Глава 3Со временем, по мере того, как приближались рождественские каникулы, Ренесми немного поуспокоилась. Стала меньше размышлять над загадками «болонского двора», как они с Миной в шутку окрестили элиту университета, к которой относились по умолчанию ввиду своей принадлежности к высшему слою населения, одним словом – умные дети богатых родителей.
Родители обещали прилететь в Сиэтл, где теперь обосновалась основная часть семьи Калленов. На Рождество должны были появиться-таки Розали и Эмметт, которые любили праздновать этот замечательный день где-нибудь в экзотическом месте, в России, например, или в Танзании, посреди саванны в погоне за львами, сверкая чистым алмазным сиянием. Так же за столом обязательно должны будут находиться друзья семьи – Сет и Лея, и, наконец, Джейкоб, если они, конечно, не бороздили Южную Америку в поисках себе подобных. Но о Блэке Несс почему-то думать не хотелось. Остыло все как-то. Теперь она жила совершенно другой жизнью, у нее были друзья, с которыми она делила свои интересы: любовь к искусству, книгам, прогулкам под луной, а не тупое отлеживание боков на диване перед телевизором. Именно в такие моменты над девушкой брали верх вампирские инстинкты, и так развитые в ней сильнее, чем человеческие, несмотря на то, что в эмоциональном плане она была бОльшим человеком, чем большинство ее ровесников. Несс начинала чувствовать неприятный запах волка, испытывать к Джейку неприязнь. А он, по сути никогда не задумывающийся, что его девушка не совсем человек, не предпринимал никаких действий, чтобы смягчить ситуацию, особенно в моменты ссор и разногласий. Несс понимала, хоть и старательно гнала от себя эти мысли, что до разрыва осталось совсем чуть-чуть. И вряд ли запечатление может хоть чем-нибудь помочь. Обида за те слова, сказанные Джейком перед ее отъездом, навсегда въелась в память: «Ты будешь развлекаться там, не учиться. Все молодые девчонки ищут приключения!» Но ее ответ был не менее резок: « Ты начал спать со мной, когда мне биологически исполнилось четырнадцать! И отец тебе не оторвал голову только благодаря матери. Так что будь доволен тем, что я вообще хоть к чему-то стремлюсь!» Оставалось только сказать последние слова и развернуться, чтобы уйти. Но Ренесми продолжала любить и думать о своем парне. Который фактически им уже не являлся.
Раньше Каллены практически не отмечали Рождество. До появления в семье новых членов - полулюдей. Для Несс всегда было готово прохладное шампанское и стейк с кровью и свежими овощами, для волков – пиво и запеченная дичь по лучшим славянским рецептам, которые Эсми постигала с особенной тщательностью, зная, как трудно, порой, бывает угодить своенравной Лее. Вампирская же часть семьи обычно предавалась тихим беседам или совместным дурачествам, зачинщиком коих всегда и везде становился кто? Правильно, наш несравненный Эмметт.
В этот раз Несс ехала домой со странным чувством тревоги. Интуиция ее редко подводила, поэтому все казалось каким-то непраздничным и немного мрачным. Но не в серых тонах, как это обычно бывает. Свое состояние Несс могла ассоциировать с картиной «Подсолнухи» Ван Гога, которые были яркими и на первый взгляд веселыми, но все равно вызывали какой-то психоделический шок, смешанный с подсознательным отвращением.
Наверное, именно поэтому Ренесми хотела поскорее уехать из Сиэтла в Болонью. Подальше от огоньков и рождественских песнопений.
Ей было скучно и как-то особенно не по себе. Ощущение тревоги усилилось во сто крат, стоило Несс переступить порог дома.
Дело в том, что под хитрым взглядом Элис Несс чувствовала себя очень неуютно. Но это было ничем по сравнению с выражением лица папочки. Такого она еще не видела. Это все навело Ренесми на мысль, что тетушка что-то «увидела» в своей взбалмошной головке, а отец, в свою очередь, «услышал». Мама, судя по ее откровенно счастливому лицу, пребывала в радужном неведении. Но это совсем не означало, что папа что-то скроет от своей любимой Беллы. Просто, видимо, пока не время.
Интриги, интриги, интриги… Семья Калленов не могла без них жить, это Несс знала всегда. Они чаще всего сами создавали себе проблемы, которые приходилось решать скопом. И эти игры взглядами за праздничным столом и многозначительные кивки, которые Несс видеть вроде и не должна была в силу своей получеловеческой сущности, раздражали настолько, что она, не удосужившись даже что-то объяснить, просто встала и ушла. Уже когда Несс открыла дверцу такси, чтобы уехать, ее остановил отец, хмуро вглядывающийся в лицо дочери:
- Зачем ты это делаешь? – В голосе звенел металл, но глаза излучали тревогу.
И тогда Несс, ничего не говоря, «показала» последние сутки, положа руку на прохладное отцовское запястье: часы ожидания одного единственного звонка от Джейка из Ла-Пуш с поздравлениями, которого она так и не дождалась; смертную скуку, прерывающуюся лишь тихими разговорами с Карлайлом, который любезно рассказал всю историю Болонского университета с момента его создания, в том числе и почти полную биографию интересующего Несс Ирнерия. Кстати, именно тогда она заметила странное выражение лица папы. Но сильнее всего Ренесми выделила в своих «зарисовках» то, как родственники в очередной раз решили поиграть в игру «У нас дома есть младенец, которого надо покормить с ложечки».
