческое сознание во время трансформации. Описание очень схематичное, но я надеялась, что мне удастся восстановить полную формулу… В общем, возникли разные трудности, и мне пришлось обратиться к Северусу: у него настоящий талант зельевара.
Римус возразил слегка хриплым от волнения голосом:
- Вряд ли Джим бы это одобрил…
- Конечно, одобрил бы! – возмутилась Лили. – Я не сказала ему только потому, что не хотела добавлять неприятностей... Он и так много волнуется. Послушай, я… мне жаль, что Северус все не так понял…
- Мерлин, Лил! – Люпин с болезненным стоном поднялся с места, прислонившись лбом к оконному стеклу. – Джим, ты… вам нужно заниматься Гарри, а вы вместо этого… Господи, да Снейп прав: мне должно быть стыдно за то, что я столько лет порчу вам жизнь!
- Римус Люпин! – волшебница негодующе повысила голос. – Не смей даже думать ничего подобного, ясно?
- Лили…
Она задорно улыбнулась:
- Если ты сейчас же не выкинешь из головы все эти глупости и не сядешь пить чай, я пожалуюсь ребятам, и они устроят тебе головомойку!
Глубоко вздохнув, он снова сел за стол и удивленно уставился на глубокую тарелку с супом:
- Лил?
- Если тебе лень готовить, мог бы попросить сам, а не заставлять меня догадываться, что ты голоден, - деловито отозвалась волшебница, усаживаясь на другой стул с чашкой кофе. – Если что, там еще целая кастрюля… как раз вам с Джимом на двоих.
Римус слабо улыбнулся и взял ложку, не заметив тревожного взгляда Лили. Та облегченно выдохнула: поверил. Зная гордость друга, она не сомневалась, что он отказался бы поесть, если бы понял, что она в курсе его бедственного положения. Вот только как теперь убедить его прихватить что-нибудь с собой?
