Глава 9Глава 9. Бесконечное лето
Это лето было своеобразным поворотным моментом: в последний раз мы чувствовали себя детьми. Возможно, мы и были готовы ко взрослой жизни, но к ее сладкому ожиданию неизменно примешивалась терпкая горечь потери. Однако я запомнила не подавляющую напряженность, казалось, повисшую в воздухе, а забивающийся в туфли песок, холод океана, отступающий под теплым солнцем, и сильный запах соли, который исходил от кожи и волос моих сестер. Это лето осталось в моей памяти прекрасной, залитой солнцем идиллией.
В Лондоне стояла такая жара, что большинство семей нашего круга предпочли арендованные на побережье виллы душным фамильным особнякам. Мать не интересовалась каникулами на природе, поскольку близость солнца и песка могла заставить ее и без того непослушных дочерей стать еще более невоспитанными, но после того, как дядя Орион и тетя Валбурга увезли Сириуса и Регулуса, отец настоял на отъезде. Мать согласилась лишь потому, что не хотела пропустить ни один из балов, устраиваемых ее великосветскими друзьями. Она великолепно знала: единожды выпавший из обоймы светского общества немедленно станет объектом для сплетен и пересудов.
Мы провели в Мэноре всего несколько дней, пока домовые эльфы паковали вещи, а затем отправились в старый особняк, который родители называли коттеджем, хотя в нем было целых десять спален.
Первым, что я услышала, когда шагнула из камина (помимо вечного ворчания матери о том, что моя неуклюжесть недостойна леди), был высокий хриплый голос. Евдоксия Уилкес была одной из подруг матери, живших на побережье круглый год. По официальной версии виной тому были "нервы", но я всегда считала, что она просто хочет пореже встречаться с мужем и сыном — отъявленными грубиянами без малейшей надежды на исправление. Миссис Уилкес производила впечатление разочаровавшейся в жизни женщины, но тем не менее она стремилась наслаждаться каждым ее моментом. В отличие от большинства подруг матери, нам она чрезвычайно нравилась. Когда мы были наедине, миссис Уилкес посоветовала нам побольше бегать, наслаждаться детством и не волноваться о "неженственном" поведении.
- Неужели это Андромеда?!
- Добрый день, миссис Уилкес, - вежливо поздоровалась я, когда она положила руки мне на плечи, пристально изучая мое лицо.
- Ты, должно быть, разбила множество сердец в Хогвартсе.
Я покраснела, не зная, что ответить.
- Сколько тебе лет? - продолжала она.
- Почти тринадцать, мэм.
Мать удивленно обернулась ко мне.
- Неужели?
Белла неблаговоспитанно хмыкнула и закатила глаза, но мать продолжала смотреть на меня так, будто никогда прежде не видела. Наконец она пожала плечами и отвернулась.
Игнорируя этот обмен взглядами, миссис Уилкес взяла меня за руку.
- Кто бы мог подумать, что ты станешь такой красавицей...
Последняя фраза меня очень удивила. Нарцисса всегда была красива, а в прошлом году Белла окончательно расцвела и стала по-своему столь же прекрасна. Мы поделили классические черты аристократов, бережно пронесенные сквозь века, благодаря строгому сохранению чистоты крови: мы с Беллой были истинными наследницами рода Блэк, в то время как Нарцисса впитала в себя золотую красоту Розье — родственников со стороны матери. Однако, отмечая несомненную привлекательность сестер, я никогда не видела ничего такого в себе. Я залилась румянцем смущения, вызванным комплиментом миссис Уилкес.
Однако этим летом именно Белла окончательно созрела, растеряв последние следы былой детскости. Так постепенно, что мы едва это заметили, но в то же время так скоро она обрела то ленивое изящество, которое будет отличать ее до конца жизни. Ее лицо потеряло былую мягкость, аристократические черты внезапно стали более явными, заострились скулы. В течение этих золотых недель Белла становилась все более прекрасной, а мы наблюдали за этими метаморфозами со своего рода страхом.
Это лето было абсолютно непохожим на все, что были до него. Обычно во время каникул мы наслаждались обществом друг друга и изредка Сириуса с Регулусом, однако, теперь мы каждый день были окружены друзьями, поскольку большинство старых семей владели близлежащими поместьями или снимали их на лето.
