Глава 1Один
Дождь. Пронизывающий до костей, впитывающийся в мысли, разъедающий сознание. И холод, холод, холод…Когда он стал таким? Когда жизнь перевернулась?
Шесть лет назад, далеких и безвозвратно потерянных, шесть лет, отданных во благо, казалось, лучшего, шесть лет, полных фальшивых улыбок... Но вот идет дождь, прямо как тогда, а ведь он предлагал наложить какое-нибудь заклинание, уйти в помещение, отменить свадьбу… Хотя нет, последнего он не предложил, просто подумал и испугался. Испугался, что они не поймут, хотя знал, что это не так.
А теперь он остался один на один с этим… Каждый год в этот день, 27 марта, он чувствовал, что жизнь не то, что прожита зря, просто в какой-то момент она повернула не туда.
Нужно было идти домой и опять улыбаться, но вместо этого он с мрачной ухмылкой заходит в бар и оглядывается. В полутьме видно несколько силуэтов. В неожиданном отблеске лампы он ловит взгляд смутно знакомой девушки, отворачивается и устремляется к любимому столику.
Молодой официант привычным жестом ставит перед ним стакан с виски, он выпивает залпом и тут же делает неопределенное движение пальцами правой руки. Официант торопливо кивает, устремляется к барной стойке, бармен без вопросов протягивает ему целую бутылку виски. И вот она на столе. Официант без слов отходит в дальний угол, к той самой девушке, чей взгляд поймал мужчина при входе. Но ему все равно, ведь теперь есть только он и те минуты счастья и забвения, что дарит этот бар.
Он выпивает первый стакан, как обычно, залпом. Привычные мысли: ну почему он остался с ней, почему так случилось в их жизни. Когда же произошел тот перелом? Может, когда он ушел от них, разъяренный, взбешенный, готовый убить каждого, кто встанет у него на пути. Или когда он впервые поцеловал ее? Да, наверное, именно тогда…Что он чувствовал? Сейчас трудно вспомнить, кажется, это была растерянность…
Второй глоток, и перелом в отношениях уже не важен. Теперь важно развитие: все эти улыбки, полуобъятья, шутливые поцелуи…Больно, больно было терять…
Третий глоток, и в памяти снова свадьба. В ее волосах цветы, в глазах - счастье, в улыбке - восторг. Он чуть взволнован, оглядывается на друга и, получая одобрительную улыбку, отворачивается. Он не знает, скольких сил стоит эта улыбка. А если и знает, то разве это что-то изменит? Ведь даже дождь не смог изменить…
Четвертый глоток – и рождение его сына. Он просто копия отца, и это видно сразу. Разве что глаза карие, но это неважно, так даже интереснее. А ведь ему скоро будет пять, нужно будет подарить ему что-нибудь, чем можно было бы запомниться, чтобы он понял, насколько важна эта взаимная…Симпатия? Дружба? Любовь? Хотя он же еще маленький, он не поймет, а вот его отец…
Пятый глоток, и конец всему. Бутылке в частности. Может быть, это не пятый стакан? Нет, ведь он считал, хотя что взять с человека, пьяного в стельку. А ведь еще на годовщину идти… Нет, лучше не надо. Он ведь знал, к чему это все приведет: его непонимание, ее паника…А ведь есть еще и другая она…И тут будет подозрение. Ведь они знают друг друга уже столько лет, ей знакома каждая нотка его души. Неужели не догадывается?
- Сэр, 11 часов, Вы остаетесь? – участливый взгляд официанта.
- Нет, Джорджи, я ухожу. Вот, - он положил на стол монеты. – Тут за выпивку, и, конечно же, твои чаевые.
Джорджи улыбается, кивает и уходит с легким поклоном.
Тяжело вздохнув, мужчина встает со стула и выходит на улицу. Дождь почти перестал, лишь слегка накрапывает. Он поворачивается и смотрит на вывеску: пожалуй, для него здесь есть какая-то символика.
