Ночь, улица, фонарь...В Гриффиндорской гостиной горел тусклый свет. Монотонно тикали часы, трещали дрова в камине, тревожно перешептывались портреты. Они недовольно глядели на зажженный огонь, своим треском и светом мешающий им спать. И на юношу, нарушившего их покой… Да что там… Не Покой, а неспешное Существование…
Их Существование…
Он сидел в большом кресле напротив камина, лениво перелистывая страницы какой-то старой книги, изредка прислушиваясь к ночным шорохам.
Но все было тихо, лишь назойливо тикали часы.
Страницы книги были приятными на ощупь: плотными и шершавыми. И пахло от книги почему-то гранатом и мятой… И Сириусу вдруг показалось, что так пахнет история… Терпко и изысканно, без лишней роскоши, но с оправданным осознанием своего превосходства над всем миром…
И тихое тиканье часов было под стать мерному шагу Истории мира… Истории сегодняшней…
И он бы все отдал, лишь бы сидеть так всю жизнь, перед большим камином, слушать треск дров, тиканье часов, листать пожелтевшие страницы книги и существовать так же неспешно и безмятежно, как существуют эти портреты… И чтобы никто никогда ни за что не нарушил этой идиллии…
Кто ж знал, что этой идиллии не удастся существовать вечно?
- Готовишься к ночной вылазке?- Питер подошел незаметно, добродушно глядя на друга, ласково ему улыбаясь. Но почему-то Сириусу эта улыбка показалась какой-то надменной, с едва сдерживаемой издевкой, полной презрения и чувства собственного превосходства. Нет, не умел он понимать и ценить доброту окружающих, не привык или не был приучен.
Хотя когда-то мама улыбалась так же, ласково и нежно, от души… Улыбалась, да не в этой жизни, и не ему… А кому-то другому. Маленькому пятилетнему мальчишке… Кажется, его тоже звали Сириус…
- Вообще-то, я читаю, - Блэк тоже улыбнулся и кивнул на книгу. Улыбка получилась приторно-сладкой и холодной. И Питер поежился, будто это сладкое и холодное вылили ему за шиворот. – Или не заметно?
Петтигрю пожал плечами и прошелся по комнате, устало оглядывая все по сторонам. «Господи, еще два долгих года до окончания школы, два нескончаемых года… Надоело…». Добродушно-радостное выражение сменилось каким-то потерянным… Угнетал его этот угрюмый дворянин…И одновременно вызывал восхищение.
- Во сколько выходим-то? – тихо спросил он, скорее желая заполнить неловкую паузу, чем действительно узнать о подробностях ночного путешествия.
- А мне откуда знать? – Сириус вальяжно расселся в кресле. Ему был противен этот глупый наивный парень. Была противна его добродушная улыбка, его взгляд, жалостливый и безвольный. А еще Сириуса бесило то, что Питер Петтигрю стал равноправным членом мародерской компании… – Ты у Поттера спроси, ему же больше всех надо…
- Как будто тебя это не касается…
Питер хмыкнул и подошел к камину:
- Удобно делать вид полного непричастия… - сказал тихо, но без страха, даже как-то отстраненно, безразлично.
Сказал и попал в самую точку. Сумел-таки найти слабое место, крысеныш…
Самое неприятное для человека осознавать свою трусость, свою никчемность. Трусость еще можно победить, но от этого осознания никуда не деться, можно только убежать. Но где гарантия, что убежать удастся? И вот, на протяжении семи лет, Сириус и пытался бежать, и бежал от всего, что ему напоминало о своем бессилии: от матери, от своих проблем и даже от Питера, которого ненавидел только потому, что, находясь рядом с Петтигрю, он ощущал их сходство не внешнее, но внутреннее. Ощущал и понимал, что Питер в чем-то даже лучше него: он, по крайней мере, не бежит от себя, не прячется от своих проблем, а спокойно смотрит им в лицо…
И что с того, что он трус и тряпка?
- Удобно прятаться за спины друзей, когда не можешь дать сдачи слизеринским придуркам, или унижаться перед всеми, кто в чем-то превосходит тебя, - серые глаза зло сверкнули, сердце бешено забилось. Слабая попытка реабилитировать себя… «А ведь прав, зараза»…
- Я хотя бы не скрываю, что трус, - Питер грустно улыбнулся скорее себе, чем другу, продолжая смотреть в камин. "Будто мысли читает..."
- Отойди, ты свет загораживаешь, - недовольно процедил Сириус, злобно оглядываясь вокруг.
- Пожалуйста, - Питер снова встал за спинку кресла.
- А лучше… выйди вон, ты мне мешаешь… - и кто сказал, что дворянином быть плохо?
- Ну, полноте вам, Ваше Сиятельство, - Джеймс вошел в гостиную и радостно подошел к другу. - Не тратьте нервы понапрасну, лучше поглядите какая ночь! Грех ссориться в такое чудное время!