Лестрейнджи жили по соседству от нас, и все вокруг отмечали необычную потерянность Рабастана, связанную с отъездом Рудольфуса. Тот в этом году закончил школу, и родители отправили его в Европу, что было весьма обычно для чистокровных семей. Он прислал Белле несколько писем, которые она наотрез отказалась показывать мне или Нарциссе. Мы беспощадно дразнили ее, намекая, что это, должно быть, любовные письма, но она лишь, смеясь, отшучивалась. Я не могла представить себе влюбленного и пишущего о любви Рудольфуса, но после я поняла, что просто недостаточно хорошо его знала, и в нем всегда была скрытая романтическая сторона. И лишь много лет спустя я узнала, что в некотором роде это и были любовные письма, хотя и не такие, о которых мечтает большинство девушек.
Розье (по крайней мере, британская часть их семьи) были нашими кузенами со стороны матери, поэтому мы часто играли вместе, а Белла даже дружила с Элизабет, хотя этим отношениям и было далеко до дружбы со мной, Нарциссой или Рудольфусом. Элизабет считали самой удавшейся из младших членов семьи, поскольку хотя ее братья были красивы и воспитанны, им явно недоставало таланта. Как и все Розье, она была блондинкой, хотя и не такой симпатичной, как Нарцисса, однако, это не мешало ей быть очень неуверенной в себе и к тому же — порядочной подхалимкой. Элизабет поддакивала Белле, пока той это нравилось, и уходила всякий раз, когда Белла выказывала раздражение или скуку. Я прекрасно знала, что сестре просто выгодно иметь такую покорную "подругу", к тому же она была "семьей", хотя и весьма отдаленной. Этим летом Розье приехали из нормандского поместья главы семьи, чтобы провести целый месяц на морском побережье.
Даже Люциус Малфой, обычно проводивший время с друзьями постарше, изредка радовал нас своим присутствием, оставляя сокурсников развлекаться в одиночку. Лишь однажды он совершил ошибку, придя на один из родительских приемов в компании "прелестного юного друга". Бедная девочка покинула дом в слезах и с лицом, покрытым небольшими щупальцами, и хотя наложивший проклятье остался неизвестным, Белла весь день ходила с самодовольным и одновременно невинным выражением лица. Пока Нарциссе не исполнилось шестнадцать, Люциус не выказывал ей ничего, кроме братского интереса, однако, с тех пор он ни разу не позволил кому-либо из нас видеть его с другой девушкой. С кем бы он ни встречался, пока Нарцисса не стала достаточно взрослой, чтобы принять его ухаживания, он научился держать это в тайне от меня и Беллы.
К моей неприкрытой радости и абсолютному ужасу, Эйвери также жили по соседству, так что Уилл и его старший брат Ричард с легкостью стали частью нашей компании. Наши "отношения" (как я называла их в своих фантазиях) развились до такой степени, что он, вероятно, мог бы вспомнить мое имя. Естественно, к тому времени я уже до мелочей продумала монограмму "Андромеда Вайолет Эйвери" и заключила, что она весьма неплохо смотрится. Белле потребовался примерно час, чтобы заметить, как я немею в присутствии Уилла, и той же ночью она дала мне ценный сестринский совет: мужчины глупы, мне не стоит ожидать от Уилла решительных действий, нужно флиртовать самой.
Я призналась, что понятия не имею, как нужно флиртовать.
Это заявление положило начало веселому вечеру в компании Беллы, "обучающей" меня искусству обольщения. Оно включало в себя основы хихиканья, отбрасывания волос с лица, сексуальной походки и "призывных" взглядов, большая часть которых заставляла Нарциссу кататься по кровати в приступе истерического хохота.
Когда Белла скатилась на пол от смеха, я капризно заявила, что проведу всю жизнь на содержании сестер, если уж не смогу привлечь мужа. В ответ на это Белла обхватила руками колени и подняла голову, изучая меня с таким интересом, что мне захотелось выйти из комнаты.
- Ты ведь знаешь, что мы шутим, Энди. Ты красавица. Просто будь собой, - она поцеловала меня в лоб, скорее благословляя, чем демонстрируя привязанность, и отошла к окну, - вот все и началось.
