Глава 1. УтроАвтор: Twisted Biscuit
Оригинальное название: Just A Random Tuesday
Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/3124159/1/
Переводчик: Lady Nym
Бета: Саймона (весь текст полностью), Galadriel (первая глава, до отрывка 7:44 включительно)
Гамма: viola (весь текст полностью), Скромняга Билл (начиная с третьей главы).
Персонажи: Минерва МакГонагалл
Жанр: общий/юмор
Рейтинг: G
Размер: миди
Саммари: Один учебный день из жизни Минервы МакГонагалл в бытность Долорес Амбридж директором Хогвартса.
Статус: оригинал закончен, перевод нет.
Разрешение на перевод: получено.
Диcклеймер от автора: Гарри Поттер принадлежит Дж. К. Роулинг. Давайте-ка, скажите мне, что это вас удивило...
Диcклеймер от переводчика: мне ничего не принадлежит, коммерческих целей не преследую.
Комментарий от автора: В тексте есть многочисленные намеки на «отношения» между Снейпом и Синистрой. Они появились благодаря новаторским, мозгопромывающим стараниям
She’s a Star и её бесчисленным великолепным рассказам, в особенности, «Lamentations» (Стенания). В любом случае, данная история состоит из трех частей: Утро, День и Вечер.
Комментарий от переводчика: Переведено в подарок на день рождения Fуфайки. Первая глава находится в процессе повторного отбечивания (бета Galadriel, гамма - viola), на данный момент исправлена до отрывка
7:44 включительно.
Отношение к критике: буду рада услышать.
Переведено в подарок на день рождения Fуфайки.
Доживем до среды
Утро
19 Мая 1996 года, 6:31
Спальня
− Проснись и пой, Минерва! − воззвал чересчур бодрый голос.
Вовсе и не подумав следовать совету, Минерва повернулась к источнику шума спиной и еще удобней устроилась в своей уютной постели. Накануне пришлось до двух часов ночи разбираться с третьеклассником из Рэйвенкло, который пытался обернуться орлом (готовясь болеть за свою квиддичную команду, натурально). К сожалению, он попробовал преобразиться, не позаботившись о таких сущих безделицах, как практические навыки, надзор преподавателя и хотя бы смутное знание основ анимагии. Поэтому Минерве и мадам Помфри пришлось возиться с напуганным до ужаса четырнадцатилетним мальчишкой, чьи кости внезапно стали полыми, а сам он весь покрылся перьями.
Так что она совершенно не выспалась, и ей было абсолютно наплевать, что бы там Дрисколл ни говорил по этому поводу.
− Па-адьём, па-адьём, Минни, дорогуша! − повторил он.
Минерва попыталась ответить сердитым взглядом, правда, так и не открыв глаз. Хоть, это дурацкое прозвище, по её мнению, и не стоило того, чтобы поворачиваться или даже открывать глаза, но грозный взгляд Дрисколл заслужил. Как она вообще могла когда-то согласиться, чтобы этот пугающе жизнерадостный портрет стал её личным вестником, было выше её понимания. По правде говоря, особенно большого выбора у неё не было, так как, когда она получила пост профессора в Хогвартсе, это был единственный свободный портрет, только это её вовсе не оправдывало.
Ей должны были бы предложить другой портрет после назначения на пост профессора
трансфигурации. Не такой жизнерадостный. Который не давал бы непременно возмутительные клички каждому встречному. Не щеголял бы постоянно в ярко-красном, что совершенно не походило к темно-зеленым тонам и дубовой мебели в ее комнате. Разве потребности профессора арифмантики и профессора трансфигурации не достаточно различаются, чтобы попросить поменять портрет?
− Ну, давай, Минни! Тебя ждут великие дела!
Тихонько зарычав, Минерва приподнялась в постели, схватила подушку, запустила ею в портрет и попыталась снова заснуть. Возвратившийся через мгновение в раму Дрисколл выглядел надувшимся.
− Ну и, пожалуйста, − раздраженно пробурчал он. − Если ты хочешь опоздать на утреннюю планерку профессора Амбридж…
Через три секунды Минерва была на ногах, а через пять сидела перед туалетным столиком. Между прочим, даже в очках. Дрисколл самодовольно хмыкнул и вновь исчез.
Минерва вполне допускала, что охотно согласилась бы ходить по раскаленным углям каждое божье утро лишь ради того, чтобы стереть с лица Долорес Амбридж хоть одну из её отвратительных, ханжеских улыбочек. Оно наверняка бы того стоило. С этой мыслью она быстро взглянула на часы на противоположной стене и принялась снимать с головы сетку, позволив длинным черным волосам упасть на спину. Но они оставались так лишь полсекунды, прежде чем их начали безжалостно расчесывать. Затем она небрежно взмахнула палочкой, предоставив волосам самостоятельно сплестись в привычный тугой узел, а сама занялась более важными вещами.
Она подошла к платяному шкафу, извлекла оттуда привычный комплект черной одежды и принялась быстро одеваться. Было всего только двадцать минут седьмого, но она изо всех сил старалась об этом не думать. В конце концов, все это делалось лишь ради того, чтобы вывести из себя Долорес Амбридж. С этой счастливой мыслью Минерва всунула ноги в черные кожаные туфли.
Её ждал трудный и долгий день. Не только потому, что в семь нужно быть на собрании, но также потому, что впереди маячила кошмарная перспектива попросить об услуге Северуса Снейпа.
Содрогнувшись при этой мысли, она достала из шкафа изумрудно-зеленую бархатную шаль. Одной рукой она обернула шаль вокруг плеч, а другой надела черную шляпу. Повинуясь машинальному взмаху палочкой, вещи в комнате стали сами собой прибираться. В самом деле, зачем добавлять домашним эльфам лишней работы? Она быстро взглянула на часы и обнаружила, что до планерки с Амбридж ещё пятнадцать минут.
Более чем достаточно, чтобы успеть выпить чашку чая в учительской. Слава тебе, Господи…
6:53
Учительская
Когда Минерва стремительно вошла в учительскую, у нее в запасе было еще целых семь минут. С полдюжины учителей уже были здесь. В том числе Северус Снейп, чтоб ему пусто было. Он слегка усмехнулся, когда они встретились глазами, и кивком указал на журнальный столик, на котором стояла её любимая чашка с чаем.
− Что, с трудом встала сегодня, Минерва? − сухо спросил он. Минерва метнула в него свирепый взгляд и уселась на диван рядом с Помоной Спраут, напротив Северуса.
− Лестницы снова сменили положение этой ночью, − бросила она ему и поднесла чашку к губам. Просто поверить нельзя, что ей придется просить этого мерзавца об услуге. Но как только горячий сладкий нектар коснулся языка, она почувствовала себя в тысячу раз лучше. Минерва невольно довольно вздохнула и откинулась на кушетку.
− Итак, у кого-нибудь есть хоть малейшее представление о том, по поводу чего устроено это нелепое маленькое собрание? − цинично спросила она. − Или нашему новоиспеченному Фюреру просто нравится заставлять нас вскакивать ни свет, ни заря по её первому зову?
Северус страдальчески скривился.
− По всей видимости, она хочет обсудить разбушевавшуюся в школе эпидемию различных болезней и неспособность преподавателей контролировать школьников, − сообщил он ей.
− Разбушевавшуюся эпидемию? − с любопытством спросила профессор Синистра. − Какая эпидемия? Ни один школьник не пропустил ни единого моего урока. Никто даже ни чихнул за последние шесть месяцев.
Несколько учителей обменялись понимающими улыбками. Синистре, как преподавателю астрономии, редко приходилось ходить по школе в середине дня. И так как её класс, кабинет, личные комнаты и обсерватория (все расположенные в Астрономической башне) находились далеко от класса по защите от черной магии, она частенько была не в курсе событий, связанных с последним преподавателем защиты. Она любила говорить, что едва ли много теряет, так как те никогда надолго в школе не задерживаются. Так что она не знала практически ничего об эффектах «Ассорти прогульщика», равно как и о Локхарте – впрочем, о нем уже поздновато было сожалеть.
− Я полагаю, − живо принялся объяснять Филиус Флитвик, − что наша гмм… дражайшая Долорес имеет в виду новое заболевание, которое распространилось среди студентов после отбытия близнецов Уизли.
− Как они его называют: «Амбриджифилис», − с усмешкой пояснила с порога, только что вошедшая профессор Вектор. − В классе они съедают половинку стряпни близнецов, отчего им делается плохо и Долорес приходится отпустить их в больничное крыло, а, выйдя из класса, они тут же глотают вторую половинку и болтаются весь урок, где только душа пожелает.
− Недавно я проходила мимо класса во время урока по защите от черной магии, − весело сказала Помона, − и там сидели всего двое учеников.
Профессор Синистра захихикала, прикрывшись ладонью.
− Боже мой, не могу поверить, что они это делают! − задыхаясь от смеха, выдавила она. − Прелесть какая. «Амбриджифилис»? Иногда я искренне обожаю наших учеников.
Минерва сама с трудом удерживалась, чтобы не ухмыльнуться. Но ей не позволяла этого репутация.
− Лично меня, − невозмутимо вступил в разговор Снейп, − куда больше раздражают её заявление о «неспособности контролировать».