- Меня тошнит от всего…
- Ты заставляешь меня «заглядывать» глубже, дочь.
Было видно, что отцу стоит немалых трудов сдерживаться, чтобы не надавать дочери зуботычин а-ля «Эмметт вышел на медведя» только за то, что она позволила себе такое высказывание. Но Несс знала, отец так не поступит, он даже голос не повысит. Поэтому чувство вины заставило ее продолжить уже более мягким тоном:
- Пап, меня уже просто выводит из себя это чрезмерное покровительство, - слово «чрезмерное» она выделила повышенным тоном, - вам кажется, будто я еще не выросла из пеленок, но почему ты не можешь признать тот факт, что ваш ребенок уже давно таковым не является!
- Тебе всего пятнадцать.
- Да, но это биологически, физиологически мне двадцать пять!
- Это дело не меняет. – Отец говорил все тем же ровным тоном.
- Меняет, еще как. Особенно если учитывать тот факт, что мои родители – вампиры.
Эдвард не ответил. По его лицу сейчас ничего не скажешь, он умело скрывает свои чувства, когда знает, что за ним наблюдают.
И как только Несс захотела сесть в машину, где уже недовольно пофыркивал водитель-индус, отец резко захлопнул дверь, сказав что-то таксисту на его родном языке.
А потом повернулся к дочери и тихо и быстро заговорил, чуть наклонившись к её лицу:
- Элис что-то видела относительно тебя. Но ты знаешь, что ее видения не считываются сознанием в полной мере, если ты присутствуешь там одна. Когда ты с Джейком появляешься в ее голове, то она видит просто черный экран. Когда ты одна – расплывчатые изображения с неясными очертаниями, без звука. Но совсем недавно она увидела одного вампира, с которым мы знакомы не понаслышке. И он тоже был расплывчат, но явственно звучал его голос, и называлось его имя. Милая, - Эдвард взял дочь за плечи, - пойми, это не может быть совпадением. Твоя упрямая решимость покопаться в личности профессора астрографии может привести к катастрофическим последствиям… Вряд ли в стенах университета с тобой что-то случится, если ты будешь достаточно осторожна. Я не вправе ограничивать тебя в твоих желаниях, я тебе это когда-то уже обещал, но мы действительно волнуемся, Несс.
- Мама знает? – Девушка оцепенела.
- Нет, но я должен ей это рассказать, ты же понимаешь. Я тебя просто предупредил, Несс…
- Ты сам понимаешь, что ты сейчас сказал? – Ренесми все еще пребывала в легком шоке. – Ты хочешь сказать, что в моем университете скорее всего орудует красноглазый вампир, и никто его еще не обнаружил?
- Это не просто вампир. Подозреваю, что твой знаменитый Алессандро Ирнери, не кто иной, как Алек Волтури.
- Обалдеть…
В Болонском аэропорту было немноголюдно, поэтому Ренесми быстро нашла себе укромное местечко, чтобы чуть-чуть отдохнуть и поразмышлять. Всю дорогу в Италию девушка думала об одних и тех же словах: «Алессандро Ирнери – Алек Волтури» и сама не верила в них. Не могло быть так, чтобы никто не пострадал, когда рядом, совсем рядом находится этот древний кровожадный убийца, каким Несс запомнила его пятнадцать лет назад.
Тогда все истории об итальянском клане казались ей жуткими сказками, в которых она стала невольной участницей. Потом впечатления сгладились, но тревога, вынесенная из детских воспоминаний, надежно укоренилась в сознании девочки. Но она слабо помнила Алека Волтури. Может, потому что он старался держаться чуть в стороне от своего клана? А может, все внимание привлекала его сестричка?
Ренесми передернуло. Вот кого она прекрасно помнила, так это Джейн Волтури с ее слащавой ухмылочкой и жестокими глазами. Мерзкая вампиресса, которая пыталась истребить всю семью ни в чем не повинных Калленов… Злобная тварь…
Неужели существует такой уровень жестокости, который выходит за пределы других уровней? Неужели возможно видеть боль человека ли, вампира ли, и все равно наслаждаться этим, будто лучшего зрелища не найти? Неужели можно так умело сочетать в себе ангельскую внешность и столь коварный нрав? Как же вообще можно с таким созданием жить, находиться рядом?
Сразу же на ум пришли воспоминания о способностях Алека. Он ведь умел «выключать» жертву. Это было необычно. Мама рассказывала о природе его таланта. И Несс могла бы восхититься его гуманности, если бы все это не казалось таким страшным. А вдруг он пробовал свой талант на студентах Болоньи? Нет. Тоже вряд ли. Ведь Несс узнала бы об этом.
«С этим надо покончить. Каллен я или нет, в конце концов?» - Ренесми решительно задвинула сомнения на задний план и двинулась к выходу из аэропорта.
