The Crane Wife//
Элимиа,
Aventourin'е и гудшипперам посвящается. Еще посвящается Колину Мэлою и группе
Decemberists, у которых я много чего стащил
The Crane Wife
- Что ты там все читаешь? - зевнул Рон.
Он лежал на боку на своей кровати, подложив ладони под щеку, и смотрел на Гермиону, которая расположилась в кресле у камина. Подобрав ноги под себя и укрывшись шерстяным пледом, она читала "Сказания Барда Бидла".
- Гермиона? - снова позвал Рон, так и не дождавшись ответа.
- А? Рон, отстань, - привычно отмахнулась девушка. - Засыпай уже. Завтра твоя очередь идти на разведку к Министерству, тебе нужно выспаться.
Подготовка к вторжению на самом деле шла полным ходом. Гарри уже подумывал назначить вылазку на следующую неделю, а значит, необходимо было регулярно и активно собирать информацию - чтобы не попасть, например, на торжественный прием высокопоставленных Пожирателей.
За окном был осенний вечер, и солнце на мрачном лондонском небе только-только собралось садиться. Гарри, который с каждым днем, проведенным взаперти, становился все угрюмее и молчаливее, отправился к себе наверх сразу после ужина, так что в гостиной сейчас были лишь Рон и Гермиона.
- Успею я выспаться; еще даже не стемнело, - отозвался Рон. - Ты лучше скажи, что ты там читаешь?
- Изучаю книгу на предмет того, что нам мог оставить через нее Дамблдор, - вздохнула Гермиона. - Как и обычно.
- Ты перечитываешь ее уже чуть ли не третий раз, - проворчал Рон.
- А ты и открыть и в первый-то не можешь.
-
Очень смешно, - фыркнул парень. - Больно надо: читать глупые сказочки. Спасибо, мне этого добра хватило в детстве: масса невыполнимых желаний и глупых заблуждений при мне до сих пор.
Гермиона даже не ответила - она привыкла, что Рон из-за всего происходящего ведет себя иногда по-дурацки. Перевернув страницу, она хмыкнула.
- Что? - мгновенно откликнулся Рон.
- Ничего. История. Поучительная.
После некоторой паузы он осторожно уточнил:
- Поучительная для кого?
- Для читателя, Рон, - вздохнула Гермиона. - Для любого абстрактного читателя.
- Прочитай-ка.
Девушка покосилась на него, снова хмыкнула и продекламировала:
- It was a cold night
And the snow lay 'round
I pulled my coat tight
Against it falling down
And the sun was all...
And the sun was all down...
- Стоп, стоп, это что такое? - Рон громко перебил ее, нахмурившись.
Гермиона посмотрела на него с выразительностью волшебной палочки Волан-де-Морта.
- Сказание, Рон. Песенное сказание.
- Надо было предупреждать, что тут в стихах, - проворчал парень.
- Тебя вообще надо предупреждать заранее: осторожно, Рон, а вот сейчас придется думать...
- Да ладно тебе. И читаешь ты как-то... пафосно.
- Ой, кто бы говорил...
Гермиона невольно улыбнулась. Забавно и как-то необъяснимо уютно было вот так сидеть под теплым пледом и смотреть то на рыжую уизлеподобную осень за грязным окном, то на рыжий уизлеподобный огонь в камине. Почему-то в такие минуты и особняк Блэков, казалось, утрачивал свою гнетущую атмосферу и становился настоящим домом. И можно было на несколько секунд забыть даже о войне, не то что о Пожирателях Смерти, несущих дозор на площади Гриммо. Можно было посмотреть на рыжее уизлеподобное солнце и улыбнуться самой себе.
- Ну тогда перескажи хотя бы, о чем там речь. - Рон явно не собирался отставать.
Тяжело вздохнув, девушка подняла на него глаза.
- Тебе правда интересно?
- А то стал бы я иначе просить, - хмыкнул Рон.
- Это история о том, как... слушай, ты точно хочешь?
- Рассказывай уже...
Откашлявшись и чуть поерзав в кресле, Гермиона начала:
- О том, как холодной зимней ночью один бедняк нашел на пороге своего дома журавля, раненого стрелой, и взялся ухаживать за ним. Когда он залечил повреждения птицы, на его пороге появилась женщина, в которую он влюбился с первого взгляда и на которой вскоре женился. Так как им нужны были деньги, его жена решила шить одежды из шелка, которые они могли бы продавать, но лишь в том случае, если он согласится никогда не смотреть на нее за работой. Вскоре они начали успешную продажу своих вещей, и к концу зимы их жизнь наладилась. Но муж вскоре начал заставлять её работать всё больше и больше. Не обращая внимания на резко ухудшающееся здоровье своей жены, он становился все более и более жадным. Однажды он решил подглядеть, как она работает: почему всё, что она шила, было столь прекрасно и желанно для покупателей. Он был несказанно удивлен, когда обнаружил, что за станком в мастерской сидит журавль и ткет шелковую ткань, выдергивая перья из собственного тела. Увидев его, журавль улетел и никогда, никогда не вернулся.
Гермиона действительно осознавала, что рассказывает она отвратительно, но сейчас постаралась вложить в повествование всю душу: ей почему-то отчаянно хотелось, чтобы Рона проняла эта история. После того, как она закончила рассказ, в комнате повисло молчание: Рон молчал, задумчиво глядя невидящим взором на ножки кресла Гермионы.
- Бидл записал это еще в начале Средних веков, - продолжила девушка, чуть сбитая с толку такой реакцией. - Это японская народная сказка, очень известная даже среди магглов...
- По-моему, - медленно произнес Рон и широко зевнул, не утруждая себя тем, чтобы прикрыть рот ладонью, - по-моему, если бы он ее любил, он бы не стал себя так по-свински вести. А если в нем жадность победила... ээмх... победила любовь - значит, и не было никакой любви.
Гермиона с каким-то смешанным чувством посмотрела на него поверх книги.
- Вот как? Ты правда так думаешь?
- Ага... - Снова широкий зевок.
Солнце за окном почти полностью село, подумала Гермиона. Вон, тоже зевает...
- Я имею в виду... - Голос Рона чуть дрогнул. - Я имею в виду, если бы вот
я был на месте того бедняка и любил ту женщину, я бы так не поступил. Я бы так вообще не поступил с любимым человеком.
И коротко взглянул на Гермиону так, что она чуть не выронила книгу. Вот ведь мастер тонких намеков...
- Ты в своем репертуаре, Рон, - вздохнула девушка, откладывая "Сказания" на стол.
- Сейчас я что не так сказал?
- Да не кипятись...
Рон фыркнул, демонстративно отвернулся к стене и рывком набросил на себя шерстяное одеяло. Даже спина его, казалось, всем своим видом давала понять, что его, Рона, несправедливо оскорбили, и он получил полное право дуться.
- А ты прекрати меня мфумф... лечить... И вообще... - Порывшись в кармане, он вытащил Делюминатор и громко щелкнул им. - Иди спать. Мне завтра рано вставать и опять тащиться к Министерству на разведку.
- Ой, бедненький ты наш солдат невидимого фронта... - вполголоса проворчала Гермиона, встав с кресла, и на ощупь добралась до своей кровати. Раздевшись и аккуратно повесив одежду на спинку стула, она легла под одеяло и перед тем, как закрыть глаза, взглянула за окно - солнце уже село - и на свернувшегося клубочком в своей постели Рона. "Я бы так вообще не поступил с любимым человеком... Ну да, у него есть масса других способов подложить любимому человеку свинью... Лаванды всякие; подколы эти его вечные... А ведь я-то всегда... воз-вра-ща-юсь..."
