Глава 1. Две половины моего сердцаPOV Северуса
***
Гермиона… Я и подумать не мог, что однажды она станет для меня чем-то больше, нежели просто ученица, подруга Поттера, гриффиндорская староста. И, тем более, не представлял себе, что она не только разделит мои чувства, но и сама сделает первый шаг к нашим отношениям.
Я до сих пор не знаю, что она нашла во мне, старом мрачном профессоре зелий, и я долго пытался образумить ее.
- Прекрати! – прерывала меня Гермиона уверенным голосом. – Я люблю тебя, Северус. Мне никто кроме тебя не нужен! И вовсе ты не старый! Глупости все это. Если для магла тридцать семь – это не возраст, то для мага тем более.
И, в конце концов, я поверил ее чувствам и позволил любить себя. Но любил ли ее сам, я разобрался только недавно. К сожалению, как и многое в моей жизни, это произошло слишком поздно.
Но могло ли это закончиться по-другому? Нет, наверное. Слишком долго я лелеял в сердце совсем другой образ – Лили…
Лили Эванс… зеленоглазое, смеющееся чудо с копной рыжих волос цвета солнца.
Я увидел ее впервые еще до школы и, наверное, сразу влюбился. Бесконечно добрая и преданная. Она всегда защищала меня, даже когда я связался не с той компанией, которая, в конце концов, привела меня к Волдеморту.
Но всему есть предел. Был он и у ангельского терпения Лили. Слово, слетевшее с моих губ, навеки разделило нас.
Грязнокровка.
Вы скажете, как может одно единственное слово разрушить все? Если бы это было так! Но оно было именно той каплей, которой хватило, чтобы нарушить шаткое равновесие.
Грязнокровка…
Роковое слово, воздвигнувшее стену между нами.
Нет, мы продолжали еще какое-то время общаться, и Лили, вроде, простила меня, зная, что я сказал это сгоряча, слишком оскорбленный действиями Мародеров и тем, что именно она стала свидетелем моего унижения.
Но не было больше доверия между нами. А потом появился Поттер.
Я не могу сказать, что Джеймс выплыл из ниоткуда. Он всегда уделял Лили много внимания, но она не видела его в упор. Потом он вдруг изменился. Пропал беззаботный шутник и балагур Джеймс Поттер, забияка-мальчик, а на свет явился взрослый, уверенный в себе мужчина, безумно влюбленный в Лили, готовый отдать за нее жизнь.
Представляете, Лили даже пригласила меня на свою свадьбу, искренне полагая, что мы можем быть просто друзьями.
- Северус, ты же можешь за меня порадоваться, правда? – допытывалась она, заглядывая в мои глаза, и ее лицо лучилось счастьем.
- Я бы порадовался, Лили, если бы это был не Поттер, – безразлично заметил я, хотя мое сердце плакало от боли и ревности. – Он мой враг, и я не могу радоваться, что ты с ним.
- Но я же не специально! К тому же он сильно изменился.
Зеленые глаза Лили наполнились слезами, и мне стало ее жалко.
Я пошел на эту треклятую свадьбу. Стоял позади всех и смотрел на нее, такую невероятно красивую в подвенечном платье и осознавал, что она теперь никогда не будет моей. И не важно, что между нами была только пара «детских поцелуев», как это охарактеризовала Лили, но для меня это была настоящая трагедия. Я терял свою возлюбленную.
Джеймс и Лили стояли перед алтарем и клялись в любви до гроба, а я не хотел им верить. Но они сдержали данное слово, погибнув через год и четыре месяца.
Возможно, именно ее смерть и позволила мне вырастить в своем сердце некий образ. Настоящая, живая Лили забылась с годами, а я воздвиг алтарь придуманной женщине, истово молясь около него одинокими ночами, и искренне верил, что не пущу в свое сердце больше никого.
Как Гермионе Грейнджер удалось разрушить эту броню, я не понимаю. Но она ворвалась в мой одинокий мир и заставила чувствовать, верить и любить… Да, теперь я могу признаться в этом хотя бы перед собой. Но пока эта искренняя девочка была со мной рядом, я не понимал, насколько сильные чувства я испытываю к ней.
Не скрою, мне было лестно ее внимание. Я с удовольствием отдавался страсти в объятиях этой юной женщины. Но где-то глубоко в душе, я считал любовь Гермионы временной прихотью, блажью, а поэтому не торопился сбросить с пьедестала устаревшего идола.
А зачем? Мертвая женщина, да еще идеализированная до ангела, не в силах разочаровать мужчину, что не скажешь о вполне живой и реальной девушке – у Гермионы просто не было шансов на победу. Но мне и в кошмарном сне не могло привидеться то, что случилось.
Возможно, если бы я не поддался соблазну и не сделал свою ученицу любовницей, то ничего не случилось бы. Но Гермиона убедила меня, что живем мы однажды, и сейчас, когда идет война, так важно сделать нечто главное…
Впрочем, я мало сопротивлялся. Прожив почти четыре десятка лет, я вдруг захотел стать беззаботным. Все, что когда-то я не успел испытать с Лили, я воплотил в реальность с Гермионой. Или почти все.
Случайно слетевшее имя давно умершей женщины разрушило наши отношения.
До сих пор я не могу отчетливо сказать, каким образом в порыве страсти, находясь в объятиях Гермионы, я выкрикнул имя «Лили». Да, мы целовались, и я даже иногда строил планы на будущее, но никогда отношения с умершей даже близко не приближались к постели. И вдруг я, спустя шестнадцать лет, выкрикнул это имя в экстазе.
- Я думала, что ты любишь меня, Северус. А ты любишь лишь образ, созданный тобой, перенесенный на меня, потому что я живая, – горько сказала мне Гермиона.
Уже утром я мог лицезреть девушку в объятьях другого. Младший Поттер… Ирония судьбы… Пусть он не так заносчив и самовлюблен, как Джеймс. Но почему, Мерлина ради, из сотни парней, Гермиона выбрала именно его?
Впрочем, я не вправе задавать такие вопросы. Я сам потерял все. Мне был дан шанс, еще более серьезный и важный, но я снова им не воспользовался. Причем Гермиона вряд ли простит меня, как Лили. Ведь я обидел ее гораздо серьезней.
Это тебе не глупое слово «грязнокровка», выкрикнутое в запале. Я умудрился назвать ее чужим именем в момент страсти. Да и времени на это прощение у нас уже не осталось. Скоро Пожиратели смерти во главе с Волдемортом пробьют защиту замка, и тогда начнется бой.
Я не строю иллюзий, так как знаю: у меня мало шансов выжить. Я еще полгода назад был раскрыт, как шпион, и на меня ведется охота. Единственное, на что я рассчитываю: как можно дороже отдать свою жизнь.
Главное же для меня – защитить Гермиону. Я не переживу, если она погибнет. Нет, я просто не позволю ей это сделать, по крайней мере, пока жив. А потом ее защитит Поттер, и я очень надеюсь, что он справится с этим лучше, чем его отец.
Ну, вот и все. Игра со смертью началась.