* * *
К я вному недовольству матери, волнующейся за наш цвет лица, мы проводили большую часть времени на открытом воздухе, плавая или греясь на солнце. Однако мама совершенно не чинила нам преград, правда, тогда нам даже в голову не пришло задуматься, почему. Тем летом взрослые составляли некий изолированный мир, запираясь в своих кабинетах и ведя какие-то важные переговоры. Позже случившиесь перемены затронут нас всех, но тогда мы этого не сознавали, невежество в ту пору было величайшим счастьем.
Ричард и Уилл провели все прошлое лето на побережье и теперь решили обучить нас плаванью. Белла, как всегда, справилась с этим быстро и легко, она дальше всех заплыла в волнующееся море, а когда Рабастан позвал ее обратно, обозвала его "маменькиным сынком" и лишь ускорила темп. Я усвоила азы так же быстро, как и Белла, но так как меня учил Уилл, я не смогла продвинуться дальше бестолкового махания руками. Белла послала мне удивленный, но вместе с тем одобрительный взгляд. Нарцисса не слишком стремилась научиться плавать, тем более, как только мальчики узнали о ее безумном страхе перед акулами, то один, то другой стали подныривать и неожиданно хватать ее за ноги. Цисси не находила это забавным, зато остальная часть нашей компании оценила шутку.
Мы вылезли из воды и растянулись на песке, так похожие на нормальных детей в мокрых купальных костюмах, с буйно вьющимися волосами, а не на юных леди и джентльменов, которыми мы должны были стать. Реджи питал невероятную любовь к строительству песочных замков, и в этот раз мы решили вместе построить огромный замок под руководством Ричарда. Тем летом Реджи часто ощущал себя покинутым, поскольку Ричард в свои пятнадцать едва ли хотел видеть рядом с собой одиннадцатилетку и не стеснялся это демонстрировать. Сириус, как ни странно, отсутствовал, но мы были так заняты, пытаясь закончить замок до прилива, что заметили его, только когда он пересек пустынный пляж, чтобы присоединиться к нам.
- Посмотрите-ка, кто решил почтить нас своим присутствием, - сухо заметила Белла, хотя на самом деле ее огорчали частые отлучки кузена, - где ты был?
- Он развлекался со своими гриффиндорскими дружками, - язвительно проговорил Рабастан, - он все это время пользовался камином в пляжном кафе, чтобы встречаться с Поттером, пока родители думали, что он с нами.
Не знаю, откуда Рабастан это узнал, но Сириус, похоже, был крайне удивлен его осведомленностью. Начиная с прошлой осени, их отношения так и не потеплели, но они приспособились более или менее мирно сосуществовать в атмосфере взаимной ненависти и презрения, понимая, что из-за их одинаковых физических и магических навыков любая драка грозит стать смертельной.
Я чувствовала себя почти предательницей, поскольку тем летом мы с Рабастаном стали довольно близки. Вдали от Хогвартса и толпы восхищенных поклонниц он стал намного более тихим, и я с удивлением открыла, что у нас с ним много общего. Эти отношения не походили на молчаливое обожание, как было с Уиллом, скорее, они строились на товариществе. Его чувства к Рудольфусу не так уж отличались от моих к Белле, и потому тем летом Рабастан казался особенно потерянным.
Правда, сейчас он прямо таки лучился от радости из-за того, что ему удалось подловить Сириуса. Кузен же лишь удостоил его унылым взглядом, пробормотав: "Отвали, Лестрейндж".
Однако Белла просто не могла так легко его отпустить.
- Видимо, я никогда не пойму, кто научил тебя выбирать таких отвратительных друзей, Сириус.
- Это не твое собачье дело, Белла, - резко бросил он.
- Мое — когда речь заходит о семье, - злобно улыбнулась сестра, - а еще я поставлю в известность дядю и тетю — думаю, это и их дело тоже.
- Ты не станешь этого делать, - спокойно заметил Сириус.
- Правда?
Я была уверена, что Белла и правда может все рассказать, и не понимала, зачем Сириус ее провоцирует.
- Ты не станешь, потому что иначе я расскажу им о тебе.
На секунду она показалась мне по-настоящему напуганной.
- Расскажешь о чем?
- О твоих...дополнительных летних занятиях.
В тот же миг палочка Беллы оказалась в опасной близости от его горла. Я даже не поняла, откуда она взялась: моя палочка была в доме, поскольку нам не разрешалось колдовать вне школы. Какую же опасность предчувствовала Белла, раз уж она даже на пляже с друзьями предпочитала быть вооруженной? Время, казалось, застыло. Белла и Сириус в упор смотрели друг на друга.
