Глава 2Холодным мужчинам.
Она собиралась после обеда пройтись по магазинам с подругами, но утром был дождь, и теперь все небо затянула бесцветная хмарь. У Люциуса сегодня намечалось собрание в клубе, а после он хотел куда-нибудь сводить Драко. Нарцисса отказалась пойти с ними и сидела в библиотеке у камина. Сильный жар, исходящий от него, заставил женщину встать и подойти к полуоткрытому окну. Капельки дождя, занесенные ветром в комнату, освежали ее.
Когда министерство арестовало Сириуса, Нарцисса почувствовала, как в ней что-то оборвалась. К тому времени она успела его забыть, удачно выйти замуж и родить ребенка. Но, узнав о его заключении в Азкабан, она поняла, что задвинуть в тайники души и забыть – две разные вещи. Весь день тогда она просидела в гостиной и пыталась осознать, что Сириус в тюрьме. С первым чувством всегда так. Разумом и даже сердцем ты понимаешь, что любить его бессмысленно. Но стоит понять, что больше ты этого человека не увидишь, как сердце начинает протестовать. Жизнь такая длинная… неужели в ней есть такие слова, как «никогда»?
Бледный, едва заметный диск солнца затянут серым туманом.
Из угла комнаты за ней внимательными хрустальными глазами наблюдает единорог. Нарцисса невольно улыбается, вспоминая, как она испугалась его в первый раз.… Тогда ей показалось, что он хочет броситься на нее. Чучело белого, как снег в горах, единорога, стоит в библиотеке не один десяток лет. На табличке, рядом с датой смерти животного, красуется имя охотника – «Лорд Лайон Киндрет Малфой».
Ее пальцы перебирают мягкую, приятную на ощупь, гриву животного. Когда-то она заплетала ее в косички. Она называла его Лютик. Иногда ей казалось ужасным – лишить жизни это прекрасное, грациозное существо. Каким бездушным и холодным надо быть? А иногда, все чаще и чаще, - ей становится безразлична судьба животного…
Она вспомнила пальцы Сириуса. Когда его судили, Люциус настоял на необходимости ее присутствия. Несмотря на все заверения Нарциссы, что это может быть опасно и для него, и для нее. Ведь в те годы в Министерстве с Упивающимися разговор был коротким.… Многих тогда взяли по ложным обвинениям, сфабрикованным, кстати, теми же Упивающимися… Люциус не отрицал, что только доносы на тех, кто не смог оправдаться, отвели тогда угрозу Азкабана от него самого. Страшно подумать, что было бы с ней, если бы он оказался за решеткой. Что было бы с ней и с…
Нарцисса резко смахнула пряди волос со лба. Будто этим движением она могла отвести беду от себя.
Тогда Люциус едва ли не за руку потащил ее в Визенгамот. Наверное, он все-таки догадывался, что Сириус ей небезразличен.
Черные, злые глаза… Он с вызовом оглядел зал, когда цепи коснулись его рук. Сириус не стал вопить о своей невиновности, либо подтверждать свою вину, как Белла. Он просто молчал, сжимая подлокотники так, что костяшки пальцев побелели. Было видно, что он едва сдерживается от злости. И вот тогда она поверила в его невиновность. Ей хотелось крикнуть: «Вы судите безвинного!», но кто бы стал ее слушать? Его кузину, да к тому же, жену одного из Упивающихся Смертью? Ах, Люциус, сколько боли и вреда принесла тебе эта Черная Метка, предательством и кровью выжженная на бледной коже. Сколько раз твое лицо искажалось оттого, что твоей рукой словно перемешивают угли в камине. Пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре, ты отмахивался и говорил: «Не стоит обращать внимания»…
Почему же ты хотел посмотреть на Сириуса?
Увидеть в моих глазах сожаление к нему?
В тот вечер Нарцисса не пыталась покинуть здание суда. Она не вскочила, смахнув руку Люциуса, не выбежала со слезами в больших серых глазах. О, нет. Она с легкой, едва заметной улыбкой на тонких губах сидела, выпрямив спину. Слегка снисходительно созерцала происходящее, гордо приподняв голову. Женщина, достойная Люциуса Малфоя.
В тот вечер он ей гордился.
Холодным мужчинам – холодных женщин.
Сириус вдруг заметил среди безжалостных, равнодушных безликих обвинителей знакомое с далекого детства лицо. Нарцисса. Девочка, которая смущенно смотрела на него когда-то, попросив снять котенка с дерева.… Девочка, с которой они играли, когда он еще жил в доме своих родителей. Как давно это было…. Девочка выросла, исчезла, оставив после себя холодную, недобрую, прекрасную оболочку. Тень Нарциссы Блэк смотрит, словно сквозь него, холодным высокомерным взглядом. Потому что рядом с ней – Малфой. Отец Нарциссы все-таки выдал дочь за того, кто был ему угоден. За бездушного, расчетливого хладнокровного ублюдка. Аристократа, разумеется.
Нарцисса чувствует, что он смотрит на нее. Будто с головой ныряет в ледяной омут. Или в петлю.
Сириуса уводят. Последний, прощальный взгляд. И на миг бледное, утонченное лицо словно омрачает тень, брови против воли поднимаются вверх…
И вновь вместо Нарциссы – холодная Незнакомка.
Надеяться глупо. Больше не будет ни взгляда, ни слова, ни прикосновенья…
Она знает, что больше никогда его не увидит. Он понимает это и уходит в никуда с широко расправленными плечами. И пусть на руках – оковы. Он свободен в своей невиновности.
А Нарцисса, наконец, может опустить голову и устало вздохнуть…
- Госпожа желает чаю? – поинтересовалась горничная в накрахмаленном переднике.
- Нет, Мэри.
Люциус и Драко вернулись поздно, Нарцисса сделала вид, что спит. Он лег аккуратно, стараясь не потревожить ее, хотя Нарцисса была совсем не уверена в том, что ей удалось его провести.
