ПрологНазвание: "Дневники когтевранки"
Автор: Капитан Очевидность
Бета: MeDeGre
Размер: макси
Жанр: роман
Рейтинг: PG-13
Дисклэймер: всё принадлежит Роулинг, кроме того, что принадлежит моей больной фантазии
Саммари: Человеческая жизнь - вещь удивительная, прекрасная, порой жестокая. И, что главное, никогда не проходит бесследно. "Дневники когтевранки" - это история всего одной жизни, трагической и невероятной, которая смогла изменить десятки других.
Предупреждения: имена и названия в переводе РОСМЭНа, возможно ООС некоторых персонажей.
Видишь, там, на дубовом столе, в кожаном переплёте
Вековая история тысяч бессонных ночей,
Тысяч лиц, тысяч долгих мятежных и радостных дней,
И смертей, и рождений, и слов, и падений, и взлётов.
Видишь, там, на страницах, написанных чьей-то рукой -
Стук тяжёлых шагов, пенье птиц, смех ребёнка, звон шпаг,
Треск огня, бой часов, крик отчаянья, шорох бумаг,
Голос скрипки, шум ветра и шелест листвы над водой.
На страницах, где красный восход и малиновый вечер,
Зеленеющий сад и сиянье серебряных звёзд,
Чёрный бархат, янтарный коньяк и хрусталь горьких слёз,
Серость неба и глаз, жёлтый воск от растаявшей свечки,
На страницах, скрывающих приторный запах сирени,
Аромат дорогих и изысканных женских духов,
Свежесть после дождя, запах крови и чьих-то грехов,
Запах страха с оттенками тысяч и тысяч мгновений,
На страницах со вкусом домашних котлет и картошки,
Там, где горькое зелье снотворное и шоколад,
Там, где вкус поцелуев и сладкий, как мёд, виноград,
Где с кислинкой вино и, опять же, соль слёз понемножку…
Вот на этих страницах, в пыли старой библиотеки
Ты прочтёшь чью-то жизнь, по словам, по слогам, по строкам...
Где-то там, на дубовом столе, неподвластна векам
И лежит позабытая всеми судьба человека.
~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~
Пролог.
Тонкая ветка голого сиреневого куста легко покачнулась, когда на неё, чуть слышно прошелестев крыльями, приземлилась малиновка. Кажется, она и сама не понимала, что делает в столь заброшенном месте, давно уже не ощущавшем в себе присутствия какого-либо живого существа. Нет, это место было вовсе не из тех, что излучают какую-то ауру смерти, отпугивающую живых, или что-то в этом роде. Просто настолько здесь было уныло и тоскливо, что даже находиться здесь было страшно – вдруг эта пустота, как ядовитый газ, наполнит твою душу и никогда уже больше не отступит?..
Старое заброшенное поместье Куперов, возвышавшееся некогда над Сиреневой долиной, точно благородный рыцарь в светлых одеждах на постаменте холма, больше напоминало теперь дряхлого одинокого старика, забытого, покинутого, ненужного, доживающего последние свои дни. Всё здесь замерло много лет назад, застыло, словно пузырьки воздуха в замёрзшей воде, и покрылось толстым слоем пыли времени.
Тем не менее, красавица-малиновка была не единственной на сегодня посетительницей забытого богом места. Медленные, робкие шаги легли на усыпанные оранжевой листвой каменные плиты дорожки, многие годы не ощущавшие на себе ничьих шагов. По старому саду, давно заросшему сорняками почти по пояс, постоянно оглядываясь, кажется, не до конца веря в своё присутствие здесь и иногда замирая с некой болезненной тоской в больших карих глазах, шагал мужчина лет сорока. Он был высок, худ, бледен, его густые тёмные волосы вились почти до плеч. Мужчина засунул руки в карманы длинного чёрного пальто, постоянно цеплявшегося за старые кусты ежевики, а вокруг его шеи был обмотан длинный цветастый шарф крупной вязки, надёжно защищавший от пронизывающего ветра, так свойственного Британии в это время года. Чуть поодаль от него, нерешительно сбившись в кучку, двигались ещё три человека – молодая женщина и двое мужчин. Все трое с интересом вертели головами по сторонам, словно находились на экскурсии в историческом музее, ведомые излишне молчаливым экскурсоводом.
– Значит, здесь она и жила? – заговорил один из мужчин, тот, что был пониже, черноволосый и в очках.