- Даже не думай, Сириус.
- Давай же, Белла, сделай это.
- Опусти палочку, Белла, - вскрикнула я, боясь, что она действительно может сделать ему больно, - мама и папа убьют тебя, если узнают, что ты пользовалась магией.
Она не сдвинулась с места.
- Хватит, Белла. Успокойся, - наконец приказал Ричард.
Похоже, Белла только сейчас заметила, что они с Сириусом тут не одни. Она медленно опустила палочку на пару дюймов, и в тот же миг Нарцисса изящно вытащила ее из сжатой руки сестры. Сириус одарил Беллу еще одним презрительным взглядом и молча пошел к дому, загребая ботинками песок.
Белла еще пару секунд постояла на месте, а затем, тряхнув головой, словно желая вытряхнуть из нее все дурные мысли, тоже направилась в дом.
- Ладно, - сломал неловкую тишину Уилл, - давайте...м-м-м...закончим замок, пока не начался прилив.
Все с радостью ухватились за это предложение, но я помогала остальным лишь пару минут, прежде чем уйти на поиски Беллы. По дороге я захватила ее палочку, которую Нарцисса бросила рядом со своими сандалиями.
Она лежала на кровати в нашей спальне, опираясь подбородком на скрещенные руки. В комнате царил полумрак, занавески были плотно задернуты. Я тихо прикрыла дверь и протянула Белле палочку. Она со вздохом взяла ее.
- Спасибо.
- Белла...
- Я знаю, Энди. Просто...я так зла на него. Зачем он это делает?
- Они...я имею в виду, Джеймс и остальные...они просто его друзья, Белла.
- Зачем они ему?
- Всем нужны друзья.
Она так удивленно посмотрела на меня, словно не могла понять, о чем я говорю, но ничего не возразила.
- Поговори с ним. Извинись.
Некоторое время Белла молчала. Потом она встала и пошла к двери, по пути потрепав меня по голове и пробормотав: "Ты стала такой властной, Энди...".
* * *
Не знаю, что произошло между ними, но к ужину Белла вышла с опухшими, покрасневшими глазами, а затем все вернулось на круги своя. Сириус начал больше времени проводить с нами, и мы позволили случившемуся инциденту забыться.
Мой день рождения пришелся на пятницу, и я проснулась со стойким ожиданием чего-то хорошего. Мне исполнялось тринадцать, и этот возраст казался мне каким-то новым этапом, хотя я и не знала, почему. Я была убеждена, что теперь стала совсем взрослой.
День прошел довольно приятно, а после обеда Белла еще больше порадовала меня, заявив, что у них есть для меня сюрприз. Ребята постарше решили посидеть на пляже у костра и, за неимением лучшего повода, приурочили это к моему дню рождения. Я была польщена и смущена одновременно, поскольку раньше никто специально не устраивал для меня праздник. Белла настояла, чтобы мы надели что-нибудь симпатичное, и я одолжила у нее легкое полупрозрачное летнее платье. Пока Белла внизу искала Нарциссу, а я переодевалась, в окно постучала сова, держащая в лапах довольно объемный пакет. Я впустила ее, но, видимо, покупку уже оплатили, поскольку сова, едва дождавшись избавления от груза, тут же улетела.
Он просто не мог.
Как он вообще узнал, где я?
Я осторожно прикрыла дверь. Меня беспокоило, что я совсем не удивилась подарку, напротив, весь день я подсознательно его ждала. Он всегда помнил о моем дне рождения даже лучше моих собственных родителей.
Я взяла в руки пакет. Судя по весу, там была книга. Мое предположение оказалось верным: разорвав оберточную бумагу, я обнаружила тяжелую книгу в кожаном переплете. Я уставилась на заглавие, не зная, злиться мне или смеяться. "Нумерология для новичков".
Вот засранец. Он просто заносчивый, наглый, мелкий...
На этот раз открытки не было, но он набросал пару слов на внутренней стороне обложки.
Дорогая Энди,
Ты говорила, что еще не знаешь, какие предметы выбрать для изучения в следующем семестре, однако, я решил, что тебе не помешает немного дополнительной литературы. Просто чтобы не отставать от меня на Нумерологии. В общем, я осмелился послать тебе это.
С днем рождения!
