2. Вороний блюз (Crows Blues) По поезду разнёсся монотонный голос. - Прибытие в Хогвартс через пять минут. Просьба оставить багаж в поезде; он будет доставлен в школу отдельно.
Снаружи было уже темно, когда Хогвартс Экспресс медленно подъехал к станции. Студенты толпились в коридоре, проталкиваясь к дверям.
Рейвен никуда не торопилась. Она даже не встала — частично из страха запутаться в этой дурацкой широкой мантии и растянуться на полу, но также из-за того, что она не разделяла всеобщего волнения по поводу Хогвартса. Никуда он не денется, даже если она не побежит с поезда сломя голову, чтобы быть раздавленной толпой перевозбуждённых студентов, заполонивших платформу.
На миг она задумалась, что будет, если она не сойдёт, а просто останется сидеть. Может, поезд отвезёт её в Лондон, назад к родителям? Мечты, мечты..
- Рейвен, ты идёшь? - позвала Лили, зазывно улыбаясь. Как на Рейвен, та была чересчур взволнована, но она хотя бы была милой. Может, в Хогвартсе будет не так уж и плохо?
На тёмной платформе было холодно, намного холоднее, чем в Лондоне, и в прохладном ночном воздухе уже пахло осенью — плодородной почвой, полями с урожаем, стогами сена, меняющими цвет листьями, дымом из труб.
- Первокурсники! Первокурсники, сюдой! Сюдой, ко мне! Первокурсники, за мной!
Над толпой взмыл фонарь, освещая толпу, состоящую из слишком многих незнакомых лиц, в их числе и одно очень заросшее, принадлежащее огромного роста человеку. Юные колдуны и ведьмы обступили его.
- Я - Хагрид, Ключник Хогвартса, - проинформировал он, после чего продолжил кричать: - Есть ещё первокурсники? Ходу, ходу! Не валандайтесь там, ишшо чуток, и увидите Хогвартс!
Поскальзываясь и спотыкаясь, они пошли за Хагридом по тропинке, крутой и довольно узкой, ограждённой плотными зарослями деревьев и кустарника от подлеска, в котором что-то копошилось. Не прибавляло бодрости и то, что тропинка была погружена в темноту с обеих сторон, так что оставалось лишь гадать, что же там шелестело листвой. Рейвен отметила, что, несмотря на всё великолепие магического мира, даже нормально осветить дороги они были не в состоянии. Чем плохи фонари? А если это слишком по-маггловски, почему нельзя было осветить местность заклинанием?
Довольно долго никто не разговаривал - когда вдруг раздался крик. Пронзительный девичий голосок пронзил темноту рядом с Рейвен. Она успела увидеть, как девочка испуганно бросилась в сторону и, чтоб удержать равновесие, схватилась за её руку — из-за чего обе не удежали равновесие и приземлились на пятые точки. Заскользив вниз по склону, они врезались сзади в ещё нескольких детей, и все вместе свалились в кучу трепыхающихся рук и ног.
Двое мальчишек покатились со смеху. Даже если бы Рейвен не видела их лиц, она бы ни с чем не спутала этот дурацкий смех.
- Ворона-снаряд, - захихикал кто-то.
Хагрид обернулся и посветил фонарём, прямо в лица двоих негодников.
- И чевой-то у нас здесь? Парочка шалунов, уж тут как тут в Хогвартсе? Весело вам, да?
- Мы не виноваты, сэр, - сказал красавчик, озорно поблёскивая глазами и стараясь делать невинный вид.
- Действительно, - согласился очкастый, - мы услышали, как крикнула девочка, а потом увидели, что она прыгнула, - извините, сэр, но то, что последовало за этим, действительно было смешно.
Казалось, Хагрида устроило такое наглое враньё. Его тёмные глаза блеснули, а уголки рта слегка приподнялись. - Уж я за вами пригляжу, субчики. Потом он посмотрел на Рейвен и остальных детей. - Вы в поряде? Ходу, ходу. А то так и не увидите, что такое Хогвартс!
Рейвен уже поняла, что такое Хогвартс. Её мантия была грязной, мокрой и порванной — благодаря этим двум придуркам. Те же, кто не упал в грязь, думали, что это действительно очень смешно. Вот только ей было не до смеха. В её глазах закипали слёзы, и она желала оказаться как можно дальше от этого ужасного места.
