Глава 3Люциус Малфой задумчиво потер лоб, перерезанный поперек глубокой морщиной, и неопределенно хмыкнул. Сын убрался таки из дома – это хорошо, убрался не куда-нибудь, а в Хогвартс – это уже хуже... Но тоже вполне терпимо. Будет мотать нервы преподавателям, расстраивать Севину личную жизнь, Дамбу напоминать, что не все старому коту Масленица... Такому не грех лишний раз и напомнить, между прочим!
Перед Северусом, правда, неудобно... Хотя, сам виноват, нечего было так упорно в деканы метить, остался бы рядовым учителишкой – болела бы сейчас голова у кого-то другого.
Да и причем тут Люциус вообще?! Это все тлетворное влияние грязно... маггло... Грейнджер, одним словом.
Люциус не без содрогания вспомнил, как на прошлое Рождество она преподнесла ему нечто неопределенного цвета, странной формы и совсем уж непотребного вида. Не дождавшись пояснений от дарительницы, Люциус долго вертел подарок так и эдак, пока не зашвырнул его, с глаз долой, в дальний угол и не забыл о нем. Как впоследствии выяснилось, заботливая девочка связала ему рукавицы. В недавний свой приезд грозилась презентовать еще и чехол под трость, якобы для комплекта...
Тогда-то Люциус с удивлением обнаружил, что его благовоспитанная женушка умеет тоненько повизгивать от смеха, а сам он, оказывается, очень любит отсиживаться в погребе, дегустируя хранящееся там вино. Причем, дегустирует он его столь долго и самоотверженно, сколь долго задерживается в его дома вышеупомянутая гостья. А поскольку Грейнджер давно уже является практически членом семьи и по мелочам не разменивается – если уж приезжает, то не меньше, чем на две недели...
Люциус, вдруг ощутивший знакомое еканье в правом боку, в который раз пообещал себе, что со следующего понедельника переходит на кефир... Впрочем, Мерлин с ней, с Грейнджер, не к ночи будет помянута. В конце концов, не она таит в себе главную опасность!
О Поттере, право слово, и днем упоминать следует не иначе как шепотом и с оглядкой...
«Ходячее несчастье» - в его случае это всего лишь чудовищное преуменьшение и искажение фактов. Причем, несчастья он, как правило, приносит окружающим, а сам при этом умудряется выйти сухим из воды. Полезное умение, ничего не скажешь... Люциус ничего и не сказал бы, если бы однажды по вине милого любознательного мальчика, которому зачем-то приспичило вырубить свет во всем левом крыле замка, не пропахал носом с десяток каменных ступеней... Враки насчет того, что мальчики просто-напросто разучивали никак не дающееся им заклинание Люмос, Люциуса впечатлили мало и скорби по утраченному точеному профилю ничуть не уняли.
Дети – цветы жизни, кто бы спорил. Но цветы, между прочим, тоже бывают разные. Чертополох, к примеру, Малфой на дух не выносит, и отец его не выносил, и дед! И ладно бы еще приходилось один сорняк лелеять, все ж таки свой, родной... Так ведь нет же, целую гряду в имении высадили, он и опомниться толком не успел!
Разбирайся теперь с имущественными и моральными претензиями других садоводов...
-Люци, дорогой!- протянула Нарцисса мечтательно.- Ребята в этом году заканчивают школу...
-Угу,- помрачнел Люци, судорожно обдумывая, куда бы пристроить чадушек, да так, чтобы они на ближайшие лет десять позабыли дорогу к его дому. Все. Включая Драко. А там, глядишь, переворот в стране совершат, имущество национализируют...
-Гермиона что-то говорила про Аврорат...
-Прекрасно, пусть катиться, ее там примут с распростертыми объятиями, с ее-то баллами по СОВ!
Минус один... Люциус с трудом скрывал свое ликование.
-Но ты же понимаешь, вдруг мальчики тоже...
-Что – тоже?
-Тоже захотят туда...
-У них ничего не выйдет!
-... поступить, вот и я о том же, Люци.
-Ну, нет, мой сын аврором не будет!
Нарцисса иронично приподняла левую бровь, подумала и для вящего эффекта изогнула обе. Люциус вздохнул, перечить жене он не умел и не любил.
-Я поговорю с Аластором.
О, да, тот еще разговорчик предстоит.
***
-Северус, прекратите клацать зубами, вы так истерзали печенье, что на него уже страшно смотреть!- Дамблдор, гаденько посмеиваясь, пригубил из маленькой фарфоровой чашечки.
-Альбус, войдите в мое положение. В этом году ОНИ собираются сдавать ЖАБА по Защите! И у меня нет оснований им отказать в этом... капризе. Они, видите ли, неожиданно разом воспылали желанием стать аврорами. Разумеется, в Аврорат им дорога закрыта, там тоже не дураки сидят, но знания-то они получат. Что с этим прикажите делать?
-Да, мой мальчик, студенты все время чего-то хотят, к чему-то стремятся...- поддакнул Дамблдор злорадно, в тайне радуясь, что его преподавательская карьера давно уже в прошлом.- Все юные умы чрезвычайно пытливы, вспомните хотя бы себя в их возрасте. Вы ведь намеривались создать Формулу любви, кажется.
-Я?! Нет, ну, я-то, положим, намеривался... И вышел у меня в конечном итоге очень даже действенный любисток. Но речь не обо мне. Это не я на первом курсе из кожи вон лез, жаждая отпилить маленький кусочек от Философского камня, чисто символический, на пробу. Не я довел профессора Квиррела до заикания...
-Северус, не перегибайте палку, у бедняги и до начала его педагогической деятельности были проблемы с дикцией.
-Хорошо, допустим. Но вы не станете отрицать, что за этими детьми необходим глаз да глаз.
-Не стану. Вы приглядывайте за ними, Северус, приглядывайте...
***
Выбравшись, наконец, из директорского кабинета Северус Снейп первым долгом продемонстрировал закрытой двери, какого хорошего мнения он о поручении владельца оного кабинета и, чего уж греха таить, о нем самом... Немного отведя душу, Снейп принялся остервенело отплевываться, в надежде избавиться таким способом от стойкого привкуса овсяного печенья во рту.
Дело в том, что несколько лет назад у Альбуса Дамблдора внезапно обнаружился сахарный диабет. Колдомедики запретили ему ближе, чем на фут приближаться к сладостям, о шоколадных лягушках и бобах пришлось забыть. Вся школа вздохнула было с облегчением (не то, чтобы директора недолюбливали, но вот его страсть к лимонным долькам мало кто разделял, это да)... Обрадовались преждевременно, как показали дальнейшие события. Погрустив немного для приличия, Альбус, со свойственной ему основательностью, увлекся овсяным печеньем. Словом, теперь побывать в кабинете у Дамблдора и не отведать печенья было весьма и весьма непросто. Заурядному ученику затруднительно, чего уж там говорить о декане Слизерина!
Все давились, и Северус давился, кляня на разные лады свою любовь к высоким постам...
