Глава 9Я провожу на холодной крыше, свернувшись калачиком, еще минут десять. Меня всю трясет уже не столько от слез, сколько от холода и досады. Перебираю в голове фразы из разговора с Гейлом, стараясь зацепиться хоть за что-то. Может быть, это поможет мне с ним помириться?
Неожиданно понимаю, что по большей части я перед ним оправдывалась. От этой мысли резко сажусь. Собственно говоря, почему я должна перед ним оправдываться? Он мне не брат, не муж и, кажется, уже не лучший друг. В конце концов, мне пришлось сделать все это, чтобы спасти его жизнь, защитить его близких. С каких пор для защиты нужно оправдание?
Меня пробирает злость, я поднимаюсь на ноги и вытираю слезы. Нет, я не буду с ним мириться. Я не виновата в том, что сказала ему правду и не буду снова ему что-то доказывать. Он сам должен просить у меня прощения.
Становится тошно, и я решительными шагами пересекаю площадку и громко хлопаю дверью, ведущей в коридор. Мне нужно успокоиться и унять злобу. Что поможет мне расслабиться?
На ум приходит безумная мысль. Эффи говорит, что я должна делать все, чего я хочу, и получать то, что мне нравится, потому что сейчас моим капризам нужно потакать. И это не безумство, поэтому я практически бегом бросаюсь к лифту.
Я слышу голос Пита, окликающий меня, когда нажимаю на кнопку. Он дойдет до меня позже, чем я уеду вниз, поэтому кричу, что я скоро буду. Двери лифта закрываются, и я уже предвкушаю выполнение плана.
Я приезжаю в подвал, в оборудованный Тренировочный центр, где несколько месяцев назад готовилась к предстоящей Квартальной бойне. Зал, как я и предполагала, оказывается незапертым. Я здесь одна и рада этому, потому что устала от общества людей в последние дни.
То, что мне нужно, находится в другом конце зала, и я несказанно рада лишней возможности пробежаться. Пит носится со мной, как со смертельно больной, запрещая любую физическую нагрузку, что меня только раздражает. В конце концов, я не умираю.
Через несколько секунд я сжимаю в руках лук и беру колчан со стрелами. Именно этого мне не хватало больше всего. Перед тем, как зайти в симулятор, выставляю параметры. Я слишком зла на Гейла и слишком устала от безделья. Чтобы как-то себя оправдать, ставлю себе средний режим сложности – поставлю высокий - Хеймитч прибьет меня на месте. Правда, если Пит не сделает этого раньше.
Но едва я начинаю тренировку, тревожные мысли о возможных последствиях вылетают из головы. Да, я виновата. Да, я не должна заниматься стрельбой, возможно, мне даже нельзя находиться в тренировочном зале, но прямо здесь и прямо сейчас я хочу почувствовать себя той семнадцатилетней девушкой, что носилась целый день по лесу полгода назад.
Я снова и снова убиваю виртуальных людей, пока у меня не заканчиваются стрелы. А потом вздрагиваю от стука по стеклянной двери, что отделяет комнату от остальной части зала. Я оборачиваюсь и вижу Хеймитча, недовольно скрестившего руки на груди. По его лицу я понимаю, что "попала".
- Ну, и ты не собираешься мне ничего объяснять? – строгим голосом уточняет он, когда я подхожу к нему и опускаю пустой колчан на пол.
Я неопределенно пожимаю плечами.
- Китнисс, ты понимаешь, что так нельзя?! – злится он, не разрешая мне пройти наверх. – Ушла, никому ничего не сказав, хотя мы, кажется, договорились. Пит чуть с ума не сошел.
Я закрываю глаза. Я знаю: я виновата, но почему-то абсолютно спокойна на этот счет. Я слишком устала быть кому-то чем-то обязанной, делать то, что мне велят, и сообщать о каждом шаге.
- Сделаешь так еще раз, и я запрещу выпускать тебя дальше этажа, - хмуро добавляет он. – Не послушаешь и улизнешь - попрошу вмонтировать тебе маячок, и все время буду следить за тобой.
Ну уж нет, обойдусь и без такой заботы!
- Хеймитч, но я же не умирающая! – недовольно тяну я, в попытке переспорить его. – Вы принимаете все слишком близко к сердцу. Я же сказала, что скоро буду.
- Китнисс, - раздраженно выдыхает мужчина. – Ты должна понимать, что это Пит паникует из-за каждого твоего шага, а не я. Это перед ним ты должна оправдываться. Когда же ты уже поймешь, насколько сильно он тебя любит? Он хочет, чтобы ты была в безопасности и не совершала рискованные глупости, просто потому что тебе в голову что-то стукнуло. Если тебе все равно насчет себя, подумай, пожалуйста, хотя бы о Пите.
