Глава 1Название: Вначале был сыр
Автор: Almond
Бета: **Nimfadora**
Тип: джен
Герои: брат Совок, брат Прищепка, брат Огарок
Рейтинг: G
Жанр: юмор
Размер: миди
Саммари: Братья Великой Ложи Духовного Озарения и Избавления от Греха Крохоборства затевают коварный замысел.
Примечание: Написано Baffi в подарок на Новый год.
Размещение: с моего разрешения (Almond.86@yandex.ru)
Глава 1
— Проблема сыра, — напомнил Крошкун.
Собрание только началось, и все, как обычно, были приятно взволнованны новым заседанием. Три раза в день, что у мышей равнялось по человеческим меркам трем разам в неделю, Верховный Магистр Крошкун собирал свою ложу в заброшенной дыре под третьей ступенькой крыльца. Здесь было таинственно темно, сухо и удобно: старый Сковорода регулярно подметал пол и предоставлял арендаторам свой чайник.
Сейчас, испив чай с наперстков, братья Великой Ложи Духовного Озарения и Избавления от Греха Крохоборства с новыми силами внимали учению.
— Главное для нас — это сыр, — продолжал Великий Магистр. — Сыр по питательности не уступает салу, однако, мы не считаем сало престижным.
— Ага, верно, — откликнулся брат Сухарь. — Никто не говорит «Умру за сало!» Это просто неприлично.
— Мой кум всегда хвастается... Знаете, любит этак помажорить с куском сыра в лапках на сельской ярмарке, — вставил брат Прищепка.
— Твой кум вроде как помер? — уточнил брат Огарок.
— Вот я и говорю: мажорит, значит, мажорит, а ведь другие-то не просто так на него смотрят... И сыр отняли, и его... того-этого...
— Так намазал бы он его клеем или гуталином... У меня папаша всегда говорил...
— Братья, братья, — нетерпеливо перебил брата Сухаря Верховный Магистр. — Я имел в виду... разумеется, это все душещипательно и захватывающе, но я имел в виду другое. Проблема сыра. Он один, а нас много. Колония из ста пятидесяти мышей, не считая родственников Коврижки, которые всегда к нему на Рождество прибегают. Нас много. Но братья... — Верховный Магистр сделал эффектную паузу. — Братья, мы же с вами представляем власть.
На его морде засияла широкая, многозначительная ухмылка, которая зеркально отражалась на мордах братьев. Осознание своего превосходства... хоть в чем-то... доставляло щекочущее удовольствие... Ну, вот примерно как погрызть кусок сахара за спиной толстяка-кондитера в чайной на Деверелл-Стрит. Сахар в таком случае втройне слаще, господа, поверьте нашему слову.
— Мы вправе решить, — продолжил Верховный Магистр, — как, когда и главное — кто будет делить наш сыр в день Рождества, когда Она вынесет его на праздничный стол.
— Получается, ты уже сказал — когда, — заметил брат Огарок.
— Получается, что да. Сыр хранится в холодильнике, а с нами нет брата Жгута...
При этих словах у всех братьев поникли уши, а в животе кульбитом перевернулся съеденный ленч. Брат Жгут был лучшим в деле взламывания холодильников — этих огромных складов всякой снеди, островов и райских уголков вкуснятины, мест, где все мыши мечтают покоиться после кончины. Брат Жгут был настоящим профи. Один он разбирался в непонятных проводках, один он мог безошибочно выбрать из них тот, перегрызание которого приводило к разгерметизации морозильной камеры. Люди спешили чинить холодильник, а мыши пользовались его открытой дверцей. Брат Жгут был лучшим... Достаточно вспомнить его легендарный прием — перелет на сосисочной нити из поддона на пол с замороженной вишней в пасти и веточкой петрушки в хвосте...
Славный он был, Жгут. Грры может гордиться своей победой.
— Жгута с нами нет, — мягко прервал тишину Верховный Магистр, — и, значит, единственно, когда мы сможем выкрасть сыр, так это в момент, как Она выставит его на стол.
— Вот раньше были столы... — мечтательно начал брат Огарок. — Не чета нынешним. Скатерть до пола... ткань грубая, накрахмаленная и белая, по такой одно удовольствие взбираться.
— А бахрома! — воскликнул брат Прищепка. — Вы помните, всегда была бахрома?
— Раз — и ты уже наверху, — поддакнул брат Сухарь.
— А уж качаться на ней...
— Да-да, вот было времечко...