- Грех отвлекать от чтения… - пробурчал Сириус, закрывая книгу.
- А что, мосье Ремус, Наше Высочество опять украло у вас букварь и теперь пытается самостоятельно научиться читать? Так вы не расстраиваетесь, сударь, это не так страшно, как кажется в первый раз… - Джеймс весело подмигнул Сириусу, который изо всех сил старался сделать мрачный, недовольный вид… Джеймс всегда мог подбодрить, повысить настроение. Солнечный человек, пускай даже немного наивен, но все же...
- Да нет, сударь, я нисколечко не испугался, даже надеюсь и вас научить когда-нибудь… Думаю, что к следующему году смогу читать по слогам. И все-таки, как низко завидовать человеку, если он в чем-то превосходит вас!
- Может, пойдем уже? – тихо спросил Ремус, пытаясь побороть зевоту. – И так спать хочется, еще вы со своими церемониями…
- Да ладно тебе, Лунатик, ты же оборотень! Ночь должна действовать на тебя бодряще, - Джеймс похлопал друга по плечу, но тот лишь обреченно вздохнул…
- Она и действует на меня бодряще. Сейчас бодро поднимусь наверх, так же бодро доберусь до своей кровати и залягу до утра. Как вам такое путешествие?
--------------------- --------------------------- ---------
- Может, все-таки мантию наденем? – с надеждой спросил Питер, пытаясь разглядеть в темноте лица друзей.
- Ты, по-моему, и так в мантии, - едко заметил Сириус. – Или ты хочешь, чтобы мы все вчетвером в одной ходили?
Питер замолчал, немного смутившись:
- Я имел в виду мантию-невидимку…
- Опять боишься? – Блэк не смог сдержать злорадной ухмылки. – Да ты не волнуйся, телесные наказания в Хогвартсе отменили еще в 1509 году. Правда поговаривают, что Филч, несмотря на запрет, продолжает пытать в подземельях учеников, нарушающих устав в школы. Любит он провинившимся кровь пускать, знаешь ли…
- Очень смешно, - Питер отвернулся и принялся разглядывать свою обувь.
«Вот и славненько, - подумал Сириус, сонно глядя в окно. – Чем бы дитя не тешилось».
А за окном перезрелой грушей свисал над озером красный месяц. Значит, к холодам и ветру, - вспомнил Блэк слова старого дворецкого, когда-то работавшего в Блэковском доме. Тогда родители еще не были столь ярыми сторонниками соблюдения древних традиций рода. Жалко, что после появления в доме Кикимера старика уволили, а маленькому лорду запретили общаться с ним…
- Джеймс не появился? – спросил Сириус у Рема. Тот лишь зевнул и покачал головой. Блэк вздохнул. Все-таки надо было лезть с ним. Но не так-то просто пересилить свой страх высоты. – Надо было составить ему компанию…
- Не думаю, что с Джимом что-то случится… Вентиляционная шахта неглубокая, да и не думаю, что там будет что-то интересное. Джеймс сам в этом убедится… Осталось только его дождаться…
- Конечно, если он не застрянет в этом каменном мешке и не умрет от нехватки воздуха.
Сириус снова посмотрел в окно. Но за окном не было ни озера, ни крутобокого неуклюжего месяца, ни звезд, лишь бездна...
В ушах вдруг зазвенело, и голова закружилась, ноги подкосились. Слабо охнув, Сириус оперся о стену, пытаясь развязать темный галстук, который, казалось, образовал плотное кольцо вокруг шеи, перекрывая необходимый организму воздух. Откуда-то появился Джим, начал что-то кричать, Ремус, удивленный, стоял где-то в стороне, испуганно глядя на темный силуэт друга…
Но ничего не было: ни холодных, каменных стен Хогвартса, ни друзей, ни темноты… Было лишь странное синеватое сияние, да неприятный гул тишины, пропасть над головой и шаткие плиты под ногами.
Вдруг гул в голове стих, галстук ослаб, и Сириус снова смог различать темные силуэты друзей.
- Все нормально… - как-то неуверенно начал он. – Правда, все нормально, я просто… галстук сильно затянул.
Но они, кажется, ему не поверили…
----------- --------------- -----------------
Арка – странное место… Она навязывает тебе иллюзию, пока уничтожает твой мир. Зачем она это делает? Непонятно. Наверное, чтобы уберечь от ненужного страха скорой смерти. Или… или наоборот, чтобы упиться своей силой и, дав надежду, отнять ее в тот самый момент, когда понимаешь, что мечта вот-вот готова стать былью…Но есть нечто неподвластное этой всеразрушающей силе… Ведь сама Арка существует до тех пор, пока Биг Бэн не пробьет тринадцать раз….
