Memento mori«- Когда настанет вечер, накройте меня колпаком. У вас тут слишком холодно. Такая неуютная планета. Там, откуда я прибыла…
Она не договорила. Ведь ее занесло сюда, когда она была еще зернышком. Она ничего не знала о других мирах. Глупо лгать, когда тебя так легко уличить!»
По мирам путешествовать он любил и умел: да чего там уметь – просто закрой глаза да попытайся уснуть. А дальше… надейся на удачу. Ведь сны бывают такими привередливыми!
И все же, каждый сон хранит в себе множество парадоксов, которые бывают намного логичнее даже самой неоспоримой логики реальности. И хоть выражение «логичнее логики» звучало криво, некрасиво, даже с какой-то претензией на обостренное понимание этого «большого непонятного мира», Сириусу придуманное им определение нравилось. А главное: точно и со вкусом.
Вот только от этой логичности порой становилось тошно. И вот сейчас он брел по своей маленькой планетке, громко думая, что на этот раз из-за кошмара отдохнуть ему так и не удастся. Громко думать он научился в этих же снах, и понял: чем громче думаешь, тем лучше получается изменить образ своего мира… Других миров он не знал, лишь свой… Но и этот был весьма разнообразен…
Но на этот раз от его громких мыслей мир не менялся, даже наоборот: чем громче разлетались его мысли, тем незыблемее, мрачнее становился видимый им сон… На то они и кошмары, чтобы опровергать логику… Будь бы Сириус Ремом Люпином, он бы высчитал по звездам точную формулу заклинания, которая при особом миге равноденствия смогла бы прогнать этот кошмар и восстановить на его планете старый незнакомый мир. Но Сириус был не Ремом, да и над головой звезд не было: лишь черная бездна… А какого рожна она забыла в этом сне, здесь даже Ремус Люпин не разберет… А он еще тот зануда…
Наверное, самым страшным в этом кошмаре была тишина. А Сириус не любил тишину… Слишком уж страшно было оставаться с со своими мыслями наедине. А в миг затишья от них бывает «ох» как тошно….Вот и сейчас: мир гудел и колебался, томимый этим неприятным затишьем, о котором говорят в дешевых дамских любовных романах, что оно стало чем-то «материальным», и лишь непонятно откуда взявшийся Биг Бэн не колебался и не гудел – он лишь стоял, как показалось Сириусу, выше бездны, выше томимого тишиной сна, выше парадокса и логики. Он просто существовал. Времени ведь ничего не нужно…
Дамских романов Сириус не любил читать, да и не читал из-за нехватки сил и времени. Зато читала Фрау Зилке – женщина обучавшая его с пяти лет немецкому и весьма корявому французскому… Она была некрасива. Она была неухожена. И ей было тридцать восемь лет – тот возраст, когда у любой женщины шансы найти себе спутника жизни практически равны нулю. Но это не мешало некрасивой Фрау мечтать и надеяться, что когда-нибудь она встретит своего Гюнтера, с положенной ему кружкой немецкого крепкого пива «Францисканер». Подобные мелочи были просчитаны у нее, и если б в жизни Фрау встретился предначертанный судьбой Гюнтер, но без «Францисканера», то она даже не заметила бы его. А лишь потому, что это не соответствовало бы ее представлениям о прекрасном принце. Принца она все же встретила, и сбежала с ним, так не научив Сириуса ни французскому, ни немецкому…
А в общем, это был их маленький секрет…
Вдруг гул усилился. И Биг Бэн пробил дважды… Что-то начало падать и рушиться, исчезать, но Сириус не понял, что. Слишком уж он был поглощен воспоминаниями о глупой доброй Фрау… Хотя напоследок, перед тем как проснуться, он вдруг подумал, что, возможно, рушится его мир…
Маленький, но все же его…
И это было грустно, даже если их последняя встреча была омрачена кошмаром…
-----------------------------------------------------------
- Понятие «ведьма» происходит от древнешвейцарского или древненемецкого «Hagaxusa» – то есть та, что сидит на заборе. Поначалу мужчин и женщин в равной степени обвиняли в колдовстве. Но в разных областях складывалось различное представление о колдунах и ведьмах…
В 1090 году три бедные женщины вызвали ужасную ярость жителей города Хоттим. Их обвиняли в том, что по их вине умирали люди, и поля не приносили хорошего урожая. Женщин схватили и подвергли испытанию водой. В средние века судьбу обвиняемых было принято вверять Божьему суду. Тот, кто пройдет испытание водой, должен быть отпущен, ибо он считался невиновным. Считалось, что вода не приемлет нечистую силу…
Сириус, усмехнувшись, поднял голову и сонно посмотрел на профессора Бинса. Монотонный голос учителя усыплял, и, наверное, от этого убаюкивающего шепота урок казался бесконечным. Уже не было ни желания, ни сил, записывать эту лекцию. И Сириус нагло спал, отложив перо и пергамент. Все равно профессор Бинс не заметит…. Слишком он уж мертвый…
Джеймс, наблюдая на тихими мучениями друга, лишь довольно ухмылялся. Сириус же лишь охал и сопел, стараясь заставить друга хотя бы раз посочувствовать ему…
Друг и так каждый день, ежесекундно, сочувствовал ему, но сегодня решил проявить небывалую стойкость духа и великое свинство… А почему? Просто. Из вредности.
- Постарался бы ты сосредоточиться на лекции, - лениво начал Поттер, наклонив голову набок… - Должен же кто-то помочь написать мне эссе по этой теме…
- Шел бы ты к Эванс, - пробурчал Блэк и для убедительности даже улыбнулся. В знак дружбы… А насколько она прочная… в этом еще стоит разобраться… - Она и поможет… После общения с ней ты становишься на редкость сообразительным парнем… Я вот думаю, может мне тоже в рыжий перекраситься?
- Сам к ней и иди, - ухмыльнулся Джим. – Сегодня я отдыхаю от ее общества. Скажу тебе, она зануда, похлеще нашего Ремуса. А ее самомнение… В общем я лучше просижу на лекциях Бинса всю свою жизнь…
- Не зарывайся…
- По мне так, наша шутка зашла слишком уж далеко, - мрачно заметил Джеймс. – Знаешь, несмотря на то, что она слишком много о себе возомнила, нельзя так.
- Как?
- Просто нельзя.
От этой фразы захотелось рассмеяться, нагло, громко, чтобы каждый слышал, даже мертвый профессор Бинс.
- Зря жалеешь, хотя ты тоже хорош, возомнил себя невесть кем…
Джеймс ничего не ответил… Лучше было промолчать, все равно не поймет. А разве дружба имеет значение?
------------------------------------------------- ---------
На небе появились первые звезды.Сириус сидел под деревом и глядел куда-то вдаль, вдыхая холодный свежий воздух. Иногда он вставал и подходил к воде, которая, будто зеркало, отражала ночное осеннее небо.
Подул ветер, и в дуновении ветерка он услышал голос, тихий и скрипучий, нарушающий эту чарующую тишину:
- Nascentes morimus. Memento mori…
Издалека послышался непонятно откуда взявшийся звон часов.
Они пробили три раза…
............................................
Примечание автора.
Хоттим - немецкий город на реке Изер.
Nascentes morimus - рождаясь, умираем.
Memento mori - помни о смерти.