Он отпил небольшой глоток кофе. Снейп был единственным из всего преподавательского состава, кто был способен пить кофе до завтрака. Кроме того, он предпочитал черный. Без сахара. Псих.
− Она действительно сказала, что мы неспособны контролировать? − уточнила Вектор. − У неё всё в порядке с головой?
Минерва закатила глаза.
− То есть, если я правильно понимаю, меня заставили встать в полседьмого утра, аж после целых четырех часов сна, лишь потому, что эта злобная маленькая жаба не в состоянии делать свою работу?
− Ты совсем неправильно всё поняла, Минерва, − пояснил Северус. − Тебя заставили встать в полседьмого, потому что она не справляется со своей работой и
считает, что мы – тоже.
− Спасибо, Северус, уж ты всегда умеешь видеть хорошую сторону, − язвительно заметила профессор Синистра.
Казалось, Снейпа слегка задел ее тон, но только слегка; пожалуй, он скорее был удивлен.
− А почему ты не спала до двух ночи, Минерва? − спросила Синистра, даже не взглянув на реакцию Снейпа.
Не желая пускаться в подробные объяснения, Минерва глубоко вздохнула.
− Чарли Харпер попытался преобразиться в орла с помощью заклинания уровня ТРИТОНов и чароотражающего зеркала, − в комнате раздалось несколько недоверчивых смешков. − Мы с Поппи семь часов провели в больничном крыле, стараясь привести его в порядок.
− Приношу извинения, Минерва, − грустно сказал Флитвик. − Я и подумать не мог, что кто-либо с моего факультета может оказаться таким… таким…
− Кретином? − подсказала Вектор. В комнате вновь раздались смешки.
− Кстати, а где Поппи? − с любопытством спросила Помона. − Она обычно так пунктуальна. А ведь уже семь часов.
− Не имею ни малейшего понятия, − заявила Минерва. − Но если Великая Министерская Марионетка не соизволит появиться в ближайшие тридцать девять секунд, я ухожу.
Только в комнате раздался одобрительный шёпот, как из коридора послышались звук шагов и доводящий до бешенства фальшивый голосок Амбридж. У учителей вырвался одновременный стон.
− Знаете, − прошептала Вектор, − я могла бы «заблудить» её прямо отсюда. И тогда нам не придется это выносить.
− Тебя уволят в тот же момент, − прошептала Синистра в ответ.
− Только если меня на этом поймают.
− Прекратите, − тихо отрезала Минерва. − Мы ведь не дети. Мы вполне в состоянии справиться с этой жалкой маленькой бюрократкой и без подростковых проклятий. И, кроме того, − мрачно добавила она, − я не перенесу, если еще одну Летучую Обезьяну[1] у неё на посылках назначат на пост преподавателя арифмантики. Еще один её ставленник, и я буду вынуждена прибегнуть к Непростительным, а это не тот случай, ради которого стоит рисковать.
Вектор посмотрела на неё с сияющей улыбкой и легко спрыгнула с полки серванта, на которой сидела. Она подошла к кушетке и заняла место между профессорами Снейпом и Синистрой (что всегда было отнюдь не безопасно). Как только она откинулась на спинку, дверь распахнулась.
7:01
Девятый круг ада
− Это ведь вы школьная медсестра, я не ошибаюсь? − с негодованием пропыхтела Амбридж, входя в комнату следом за мадам Помфри. На лице самой Поппи отражалась холодная ярость, её глаза, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит, а губы сжались в такую тонкую линию, что Минерва испугалась, вернутся ли они когда-нибудь в норму.
− Да, это я, − обиженно признала Поппи.
− Тогда вот вы и объясните мне, что происходит с этими детьми! Мне кажется, самое время провести еще одну проверку, мадам Помфри. Вы явно не справляетесь со своими обязанностями! − принялась угрожать Амбридж.
− Как вам будет угодно, Долорес. Но, поймите вы, что дети, которые уходят с ваших уроков, физически абсолютно здоровы. И повторяю вам еще раз, что хотите вы этого или нет, но я не собираюсь больше бегать за ними по школе. Если они действительно чувствуют себя плохо, то могут и сами прийти ко мне на прием. А у меня достаточно дел и без того, чтобы охотиться за каждым ребенком, за которым вы не в состоянии уследить.
Минерва подняла брови. Давно уже Поппи Помфри не разговаривала с кем-то в такой резкой манере. Вообще-то Минерва уже по крайней мере лет десять не слышала от нее этого тона, полного холодного презрения. С тех самых пор, как Поппи приноровилась переносить Снейпа. Происходило нечто из ряда вон выходящее. Они обменялись взглядами с Северусом, который, в свою очередь, тоже выразительно поднял бровь.
Ноздри Амбридж затрепетали.
− Ну, если дело обстоит так, то мне не понятно, зачем тогда вы вообще здесь! − огрызнулась она. − По-моему, вам лучше вернуться в больничное крыло.
В ту же секунду Поппи резко повернулась и решительно направилась к двери.
− Не смела и надеяться, Долорес, на такое счастье, − решительно заявила она «директрисе».
Когда Поппи с шумом захлопнула за собой дверь, температура в учительской, казалось, упала на несколько градусов. Все учителя до единого пристально смотрели на Амбридж. Даже Северус выглядел так, словно хотел её задушить. Минерва могла лишь предположить, что он считал своей и только своей привилегией доводить Поппи до бешенства. Совершенно не замечая взглядов полных ненависти, которыми её одаривали присутствующие, Долорес просеменила в комнату.
Все места были заняты. Она оглядела помещение с явным ожиданием, что кто-нибудь уступит ей своё место, но никто даже не шелохнулся. Когда же она устремила свой взор на профессоров Синистру и Вектор, как на самых молодых, здоровых и наименее устрашающих из присутствующих, они ответили ей презрительным взглядом, демонстративно скрестив руки и закинув ногу на ногу. Минерва подумала, что даже если бы они наколдовали большой неоновый щит над головами, который бы мигал надписью: «Ты нас не сдвинешь!», вряд ли такой ответ был бы более выразительным. Это был просто цирк, настоящий цирк.
Долорес повернулась и наколдовала себе кресло. Минерва с трудом подавила рвотный позыв, накативший при виде этого пошлого розового кошмара. На нем были даже оборочки. Северус смотрел на него так, как будто это была самая отвратительная вещь, которой когда-либо касался его взгляд. А при той жизни, которую вел Снейп, это что-то да значило.
− Кхм, кхм, − Амбридж прочистила горло, в то время как Минерва боролась с искушением схватить её за шею и начать душить. − Итак, я вызвала всех вас сюда сегодня утром, чтобы разобраться с серьезной проблемой, которая охватила школу, − жеманно произнесла она.
Осознав, что, скорей всего, их ждет очередная бесконечная речь, Минерва наколдовала себе еще одну чашку чая. Она заметила, как Снейп точно также добавил себе кофе на другом конце комнаты.
− Ученики поднимают восстание! Они не посещают уроки, они ведут себя вопиюще неуважительно и я, по правде, считаю сколько можно!
По-видимому, сама Амбридж считала, что говорит начальственным голосом, подумала Минерва. На самом деле, он скорее был полон отчаяния.
− Я вполне согласен, профессор Амбридж, − радостно сказал Флитвик. − Вполне согласен. Мы не можем терпеть такого поведения от учеников.
− Благодарю, Филиус, − самодовольно сказала Амбридж, явно решив, что учителя теперь на её стороне.
− Но понимаете ли, в чём загвоздка, профессор? − продолжил Филиус тем же беспечным тоном. − Дело в том, что никто из нас не сталкивался ни с чем подобным, − он добродушно улыбнулся.
− Прошу прощения? − тупо переспросила Амбридж.
Следующей заговорила профессор Вектор, не перестававшая с отвращением рассматривать кресло под Амбридж.
− Лично у меня ни один ученик не пропустил ни одного урока с ноября. И за весь год у меня ни разу не было причины снимать баллы или назначать наказание.
Амбридж хмыкнула.
− Ничего удивительного, вы же преподаете арифмантику, − отмахнулась она.
Вектор наконец оторвала взгляд от кошмарного кресла и посмотрела в глаза Амбридж.
− И что конкретно вы хотите этим сказать? − ледяным голосом осведомилась она.
Амбридж снова не придала значения словам собеседника.
− Я имею в виду, что ваши ученики не такие, как большинство, согласитесь? − сладко пропела она. − Они заучки.
− Такие, как мисс Грейнджер, хотели вы сказать? − сделала ответный выпад Вектор таким же медовым голосом.
Амбридж перестала улыбаться и лицо её посуровело.
− Чем меньше говорится об этой девочке, тем лучше, − с досадой проворчала она. На Минерву накатила очередная волна ненависти к Долорес Амбридж. Учитывая обычную неприязнь, Минерва невольно задумалась, нельзя ли как-нибудь избежать ответственности, если когда-нибудь она все-таки убьет эту женщину.
− Должна ли я заключить из этого, что у вас проблемы с Гермионой Грейнджер, Долорес? − с угрозой спросила она. Возможно, ей лишь показалось, но она готова была поклясться, что Помона отодвинулась от неё, услышав этот тон. Не то чтобы у Минервы была репутация преподавателя, чересчур опекающего своих любимчиков или что-то в этом роде. Нет, нет, ничего подобного.