Он уходит, чуть задевая меня плечом. Лук, который я, оказывается, сжимала все это время, с глухим стуком выпадает у меня из рук. Я подношу ладони к лицу и чувствую, как у меня дрожат губы. Господи, почему Хеймитч умеет так сильно задевать за живое?
Я чувствую себя последней эгоисткой на свете. Конечно же, Хеймитчу по большей части все равно, где я и чем занимаюсь, это ведь Пит каждый раз волнуется за меня. Пит, который бросается на помощь по первому моему зову. Пит, который, кажется, сбросил несколько фунтов за последний месяц. Пит, который каждый раз настороже, когда я рядом: вдруг мне что-нибудь понадобится?
Удрученная мыслями, тащусь у лифту. Пит действительно всего этого не заслуживает. Мне нужно хотя бы постараться быть к нему в половину внимательной, как он ко мне.
Пит встречает меня у лифта, и он крайне недоволен. Прежде, чем он успевает что-либо мне сказать, я шагаю вперед и обнимаю его, утыкаясь носом в его грудь. Я чувствую, как он удивленно вздрагивает, но потом все же обнимает меня в ответ, щекой прижимаясь к моему виску.
- Не делай так больше, ладно? – негромко просит он. – Я очень переживаю за тебя, ты же знаешь.
- Не нужно, со мной все будет хорошо, - перебарываю в себе желание сказать, что я сама в состоянии о себе позаботиться. – Не волнуйся за меня, я не дам себя в обиду.
Я слышу, как Пит сдавленно смеется.
- Но все равно, это приятно, что ты обо мне заботишься, - заканчиваю я.
- Я всегда буду заботиться о тебе, - через несколько минут отвечает мне Пит, сильнее обнимая меня. – Потому что я очень люблю тебя.
По моему телу проходит дрожь от этих слов. Пит искренен, и я знаю это, как знаю и то, что эти слова ему ничего не стоят. Стоит мне попросить, и он будет их говорить с периодичностью раз в час.
-
Я тоже тебя люблю, - наконец, сглатывая ком в горле, отвечаю я.
***
- Хорошо, давайте еще раз! Хеймитч, не тащи ты так Китнисс, она сейчас упадет. Пит, прекрати смеяться, я серьезно! Соберитесь! – недовольно размахивая руками, кричит Эффи.
Чертовы репетиции свадьбы надоели абсолютно всем. Пит устало потирает шею, потому что Хеймитч пятый раз подряд не может провести меня по проходу так, чтобы Эффи была довольна. То мы идем слишком быстро, то слишком медленно, то я забываю улыбаться, то Хеймитч выглядит слишком злобным. В конце концов, ментор не выдерживает и, заявляя, что Эффи может сама исполнять роль посаженного отца, топает прочь, а я сгибаюсь от хохота, глядя, как Бряк, удивленно похлопав ресницами, на высоких каблуках семенит за ним.
- Да, Хеймитч, а теперь ты передаешь руку Китнисс Питу, целуешь ее в щеку и отходишь к миссис Эвердин и мистеру Мелларку, - кивает Порция, которая решила все-таки вмешаться и спасти нас от репетиции до глубокой ночи. Хеймитча, кстати, удалось вернуть только спустя двадцать минут.
- Ну, а теперь вы слушаете речь священника и произносите свои клятвы, - добавляет Цинна, вглядываясь в толстенный сценарий свадьбы. Кажется, там прописан каждый мой вздох.
- Можно мы не будем слушать речь священника прямо сейчас? – почти умоляю я, порядком утомленная всей этой беготней.
- Конечно, Китнисс, - быстро отвечает Порция, прежде чем Эффи успевает открыть рот. Она явно возмущена. – Просто проговорите свою часть, и мы сможем отправиться в гостиницу. Тебе еще нужно примерить платье. Пит, начинай. Ты произносишь клятву первым.
Пит тяжело вздыхает, поворачивается лицом ко мне и берет меня за руки.
- Я, Пит Мелларк, сочетаюсь с тобой, Китнисс Эвердин, законным браком, чтобы ты стала моим постоянный другом, моим верным партнером, и моей любовью с этого дня. В присутствии Бога, наших семей и друзей, я говорю тебе свою торжественную клятву и обещаю быть твоим надежным партнером в болезни и в здравии, в хорошие времена и в плохие, и в радости, а также в скорби. Я обещаю любить тебя безоговорочно, поддержать тебя во всех начинаниях, чтить и уважать тебя, смеяться и плакать с тобой, и лелеять тебя отныне, и до тех пор, пока смерть не разлучит нас.
