Дольки и Манипуляторы//В подарок
Favilla (которая и заказала этот фик по пейрингу и фразе "Да отстаньте вы от меня со своими лимонными дольками") и
Людоff, которая порадовала нас макси-фиком о похождениях призрака профессора Дамблдора (она просила "фемслэш визаут фемслэш Гарри\Волдеморт на фразу "Какие красивые у вас глаза", но это показалось мне несколько затруднительным ;) )
Вокруг Хогвартса вовсю хозяйничала зима. В этом году она была особенно сурова: даже морозоустойчивые ученики, которые остались в школе на каникулы, не высовывали носа из замка. Ледяной ветер, казалось, проникал и сквозь стены Хогвартса: персонажи некоторых висящих в коридорах портретов сочли за благо переселиться в теплые гостиные факультетов, домовики починили и ввели в эксплуатацию запасную, давно не использовавшуюся систему отопления, а Снегг пришел к Филчу и попросил (разумеется, сохраняя при этом фирменную невозмутимость и чувство собственного достоинства) новое одеяло и шерстяные носки.
Одним из этих долгих зимних вечеров Альбус Дамблдор сидел у себя в кабинете и сочинял письмо. Сочинение постоянно прерывалось на беседы с Финеасом Найджелусом, горячий чай и задумчивое покусывание кончика пера. В очередной раз вынужденная пауза была сделана, когда, вежливо постучав в дверь, в кабинет вошла Минерва МакГонагалл.
- О, Минерва! - лучезарно улыбнулся директор, сделав приветственный жест. - Как я рад, что вы меня навестили! Прошу вас, присаживайтесь.
Профессор трансфигурации, кутаясь в шерстяную шаль, устроилась на диване, стоящем недалеко от камина, и внимательно посмотрела на Дамблдора.
- Знаете, Альбус, я пришла с вами серьезно поговорить.
- Вот как. - Улыбка Дамблдора стала еще шире.
- Да. Мне кажется...
- Будьте любезны, подождите немножко, я закончу письмо, - вежливо перебил ее директор и, получив в ответ кивок, вернулся к работе.
На пару минут МакГонагалл сумела занять себя рассматриванием обстановки кабинета Дамблдора, но вскоре ей это надоело, атмосфера в комнате показалась напряженной, и она попыталась завязать с директором дружескую беседу:
- А скажите, Альбус... - осторожно спросила МакГонагалл, - правда, что ваша первая любовь была родом не из Англии и у нее были светлые кудрявые волосы?
Директор на секунду замер, прекратив писать, потом поднял голову и внимательно посмотрел на нее поверх очков.
- Кто это вам сказал?
МакГонагалл слегка покраснела, чего обычно за этой суровой шотландской женщиной не водилось.
- Неважно, Альбус. Еще говорили, что у вас с этим человеком были довольно близкие отношения, но после сороковых они резко разладились. Это правда?
- Знаете, Минерва... - Дамблдор сделал небольшую паузу, в течение которой он снял очки, протер их рукавом мантии и водрузил обратно на нос, после чего мечтательным тоном продолжил: - Мне, конечно, нравилась Мэрилин... Но после войны она приобрела всемирную популярность, выскочила... - тяжелый вздох, - за этого простофилю-маггла ДиМаджио... Сами понимаете, в сложившихся обстоятельствах мы не могли быть вместе.
- Мэрилин, значит? - недоверчиво переспросила МакГонагалл.
- Лимонную дольку? - игриво улыбнулся директор.
- Не откажусь. - МакГонагалл взяла с блюдца лакомство бледно-желтого цвета в форме полукруга.
Дамблдор тем временем закончил писать, внимательно перечитал то, что у него получилось, после чего свернул пергамент пополам и положил в конверт. Затем капнул на него воск, достал из ящика стола печать, крепко приложил к конверту и полюбовался результатами проделанной работы.
- Так вот, Альбус, я хотела предложить...
- Отправьте, пожалуйста, когда у вас будет время, хорошо? - улыбнулся Дамблдор и протянул конверт МакГонагалл. - А я пока пойду... пополню запасы из моего арсенала. - С хитринкой в глазах он поднялся, взял тарелочку, на которой сиротливо лежала одна-единственная оставшаяся лимонная долька, и зашагал к буфету, стоящему в углу, за нагромождением книжных полок.
МакГонагалл мельком взглянула на письмо и неуверенно произнесла:
- Альбус, но... тут нет адреса.
- О, - отозвался Дамблдор, склонившийся над буфетом. - Мое упущение. Напишите, пожалуйста, пока я тут хозяйничаю... Албания, Нурменгард, казематы, ряд четыре слэш семь, камера двенадцать.
МакГонагалл на секунду вспыхнула.
- Ээ.. простите, сэр... "ряд..."