Он отворачивается, достает сигарету и с удовольствием затягивается. Слегка прикрывает глаза: он уже в полудреме. Ничего страшного, Джорджи всегда проверяет, ушли ли клиенты. Если нет, то он левитирует их в комнаты на втором этаже. Не всех, конечно, только тех, к кому питает симпатию. А он один из них.
- Рон, Мерлин тебя побери, я так и знал, что ты здесь!
Молчание, еще одна сигарета, еще одна затяжка.
- Рон, я с тобой говорю. Рон! Ты меня вообще слушаешь? Ты, что, опять пьян? – сердитое шипение. – Ну почему всегда именно в этот день?
Очередная сигарета.
- Я говорю тебе об этом каждый год, Рон. Мы все любим тебя и не хотим, чтобы ты губил свою жизнь. Она опять плакала, слышишь? Снова из-за тебя.
Неожиданная усмешка и очередная сигарета.
- Неужели тебе не жалко свою сестру? Каждый год ты причиняешь ей невероятную боль, не приходя на день свадьбы, и…- тут дверь бара открылась и появилась та самая девушка. Она отошла немного и закурила. «Как же мы все похожи», - пронеслось в голове у Рона.
- А знаешь, что самое ужасное? Гермионе уже все равно, она воспринимает это как должное. Может и Джинни когда-нибудь смирится. Но не я. Я не смирюсь. Понял?
Наконец, Рон посмотрел прямо ему в глаза и отбросил сигарету в сторону.
- Ты говоришь это каждый год, Гарри. Каждый год, и все равно ничего не можешь сделать. Ты кричишь, бесишься, но ты не знаешь причины всего этого. А причина – это главное, без нее нельзя понять, как исправить последствия, - Рон придвинулся ближе, и Гарри почувствовал резкий запах алкоголя. – Ты не знаешь, каково чувствовать это. Каждый день, боль, вот здесь, - Рон стукнул себя по груди. – Видеть вас вместе - это…
- Рон, ты пьян. Пойдем домой, ты должен поговорить с Джинни, извиниться перед ней…
- Ты сам сказал, что я пьян, так что я никуда не иду. Ариведерчи, мистер Поттер, передайте своей миссис привет от меня и, так и быть, скажите, что я раскаиваюсь, - Рон хмыкнул и аппарировал.
***
Он слегка приоткрыл глаза и тут же прищурился от потока света, заливавшего комнату. Черт, он дома. Рон слегка приподнялся и огляделся. На кресле, подобно мраморному изваянию, сидела Гермиона. Она подняла взгляд и слегка прищурилась. Рон лишь отвернулся.
- Снова, Рон? Сколько можно? Гарри опять приходил, кричал.
- Он до сих пор не понял?
- Что, Рон? Что тут понимать? Все так же, как и раньше.
- Нет, все изменилось, и я удивлен, что ты этого не замечаешь. Раньше мы были втроем и мне не приходилось ни с кем делиться…
- Делиться? Что за собственнические настроения с утра пораньше? И я не понимаю, что не так? Я ведь твоя…
- Но он – нет.
- Неужели это так важно?
- Да и ты не моя. У тебя есть работа, Роза и Хьюго. Вернее, ты есть у них. В этом мире нет ничего моего. Ничего, что бы принадлежало только мне.
На минуту Гермиона замерла, потом резко встала и вышла из комнаты. Рон лишь вздохнул. «Нет, - шепнул внутренний голос. - Есть одна вещь, принадлежащая тебе, и она там, ты ведь почувствовал это вчера. Нужно идти, только, чтобы никто не узнал».
***
И жизнь входит в привычную колею. Работа – семья, работа – семья, по выходным – ужины у Поттеров и улыбки, улыбки, улыбки. Только вот одна из них – фальшивая.
И однажды он решается. Темный вечер, дождь, и он заходит в бар. В этом году он зачастил, приходит по нескольку раз в неделю. Она сидит, как обычно, за столиком в углу. Блеск ее глаз, он садится рядом, и с этого момента начинается другая жизнь. Жизнь, полная настоящих улыбок, жизнь, в которой появилось что-то, принадлежащее лишь ему. Его глоток воздуха.