Дальнейший путь прошёл без приключений. Скоро тропинка повернула, и они оказались перед большим чёрным озером. На дальнем берегу первогодкам виднелся замок, расположенный на высокой горе; его окна источали теплый свет.
Рейвен только понадеялась, что им не придётся добираться вплавь, когда Хагрид показал на небольшую стайку лодочек, пояснив, что в них надо садиться по четверо. Она поспешила, чтобы занять одну лодку с Лили и Северусом, так как ей сейчас только не хватало ещё одной встречи с теми несносными мальчишками — она действительно боялась, что не переживёт их извращённого юмора, будучи посередине озера.
- Разве не замечательно? - Лили в наплыве чувств уставилась на замок, виднеющийся впереди.
- Гррм, - пробурчала Рейвен. Было темно, она замёрзла, и ей было абсолютно пофиг на замок. А ещё они сидели в маленькой лодке-скорлупке, скользящей по глубокому тёмному озеру, в глубине которого могли быть неизвестные опасности - например, гигантский кальмар - а потом она вспомнила мамины рассказы про Гигантского Кальмара. Надо заметить, что она не помнила истории про Кальмара, питающегося маленькими толстыми девочками, но и без этого, мысль о том, что под мерцающей поверхностью озера обитало что-то
чудовищное, пугала сама по себе.
Она слышала, как Лили и Северус о чём-то шептались, но не прислушивалась к их разговору и не обращала внимания на четвёртого пассажира в их лодке. Лишь когда замок внушительно навис над ними — поражая высокими башнями, которые как будто щекотали небо, обилием башенок и галерей, окнами, излучающими теплый свет, - она подняла взгляд.
- Вот он! - воскликнул Северус. - Хогвартс!
Она украдкой взглянула на него. В его глазах было столько предвкушения, столько восхищения и изумления.. и ещё надежд, связанных с учёбой в Хогвартсе. А она всё равно была несчастна. Если в какой-то момент она и подумала, что всё будет не так уж плохо, эти мысли уступили место более реалистичным — собственно говоря, тем же, которые овладели ею со времени получения того чёртова письма, и было ну совсем не понятно, почему все приходили в такой восторг от Хогвартса. Её же вырвали из привычной жизни и сослали на муки..
Покинув лодки, группа первогодок довольно долго поднималась по ступенькам, которые привели к двери. Хагрид постучал, и дверь открыла ведьма в изумрудно-зелёной мантии и остроконечной шляпе. Практически сразу же она окинула Рейвен крайне неодобрительным взглядом.
Ну да, удивляться не приходилось, учитывая, что та была замерзшей, мокрой и с головы до ног покрытой грязью. Жалкое зрелище. Впервые после того глупого, истерического приступа протеста, она пожалела, что обрезала свои волосы. За ними было бы очень удобно спрятать пылающее от стыда лицо.
Строгого вида ведьма представилась профессором МакГонагалл - той самой, которую Лили назвала «милой», - после чего произнесла речь о важности Сортировки и её значении для них. Назначенные им факультеты должны были стать их новой семьёй. Они должны будут вместе питаться, спать, ходить на занятия, всё это вместе с членами своих новоприобретённых семей — но самое главное, они должны будут зарабатывать для них баллы безупречным поведением, послушанием правилам или успехами в учёбе.
Рейвен слушала её, пытаясь остаться лишь слегка мрачной. Ничто из сказанного её не вдохновляло. У неё уже была семья, и она была в ней вполне счастлива, благодарю покорно.
К сожалению, её мнение никого не интересовало. Профессор МакГонагалл объявила, что Сортировка состоится на глазах у всей школы, и открыла двери в большой зал, уже заполненный студентами. Они сидели за четырьмя длинными столами, смеясь и болтая. Зал освещали тысячи парящих в воздухе свечей, а потолок над ними был прекрасной копией ночного неба, с парящими облаками, ярко мерцающими звёздами и ущербной луной. Слабо светящиеся призраки скользили вперёд и назад, иногда задерживаясь, чтобы поговорить со студентом - или напугать кого-нибудь - прежде чем раствориться в воздухе и возникнуть вновь, уже на новом месте.
Сумасшедший дом, - подумала Рейвен, и всё же ей ничего не оставалось делать, кроме как выстроиться вместе с остальными первогодками, которым предстояло быть Отсортированными.