- Четыре слэш семь, - любезно пояснил Дамблдор, повернувшись и добродушно глядя на женщину поверх очков-половинок. - Ну, знаете, слэш. Палочка такая косая. Ее еще ставят, когда две улицы пересекаются.
- А, вы про это, - облегченно вздохнула МакГонагалл и натянуто улыбнулась. Дамблдор улыбнулся в ответ. Хищной такой улыбочкой. Гиенской.
- Лимонную дольку? - спросил он, возвращаясь к столу с полным блюдцем сладостей.
- Спасибо, - проворчала профессор трансфигурации и взяла еще одну конфету.
Наконец директор устроился в своем кресле, сцепив пальцы на столе перед собой, и перевел взгляд лучистых голубых глаз на МакГонагалл. Та посчитала это поощрением к возобновлению разговору и снова попыталась начать:
- Я подумала, что мы слишком... ну... много времени проводим в школе, а сейчас каникулы, так что, ээ... возможно, нам вдвоем стоит сходить в...
- Кстати, хотел спросить, как там Гарри? - Улыбку на лице Дамблдора сейчас можно было использовать как транспортир.
Но МакГонагалл более не желала сносить издевательства над своей персоной.
- К какой такой стати?
- Ээ... простите, Минерва? - удивился директор.
- Знаете, Альбус, слово "кстати" обычно используют, когда предложение по смыслу как-то связано с предыдущим, - строго сказала МакГонагалл. - Так вот, какое отношение судьба Гарри имеет к нашему разговору?
Дамблдор добродушно расхохотался.
- О, о да, Минерва, в логике вам никогда было не отказать... - Отсмеявшись, он коротко и натянуто любезно ответил: - Так вот, отношение примерно то же, что и моего хорошего настроения - к вашей зарплате.
МакГонагалл проворчала что-то крайне похожее на "Вы деспот, Альбус" и нехотя сказала:
- С мальчиком все хорошо. Уже четыре года, в развитии он не отстает, родные его не слишком притесняют, вспышек магической активности пока не замечено, но все, смею надеяться, впереди... А что, Альбус, вам так не терпится заполучить к себе... гм... в школу еще одного маленького невинного мальчика?
- Лимонную?..
- Да отстаньте вы от меня со своими лимонными дольками! - воскликнула МакГонагалл, недовольно всплеснув руками.
- Ну Минерва, - расстроился Дамблдор, - зачем так грубо? Возьмите же, возьмите, и мы обязательно поговорим на интересующую вас тему.
МакГонагаллл с тяжелым вздохом взяла лакомство. С директором всегда было тяжело: не спасали ни шотландская несгибаемость, ни учительская крепкость нервов - этот человек, не переставая улыбаться и нести разнообразную околесицу, попросту подчинял себе любого собеседника.
- Ну-ну, что вы хотели мне рассказать? - спросил Дамблдор, пристально глядя профессору трансфигурации в глаза.
- Так вот, мы... могли бы.... Вы знаете, у этих долек странный вкус, - задумчиво произнесла она, разжевав очередную порцию кондитерского изделия. - Они точно свежие?
- Наисвежайшие, Минерва. Правда? - сочувственно спросил профессор. - Может, вы просто устали? Прилягте на минутку, вам пойдет на пользу.
- Да, вы знаете... - МакГонагалл несколько раз подряд широко зевнула, попыталась найти в себе силы поспорить, оных почему-то не нашла и, поправив шерстяную клетчатую юбку, устроилась на диване. Только ее голова соприкоснулась с диванной подушкой, как женщина провалилась в глубокий сон.
- Ну вот, - сокрушенно сказал Дамблдор. Вздохнув, он встал из-за стола, подошел к дивану и набросил на посапывающую профессора трансфигурации плед. Потом поправил очки, взял в руки блюдце с лимонными дольками и направился к буфету. Открыв дверцы буфета и тихонько крякнув, директор присел перед ним на корточки.
- Так, что у нас тут... - протянул Дамблдор, разглаживая белоснежную бороду и изучая содержимое буфета. Изнутри он был намного больше, чем снаружи, и обе широченные полки его были уставлены стеклянными банками с лимонными дольками. Профессор поправил очки, после чего, скользнув взглядом по контейнерам с ярлыками вроде "От дементоров", "Для дементоров", "От кураре", "С кураре" и "Если Северус начнет задаваться", вытащил из буфета банку с надписью "От назойливых посетителей", открыл ее и аккуратно ссыпал оставшиеся на тарелке лимонные дольки внутрь. Затем с верхней полки он достал банку, стоящую первой, и положил на блюдце безвредные лакомства, лежавшие внутри нее.
- А говорят: старый манипулятор да старый манипулятор... - пробормотал Дамблдор, поставив тарелочку на законное место у себя на столе и взяв с нее одну дольку. - А почему это я старый, а?