— А сейчас... какой-то новомодный гладкий материал, и не зацепиться. А если и зацепишься, потом не отцепишься, — проворчал брат Мочал, толстый и солидный мыш, всегда усаживающийся на самом удобном месте, под вентиляционной трубой.
— Искусственный шелк... шерсть потом никуда не годится, — покачал головой брат Огарок.
— Или вообще клеенка...
— Ой, не говори!..
— Ребристые узоры так и впиваются в брюхо, а хвост вообще...
— Братья, братья! — властно начал Верховный Магистр. — Давайте вернемся к сыру. Обсудим план действий. Со временем уже определились, осталось решить, кто из нас тот Избранный, который отправится туда... совершит сей подвиг.
Всеобщий вздох.
— Так надо кого-то избирать? — в ужасе воскликнул брат Прищепка.
— Ты нам ничего не говорил... Это же такая ответственность! — недовольно покачал головой брат Мочал.
— Выбрать его...
— Снарядить...
— Матушку его поддержать...
— Поминки после устроить...
— Так-так, братья! — возвел руки Верховный Магистр. — К чему столько пессимизма? Избранный мыш — это национальная гордость, если хотите, и мы все должны понимать, как это почетно — лично выбирать его.
— Ага, как же!
— Вот брата Тяпку помните? В последний раз он отправился на очень опасное задание и...
— Уф, началось! Сейчас будешь трындеть о великом походе брата Тяпки...
— Нет, так никуда не годится. У меня крутит живот, и хвост зудит — это верный признак...
— Несварения желудка?
— Нет. Моя мама всегда говорила: «Огарок, сынок, если зудит хвост, значит, тебя пытаются на что-то подписать. Немедля бери лапки в лапки и бегом оттуда, нечего тебе чужие заботы на себя взваливать».
— Круто! И это все означает зуд в хвосте?
— Ну так...
— Все, заткнитесь все! — рявкнул Великий Магистр. — Сыр. Просто думайте о сыре.
И все начали думать. Все-таки сыр был такой штукой, о которой хотелось размышлять постоянно и без всякого приказа. Но сейчас... в глазах каждого мыша можно было увидеть отражение свежего, сочного, покрытого капельками жира дырчатого сыра. Сыр — это единственное, за что стоит умереть. Да.
— А теперь, — деликатно прокашлявшись, продолжил Верховный Магистр, дождавшись максимальной концентрации сырных кругляшей в глазах братьев. — Предложим кандидатуры.
— Да, — общий шумный выдох.
— Их должно быть, по меньшей мере, трое.
— Да, — благоговейный шепот.
— Самых сильных, умных и исполнительных мышей!
— О!
— Брат Огарок, брат Совок и брат Прищепка.
— Да... что?!
— Что-то не так, брат Огарок?
— Почему я?!
— А почему не ты? — спокойно сказал Верховный Магистр.
— Иди сам!
— Я бы пошел. Правда, братья, мне за вас стыдно, — укоризненно шевеля гигантскими усами, Верховный Магистр говорил тихо, кротко и проникновенно, и это действовало на братьев ошеломляюще, заставляя их корчиться от стыда, чего Верховный Магистр и добивался. Он знал, что таким тоном обычно ведет свои беседы госпожа Совесть. — Я бы пошел и почел это за великую честь. Но понимаете, я — Великий Магистр, я не могу жертвовать собой! Это будет неслыханно безответственно, чтобы я рискнул своей жизнью, потому что мне нужно думать о вас, братья, и о нашей ложе. Нет, такое безрассудство недопустимо, как бы я ни хотел быть безрассудным. Я должен заботиться о вас. Вот ты, брат Прищепка, скажи, разве ты не чувствуешь гордости за меня?
Брат Прищепка растроганно хлюпнул носом.
— Чувствую, Верховный Магистр.
— А ты, брат Огарок?
— Я... это...
— А ты, брат Мочал?
— О да.
— Я... это... подождите, я хотел...
— Вот видите, какого единства достигла наша мысль? — умилился Верховный магистр, повысив голос. — Решено, на задание отправляются брат Совок, брат Прищепка и
брат Огарок. Обсудим детали.
Троих названных братьев вытолкали вперед, они выстроились в рядочек, брат Огарок — на полшага назад, демонстрируя независимость характера, пусть она, независимость, являлась в его случае вещью абсолютно абстрактной.