− Эта девочка просто невыносима. Ужасная всезнайка, − воскликнула Амбридж, скорее обращаясь к самой себе, чем к остальным. − Она даже то, что написано в учебнике, подвергает сомнению. Как будто знает лучше, чем Министерство Магии.
− Можно поинтересоваться, учебником какого автора вы пользуетесь? − с любопытством осведомился Снейп.
− Уилберта Слинкхарда, − с благоговением информировала его Амбридж.
Северус лишь болезненно поморщился и произнес: «Ааа…».
Как бы Минерва не думала о Северусе Снейпе, она, тем не менее, прекрасно осознавала широту его познаний как в самой черной магии, так и в защите против неё. И такой ответ мог говорить лишь о том, что этот учебник ему не только отлично знаком, но и ненавистен. Не желая развивать далее эту тему из опасения быть уволенной еще до завтрака, Минерва прочистила горло.
Но она сделала это как подобает. Не какой-нибудь там «кхм…», чтобы обратить на себя внимание. Все в комнате обернулись к ней.
− Насколько я понимаю, мы собрались здесь по конкретной причине, − кратко заметила она. − И, если я не слишком заблуждаюсь, оказалось, что эта причина отпала. Теперь, когда это выяснилось, мы свободны или нет?
Оказалось, что нет. Долорес, по-видимому, неуверенная в своей способности контролировать Хогвартс, посчитала своим долгом зачитать им все образовательные декреты, выпущенные за последние восемь месяцев. В течение этой лекции Минерва бесчисленное число раз непроизвольно тянулась к палочке. Она заметила, что с её коллегами происходило то же самое. И если этого можно было ожидать со стороны Северуса (бывшего Пожирателя Смерти) и Филиуса (бывшего дуэлянта-чемпиона), то вид Помоны Спраут, у которой руки так и чешутся запустить парочкой заклинаний, несомненно, свидетельствовал о том, что дела обстоят совсем плохо.
7:44 AM
Коридор рядом с учительской
Когда наконец ей удалось выбраться из учительской, Минерва была настолько рада избавлению от этой убогой женщины, что у неё не хватило духу запротестовать, когда профессор Вектор заколдовала пол в Восточном коридоре (по которому должна была пройти Амбридж) так, что он становился скользским, как каток, едва на него кто-либо ступал. Идея была забавной, а само заклинание – довольно хитрым, так что профессор Вектор, не очень-то дружившая с чарами в детстве, была ужасно горда, что у нее все получилось.
Ну у кого бы поднялась рука лишить женщину заслуженного триумфа?
С легким вздохом Минерва направилась в свой кабинет. Если бы она могла выбирать, то, безусловно, предпочла бы пойти прямиком на завтрак. Но из-за проклятого собрания, продолжавшегося в три раза дольше, чем обычные утренние планерки с Дамбльдором, Минерва теперь ничего не успевала. А это означало, что ей нужно проверить несколько домашних работ за завтраком, если она не хочет выбиться из графика. Ну что может быть хуже?
8:05 AM
Большой Зал
Несмотря на быстрыми темпами приближающееся лето, и тот факт, что в Лондоне, предположительно, было жарче, чем в Барселоне, а также тот факт, что «Ежедневный пророк» сообщил о запрете на использование поливочных шлангов в Англии[2] («Так что наколдуйте ваш собственный!» − гласила статья, как будто никто не мог додуматься до этого сам), Хогвартс был окутан легкой весенней дымкой и вокруг замка накрапывал мелкий дождик. Поэтому было настолько пасмурно, что освещения от прозрачного потолка не хватало, и в Большом Зале пришлось зажечь несколько свечей.
Завтрак Минервы выдался на редкость безынтересным: соленая овсянка с сопутствующей проверкой домашних работ. Это был потрясающе дурацкий способ провести утро.
Так вот, Гермиона Грейнджер только что набрала сто семнадцать процентов за свою домашнюю работу, в то время как Лаванда Браун умудрилась привести «чары шестимесячной завивки» в качестве примера само-трансфигурации. Раздраженно цокнув языком, Минерва швырнула работу мисс Браун в направлении стопки уже проверенных домашних. Та, отклонившись на несколько градусов, пролетела мимо стопки и, шлепнувшись на стол, заскользила в сторону профессоров Снейпа и Синистры, которые были очень заняты тем, что красноречиво не разговаривали друг с другом. Профессор Снейп машинально остановил её скольжение, придержав одним пальцем. Он быстро проглядел работу и ухмыльнулся. Синистра посмотрела поверх его плеча и тоже углубилась в чтение. Она выглядела слегка ошеломленной.
− Но ведь слово «чары» должно же было натолкнуть на правильную мысль? − недоверчиво заметила она. − То есть, я, конечно, не специалист по трансфигурации, но если название заклинания включает слово «чары», разве это не достаточно прямой намек на то, к какой области волшебства оно относится?
− Разумеется, − подтвердил Снейп, продолжая ухмыляться. − Хотя, я думаю, ты должна быть более снисходительной, учитывая рассеянность учеников из Гриффиндора.
Минерва метнула на него свирепый взгляд и призвала работу обратно, от всего сердца сожалея, что она случайно не швырнула в их сторону домашнюю Гермионы. В конце работы та умудрилась даже упомянуть некоторые зелья, сравнивая само-трансфигурацию с другими методами изменения наружности.
− А это еще что такое? − тихо спросила профессор Синистра. Так тихо, что Минерва готова была поклясться, что это расслышали только она сама и Северус. Минерва посмотрела туда, куда был направлен взгляд Синистры, и увидела, что Долорес Амбридж поднялась на ноги и тыкает пальцем в направлении Гриффиндорского стола.
Минерва нахмурилась и наклонилась немного вперед, чтобы увидеть, на кого та показывает. Её взору представились Гермиона Грейнджер и Рон Уизли, которые завтракали за своим столом в окружении семиклассников, отважно пытаясь игнорировать жесты Амбридж. Так как Минерва, как и, разумеется, весь остальной преподавательский состав, была в курсе штампованных ответов Долорес на вопросы, которые задавала Гермиона Грейнджер во время уроков, ей не оставалось ничего иного, кроме как предположить, что мисс Грейнджер решила использовать аналогичную ответную тактику.
− Боже мой, − выдохнула Синистра, − вам кажется нормальным, что он так вытаращил глаза? − весело спросила она. Снейп ухмыльнулся. Минерва не могла не согласиться, что Рон Уизли выглядел довольно… разъяренным. А так как у неё была уйма любопытнейшего опыта в том, что касалось гнева представителей семейства Уизли, она не могла тут же не представить в уме все те ужасные вещи, которые должны были вот-вот случиться.
Нарисовав мысленно эту чудесную картину, она отложила перо и придвинулась поближе, что иметь лучший обзор. Снейп кольнул её взглядом.
− Они ведь с твоего факультета, разве тебе не стоит вмешаться? − поинтересовался он.
− С чего бы это? − шёпотом отозвалась Минерва. − Они пока ничего не натворили. Как только они это сделают, я тут же поведу себя соответствующе, - заверила его она.
Синистра усмехнулась.
− Ты ведь хочешь выставить её на посмешище?
− Не говори глупостей, это некрасиво показывать на кого-то пальцем и смеяться[3], − отшутилась Минерва.
Из всевозможных взрывных и разрушительных действий, которые могли бы произойти, меньше всего Минерва ожидала, что в ответ на непрекращающиеся жесты Амбридж Рон Уизли всего лишь придвинется ближе к столу, таким образом полностью закрывая собой Гермиону. При этом он даже не посмотрел на Долорес. Он лишь придвинул поближе свой стул и наклонился над столом, как будто для того, чтобы обсудить квиддич с Ли Джорданом.
До Долорес наконец дошло, что Уизли намерен, насколько это в его силах, воспрепятствовать ей общаться с Гермионой таким способом. К тому же она привлекала внимание своей непрекращающейся жестикуляцией. Минерва почувствовала легкое разочарование от этого неожиданного просветления, посетившего Долорес. Она так смаковала, наблюдая за тем, как Амбридж выставляет себя полной дурой. И, кстати, не она одна наслаждалась ситуацией, так как, когда Амбридж поднялась на ноги и тихонько издала: «Кхм, кхм», − Синистра совершенно отчетливо вздохнула: «Эх».
− Мисс Грейнджер? Не могли бы вы подойти сюда на минутку? − попросила Амбридж угрожающе слащавым голоском, который разнесся по залу.
Рон Уизли тут же бросил на неё полный ярости взгляд. По мнению Минервы, он относился как раз к той категории, о которых говорят: «Если бы взглядом можно было убить». В свою очередь Гермиона всего лишь поднялась из-за стола с упрямым выражением на лице и гордо направилась к учительскому столу. Её каблуки звонко цокали по полу, мантия развевалась так элегантно, что сам Снейп мог бы позавидовать (если бы он имел хоть малейшее представление о том, как развевается его мантия), плечи были широко расправлены, а голова гордо поднята. Минерва подумала, что та выглядит как само воплощение слова «достоинство».