Всего наилучшего.
Тед.
Я улыбнулась и спрятала книгу в чемодан, обернув ее в несколько слишком теплых для лета мантий. Когда в комнату вошла Белла, она лишь засмеялась и отметила, что я немного покраснела.
* * *
Это была чудесная ночь. Я была жемчужиной вечера, поскольку послужила поводом для организации настоящей вечеринки. В воздухе витали веселье и беззаботность, неизбежно сопровождающие группу подростков, оставшихся без взрослых в эту теплую летнюю ночь. Мальчики создали на пляже ревущий костер, и в отблесках его красного пламени все казались как никогда юными и прекрасными.
Когда стемнело, мы расселись на песке вокруг костра: дети, ближе которых у меня на тот момент никого не было. Мои сестры, сидящие рядом мужчинами, за которых впоследствии выйдут замуж (здесь был даже вернувшийся на несколько дней из Европы Рудольфус). Мои кузены: Сириус весело смеялся, даже находясь в обществе слизеринцев. Друзья, с которыми нас свели родители, той ночью казались мне самыми родными людьми на Земле. Мы рассказывали друг другу истории и пели песни. Кто-то из ребят постарше принес огневиски, и я ощутила себя очень взрослой, попробовав его, хотя напиток обжег мне горло и выбил из глаз невольные слезы.
Уилл сидел рядом со мной, и я затрепетала, когда он, потянувшись, словно невзначай обнял меня за плечи. Белла подмигнула мне, а затем повернулась к остальным.
- Я могу увидеть в пламени костра ваше будущее, - загадочно проговорила она.
- Ты говорила, что Предсказания — отстой, - заметил Сириус, - к тому же, ты в них ничего не смыслишь.
- Ой, помолчи, гриффиндорец! В волшебные ночи это работает.
- Давай, Белла, расскажи о моем будущем, - нетерпеливо попросил Рег.
И она рассказала. А потом еще и еще, выдумывая забавные истории о том, как мы станем министрами Магии, звездами квиддича, женимся на принцессах или заведем по десять детей. Той ночью Белла была очаровательна, но я чувствовала себя еще более неотразимой, сидя рядом с Уиллом.
- Ты сумасшедшая, Белла, - нежно сказал Рудольфус, когда она закончила рассказывать Ричарду о том, как он изобретет новый вид вредноскопа и станет фантастически богат.
Белла улыбнулась и отвернулась к огню.
- Никто из нас не способен предвидеть будущее, но...одно я могу сказать точно: мир изменится. Совсем скоро.
- Изменится к лучшему, - мягко заметил Люциус.
У костра повисла долгая тишина, которую наконец-то нарушила Белла.
- Эй, почему все такие серьезные? Сегодня же День Рождения Энди!
Никто из взрослых не приказывал нам отправляться домой, поэтому мы задержались на пляже до поздней ночи, пока Нарцисса не заснула прямо на песке, а Белла не понесла ее в дом. Похоже, некоторые ребята постарше хотели бы остаться здесь на всю ночь, но когда костер догорел практически дотла, оставив после себя мерцающую темноту, я лишь усилием воли старалась не сомкнуть глаз. Я всем сердцем не хотела, чтобы праздник кончался, но моя голова все сильнее склонялась на плечо Уилла.
- Эй, Эйвери, - сказал Рудольфус, выдергивая меня из полудремы, - Андромеда выглядит уставшей. Почему бы тебе не проводить ее домой? Уже поздно, леди не должны ходить в одиночестве.
- О...м-м-м...да, - Уилл встал и протянул мне руку. В тот момент Рудольфус показался мне самым замечательным человеком на свете. Я как можно более грациозно поднялась на ноги, но Уилл не спешил отпускать мою руку. Мы медленно шли к темнеющей громаде дома, освещаемой лишь парой-тройкой желтеющих окошек. Мы молчали, обдумывая тему для разговора, а затем начали говорить одновременно и нервно захихикали сами над собой.
- Нет, давай сначала ты, - настояла я.
- Хорошо, я просто хотел сказать...я рад, что мы с тобой...то есть...я имел в виду, я рад, что мы были... м-м-м...что мы провели это лето вместе. Это было здорово, то есть, я хотел сказать...мне нравится проводить с тобой время.
Для тринадцатилетней девочки это звучало очень романтично. Я покраснела так сильно, что это наверняка было заметно даже в лунном свете.