Конечно, она всё знала про церемонию Сортировки; мама рассказала ей. Но в её устах это звучало как что-то загадочное и таинственное, волнующее и волшебное. Поэтому Рейвен не совсем ожидала, что её будущее будет определять старая поношенная шляпа, помещённая на голову. Это как-то разочаровывало.
Студентов начали вызывать по одному, после чего они садились на специальный табурет, и когда каждого определяли на какой-либо факультет, студенты за соответствующим столом начинали аплодировать, будто бы это была их заслуга..
- Поттер, Джеймс.
Один из тех несносных мальчишек с поезда — который был в очках — сел на сортировочную табуретку и надел шляпу. Едва прикоснувшись к его лохматой голове, она вскричала «Гриффиндор!»
Значит, как его отец. Он получил то, что хотел. Следующей была девочка, которая крикнула на пути к Хогвартсу; Рейвен не разобрала её имени, но услышала, что та отправилась в Хаффлпафф.
- Блэк, Сириус.
Второй шкодник вышел и сел, но на этот раз Сортировочной Шляпе, очевидно, было о чём подумать, прежде чем та закричала «Гриффиндор!»
Блек поспешил к своему дружку Поттеру за Гриффиндорским столом, широко ухмыляясь, словно говоря «разве я не сказал, что, возможно, нарушу традицию?» Он выглядел весьма довольным собой.
- Эванс, Лили.
И в этот раз Шляпе не понадобилось много времени.
- Гриффиндор!
Мельком взглянув на Северуса, она грустно улыбнулась (в то время как тот простонал про себя), затем отправилась к Гриффиндорскому столу, где её громко и радостно поприветствовали.
- Снейп, Северус.
Шляпа не колебалась и в этот раз, как с Гриффиндором для Лили. - Слизерин!
Он подошёл с столу и сел рядом с блондином со значком Префекта.
- Лестрейндж, Рейвен.
Она смотрела, как блондин хлопает Северуса по спине..
- ЛЕСТРЕЙНДЖ, Рейвен! - с лёгким нетерпением повторила Макгонагалл и про себя простонала, когда Рейвен уставилась на неё, очевидно растерявшись. Кое-кто в Большом Зале начал хихикать. Рот МакГонагалл сложился в очень тонкую линию, когда она резким движением подбородка указала на табуретку, побуждая Рейвен пройти вперёд.
Она чуть не споткнулась о свою мантию, поспешив усесться. Смешков стало больше.
- Тишина! - крикнула МакГонагалл.
Рейвен, наверно, никогда не чувствовала себя так неловко. Абсолютно все студенты уставились на неё, жалкую малолетку с нелепой стрижкой и порванной мантией, заляпанной грязью. Но это всё померкло по сравнению с чрезвычайно странным ощущением, когда на её голову опустили Шляпу. Никогда она не чувствовала ничего подобного. Будто.. она не вполне могла описать словами то, что последовало, но это ощущалось, словно..словно эта штука пыталась прочитать её мысли — что было не самым приятным ощущением.
«Я не хочу здесь быть. Я не хочу здесь быть. Скажи им, что я — сквиб и оставь меня в покое».
«Хорошо же, - сказала Шляпа, хотя слова прозвучали только в её голове и больше никто не мог их услышать. Она кашлянула: -
Хафф..»
«Только не Гриффиндор. Пожалуйста, только не Гриффиндор».
«Ты действительно думаешь, что имеешь тут право голоса? - мысленно спросила Шляпа, почти весело. Затем она крикнула, к превеликому удивлению всех остальных: -
Слизерин!»
Аплодисменты, полученные Рейвен от её новой «семьи», были ощутимо менее бурными чем все, что раздавались раньше, а некоторые Гриффиндорцы даже захихикали. Понурив голову, Рейвен потащилась к слизеринскому столу. Теперь она была уверена, что в Хогвартсе будет просто ужасно.
Хорошенькая, но высокомерная блондинка сморщила свой симпатичный носик, когда Рейвен уселась в конце стола.
- Поверить не могу, что она из Лестрейнджей, - прошептала она, обращаясь к другой девушке, такого же высокомерного вида. - Моя сестра Беллатрикс обручена с одним из них, Родольфусом Лестрейнджем, и я всегда думала, что они — приличная семья, но очевидно до этого они тщательно прятали свои отбросы..