Гермиона успела, впрочем, преодолеть всего лишь половину пути до стола, когда Рон Уизли тоже поднялся и пошел следом. Учитывая, что его ноги были значительно длиннее, к учительскому столу он подошел одновременно с ней. Они стояли рядом: она, опустив руки и со сверкающим в глазах открытым вызовом; и он, сзади, как преданный телохранитель, с полным непримиримой ненависти взглядом, прикованным к Долорес Амбридж. Это была действительно довольно грозная картина. Минерва почувствовала, как губ коснулась легкая улыбка, и тут же согнала её.
− Да, профессор Амбридж? − вежливо спросила Гермиона, так что у всех находившихся в пределах слышимости не осталось сомнений, что больше всего на свете она хотела бы послать женщину заклятием куда-нибудь подальше.
− Мистер Уизли? − жеманно улыбнулась Амбридж. − Вас я присутствовать не просила, − сказала она ему медовым голосом.
Рон поднял брови, скрестил на груди руки и выпрямился во весь рост (по крайней мере, раза в два выше миниатюрного сложения Амбридж).
− Я знаю, что не просили, − холодно сказал он ей.
− И, тем не менее, вы все ещё здесь? − уточнила она, все так же ни на йоту не уменьшив угрожающей слащавости в голосе.
Рон осмотрел самого себя с удивленным видом.
− И правда, посмотрите-ка! Действительно, здесь, − с издевкой воскликнул он.
Долорес пристально посмотрела на него, в то время как легкая усмешка появилась на лице Гермионы.
Даже Минерва не могла не отдать дань восхищения тому потрясающему нахальству, которое требовалось, чтобы стоять здесь и разговаривать таким тоном с директрисой. Ей пришло в голову, что если бы Фред и Джордж Уизли все еще были здесь, она наверняка посмотрела бы на гриффиндорский стол и увидела бы их сияющими от гордости за дерзость младшего брата.
Слегка нахмурившись, Долорес снова прочистила горло (
«Кхм, кхм»).
– Мисс Грейнджер, я хотела бы обсудисть вашу последнюю домашнюю работу, – сказала она. – Готова поклясться, что я говорила вам, как я отношусь к вашей эээ... странной позиции по поводу применения контр-проклятий, − сказала она, расплывшись в улыбке.
Гермиона резко кивнула.
− Да, говорили, − согласилась она. На этот раз Минерва наблюдала, как ухмылка украсила лицо Уизли. Забавно.
− В таком случае, мисс Грейнджер, не соблаговолите ли вы объяснить ваше сочинение? − сладким голоском спросила Долорес.
Гермиона подняла брови.
− Я думала, это и так очевидно, профессор Амбридж, − коротко заметила она. − Я не согласна с вашим мнением.
После этих слов в зале воцарилась звенящая тишина, и не осталось ни одного учителя, который продолжал бы хотя бы делать вид, что не прислушивается к разговору. Гермиона слегка порозовела от этого пристального внимания, но, тем не менее, твердо стояла на своём.
− Вы… не согласны? − медленно повторила Амбридж, как будто сама идея возможности несогласия была ей каким-то образом чужда.
− Да, − повторила Гермиона. − Вы преподаёте в соответствии с теорией Слинкхарда, согласно которой контр-проклятья это всего лишь проклятья, которые просто назвали по-другому, чтобы оправдать их применение. И хоть я и упомянула эту точку зрения в своем сочинении, я с ней не согласилась, − она слегка склонила голову на бок, продолжая смотреть Долорес в глаза. − Я также сослалась на четырнадцать различных реферированных источников, одобренных Министерством,
позиция которых по данному вопросу совпадает с моей.
Тон, каким она произнесла «одобренных Министерством», был сродни тому, которым можно было бы сказать: «любезно предоставлено самолично сатаной, для истребления рода человеческого» или «одобрено лично Владимиром Вольфовичем Жириновским[4]». В нем явно чувствовалась неприязнь, граничащая с откровенным отвращением, от одной только мысли о предмете разговора.
− Понятно, − язвительно изрекла Долорес. − Мне придется попросить вас переписать вашу работу, − сурово сказала она.
Гермиона посмотрела на Амбридж как на полную идиотку.
− Нет, − заявила она.
Долорес распирало от возмущения.
− Нет?
− Нет, я не буду его переписывать.
Задыхаясь от ярости, Долорес с ненавистью смотрела на неё.
− Ну, я думаю такое возмутительное проявление неуважения, −
− Какого неуважения? − агрессивно вмешался Уизли. − Вы задали нам написать сочинение, она написала его и сделала это в соответствии с вашими чертовыми указаниями. Если вы не хотели, чтобы она это делала, зачем вы тогда вообще задавали домашнюю?
Судя по тому, как он слегка вздрогнул и сконфуженному взгляду, который он бросил на Гермиону, Минерва поняла, что, вне всяких сомнений, он только что получил легкий пинок по голени. Позади неё Синистра едва сдерживалась от смеха.
Амбридж прищурилась. Уизли ответил ей скучающим взглядом. Минерва чувствовала легкое разочарование, что у Поттера сегодня утренняя тренировка по квиддичу. Было бы забавно, если бы они тут все втроем противостояли Амбридж. Может быть, они бы даже довели её до слез.
− Как я уже сказала, − ломким голосом продолжила Амбридж. − С этого момента я не потерплю более, чтобы кто-либо подвергал сомнению компетентность учителя по защите от черной магии (глаза Гермионы опасно сверкнули при этом заявлении). Я подготовленный Министерством работник и в таковом качестве я лучше вас знаю, чему вас следует и чему не следует учить.
− Разумеется, профессор, − спокойно согласилась Гермиона. − А вы также лучше знаете, чем те четырнадцать процитированных источников? − спросила она. − И знает ли Министерство лучше, чем «Черная магия: инструкция по самообороне», «Противостояние безликим», «Перехитрить черную магию», «Проклятья для проклятых», «Волшебный справочник» и «Полное руководство по черной магии и защите от неё» опубликованные всего лишь два года назад тем самым Министерством, на которое вы ссылаетесь? − резко спросила она у разгневанной Амбридж. − Потому что, мне, по правде, кажется, что нам должны сообщить, чью точку зрения можно считать правильной в будущем, а чью нельзя.
Мистер Уизли оставил свой хмурый вид и теперь сиял улыбкой до ушей.
− Мисс Грейнджер, − тихо прошипела профессор Амбридж. − Я понимаю, что при вашем прерывистом и несвязном обучении, путаница вполне естественна. Тем не менее, у вас было несколько квалифицированных учителей в предыдущие годы.
− Ах, да, − едко заметила Гермиона, шагнув к учительскому столу, тем самым угрожающе надвинувшись на Долорес. − Квиррел и Муди. Это ведь их вы считаете наиболее квалифицированными учителями? А? Знаете, после того как я видела собственными глазами, как оба они пытались убить моего лучшего друга во имя лорда Волдеморта, я вынуждена не согласиться с вами по данному конкретному вопросу.
Большая часть учителей, включая саму Минерву, вздрогнули, услышав из уст Гермионы В-слово. Сама Долорес испугано вскрикнула и отодвинулась вместе со стулом подальше от Гермионы. Та, в свою очередь, опасно прищурилась и наклонилась ближе к Долорес.
− Что-то не так, профессор? − ласково спросила она. − Знаете, я думала, что большинство людей боялись называть
Волдеморта по имени, − она специально отчетливо проговорила это слово, − лишь из опасения, что он может вернуться, − она улыбнулась Долорес. − Но и вы, и Министерство, совершенно ясно дали понять, что считаете это невозможным. Так чего же вы испугались?
Долорес с легким шумом выпустила воздух и её ноздри затрепетали.
− Ну…в общем, я никогда… то есть…
Гермиона резко выпрямилась и приняла отстраненный вид.
− Что я хотела сказать вам, директор, так это что я с вами не согласна. И по поводу вашей оценки моего образования, и по поводу вашего мнения о контр-проклятьях. Если хотите, можете не зачесть мою домашнюю, − она упрямо выставила вперед подборок. − Но я не изменю в ней ни единого слова.
Минерва почувствовала прилив гордости за свою юную студентку, когда та уважительно поклонилась по очереди всем остальным учителям, прямо посмотрев каждому в глаза.
− Доброго всем дня, − кратко попрощалась она, прежде чем бойко развернуться и прошествовать гордо к выходу из большого зала, распугав стайку второклашек из Слизерина, которые бросились врассыпную, когда она прошла мимо.
Рон Уизли чуть замешкался позади и с улыбкой, как у Чеширского кота, самодовольно разглядывал, как лицо Долорес принимает забавный свекольный оттенок.
− Можете сказать мисс Грейнджер, − угрожающе сказала ему Долорес, приподнявшись с выражением торжества на лице. − Что пока я остаюсь учителем по защите от черной магии, я ей не зачту ни одной домашней работы. Понятно?
− Абсолютно, − ответил Рон. − Я уверен, она ночами не будет спать из-за этого, ей ведь нечем будет утешиться, кроме как отличными оценками по всем остальным всевозможным предметам, − заметил он, подарив Долорес еще одну ухмылку, прежде чем развернуться и последовать за Гермионой.
Минерва улыбнулась про себя. Она наконец пришла к консенсусу по поводу домашней Невилла Лонгботтома и решила поставить ему оценку хотя бы просто за то усердие, которое он несомненно приложил к её выполнению.