- О, мне тоже...
Мы остановились на краю склона, отделявшего дом от пляжа.
- Мне, наверное, лучше вернуться: Рич скоро пойдет домой, - нерешительно сказал Уилл.
- Конечно, иди.
- Так...еще раз с Днем Рождения.
- Спасибо.
Он придвинулся ближе, а его рука собственнически обвилась вокруг моей талии. Поцелуй был ужасно неловким, сладким и неуклюжим, но в то же время таким прекрасным, каким может быть только первый поцелуй. Я понятия не имела, что нужно делать, но это было и неважно: я все равно чувствовала, что никогда не буду такой счастливой, как этой ночью.
Когда несколько часов спустя вернулась Белла, она лишь посмотрела на мое лицо и засмеялась.
* * *
Прежде, чем возвратиться в Лондон, Лестрейнджи решили устроить на своей вилле грандиозный бал-маскарад, знаменующий конец летнего сезона, а так как мне к тому времени уже исполнилось тринадцать, на мое имя тоже пришло приглашение. Помня прошлогодний "розовый кошмар" Беллы, я как никогда боялась повторить ее судьбу. К счастью, мама не нашла для меня подходящего розового платья, поэтому мне предстояло отправиться на бал в голубом. Мама стойко придерживалась мнения, что юные леди должны носить только белые или пастельные тона, но, к сожалению, мы с Беллой унаследовали истинно блэковские черты, и я выглядела в голубом платье ненамного лучше, чем Белла в розовом. Но делать было нечего...
Пока мама была занята моим гардеробом, Белле никто не мешал выбрать одежду по своему вкусу. Я ожидала чего-то дикого и полностью несоответствующего ситуации, но, к нашему с мамой удивлению, она продемонстрировала великолепное чувство стиля. Белла остановилась на изумрудно-зеленом платье и серебряных аксессуарах, которые не только подчеркивали ее красоту, но и демонстрировали верность своему факультету. Нас так восхитила идея маскарада, что мы с Беллой перемерили гору масок, кривляясь и передразнивая друг друга, хотя в нашем замкнутом мирке было весьма сложно сохранить завесу тайны.
Нарцисса ужасно расстраивалась из-за того, что теперь даже я не могла составить ей компанию. Она сидела на кровати в нашей комнате, не в силах добровольно пропустить подготовку к балу, но в то же время стараясь, чтобы мы заметили, как она дуется.
Белла долго стояла перед зеркалом, укладывая волосы в замысловатую прическу, пока, послушавшись нашего совета, не распустила их по плечам. Она как раз занималась моими волосами, скалывая боковые пряди на затылке, чтобы те не закрывали серебристую маску, когда в комнату вошел Сириус. Впечатление от его строгого вечернего костюма портили только засунутые в карманы руки. Сириус ненавидел эти балы, ненавидел парадные мантии и регалии старых чистокровных семей, но, тем не менее, они ему безумно шли. Несколько секунд он пристально разглядывал Беллу.
- Намного лучше, чем в розовом, - наконец снисходительно похвалил кузен, а затем с улыбкой повернулся ко мне, - конечно, это не твой цвет, Энди, но ты прекрасна даже в нем.
- Ну и дела, Сириус, спасибо.
Он засмеялся и небрежно прислонился к стене, даже не представляя, насколько привлекательна эта расслабленная поза.
- Нам пора идти, леди. А Вас, мисс Андромеда, внизу ждет некий молодой джентльмен.
Нарцисса издала трагический вздох.
- Я хочу умереть, просто умереть! Ваша жизнь настолько захватывающая, а моя такая скучная...
- Прекрати, Цисси, - Белла порывисто поцеловала ее в обе щеки, а я — в макушку и кончик носа.
- В следующем году, дорогая.
* * *
Через час после начала бала мои щеки болели от постоянной улыбки, ребра ныли от излишне обтягивающего корсета, голова раскалывалась от ярких огней и удушающего аромата духов некоторых женщин, к тому же я задыхалась под плотной тканью маски. Теперь я поняла, что в балах и вечеринках, на которые мы так мечтали попасть, будучи детьми, не было ничего таинственного и захватывающего: они оказались просто еще одним мероприятием, где нам полагалось быть воспитанными и носить неудобную одежду. Я танцевала с Сириусом (надо сказать, весьма неплохим танцором), Рабастаном, Рудольфусом и наконец — с Уиллом. Было несколько застенчивых поцелуев, после которых все убедились, что между нами что-то происходит, но я не хотела ничего большего, чем просто танец, поэтому когда отец Уилла отозвал его на пару слов, я почувствовала нечто сродне облегчению.