– Большую часть своей жизни, – негромко отвечал впереди идущий. – Последние несколько лет она снимала маленькую грязную магловскую квартирку на окраине Лондона. Ну, знаете, из тех, где вечно течёт сантехника, оконные рамы покрыты пятьюдесятью слоями облупившейся краски, а по углам толпами ходят тараканы, – он помолчал немного и втянул холодного прозрачного осеннего воздуха. – Там она и умерла.
Мужчина в очках, в котором безошибочно узнавался Гарри Джеймс Поттер, обошёл кругом небольшой фонтан из серого гранита. Наверное, когда-то он был настоящим произведением искусства – в центре глубокой чаши с широкими бортами высился красивый резной столб, опоясанный цветочными узорами, который венчала искусно выполненная в камне пара хрупких на вид голубков, из клювов которых, по идее, должны были вытекать струи воды. Однако, судя по толстому слою пушистого изумрудного мха, покрывавшего борта, и внушительным трещинам, перерезавшим фонтан в нескольких местах, вода здесь бывала разве что во время дождей.
Длинноволосый мужчина легко опустился на круглый борт фонтана и поднял из чаши сухой кленовый лист.
– Она любила этот фонтан. Рассказывала мне, что летом обожала сидеть здесь, опустив ноги в воду. Заработала, кстати, однажды сильнейшую простуду таким образом. А как-то раз даже запустила сюда золотых рыбок. Правда, её кошка Линда быстренько это уладила.
– У Эмили была кошка? – подала голос девушка, ёжась в своей лёгкой осенней курточке.
– Да, Эм вообще обожала животных, – улыбнулся мужчина. – У неё тут был целый зверинец – собака, кошка, канарейки, рыбки, саламандры, прочая живность… Вот только насекомых боялась до жути, даже бабочек. А Линда была её любимицей – всегда была при хозяйке. Что-то вроде Миссис Норис у Филча, только не такая мерзкая. Погибла несколько лет назад под колёсами магловского грузовика. Незадолго до кончины хозяйки.
Третий мужчина, высокий, худощавый, рыжеволосый, вполуха слушая разговор, оглядывал тем временем роскошный некогда особняк, заросший давно плющом, обветшалый и совершенно неприветливый.
– Красивый дом, – заметил он. – Наверняка стоил когда-то целое состояние.
– Когда-то, может, и стоил, – вздохнул провожатый. – А теперь – всего лишь кусочек никому не нужной истории. Скоро всё здесь сравняют с землёй – антимагловские чары совсем ослабли со временем, и маглы хотят строить здесь новый коттеджный посёлок для богатых, – голос его звучал очень спокойно, однако полный болезненных переживаний взгляд говорил об обратном.
– Скажите, мистер МакКинпи…
– Я, понимаю, разумеется, что я уже беспробудно стар, мисс Грейнджер, и тридцать восемь седых волос, насчитанных мною на моей голове вчера, это лишь подтверждают, но, ради Мерлина, зовите меня просто Влад. И, если можно, на «ты», – мужчина поёжился от официоза.
– Хорошо… Скажи… Влад, – исправилась Гермиона, застёгивая «молнию» на куртке до самого горла. – А Сириус… Здесь бывал?
Влад утвердительно кивнул.
– Да, кажется, был один раз. И даже был лично знаком с Максом и Сьюзен. Они очень неплохо к нему относились… Разумеется, до его заключения в Азкабан.
Гарри коротко усмехнулся.
– Знаете что, ребята, я, конечно, всё понимаю, но давайте зайдём в дом, иначе я получу обморожение, – пожаловался Рон Уизли, налюбовавшись вдоволь местной архитектурой.
– Разумеется, получишь, – согласилась Гермиона. – И в следующий раз не будешь игнорировать совет жены захватить перчатки.
– Ну, идёмте, – Влад поднялся с парапета, порылся в глубоком кармане пальто и извлёк оттуда длинный красивый серебряный ключ. – Только вот я не думаю, что в доме вам будет теплее. Я не знаю места холоднее, чем это, потому что оно совершенно мёртвое. Здесь умерло всё, от самих хозяев до памяти о хозяевах, – с этими словами мужчина неторопливо направился к входной двери, загребая ногами сухие листья.
Трое друзей, пожав плечами, последовали за ним.
Робкий дождь уронил свои первые капли на сухую листву. Видимо, и он тоже вспомнил сегодня о печальной истории Куперов и решил всплакнуть в знак памяти.
Малиновка упорхнула с ветки, чуть слышно прошелестев крыльями.