− Разве это не прекрасно, начать день с высокой ноты? − громко заметила она. Чувство самодовольства наполнило её, когда она заметила, что вена на лбу у Амбридж набухла так, что, казалось, вот-вот лопнет.
8: 51
Коридор первого этажа
Минерва быстро направилась в класс, просматривая на ходу план своего первого урока. Те студенты, что изредка встречались по дороге, расступались перед ней, как воды Красного Моря, так что ей даже не приходилось замедлять шаг.
БА-БАХ!
Она приросла к полу.
БАМ!
Минерва повернулась и с любопытством направилась к источнику грохота. Она ничуть не удивилась тому, что вышеупомянутый грохот исходил из кабинета по защите от черной магии, как не удивило её и то, что второклассники Хаффлпафа наблюдали за происходящим с ликованием, не проявляя ни малейшего желания отправиться за помощью.
Она заглянула в класс. Там буйствовал Пивз, швыряя столы, стулья и все, что ему попадалось под руку, в стену прямо над преподавательским столом. Минерва обошла маленького темноволосого мальчика, стоявшего на пороге, и вошла в комнату. Ей бросилась в глаза отвратительная подушка на стуле Долорес. По-видимому, эта идиотка надеется вырасти в глазах учеников за счёт маленькой ситцевой подушечки.
Она оглянулась: хаффлпафцы явно ожидали от неё каких-то действий, а не просто любования погромом. Она махнула палочкой в направлении двери, и та с грохотом захлопнулась. Пивз остановился и посмотрел на неё вопросительно.
— Что это ты делаешь, Пивз? — дружелюбно спросила она.
Пивз показал на стену.
— Пытаюсь её пробить, — сообщил он.
Минерва подошла немного ближе и увидела толстую трубу, выглядывающую из-под разбитой штукатурки. Она была идеально расположена: одна пробоина — и содержимое канализации зальёт всю комнату, начиная с учительского стола. Такая оригинальность заслуживала поощрения, хоть задумка и подкачала. Канализационная система Хогвартса, была, разумеется, застрахована от таких инцидентов.
— Понятно, — просто ответила она. — Пивз, можешь поверить мне на слово, что ты её так не протаранишь. Однако, — добавила она, — для меня её пробить проще простого. И я это сделаю, если ты окажешь мне услугу.
Пивз выронил стул и проплыл по комнате к МакГонагалл, широко ухмыляясь. У него был такой вид, как будто он готов отдать ей честь. — Да, гаспжа учитель, мисс?
Она показала на подушку на стуле Долорес.
— Избавься от этой гадости… и как-нибудь поизобретательней.
9:00
Кабинет трансфигурации
Минерва вошла в свой кабинет со звонком. Она сразу заметила, что Дафна Гринграсс еле сдерживает слёзы: Драко Малфой забрал её заколку, украшенную драгоценными камнями.
— Ну-ну, мистер Малфой, — с иронией заметила Минерва, захлопнув за собой дверь. — Если вам так захотелось заколки для волос, могли бы просто сказать мне.
Легкий взмах палочкой — и Малфой обзавёлся гривой белокурых волос до пояса с точно такой же заколкой, закрепленной над его правым ухом, а заколка мисс Гринграсс вернулась к своей хозяйке. Весь класс уставился на него на мгновение и разразился смехом. Не обращая на всё это никакого внимания, Минерва стремительно подошла к своему столу и достала коробку со стаканами.
— Ну, довольно, — коротко сказала она, и в тот же момент класс затих. А вот Драко Малфой, как она отметила с умеренным удовлетворением, кажется, находился на грани сердечного приступа. — Мисс Гринграсс, не могли бы вы подойти сюда и раздать домашние работы? Спасибо. Мистер Нотт, выдайте всем по стакану, пожалуйста. Мистер Малфой, подойдите на минутку.
Все три ученика молча повиновались, а Дафна Гринграсс улыбнулась ей, когда подошла взять домашние работы. Минерва не улыбнулась в ответ, но вряд ли Дафна этого ждала. И хотя Минерва никогда бы в этом не призналась (из страха, что это как-нибудь дойдет до Северуса), вообще-то она считала некоторых учеников из Слизерина вполне сносными. В том числе и мисс Гринграсс с мистером Ноттом.
Разумеется, была и другая категория слизеринцев. Те, кого она бы с большим удовольствием выпорола.
— Прекратите дуться, мистер Малфой, мне есть чем заняться и без того, чтобы разбираться с вашими детскими обидами.
Малфой уставился на неё.
— Вы сделали мне девчоночьи волосы, — буркнул он.
Минерва бросила на него испепеляющий взгляд.
— Совершенно верно.
— Я расскажу об этом директрисе, — проворчал он.
Минерва посмотрела на него.
— Да неужели? Ну, это избавит меня от дополнительных трудов. Она сама вас и расколдует. Или вы предпочитаете, чтобы я это сделала прямо сейчас? — спросила она.
Светло-серые глаза Малфоя сверкнули раздражением, и он принялся теребить серебряный инквизиторский значок. Какое же удовольствие было наблюдать за его мучениями: он никак не мог решить, попросить о помощи сейчас или болтаться по всему замку в таком виде, пока не найдёт учителя, согласного вернуть ему нормальный вид.
Стиснув челюсти так, что жилы на шее напряглись, Малфой посмотрел ей в глаза.
— Я бы хотел, чтобы вы сделали это прямо сейчас,
профессор, — выдавил он из себя.
— Это была просьба? — невинно уточнила Минерва.
Глаза Малфоя снова сверкнули. Без всякого сомнения, ему до смерти хотелось сказать что-нибудь такое, за что он сам и все его потомки до третьего колена получили бы взыскание, но сумел сдержаться. С трудом.
— Пожалуйста, не могли бы вы снять заклинание, которое вы наложили на мои волосы, профессор МакГонагалл? — с усилием процедил он сквозь зубы.
Минерва махнула палочкой, с легкостью сняв заклинание, и Малфой вздохнул с облегчением. Прежде, чем разрешить ему вернуться на место, она строго на него посмотрела.
— Мистер Малфой, я понимаю, что, по вашему мнению, эта ваша новая бляха ставит вас выше остальных школьников в пищевой пирамиде. И во многих отношениях, — признала она, — вы абсолютно правы. Но будьте любезны понять одну простую вещь. Если вы будете так себя вести на моих уроках, я обещаю вам серьёзные последствия. И я имею в виду не только новую прическу. Вам понятно? — резко спросила она.
Малфой был очевидно потрясён её тоном, но всё же кивнул, или, точнее, вытаращился и мотнул головой вверх-вниз.
— Хорошо, — такой ответ её удовлетворил. — Можете садиться, — и Драко торопливо вернулся за парту.
Поднявшись на ноги и захватив стакан из коробки, которую Нотт оставил на её столе, Минерва встала перед классом.
— Сегодня мы будем превращать стаканы в мышей, а мышей в чашки. Преобразование неодушевленных предметов в одушевленные значительно труднее обратного процесса. Кроме того, преобразование уже преображенного предмета в нечто, чем он не был изначально, может вызвать трудности.
Минерва махнула палочкой над стаканом, и тот тут же превратился в крошечную белую мышку. Она посадила сопротивляющуюся мышку на кафедру перед классом.
— Как и большинство преобразований, мышь должна мгновенно превратиться в чашку. Если ваше животное изменится лишь частично, преобразование не завершится
«само по себе».
Минерва окинула быстрым взглядом класс, чтобы убедиться, что все слушают. Она заметила, что Панси Паркинсон, безусловно, занята чем-то другим, но, так как она не отвлекала класс, Минерва решила пока не вмешиваться: мисс Паркинсон и так скоро пожнёт плоды трудов своих.
— Контролируя сразу два превращения, вы должны постоянно держать в уме предыдущую форму предмета, не забывая следить за его состоянием на данный момент. Только в этом случае заклинание сработает верно.
Паркинсон начала шепотом разговаривать с Миллисент Булстроуд, показывая на что-то под партой. Чуть повысив голос, МакГонагалл продолжила.
— В частности, вы должны помнить, как он выглядел, даже в тот момент, когда вы его преобразуете.
Панси показала на что-то, – похоже, журнал, – и Дафну Гринграсс и зашлась в беззвучном смехе. МакГонагалл замолчала, посмотрела прямо на Панси Паркинсон и громко объявила: «Мисс Паркинсон, если вы не прекратите своё безмозглое щебетание и не начнете слушать, я не только назначу вам неделю взысканий, но также продемонстрирую преобразование живых существ в неодушевленные предметы на вас. Решайте».
Паркинсон с потрясённым видом принялась убирать журнал. Немного подумав, МакГонагалл заставила журнал пролететь к её столу.
— Да, и вы можете забрать его после урока, — холодно добавила она.
Весь класс теперь сидел выпрямившись и слушал внимательно, отчетливо понимая, что от МакГонагалл поблажек ждать не приходится и тут даже поддержка Амбридж не поможет.
Минерва махнула палочкой в сторону мышки на кафедре, превратив её в чисто-белую фарфоровую чашку. Это произвело впечатление на некоторых учеников.
— Начинайте, — скомандовала она.