Удостоверившись, что мамы нет поблизости, я вышла на террасу подышать свежим воздухом. Голова немного кружилась, давая мне повод подозревать, что в пунше, которым угощал меня Сириус, было что-то гораздо менее безобидное. Воздух снаружи радовал прохладой, и я с облегчением опустилась на скамейку, прислонила голову к стене и настроилась предаваться мечтам об Уилле.
Услышав чьи-то шаги, я подумала, что они принадлежат маме, решившей поймать меня на ненадлежащем поведении, поэтому я быстро нырнула за угол дома на песчаную дорожку, ведущую к пляжу. Я осторожно выглянула из своего укрытия и сразу же поняла, что это не мама: шаги были слишком тяжелыми и беспокойными. Если бы я вышла сейчас, то стало бы очевидно, что я пряталась, поэтому я решила подождать, пока незваный гость уйдет. Я присела прямо на песок и скинула надоевшие за вечер туфли.
Внезапно я услышала еще чьи-то шаги, а затем зовущий меня голос Беллы. Судя по звуку, она резко остановилась, а потом, затаив дыхание, произнесла:
- Мне жаль, что я Вас потревожила, сэр, я просто искала...
- Судя по Вашим крикам, кого-то по имени Энди, - ровным голосом закончил мужчина. Я снова осторожно выглянула за край дома.
- Да, мою сестру. Я надеялась найти ее здесь.
Человек ничего не ответил. Он стоял в профиль ко мне, поразительно красивый мужчина с очень светлой кожей и черными волосами, но было в нем что-то необъяснимо холодное. Белла, однако, уставилась на него так, будто впервые в жизни увидела мужчину: ее глаза расширились, рот приоткрылся, а маска безвольно повисла на опущенной руке.
- А как Вас зовут? - спросил он мягким, хорошо поставленным голосом.
- Я Беллатриса Блэк.
- Дочь Сигнуса Блэка?
- Да, сэр.
Он слегка кивнул.
- Кто Вы? - спросила Белла с характерной для нее смелостью, не понимая, что с этим человеком такая манера общения может быть опасна.
- Мои друзья и партнеры называют меня лордом Волан-де-Мортом.
Волшебный мир не слишком жаловал маггловские дворянские титулы. Здесь достаточно было назвать свое имя, чтобы окружающие сделали вывод о твоем статусе: имя Андромеда Блэк приесло бы мне гораздо больше уважения, чем статус какой-то там "леди". Белла насмешливо приподняла бровь, и мне захотелось во все горло крикнуть ей: "Осторожней, дурочка!".
- Лорд? - презрительно переспросила она.
Он шагнул к ней.
- Не дерзи мне, малышка...
Он стоял ко мне спиной, но Белла, похоже, увидела в его лице нечто напугавшее ее. Она попятилась и опустила глаза, на ее лице застыло несвойственное ей пристыженное выражение.
- Мне жаль, сэр.
- Так-то лучше, - он неспешно обошел вокруг Беллы, - сколько тебе лет, Беллатриса Блэк?
- Четырнадцать, сэр.
- Всего четырнадцать. Совсем еще ребенок. И все же... - он подошел ближе и нежно провел пальцем по ее щеке. Это не был знак дружеской привязанности или желания, скорее — эстетической оценки, - ...какой очаровательный ребенок.
Белла стояла, как околдованная, пока он не опустил руку.
- Вам пора идти. В такие неспокойные времена небезопасно разговаривать в темноте с незнакомцами, - заметил он. Белла еще пару секунд смотрела на него, а затем развернулась, чтобы уйти.
- Беллатриса?
Она обернулась, и он протянул ей блестящую маску.
- Вы забыли...
Белла протянула руку, чтобы забрать пропажу, но он отступил назад.
- Позвольте мне.
- Спасибо, сэр, - она мягко улыбнулась и слегка наклонила голову, чтобы ему было удобней завязывать ей маску.
Лишь многие годы спустя я в полной мере оценила пророческую иронию этого момента.
