Глава 1И тут начинается. Победители по всему ряду берутся за руки. Одни – торопливо, как морфлингисты; другие неуверенно медлят, но все же подчиняются остальным, как Брут с Энобарией. К тому времени, когда закончили звучать последние аккорды мелодии, мы, двадцать четыре человека, образовали неразрывную цепь, - первый знак единства между дистриктами с давно прошедших Темных Времен. Разумеется, телеэкраны один за другим отключаются и чернеют. Поздновато опомнились. Все уже видели.
Я сижу на диване, обхватив колени руками, и медленно раскачиваюсь из стороны в сторону. Пит замер у окна, наблюдая за чем-то внизу. Мы оба ждем Хеймитча и Эффи, которых неожиданно вызвали на первый этаж на какое-то совещание. Я медленно закрываю глаза, снова слыша удивленный возглас сопровождающей: «
Китнисс, почему вы ничего об этом никому не сказали?!» И чересчур громкий смех Хеймитча: «
Женщина, ты думаешь, что они действительно поженились и ждут ребенка?»
- Я должен был посоветоваться с тобой, - Пит осторожно обнимает меня за плечи. – Я не должен был говорить такого, не спросив, хочешь ли ты этого признания.
- Все нормально, - я медленно поворачиваюсь к окну. – Что там?
- То же самое, что было на интервью после того, как я сказал про ребенка, - руки Пита скользнули ниже, к моей талии. – Требуют отменить Игры.
- Они не сделают этого, - я смотрю на него, осторожно убирая волосы с его лба. – И как ты до этого вообще додумался?
- Я не знаю, - он пожимает плечами. – Вдруг стало так обидно, что из-за этих дурацких игр мы с тобой так не поженились, и что у нас никогда не будет детей…
Я внимательно смотрю на него, пытаясь понять, серьезно ли он говорит. Но Пит уверенно вглядывается в мои глаза, проводя рукой по моим волосам.
- Ничего этого не произойдет, - я качаю головой. – Они не изменят правила, Пит. Оттуда живым вернется только один.
- О, ты ошибаешься, солнышко, - мы вздрагиваем и оборачиваемся. Хеймитч стоит, скрестив руки на груди и опершись об стену. – Видимо, Капитолий такого не переживет, если вы вместе с вашим мнимым ребенком погибнете на арене.
- Что ты сказал? – Пит чуть приподнимается над диваном, внимательно глядя на ментора.
- Они отменили Игры, дорогой, - чуть дрогнувшим голосом повторяет Эффи. – Вы не попадете на арену. Поступи они иначе - восстание началось бы прямо в Капитолии.
Я чуть усмехаюсь. Видимо, бедная наивная Эффи не предполагает, что митингуют уже практически везде, кроме, разве что, столицы и моего родного Дистрикта-12.
- Он не мог сделать этого просто так, - я качаю головой, наблюдая, как ментор и сопровождающая опускаются по обе стороны от меня и Пита. – Сноу должен что-то требовать в замен, он не мог этого простить.
- Нам ничего по этому поводу не говорили, - Хеймитч качает головой, поправляя на руке свой золотой браслет, подаренный Эффи еще в поезде. – В любом случае мы…
Он не договаривает, глядя куда-то сквозь меня. На его шее пульсирует жилка, он напряжен. Я медленно заставляю себя обернутся. Прямо на мня внимательно смотрят несколько миротворцев в белоснежной, сшитой с иголочки форме. Пит, сидящий рядом со мной, крепче прижимает меня к себе, чуть касаясь губами моего виска.
- Вы что-то хотели? – как всегда вежливо и учтиво интересуется Эффи.
- Мисс Эвердин, - миротворец будто ее не слышит, - вам следует пройти с нами.
Я чуть упираюсь рукой в грудь Пита, отстраняясь. Хеймитч встает и, скрестив руки на груди, вопросительно смотрит на солдат, делая вид, что ему все равно.
- Личный указ президента, - нехотя, добавляет капитан. – Мисс Эвердин, чем раньше мы уйдем, тем раньше вы вернетесь домой. Я считаю, что в Ваших же интересах беречь себя в таком положении.
Он смотрит на меня с некоторым интересом, будто прикидывая мою возможную реакцию. Я встаю, но Пит все еще держит меня за руку. Обеспокоено смотря то на меня, то на миротворцев, он, видимо, не хочет отпускать меня одну.
- Все будет в порядке, Пит, - тихо произношу я, чуть сжимая его пальцы и встречаясь взглядом с Хеймитчем, который тоже настороже.