9:46
Кабинет трансфигурации
— П-профессор МакГонагалл? — произнес запинающийся нервный голосок.
— Мисс Паркинсон.
— Можно теперь забрать мой ж-журнал?
Даже не подняв взгляд от коробки с белыми чашками, которая возвышалась теперь на её столе, Минерва открыла стол, извлекла оттуда выпуск «Ведьминского еженедельника», на обложке которого красовался никто иной, как Гарри Поттер, и бросила его Панси.
— Если вы еще когда-нибудь будете настолько глупы, чтобы читать такую макулатуру на моем уроке, не сомневайтесь, что то, что я сделаю с вами, намного превзойдет по эффекту прошлогоднюю трансформацию мистера Малфоя в хорька, — сказала она, наконец подняв глаза. Паркинсон издала сдавленный звук, но ничего не ответила.
— Вы свободны.
И она продолжила ставить оценки за чашки, которые стояли перед ней, не слишком переживая, будут ли её слова услышаны. Она знала, что будут. Для девочки с таким гонором, Паркинсон была на редкость труслива.
— Профессор МакГонагалл? — вежливо позвал куда более уверенный голос. На этот раз Минерва подняла глаза и встретилась взглядом с собеседницей. Она всегда выказывала внимание к студентам, которых уважала, и не выносила учителей, которые этого не делали.
— Мисс Гринграсс. Я могу вам чем-то помочь?
— А… да. Прежде всего, я хотела сдать вам вот это, — та протянула маленькую белую чашку. Минерва взяла её и тщательно рассмотрела. Она была безупречна. И даже раскрашена веселыми желтыми ромбиками.
— Отличная работа, мисс Гринграсс, — поздравила её Минерва. — Хотя мне интересно, почему вы не сдали её мистеру Гойлу, когда он их собирал.
Дафна пробормотала что-то, что Минерва не совсем разобрала, и чуть-чуть покраснела.
— Прошу прощения, не могли бы вы повторить это еще раз?
Дафна выглядела смущенной, но все же отчетливо произнесла.
— Мне не очень нравился узор.
Минерва поборола улыбку и кивнула.
— Прекрасно. Что-нибудь еще?
−Э… — Дафна кивнула и смущенно опустила глаза. Минерва выпрямилась и молча рассматривала собеседницу.
— Я… я хотела поблагодарить вас. За то, что вы заставили Малфоя вернуть заколку, — она дотронулась до серебряной заколки, причудливо украшенной голубыми драгоценными камнями. — В последнее время он стал совершенно невыносим, и… моя лучшая подруга подарила мне её незадолго до того, как уехала. Она очень много для меня значит. Так что… спасибо.
Минерва кивнула.
— Я не могу позволить, чтобы у студентов крали вещи на моих уроках, мисс Гринграсс, независимо от их ценности для владельцев.
— Я знаю, — сказала Дафна с робкой улыбкой. — И… эээ… есть ещё одна вещь, о которой я хотела поговорить с вами. Я хотела вас поблагодарить за… эммм… ну… знаете, за
это.
Минерва почувствовала, что запуталась. А это случалось не так-то часто.
— Прошу прощения?
Дафна выдохнула и наконец встретилась взглядом с Минервой.
— Понимаете, профессор, я знаю, что… Я знаю, что Темный Ло… — она замолкла, закрыла глаза и стиснула зубы. — Что В-вольдеморт вернулся. И я знаю, что большинство людей считают, что почти все с факультета Слизерин… Ну, не знаю… Жутко радуются от одной этой мысли и тому подобное…
Минерва внимательно посмотрела на ученицу.
— Вы назвали его имя, — тихо заметила она. В глазах Дафны сверкнул гнев. Но, как отметила Минерва, он был предназначен не ей.
— Он не
мой лорд, — решительно заявила Дафна. — И никогда им не будет.
Минерва отметила горечь в голосе девочки и взяла на заметку посмотреть информацию о семье мисс Гринграсс.
— В любом случае… Я… эмм… Я же знаю, что лично у вас нет особых причин относиться к нам справедливо. Но вы это делаете. Даже когда другие учителя смотрят на нас на всех, как на маленьких Пожирателей Смерти, которые проходят подготовку или что-то вроде этого, вы всё равно относитесь к нам справедливо. Это куда больше того, на что большинство из нас могло бы рассчитывать. И… в общем, я хотела вас поблагодарить.
Минерва медленно кивнула, и на губах её появилась одна из редких улыбок.
— Не за что, мисс Гринграсс.
Какое-то мгновение они с пониманием улыбались друг другу, пока их довольно грубо не прервал ворвавшийся в комнату Джастин Финч-Флетчли, раскрасневшийся и запыхавшийся от бега.
— Профессор Мак… — он задохнулся, —… МакГонагалл?
— Да, — тут же отозвалась Минерва.
— Профессор Амбридж хочет вас видеть. В больничном крыле. Она сказала, это срочно.
— Спасибо, мистер Финч-Флетчли. Вы можете идти, — отпустила она его. Судя по всему, ему и самому этого очень хотелось.
Дафна направилась к выходу, но замерла в дверях, оглянувшись на Минерву, которая тем временем вернулась к чашкам.
— Э… профессор? — с сомнением обратилась она.
— Ммм? — Минерва подняла глаза и увидела, как Дафна показывает на удаляющегося Джастина, который припустил бегом по коридору.
— А, не беспокойтесь, мисс Гринграсс. Я займусь «срочным» делом директора, как только смогу. Вот только закончу ставить оценки, и, наверное, просмотрю кое-какую почту. А теперь бегите!
Восторженно улыбаясь, Дафна последовала совету.
9:59
Больничное крыло
— Профессор МакГонагалл, — громко пропыхтела Амбридж, когда Минерва вошла в больничное крыло. — Я посылала за вами двадцать минут назад! — она почти кричала.
Минерва отметила, что волосы Долорес были растрепаны, а лицо блестело от испарины. Она также заметила за спиной Амбридж Алисию Спинет, Анджелину Джонсон и Кеннета Тавлера, которые с одной стороны выглядели мстительно-самодовольными, и в то же время настороженными присутствием самой Минервы.
— Да, я в курсе, — ответила она беззаботно, абсолютно не обращая внимания на обиженный взгляд Долорес. — Меня задержали непреодолимые обстоятельства. «Сказочное предложение «два — по цене одного» на все товары Обворожительной Волшебной Косметики и бесплатная сумочка в подарок при покупке в «Гладрагс» на сумму более пятидесяти галеонов», — добавила она про себя.
— Чем я могу вам помочь? — спросила она, поравнявшись с ними.
Только в этот момент Минерва заметила Ли Джордана, лежавшего на одной из кроватей без сознания. Несколько мгновений она встревожено разглядывала его. Затем до неё вдруг дошло, что мадам Помфри не видно нигде поблизости, и что ни один из его друзей не выглядит ни в малейшей степени расстроенным. Её озабоченность быстро сменилась легким раздражением.
— Ваши студенты больны! — воскликнула Абридж, нелепо размахивая руками. — Эти четверо… ну, ладно, вот
эта, — она указала пальцем на Анджелину Джонсон, которая ответила презрительным взглядом. — Она и пяти минут не провела на моих уроках за последние шесть месяцев! И эти двое не намного лучше! — показала она на Алисию и Кеннета. — А что касается его, — она указала на Ли Джордана, — так он последние две недели ни разу даже до класса не дошел!
Минерва грозно посмотрела на Амбридж.
— Вы хотите сказать, что здоровье моих студентов и их самочувствие менее важно, чем посещаемость? — спросила она, взвешивая каждое слово.
−Нет, просто это… ну, это же очевидно, что они не могут болеть все одновременно! — воскликнула та. — Разве можно падать в обморок от малейшего дуновения! Они просто симулянты!
— Ну, это легко проверить, — сухо откликнулась Минерва, и, подойдя в два шага к кровати Джордана, наклонилась к его уху.
— Мистер Джордан? Мистер Джордан! Ли Джордан, если вы сейчас же не подниметесь, я назначу вас персональным чистильщиком котлов профессора Снейпа до конца ваших дней, — резко сказала она.
Ли остался неподвижен. Минерва выпрямилась.
— Ну, я не целитель, но я бы сказала, что он без сознания.
За её спиной Алисия Спиннет прыснула от смеха, прикрыв рот ладонью, в то время как Анджелина фыркнула в открытую.
Долорес на миг потеряла дар речи.
— То есть, вы ничем не можете помочь? — резко спросила она.
Минерва одарила её испепеляющим взглядом.
— Ну, как выяснилось, не могу, — просто сказала она. — Тем не менее, я хотела бы остаться здесь, чтобы поддержать моих студентов, переживающих из-за болезни друга, — сообщила она директрисе.
Снова запыхтев от гнева, Долорес развернулась и ретировалась. Когда вторая дверь запахнулась за ней, Кеннет Тавлер попытался что-то сказать. Минерва подняла руку, призывая к молчанию, и выждала целую минуту, прежде чем опустить её. Студенты осторожно наблюдали за ней, пока она накладывала на дверь чары непрослушивания. Она повернулась к ним.
— Ради Бога, кто-нибудь, дайте ему наконец вторую часть этого кекса, — резко сказала она, показывая на Ли Джордана. Все трое студентов выглядели слегка потрясенными. Такая просьба оказалась для них полной неожиданностью.