Верховный Магистр с гордостью обозрел Избранных. Какие они все молодцы! Подтянутые, носы кверху, хвосты трубой, лапки по швам. Взгляд у всех прямой и целеустремленный, преисполненный решимости идти вперед, а у брата Огарка — решимости смотаться. Верховный Магистр вздохнул. Нет в мире совершенства, и если что, брат Огарок погибнет смертью храбрых.
— Братья мои, — торжественно начал Верховный магистр, — настал великий час. Больше собраний не будет, по крайней мере, до тех пор, пока сыр не окажется в наших лапах. Итого: через три дня Она устраивает пир. Сыр вынесет перед десертом. Знаете, люди предпочитают портить его вкус всякими сластями. Братья... Избранные мои! — вскричал Верховный Магистр. — Запомните, сыр нужно взять до того, как Она совершит кощунство: нарежет его кубиками, чтобы запивать... боже, вы только вообразите,
запивать наш сыр вином! Мы не должны этого допустить. Будет большой перерыв между тем, как она выставит сыр и приведет гостей обратно. Вы ведь знаете, что Она всегда таскает гостей в свою зимнюю оранжерею. Не знаю, что им там делать, все равно ничего там они не едят, я проверял. За этот промежуток вы, наши Избранные, должны успеть.
— У меня вопрос, — поднял лапку брат Прищепка. — Если я не ошибаюсь, речь идет о
нашем сыре?
— А о чем еще может идти речь? — раздраженно осведомился Верховный Магистр.
— О таком здоровом кругляше... здоровенном просто? — допытывался брат Прищепка.
— Ну и?
— Ага! — брат Прищепка оглядел братьев веселым взглядом.
— Давай, говори, не строй из себя Избранного, — посоветовал ему брат Мочал.
— А что говорить? Как мы должны его красть?
— Лапами.
— Придурок...
— Можешь Грры попросить.
— Вы что, идиоты, не понимаете? Мы — мыши, нас трое, а сыр здоровый.
— И что?
— О-о! — застонал брат Прищепка от недогадливости братьев. — Мы. Мыши, — с расстановкой начал он. — Сыр. Большой. Лапы маленькие. Мы не сможем ни поднять его, ни притащить. Теперь дошло? — он с сарказмом кивнул брату Мочалу.
— Это проблема, — согласился тот.
— Вы кто, Избранные или рядовые мыши?! — взорвался Верховный Магистр. — Для чего вам ваш ум, смекалка, хитрость, Избранность, наконец? Придумаете что-нибудь, у вас еще три дня впереди, за это время можно уйму дел переделать... Да за это время можно жениться, развестись, снова жениться, а вы! Братья, где же ваше чувство собственного достоинства? — грозно воззвал к братьям Верховный Магистр.
Тишина.
— Это что-то вроде фигурок для теста? — робко поинтересовался брат Совок.
— Что?.. — неуверенно переспросил Верховный Магистр, думая, что, верно, он ослышался, или брат Совок сошел с ума от переживаний.
— Просто, понимаешь, — торопливо начал брат Совок, — моя жена... Сушка, ну вы все ее знаете... Так вот моя жена Сушка говорит мне, когда я прихожу под утро... Понимаете, брат Сковорода делает такой чудесный ликер... Он мой свояк, между прочим... Так вот под утро я приношу ей фигурки из теста, забегаю после брата Сковороды в булочную на углу, там муки навалом... Знаете, у меня всегда была тяга к творчеству. И вот принесу, значит, ей фигурку из теста, ну как подарок, понимаете? А она мне говорит: «Твое отстоинство мне на фиг не нужно» и швыряет в меня пивными крышками.
Он замолчал, погрузившись в воспоминания.
— А, братья, — брат Совок оглядел вытянутые морды мышей. — Так мы сможем украсть сыр с помощью фигурок для теста — этого самого отстоинства? — он осекся, встретив взгляд с Верховным Магистром, в котором было неистовое желание утопить брата Совка в миске Грры. — Или как? — пискнул он напоследок и заткнулся.
— Еще придурки есть? — через несколько секунд потрясенной тишины мрачно вопросил Верховный Магистр.
Все дружно покачали головами. Брат Совок, чувствуя себя крайне смущенно, грыз свой хвост.
— Значит, договорились, — подытожил Верховный Магистр. — Всем заниматься своими делами и ждать великого дня нашей победы, а вам, — он ткнул перст с острым когтем в сторону Избранных, — пойти и придумать, как взять наш сыр. В день Ч он должен быть у нас, как вы это сделаете — ваши проблемы. Собрание объявляется закрытым. Все свободны.