- Ваша подопечная вернется живой и здоровой, - чуть кивает один из солдат Хеймитчу. – Как и Ваша супруга, мистер Мелларк.
Я чуть улыбаюсь «мужу», наклоняясь, чтобы поцеловать его в щеку, а затем на прямых ногах подхожу к наряду миротворцев. Один из них пропускает меня вперед, чуть упираясь рукой в мою напряженную спину, подталкивая к выходу. Прежде чем выйти из комнаты, я оборачиваюсь, встречаясь взглядом с озабоченным Питом, и одними губами шепчу: «
Все будет хорошо!»
Они ведут меня к лифту, по-прежнему не убирая рук с моей спины. Один из них сам называет на кнопку вызова. Я чувствую себя некомфортно, мое сердце колотится, как бешеное, но стараюсь не подавать вида. Мы спускаемся вниз, меня ведут к выходу. Неожиданно к нам подходят несколько безгласых, один из которых учтиво протягивает мне куртку. Помогая одеться, он чуть касается пальцами моего живота и вопросительно поднимает брови. Оглядываясь, я понимаю, что на меня не очень-то смотрят, стараясь просто не упускать из поля зрения. Я отрицательно качаю головой, безгласый моргает и отходит от меня.
От большого количества свежего прохладного ночного воздуха у меня начинает чуть кружится голова, так что я вынуждена остановится. Один из миротворцев, принимая это за токсикоз, учтиво спрашивает, нужна ли мне помощь. Отрицательно мотая головой, я делаю вид, что «приступ тошноты» уже прошел, и продолжаю движение.
Когда мне кажется, что меня можно увидеть из окна, я поднимаю голову, глядя куда-то вверх. Но новый центр, построенный специально для Квартальной Бойни, оснащенный по последнему слову техники (в этом я уже успела убедиться – одни голограммы для практики стрельбы и метания чего стоят!) слишком высокий. Возможно, они видят меня, но я их – нет.
Меня сажают в черную машину, вежливо придерживая двери. По обе стороны от меня находятся уже другие миротворцы, я чувствую себя в западне – уж слишком много охраны для моей скромной персоны. Закусив губу, я смотрю в лобовое стекло – передо мной едет точно такая же машина. Осторожно, будто бы что-то поправляя, чуть оглядываюсь назад – та же история. Сомнений нет. Меня охраняют слишком хорошо.
В голову вдруг приходит безумная мысль – пока я шла к машине, на улице не было не души. Это не похоже на вычурный и гламурный Капитолий, не привыкший спать до самого утра. Делаю еще одно предположение, что толпу просто не подпускают к центру. Ну, или после объявления об отмене Игр они просто пошли праздновать куда-нибудь в другое место.
Дорога пролетает на удивление быстро – мы добираемся минут за двадцать. Один из миротворцев выбирается первым, подает мне руку. Мне не очень-то хочется касаться его, но из вежливости я вынуждена принять помощь. Обступая меня со всех сторон, миротворцы ведут меня по такому знакомому саду. Я была здесь несколько месяцев назад, во время своего Тура Победителей. Сейчас он не пестрит обилием красок, а освещение мягкое и спокойное. Я невольно замедляю шаг. Это президентский дворец.
Меня снова проводят через главный вход, и мне хочется почувствовать руку Пита в своей руке, но его здесь нет. Я чувствую себя словно без кожи – за меня некому заступится, в случае беды меня никто не защитит. Через некоторое время большая часть миротворцев остается у одной из дверей, и за мной идут только двое.
Я смотрю себе под ноги, на шикарные ковры и на свои ноги в простеньких туфлях – я переоделась сразу же, едва только поднялась наверх. Из-за того, что мужчина, идущий впереди меня, резко останавливается, я чуть не налетаю на него. Выглядывая из-за его плеча, я понимаю, что его так удивило – посередине коридора стоит девочка лет двенадцати.
Я невольно вздрагиваю: настолько девочка похожа на мою Прим. Те же светлые глаза, бледная кожа, только волосы у нее шоколадные, каки мои. Проводя рукой по голове, я смотрю на нее, не отрываясь. У нее точно такая же прическа, как и у меня: простая коса, заплетенная впопыхах.
- Мисс, - осторожно начинает один из солдат, но девочка будто его не слышит. Завороженно глядя на меня, она подходит ближе.
- Ты ведь Китнисс? – у нее мелодичный тихий голос, а ее платье похоже на платье моей сестры, в котором она провожала меня на Жатве. – Китнисс Эвердин, да?