- Ах, Цисси, кто бы говорил! А как же соринка в собственном глазу? Эта маленькая дикарка хотя бы попала на Слизерин, в то время как твой дорогой кузен предпочёл сотрудничать с..
врагом.
Обе с презрением взглянули на Гриффиндорский стол; отвращение испортило их хорошенькие личики.
- Он всегда был немного странным, я бы даже сказала, ненормальным, - можешь ли поверить, однажды он ускользнул, чтобы поиграть с магглами! Отвратительно! Я имею ввиду, это как играть с домашними эльфами, - кроме «попади-в-эльфа», конечно, - но знаешь ли, мой отец всегда называет маггловские города трущобами магического мира, так как ни одному приличному волшебнику не стоит жить рядом с этим маггловским мусором, и он не совсем понимает, почему дядя Орион и тётя Вальбурга никогда не задумывались над тем, чтобы перебраться за город...
Рейвен вполуха слушала разглагольствования девушек про грязнокровок и предателей крови, которым не место в Хогвартсе, и решила, что лучше попридержать язык. Она и раньше слышала выражение «предатель крови», но только теперь начала догадываться, что он значит — а это, кроме прочего, значило, что ей лучше не распространяться о своём происхождении.
В это время церемония Сортировки подошла к концу, направив последнего студента в Рейвенкло. Затем все умолкли в ожидании, пока Директор Хогвартса поднимался со своего позолоченного сидения в центре Высокого Стола. Ну,
почти все, так как две девушки за столом Рейвен продолжали сплетничать.
- Чокнутый старикашка, - презрительно прошептала та, которую звали Цисси, - отец всегда говорит, что это просто стыд, что Совет разрешает ему...
- Шшш, - прошипела третья девушка, пожурив двух младших. - Нарцисса, Элладора, замолчите.
Она была слегка похожа на Нарциссу глазами, но в остальном они отличались как день и ночь; у одной тёмные волосы, у другой - светлые, и похоже было, что они на самом деле сёстры.
- Право, Цисси, твоя сестра совершенно невыносима с тех пор как её сделали старостой, - пробормотала Элладора, тем самым заслужив прохладный взгляд со стороны вышеупомянутой старосты.
Она была типично по-блэковски красива, но, в отличие от Нарциссы и её кузена Сириуса, ей недоставало высокомерия. Напротив, когда она обратилась к Рейвен, представившись старостой Андромедой Блэк, её лицо было добрым и выражало дружелюбие. Затем она сделала знак, что надо слушать Директора Альбуса Дамблдора.
Директор выглядел так же внушительно, как на Северусовой карточке из Шоколадной Лягушки, - то есть, как стереотипный волшебник с точки зрения маггла: длинная серебристая борода, длинные серебристо-седые волосы и остроконечная шляпа. В отличие от вида, речь его была не столь внушительна, в основном из-за краткости.
- Добро пожаловать, и добро пожаловать вновь, - сказал он. - Налетайте!
Тут же стол перед Рейвен заполнился блюдами с едой. Пахло очень вкусно, но она была не в настроении, чтобы много съесть, к тому же всё ещё одетая в мокрую и грязную мантию. Поэтому она поела совсем немного, поклевав ногу цыплёнка, недоумевая при этом, почему староста Андромеда так настаивала, чтоб они все слушали Директора Дамблдора. Ей казалось, что Нарцисса не так уж и ошибалась, назвав его чокнутым старикашкой, так как именно таким он ей и показался. Это впечатление усилилось после его следующей небольшой речи, произнесённой в конце праздника.
Он упомянул несколько школьных правил - то что Запретный лес не зря запретный, и что между уроками в коридорах запрещалось использовать магию, - а потом обвел море студентов сияющими голубыми глазами и заявил: - Орнаменты для вязания. Я вижу много нитей разных цветов, которым предстоит быть связанными вместе в прекрасный, цветастый узор. А теперь давайте споём школьную песню. Ах, музыка — это магия, могущественнее чем всё, чем мы тут занимаемся!