−Вы э… вы знаете о…? — нервно начала Анджелина.
— Об обморочных кексах? Да, знаю. И о температурных помадках, и о рвотных пастилках, и о полном ассортименте «Ассорти прогульщика». А теперь приведи-ка его живо в чувство, — Алисия положила в рот Ли половинку ярко окрашенного кекса.
Он тут же очнулся, крайне довольный собой. По крайней мере, до тех пор, пока не встретился глазами с Минервой.
— Ай… — выдохнул он.
— Ай-яй-яй, — согласилась с ним Минерва тоном, который удивительно напоминал профессора Снейпа. — Итак. Давайте-ка договоримся об одной вещи, — грозно сказала она, подойдя к изголовью кровати и окинув взглядом всех четверых. — Я не собираюсь терпеть такой идиотизм и ребячество от своих учеников. Я просто не буду этого делать. Понятно?! Пока я здесь декан, таких глупостей на Гриффиндоре не будет! Хотя нет, их не будет,
пока я жива! Вы меня слышите?
Все четверо уставились в пол и забормотали какие-то оправдания.
— Хорошо, — резко сказала Минерва. — Так что с этого момента заболевайте по очереди и имейте совесть: вы вполне можете выводить её из себя, не прогуливая уроков.
Все четверо удивлённо вскинули головы и уставились на неё. Минерва не обратила на это ни малейшего внимания. Она принялась мерить комнату шагами.
— Я, по правде говоря, считаю, что, по крайней мере, вы могли бы выдержать по несколько часов в неделю. Задавайте ей трудные вопросы или… задавайте ей дурацкие вопросы, или оскорбляйте её, или «случайно» проливайте опасные зелья в её кабинете, или приходите на урок повесив на шею табличку: «Амбридж — идиотка! Гриффиндорцы против жаб!» и стуча в барабан. Я хочу сказать, ну ради Бога, будьте хотя бы изобретательны! — она остановилась и снова повернулась к четверке. — И не поймите меня неправильно. Я уверена, что Фред и Джордж очень рады, что популярность их изделий растёт, но неужели вы действительно считаете, что они бы оценили это полное отсутствие воображения?
— Профессор, — с благоговейным страхом спросил Ли. — Вы себя нормально чувствуете?
— Это не я недавно упала в обморок, мистер Джордан, — холодно сказала она ему. — А теперь все марш в библиотеку. С «Ассорти прогульщика» или без него, но вы проведете это время с пользой. И вы будете выполнять всю работу по программе защиты от черной магии. Я не потерплю, чтобы хоть один из моих семиклассников получил на ТРИТОНах по предмету этой женщины меньше, чем «Выше ожидаемого». Давайте, живо. Все четверо. И не надейтесь, что я вытащу вас из очередной переделки!
Они вышли на цыпочках. Минерва раздражённо проводила их взглядом; по крайней мере, ей удалось их пронять.
10:30 (утренняя перемена)
Учительская
Минерва открыла дверь в учительскую, представляя мысленно чайник и хоть горсточку тритонового печенья. Вместо этого её взору предстала Сибилла Трелони, распевавшая песенку Красной Шапочки[5] на коленях Северуса Снейпа. Конец каждой строфы отмечался поцелуем Снейпа в щёчку – то в правую, то в левую. Однако Минерва тут же осознала, что порой неожиданности только к лучшему. Мысль о шантаже радостно протанцевала в её голове, пока она наблюдала за бесплатной комедией.
— Оставьте меня в покое, чокнутая вы женщина! — шипел Снейп, пытаясь спихнуть Трелони прочь.
— А-А, КРОКОДИЛЫ, БЕГЕМОТЫ…
— Да я вас сейчас прокляну, пьяная вы бездельница!
— А-А, ОБЕЗЬЯНЫ, КАШАЛОТЫ…
— Я могу сделать вам больно, знаете ли!
— А-А, И ЗЕЛЁНЫЙ ПОПУГАЙ…
— Ради Госпо… Я — Пожиратель Смерти, вы слышите! Психопатка! Пьяница! Я вас в овощ трансф-фф… И глазом не моргну!
— А-А, И ЗЕ-ЛЁ-НЫЙ ПО-ПУ-ГАЙ!
Минерва, которая прилагала такие усилия, чтобы не расхохотаться, что всерьез опасалась за свои ребра, прислонилась к дверному косяку и громко щелкнула каблуком туфли об пол. Трелони прервала свои доблестные попытки обслюнявить Северуса и посмотрела куда-то в сторону Минервы. Та с удовольствием отметила, что Северус побелел, как лист бумаги, и на лице его отразилось глубочайшее унижение: ещё бы, такой компромат! «Теперь он будет куда сговорчивее», — с восторгом подумала Минерва.
— Привет, Минерва! — поприветствовала Сибилла, как только та закрыла за собой дверь. — Хочешь имбирного тритончика? (Ик…)
— С удовольствием, Сибилла, — согласилась она. Пока Сибилла с трудом поднималась на ноги, чтобы подать ей имбирное печенье, Минерва отвернулась и направила палочку в дверной проем. Её Патронус (шотландская дикая кошка, разумеется) без промедления бросился в Больничное крыло, чтобы известить Поппи о компрометирующем состоянии коллеги.
Сделав это, Минерва присела рядом с Северусом, чтобы избавить его от страха, что туда усядется Сибилла. Он ответил ей полным благодарности взглядом страждущего. Минерва вряд ли могла его винить. Лорд Волдеморт – одно, а любвеобильная Трелони — совсем другое.
− Вот, — Сибилла передала ей пачку имбирных тритонов, которую Минерва с радостью взяла.
— Ты прелестно выглядишь, Минерва. Голубой, действительно, тебе очень идет!
Минерва оглядела своё изумрудно-зеленое с черным платье и, подняв бровь, посмотрела на Северуса. Тот безнадежно покачал головой, как будто хотел сказать: «Да знаю, знаю».
— Хм… Спасибо, Сибилла.
Языки зеленого пламени взвились в камине, и появилась бутыль с фиолетовым составом, изобретенным лично мадам Помфри. Состав этот, как знала Минерва (по одному-единственному опыту!), погружал пациента в глубокий сон и полностью избавлял организм от алкоголя в течение часа. Снейп посмотрел на бутыль как на самого Мессию.
— Сибилла? Будь добра, передай мне вот ту бутылку из камина, — ласково попросила Минерва. Трелони исполнила её просьбу и поспешила обратно. Ну прямо кокер-спаниель, жаждущий хозяйской ласки.
— Спасибо. Можно тебя попросить попробовать чуть-чуть? Я э… хочу убедиться, что это можно пить.
— О, благодетельница! — удивительно по-детски воскликнула Трелони, тут же с готовностью открутив крышку и присосавшись к горлышку.
Минерва с легким интересом наблюдала за тем, как Сибилла обмякла и приземлилась, распластавшись, на стоящий напротив диван. Её волосы смешно рассыпались вокруг головы наподобие нимба, в то время как из полуоткрытого рта раздавалось бессвязное бормотание, перемежающееся легким похрапыванием.
— Не следуют ли нам предпринять что-нибудь по этому поводу? — спокойно спросила Минерва, заваривая себе чай.
— Без всякого сомнения, — согласился Северус, медленно проведя рукой по лицу. — Повесить предупреждение для следующего бедолаги и скорей уносить отсюда ноги.
Минерва усмехнулась и села.
— Что ж, у нас есть одна маленькая проблема, Северус. Я только что стала свидетельницей того, что, по моему личному мнению, является одним из самых забавных образцов пьяного поведения, когда-либо виденных человеком.
Снейп посмотрел на неё с угрозой.
— Уж не упоминая того, что вы во всё горло кричали: «Я — Пожиратель Смерти, знаете ли».
Было очень интересно увидеть насколько широко, оказывается, могут распахиваться глаза Северуса.
— Боже мой. Я не мог... Я это кричал?
— О да, — уверила его Минерва. — Итак. Хоть ваше поведение и было вполне простительным, я просто ума не приложу, следует ли мне поделиться этой маленькой историей со всеми остальными преподавателями… или не следует. Вот, например, профессор Синистра, несомненно, проявит к ней интерес.
Если бы она и до этого не была прекрасно осведомлена о несколько неоднозначных отношениях между профессорами Снейпом и Синистрой, то ужас, который отразился сейчас на его лице, уничтожил бы последние сомнения по этому поводу.
— Вы этого не сделаете, — ответил он, дрогнув, с лёгким оттенком угрозы.
Минерва любезно улыбнулась.
— О, поверьте, сделаю, — она пригубила чай. — Однако, в первую очередь, мне надо разобраться с несколькими собственными небольшими проблемами. И, вот ведь забавно, вы могли бы мне помочь.
Северус явно не верил своим ушам.
— Не могу поверить. Вы меня шантажируете, — недоверчиво сказал он.
Минерва приняла оскорбленный вид.
— «Шантаж» — это очень некрасиво. Я предпочла «вымогательство». Ну так как, договорились?
Левый глаз Северуса начал дергаться.
— Как это вас не распределили в Слизерин? — спросил он слабым голосом.