Я киваю, глядя на нее.
- Ты очень храбрая, - она улыбается. – Все в моей школе хотят быть похожими на тебя.
Я вспоминаю Тур Победителей в одном из Дистриктов.
Я хочу быть похожей на тебя! Я вырасту и стану добровольцем, прямо как и ты!
- Ну что ты, - я качаю головой, наклоняясь к ней. – Не стоит.
- А ваша любовь! – восхищенно продолжает она, а у меня внутри все сжимается. – Как это прекрасно! Я тоже хочу однажды так полюбить!
- Ты полюбишь, красавица, полюбишь, - я не выдерживаю и глажу ее по голове.
- Дедушка тоже так говорит, - улыбаясь, говорит она.
- Дедушка? – удивленно переспрашиваю я, невольно начиная соображать.
- Меринда, кажется, я отправлял тебя спать еще несколько часов назад, - довольно ласково произносит знакомый голос. Я вздрагиваю, поднимая голову. – Здравствуйте, мисс Эвердин. Или мне следует сказать "миссис Мелларк"?
Я поднимаюсь, чувствуя, как Меринда робко берет меня за руку. Я улыбаюсь ей, проводя рукой по темным волосам.
- Здравствуйте, господин президент. Нет, я все еще мисс. Вы же слышали: Пит сказал, что это всего лишь обряд. По бумагам мы так и не поженились.
Сноу смотрит на меня чуть с насмешкой, но улыбается своей внучке:
- Тебе пора в постель, милая.
- Но… - девочка поднимает на меня восхищенные глаза, все еще держа меня за руку.
- Не переживай, ты обязательно поговоришь с Китнисс, но позже, в другой день. Я обещаю, - чуть качая головой, он вынужден пойти на уступки. – Проводите мисс Эвердин в мой кабинет.
Меня снова подталкивают дальше по коридору. Я качаю головой, ласково улыбаюсь девчушке, прощаюсь с ней и иду дальше.
Его кабинет чем-то похож на мой: он чистый, убранный, со столом из красного дерева. Я опускаюсь на стул, приготавливаясь ждать, но президент появляется почти сразу. Он садится в кресло напротив, внимательно наблюдая за мной.
- Вы принесли мне больше проблем, чем я мог предположить, - он качает головой, включая коммуникатор. – И я собирался Вас убить, мисс Эвердин, полагая, что это решит все мои проблемы. Но я ошибся.
Я наблюдаю за его действиями, сжимая и разжимая пальцы.
- Хотя, проблема оказалась совсем не в вас. Вы все так же зависите от вашего стилиста, который с легкой руки сжег мой особый приказ одеть вас в платье. Проблема, оказывается, в Пите Мелларке, которого, признаюсь, я сначала счел влюбленным слабаком.
Я напрягаюсь и вовремя прикусываю язык. Я не хочу, чтобы кто-то грубо отзывался о Пите. Пусть даже это и президент.
- От него вся страна узнала, что вы ждете его ребенка… - он замолкает, так как нам приносят чай. Одну из чашек ставят прямо передо мной, но я не решаюсь сделать глоток. – …и это порядком поразило меня самого.
Он смотрит на меня, ожидая ответа. Я на секунду закрываю глаза, а потом выпаливаю:
- У нас ничего не было.
- Я знаю, - он кивает, и меня пробирает дрожь. – И знаю то, что вы, мисс, совершенно не хотите заводить детей. Вы не стали бы менять свои принципы из-за него.
Я поднимаю на него глаза. Что он хочет сказать этим?
- Но жители Капитолия так не считают. Они вынудили меня отменить эти Игры, мисс Эвердин. Но я хочу, чтобы вы заплатили мне за свою жизнь.
Сердце уходит в пятки, я резко вдыхаю. Боюсь, что его цена будет непомерно высока.
- Вы выйдете за этого милого юношу, - он кивает, но я не позволяю себе расслабляться. Выйти за Пита не так страшно. Он хочет чего-то еще, я знаю это.
– И если через девять месяцев, мисс Эвердин, а точнее, будущая миссис Мелларк, я не увижу в новостях прекрасного младенца на руках вашего супруга, вы и ваша семья пожалеете об этом.
Он выходит, хлопнув дверью, и я чувствую, как у меня трясутся губы. О, да, Сноу знает, куда бить. Я поднимаю глаза, глядя на коммуникатор. Моя мама и Прим ужинают. Если через девять месяцев у меня и у Пита не будет ребенка,
я больше никогда не увижу свою семью.