Он сумасшедший, подумала Рейвен,
псих, — и так же считали её однокурсники-слизеринцы, хотя и по другой причине. Втихую они перешёптывались, что он - позор магической расы, мерзкий любитель грязнокровок, знающийся с мусором, с предателями крови, и что лучше бы Совету Попечителей заменить его чем скорее, тем лучше. А затем некоторые слизеринцы с ещё более заговорщицким видом шептали, что ОН об этом позаботится, что заставило Рейвен недоумевать, кто же такой этот ОН... но после всего, что случилось сегодня, она не слишком задумывалась над этим, ибо всё ещё чувствовала себя ужасно. Впервые она ночевала далеко от дома и родителей, и всё было ужасно, как она и ожидала. Она была абсолютно убеждена, что ей не место в магическом мире, особенно населённом столькими беспардонными, безразличными тупицами.
Это чувство не покидало её весь вечер. Общежитие Слизерина находилось в недрах замка, глубоко в подземельях, холодных, сырых и тёмных. Так не похоже на её светлый и приветливый дом, где стены были покрашены в жёлтый цвет, где суетилась её мама, напевая под нос или вслух, украшая комнаты цветами и наполняя любовью -
Если бы она не была такой уставшей и сытой по горло всем вокруг, она бы смогла заметить мрачную красоту общей гостиной Слизерина. Низкий потолок делал её похожей на пещеру, освещённую многочисленными свечами в изысканных серебряных канделябрах и люстрах, выполненных в форме ползущих змей. Утром же, когда Рейвен проснулась после ужасной ночи, основную часть которой она проплакала, пока не уснула, помещение было освещено зеленоватым сиянием, так как находилось под озером; окна пропускали свет, прошедший через воду. Если присмотреться, можно было увидеть проплывающий морской народ или гриндилоу, и даже увидеть краем глаза Гигантского Кальмара - хотя его редко удавалось поймать во всей впечатляющей красе, приходилось довольствоваться видом проплывающего щупальца.
Но Рейвен не уделила всему этому никакого внимания следующим утром. Она плохо спала. В придачу к тоске за родителями и общему грустному состоянию, соседки по общежитию тоже не поднимали настроения. Хвастливые, поверхностные гордячки, гордо сосредоточенные на превосходстве своей крови. К тому же, они знали друг друга задолго до Хогвартса, из-за чего Рейвен снова чувствовала себя аутсайдером.
Когда её однокурсники направились из общей гостиной в Большой зал на завтрак, она последовала за Северусом Снейпом, как потерявшийся щенок, - это место постоянно менялось, лестницы перемещались, как им заблагорассудится, и было совершенно невозможно найти дорогу, а потеряться не хотелось — но его сердитый взгляд подсказал ей, что это плохая идея. Он был единственным, кого она знала, но явно не был заинтересован в том, чтобы подружиться с ней только из-за той случайной встречи в поезде.
Сдерживая слёзы, готовые вот-вот пролиться из-за того, что она была совсем одна, без единого друга, в месте, где она не хотела оставаться, она совсем не обрадовалась совиной почте из дома. Вместо этого, она ощущала себя преданной и покинутой. Ведь это родители настояли на том, чтобы она отправилась в это ужасное место. И она даже не могла написать им ответ и пожаловаться, потому что было пора бежать на первое занятие..
Запыхавшись от пробежки по лестницам, из Астрономической башни в подземелья и обратно, она наконец открыла дверь в аудиторию, где преподавали Трансфигурацию, - с удивлением обнаружив, что, несмотря на её хорошее двадцатиминутное опоздание, в аудитории ещё не было учителя. С облегчением вздохнув, она поспешила на единственное свободное место в конце аудитории, роясь в сумке в поисках нужного учебника, когда внезапно она услышала позади себя возмущённый возглас. Рейвен повернула голову и оказалась прямо перед очень недовольной профессор МакГонагалл, нависавшей над ней со всей своей впечатляющей строгостью.
- Десять баллов со Слизерина за опоздание без уважительной причины, - воскликнула она.
Рейвен не помогло объяснение, что она потерялась — это только дало ужасным Гриффиндорским мальчишкам повод похихикать (а один предположил, что ей следовало катиться), а её однокурсники раздражённо застонали, так как её глупость стоила их факультету баллов.
Дальше лучше не стало. Следующим занятием были Зелья с профессором Слагхорном, и хотя она пришла вовремя, следующий удар не заставил себя ждать. Она попыталась сесть рядом с Северусом, но он положил на сиденье свою сумку и сказал ей исчезнуть, потому что это место было для Лили. И снова, единственное свободное сиденье было в конце аудитории.