Он произносит все это без запинки, на одном выдохе. Я чуть улыбаюсь ему и слово в слово повторяю его слова. Почему-то брачную клятву мне почти не пришлось учить, хотя Эффи по-прежнему проверяет меня, чтобы я ничего не забыла на настоящей свадьбе.
- Теперь мы можем поехать домой? – осторожно уточняет Прим, после того, как Порция хвалит меня и говорит, чтобы я не забывала улыбаться.
- Думаю, да, на сегодня можно закончить, - кивает Эффи. – Я позвоню, и за нами пришлют машины.
Я вымученно улыбаюсь Эффи, чувствуя, как Пит обнимает меня за талию.
- Все в порядке? – спрашивает он едва слышно.
- Просто устала, - объясняю я.
- Хочешь присесть?
- Думаю, да.
Пит берет меня за руку и ведет к ближайшему ряду стульев. Опускаясь рядом со мной, он мечтательно чему-то улыбается, переводя взгляд на мой живот.
- Что такое? – интересуюсь я, не понимая его интереса.
- Люблю, когда ты разрешаешь мне заботиться о тебе, - еще шире улыбается он. – Приятно понимать, что я могу помочь.
- Кажется, кто-то обещал быть моей опорой и поддержкой отныне и до тех пор, пока смерть не разлучит нас, не далее, чем пять минут назад, - припоминаю я.
- Конечно, - смеется Пит. А потом его лицо вдруг мрачнеет, когда он видит кого-то за моей спиной.
- Привет, - произносит знакомый голос, и я резко оборачиваюсь.
Гейл.
Мы не разговаривали с ним неделю с тех пор, как он ушел, оставив меня одну, разбитую, на крыше Тренировочного Центра. Он не выказывал каких-либо попыток помириться, а я просто старалась держаться от него подальше, когда мы были на общих мероприятиях. Сами по себе.
Как будто и не дружили много лет.
- Мы можем поговорить? – спрашивает Гейл, игнорируя Пита, который приподнимается со своего стула.
- Если ты снова начнешь обвинять меня во всех смертных грехах, лучше и не начинать, - предельно спокойным голосом отзываюсь я.
- Я хочу поговорить, Китнисс. Наедине, - добавляет он, бросая взгляд на Пита. – Пожалуйста.
И замолкает. Пит тоже молчит, переводит взгляд с Гейла на меня и обратно.
- Если понадоблюсь, позови, - наконец, произносит он, поднимаясь со своего места. Пит целует меня (Гейл при этом демонстративно морщится) и отходит к отцу, разговаривающему о чем-то с Эффи.
- Хорошо смотритесь, - усмехается Гейл, как и я, провожающий Пита взглядом.
Деланно равнодушно пожимаю плечами и перевожу на него взгляд.
- О чем ты хотел поговорить?
- Я хотел извиниться, - я молчу в ответ. – Китнисс, я был не прав, знаю. Мне не стоил обвинять во всем этом тебя, ты не виновата. Но могла ты хотя бы предупредить меня, поговорить со мной! Я бы понял и поддержал тебя!
- Гейл, - выдавливаю из себя я, не находя слов, чувствуя, как в глазах предательски темнеет .
- Китнисс, ты в порядке? – пугается он. - Ты какая-то бледная.
- Все хорошо, - мотаю головой. – И ты не виноват, я все понимаю.
Ловлю его беспокойный взгляд и добавляю:
- Я, правда, в норме, просто немного переутомилась, у меня бывает. Сейчас все пройдет.
- Я, пожалуй, все-таки позову Пита, а то он обвинит меня потом, что это я виноват, - как-то растерянно бормочет он, стремительно поднимаясь с места. – Пит!
Жених оборачивается так стремительно, будто бы только и ждал команды. Я вижу, как он беспокойно смотрит на Гейла, а потом переводит взгляд на меня. Вижу, как вытягивается лицо и понимаю, что выгляжу, должно быть, не очень.
- Все хорошо? – Пит приседает на корточки, проводя ладонью по моей щеке. – Ты очень бледная.
Я мотаю головой, убирая прядь волос за ухо.
- Дайте мне передохнуть пару минут, и я буду в норме, - вымученно улыбаюсь ему и Гейлу, тоже склонившемуся надо мной.
- Боюсь, примерку платья придется отложить до завтра, - качает головой Эффи, заметившая шум вокруг меня. – Тебе следует отдохнуть, когда приедем, а то мы тебя сегодня совсем замотали. Наша машина приехала, кстати.
Пит помогает мне подняться и под руку ведет к выходу из праздничного зала, в котором и будет проводиться наша свадьба. Устраиваясь на заднем сиденье, я думаю только о том, как мне хочется, чтобы все это поскорее закончилось, и о том, как я хочу оказаться дома.