— Моя мать была магглой, — с легкостью объяснила она, заметив, что Снейпа, кажется, передернуло от этого сообщения, хотя не похоже, чтобы его реакция имела какое-то отношение лично к Минерве. Интересно.
— Во-первых, мне нужно алиби. Я хочу встретиться кое с кем сегодня вечером в Лондоне, и я не хочу, чтобы об этом узнала директриса.
Снейп тут же вскочил на ноги.
— Вы же не имеете в виду…?
Минерва поняла, о чем он подумал.
— У меня нет малейшего представления, где сейчас Дамбльдор. Если бы я знала, я бы вам сказала. Нет. Это совершенно не связано ни с Орденом, ни с Тёмным Лордом, ни, разумеется, с Долорес Амбридж. Но, тем не менее, я не хочу, чтобы она об этом узнала. Я уверена, что если дело дойдет до вопросов о моем местонахождении, вы будете одним из немногих преподавателей, кого она не будет подозревать в покрывательстве. Согласны?
Северус округлил глаза.
— Согласен. Что-нибудь еще?
Минерва улыбнулась.
— Информация. Я хочу узнать о Дафне Гринграсс. Точнее, о том, что она имеет против Сами-знаете-кого и по какой причине.
Чего бы не ожидал Северус, но уж точно не этого. И уж Минерва точно не ожидала услышать в ответ, что не в его власти рассказывать о таком.
— Что значит «не в вашей власти»? — огрызнулась она. — Вы декан её факультета. Если уж вы не в курсе, то кто же?
Северус пожал плечами.
— Я бы сказал, что она сама, — спокойно ответил он ей. — Я более чем охотно поделюсь с вами любой информацией о ней, какую только вы пожелаете узнать. Она прекрасно учится по зельям. Ничего сверхъестественного, но, безусловно, выше среднего. У неё вполне высокие оценки и почти по всем остальным предметам, за заметным исключением разве что арифмантики, по которой она не может собраться достаточно, чтобы выплыть на хорошие оценки. К ней относительно неплохо относятся ученики из старших классов, хоть этого и нельзя сказать об одноклассниках. Я видел, что они общаются с Сьюзан Боунс, но так как они на разных факультетах, то общение это носит довольно неупорядоченный характер.
Минерва слегка удивилась.
— Почему её не любят одноклассники, если старшие ученики относятся к ней хорошо? Мне всегда казалось, что симпатии к человеку не зависят от возраста.
Снейп улыбнулся слегка печально.
— Ах, да. Ну… Старшие студенты не участвуют во внутренних интригах пятиклассников, поэтому им позволительно относиться к ней хорошо. Это Панси Паркинсон позаботилась, чтобы одноклассники не водились с Дафной. За исключением Теодора Нотта, которому, похоже, просто на это наплевать.
Минерва потерла переносицу и присела на краешек дивана.
— Не могли бы вы объяснить мне, зачем мисс Паркинсон понадобилось все это делать? — спросила она, взявшись за чашку, как за спасательный круг.
Северус слегка пожал плечами.
— Кажется, мисс Гринграсс оскорбила её в поезде в первый год. С тех пор мисс Паркинсон выдумывала несколько разных причин, чтобы отравить ей жизнь. Последняя из них, кажется, заключалась в том, что та влюблена в Гарри Поттера.
Минерва чуть не подавилась.
— Вы шутите!
Северус округлил глаза.
— Абсолютно нет. Я присутствовал там в тот момент, когда это произошло. Драко проводил крайне… — он усмехнулся, — забавный анализ психического состояния Поттера за обедом. Мисс Гринграсс заметила, что Поттер не говорил бы чего-то о Темном Лорде, если бы не верил в то, что это правда. Мисс Паркинсон задала извечный вопрос: «Ты что втюрилась в Гарри Поттера?» — на который мисс Гринграсс ответила крайне язвительным «да». Паркинсон, которая, по-видимому, не в состоянии различить сарказма, приняла это за доказательство.
Минерва мысленно перенеслась на свой утренний урок с глупым хихиканьем и жестикуляцией Паркинсон над «Ведьминским еженедельником». Теперь многое становилось понятным.
— А что насчет Малфоя? — спросила она.
— Прошу прощения?
— Драко Малфой. Она сказала, что в последнее время он стал невыносим. Мне интересно, нет ли для этого каких-то особых причин, — пояснила Минерва.
Судя по его виду, ему совершенно не хотелось это обсуждать.
— Северус, я могу попросить профессора Синистру задать тебе этот вопрос, — напомнила она ему. Он закатил глаза.
— Ну, хорошо. Имейте в виду, что это исключительно предположение. Без каких-либо доказательств, — предупредил он.
Минерва кивнула. Он вздохнул.
— Хорошо. Панси уже собиралась было оставить в покое мисс Гринграсс. Мне кажется, та даже начинала ей нравиться. Она довольно забавная, если понимать её юмор. Довольно черный.
Минерва была слегка удивлена, но ничего не сказала.
— Как бы там ни было, когда Гринграсс вернулась после лета, она выглядела… хм… по-другому.
— Она повзрослела, — подсказала Минерва, сжалившись над его явной неловкостью. Почему так сложно сказать: «Она похорошела», — было выше её понимания, но, похоже, для большинства мужчин это так.
— Именно. И, насколько я понимаю, мистер Малфой также это заметил. Вот после этого он и начал доставлять ей неудобства. Мисс Паркинсон, разумеется, увидела его возросший интерес и снова начала её мучить, — сообщил он почти без всяких эмоций. Было трудно сказать, есть ли у него хоть какое-нибудь мнение по данному вопросу.
Минерва вздохнула. Ей, показалось, что при всей запутанности, в этом есть смысл.
— То есть, Мал… эээ… Драко, должно быть, увидев, что мисс Паркинсон продолжила третировать мисс Гринграсс, почувствовал себя виноватым и стал оскорблять её еще больше. Мисс Паркинсон, должно быть, усмотрела в этом еще большее проявление внимания, вследствие чего её ревность возросла, и вина мистера Малфоя возросла, и так далее, по кругу, пока Дафна не сорвется.
— Пожалуй, — согласился Снейп.
— Мило. Ну что ж. Я полагаю, я за ней присмотрю. Посоветуете еще что-нибудь? — осторожно спросила она. Только сейчас, когда разговор, похоже, близился к концу, Снейп начал смотреть на неё в той изучающей, аналитической манере, которая порой была ему свойственна. От этого ей стало неловко.
— Северус? — подбодрила она его.
— Да нет, ничего особенного. Могу я спросить, откуда такой неожиданный интерес к…
Раздался звонкий и продолжительный звонок, провозгласивший конец большой утренней перемены. Никогда раньше выражение «спасительный звонок» не несло для неё такого глубокого смысла. Она беспомощно развела руками перед Северусом и поднялась на ноги. Минерва сбежала из комнаты, ни разу не оглянувшись.
11:00
Кабинет трансфигурации
Минерва едва смогла удержать вздох удовлетворения, когда вошла в свой класс и обнаружила там восьмерых пятиклассников из Гриффиндора, терпеливо и (что куда более важно) тихо её дожидавшихся. Она прошла к своему столу и, прежде чем повернуться к классу, достала стопку домашних работ и коробку с подушечками для булавок.
— Мы продолжаем нашу работу с предыдущего занятия. Мистер Поттер, раздайте прошлые домашние работы, мисс Браун, выдайте всем эти подушечки. Дополнительные баллы получат те, кто справится с преобразованием за пятнадцать минут. Начинайте.
Все студенты поспешили исполнять указания, в то время как она уселась за свой стол и принялась спокойно наблюдать. Это была её первая передышка за всё утро, что в некоторой степени характеризовало ситуацию в Хогвартсе.
— Мда. Целых девяносто минут без Долорес Амбридж. Настоящее блаженство, — пробормотала она.
— Вы что-то сказали, профессор? — с сомнением спросил Гарри Поттер, подошедший, чтобы взять домашние работы. Минерва тут же приняла суровый вид.
— Ничего, Поттер. Раздавайте работы.
Он тут же подчинился, но она была уверена, что по его лицу скользнула тень понимающей улыбки. Черт побери. Кажется, ей не помешает завести кляп.
TBC...
_________________________________
[1] Летучие Обезьяны − персонажи из сказки Ф. Баума «Волшебник из Станы Оз» (в русском пересказе А. Волкова «Волшебник Изумрудного города»), которые повиновались Злой Волшебнице Запада.
[2] В Великобритании компании, предоставляющие воду, временно запрещают использование шлангов для поливки садов при нехватке воды.
[3] В английском варианте Синистра говорит: “You are going to point and laugh, aren’t you?”. To point − показывать пальцем.
[4] В оригинале используется имя самого скандального западного политика Джерри Спрингера (Jerry Springer), которые был уличен в том, что нанимал проституток, когда работал в городском совете. В настоящее время Спрингер ведет самое скандальное (и очень популярное) шоу в США, которое мне по описанию больше всего напомнило российское ток-шоу «Окна» (приглашенные выясняют личные проблемы и иногда дерутся прямо в студии).
[5] В оригинале «Raindrops on Roses and whiskers on kittens», можно прочесть и послушать здесь: http://www.niehs.nih.gov/kids/lyrics/favorite.htm
